– Проснись, Сэм, - позвал он, - вставай! Нам нужно сделать еще одно усилие.
Сэм с трудом поднялся.
– Ну вот, - пробормотал он, - я, кажется, задремал. Давно уж не спал по-настоящему, вот глаза и закрываются сами собою.
Теперь Фродо шел впереди и, пробираясь среди камней и валунов, густо усеивавших дно долины, пытался не потерять направление на север. Но вдруг он остановился.
– Это бесполезно, Сэм, - произнес он, с трудом переводя дух. - Я не выдержу. Эта кольчуга меня доконает. Даже моя, из мифрила, казалась тяжелой, когда я уставал. А эта гораздо тяжелее. И какая от нее польза? С боем мы к цели не прорвемся.
– С боем или без боя, - возразил Сэм, - но есть еще кинжалы и случайные стрелы. И Горлум еще жив. Нельзя, чтобы между вами и ударом из темноты не было ничего, кроме кожаной рубашки.
– Послушай, Сэм, милый, - сказал Фродо, - я устал и больше ни на что не надеюсь. Но все равно буду идти к Горе, пока могу двигаться. С меня хватит одного Кольца. Лишний груз меня доконает. Я знаю, чего тебе стоило найти для меня кольчугу и все остальное, но я не могу больше…
– Ладно, Фродо, не надо. Я бы понес вас… Ладно, бросим эту тяжесть.
Фродо снял плащ, потом кольчугу и отбросил ее подальше. Он дрожал.
– Хорошо бы что-нибудь теплое… Становится холодно, или меня знобит.
– Возьмите мой плащ, Фродо, - предложил Сэм. Он развязал сумку и достал оттуда серый эльфийский плащ.
– Подойдет? - спросил он. - А снаружи можно что-нибудь орочье надеть и поясом прихватить. Вполне сойдет. Не совсем по здешней моде, но вам потеплее будет, да и надежнее, ну, от вреда всякого - это ж от самой Владычицы плащ.
Фродо оделся.
– Вот это лучше! Теперь я могу идти. Но этот мрак проникает мне в самое сердце! Когда я лежал в темнице, Сэм, то пытался вспомнить Брендидуин, и Залесье, и Водью возле мельницы в Хоббитоне. Но сейчас я их не вижу!
– Ну, вот, Фродо, теперь и вы заговорили о воде, - грустно улыбнулся Сэм. - Если бы Галадриэль могла нас слышать, я бы сказал: «С Вашего позволения, нам нужны только свет и вода, они лучше всяких драгоценностей». Но до Лориена далеко. - Он вздохнул и махнул рукой в сторону Хмурых Гор, чьи вершины едва угадывались на стылой черноте небес.
Они снова двинулись в путь, но не успели пройти и нескольких шагов, как Фродо остановился.
– Над нами Черный Всадник, - прошептал он. - Я его чувствую. Лучше переждать.
Притаившись за большим камнем, они настороженно посматривали на запад. Потом Фродо облегченно вздохнул:
– Улетел!
Они встали и ахнули. Далеко на юге небо серело, черные вершины горного хребта начали проступать все явственнее. Там, позади, разгорался свет, растекаясь к северу. Было похоже, что где-то высоко в небесах шло сражение. Клубящиеся тучи Мордора отступали, их края лохматились и рвались, и ветер из живого мира гнал их назад к мрачному логову. Из-под складок темного полога в Мордор проник слабый свет, словно бледное утро сквозь пыльное окошко тюрьмы.
– Смотрите, Фродо, - вскричал Сэм, - смотрите! Ветер переменился. Что-то происходит! Не все идет так, как Ему хочется! Его мрак отступает. Хотел бы я знать, в чем тут дело!
Это было утро пятнадцатого дня марта. Над долиной Андуина вставало солнце, дул юго-западный ветер. На Пеленнорской равнине умирал Теоден.
Пока Фродо и Сэм смотрели, светлая полоса распространилась вдоль всех Хмурых Гор, и на ее фоне они увидели черную точку, быстро приближавшуюся с запада. Она росла, как молния, влетела под мрачный полог туч и пронеслась высоко у них над головами. В небе раздался пронзительный крик назгула. Но этот крик уже не внушал ужаса: в нем были скорбь и отчаяние. Предводитель Рабов Кольца встретил свою судьбу.
– Не говорил ли я? Там что-то происходит, - встревоженно пробормотал Сэм. - «Война идет хорошо», - говорил Шаграт, но Горбаг сомневался. И, пожалуй, был прав. По-моему, все не так уж плохо, а, Фродо? Может быть надежда все-таки есть…
– Вряд ли, Сэм, - вздохнул Фродо. - Это за горами, далеко. К тому же мы идем на восток, а не на запад. Я устал, - я так устал! И Кольцо все тяжелее, Сэм. Я все время вижу Его мысленно, Оно как огромное огненное колесо.
Оживление Сэма пропало. Он обеспокоенно взглянул на друга и взял его за руку.
– Смелее, Фродо! - сказал он. - Я вот уже получил, что хотел: немного света. Этого довольно, чтобы помочь нам, вот только не было бы это опасно! Давайте пройдем еще немного, а потом устроим привал. Но сейчас съешьте хоть что-нибудь, ну, хоть кусочек лепешки, это вас подкрепит.
Поделив лепешку и стараясь помедленнее жевать ее, они пошли дальше. Хотя света было не больше, чем в серые сумерки, его все же хватало, чтобы видеть глубокую лощину, по которой они брели. Она отлого поднималась к северу, и ее дно было руслом высохшего потока. За ним виднелась тропа, извивавшаяся вдоль подножья западных утесов. Знай они про нее, давно могли бы идти по ровной земле. Отделившись от главной моргульской дороги у западного края моста, тропа длинной лестницей спускалась ко дну ущелья. Дозорные и гонцы пользовались этим удобным путем, проходя от лагерей Кирит Унгол до Изенмоута, железных челюстей Карах Ангрена.
Для хоббитов тропа была опасна, но выбора не было. Нужно было спешить, а Фродо чувствовал, что не сможет больше карабкаться между каменными глыбами по бездорожью. Он считал, что именно в северном направлении преследователи меньше всего будут искать их. На дороге к востоку, на равнине или на перевале, на западе - вот где их будут искать. Только уйдя далеко на север от крепости, он рассчитывал свернуть и искать дорогу на восток, к последнему страшному этапу пути. Итак, они перешли каменистое русло, вышли на тропу и некоторое время шли по ней. Утесы слева нависали у них над головой, прикрывая от взгляда сверху, но тропа делала множество поворотов, и за каждым могла поджидать опасность.
Света не прибавлялось, потому что Ородруин продолжал извергать тучи дыма. Уносимый ветрами, дым поднимался все выше, пока не достигал спокойного воздуха и не растекался огромным шатром. Они брели уже больше часа, когда услышали звук, заставивший их остановиться. Невероятно, но где-то рядом журчала вода! Из расщелины слева текла струйка - последние остатки какого-то сладостного дождя, рожденного озаренными солнцем морями, но обреченного пролиться над Черной Страной и теперь бесплодно стекающего в придорожную пыль. Вода сочилась из скалы, пересекала тропу и быстро исчезала среди мертвых камней.
Сэм кинулся к ней.
– Если я увижу Галадриэль снова, я скажу ей! - вскричал он. - Свет, а теперь и вода! - Тут он остановился. - Дайте мне попить первому, Фродо.
– Пей. Но ведь здесь хватит обоим…
– Да я не о том, - возразил Сэм. - Я думал, если она ядовитая или еще что-нибудь такое, то лучше пусть буду я, если вы понимаете, про что я говорю.
– Понимаю, - как-то задумчиво кивнул Фродо. - Но, знаешь, Сэм, по-моему, нам вполне можно положиться на удачу или благословение.
Вода была холодная, но не ледяная, и вкус у нее был неприятный, горький и маслянистый одновременно. Сэм обязательно так и сказал бы, будь он дома. Но здесь это была прекрасная вода. Они напились вдоволь, и Сэм еще наполнил фляжку. После этого Фродо почувствовал себя лучше, и они прошли еще несколько миль, пока дорога не стала шире. По краям появилась грубая ограда, значит, неподалеку была еще одна крепость.
– Вот здесь мы свернем, Сэм, - сказал Фродо, - и свернем на восток. - Он вздохнул, глядя на мрачный гребень по ту сторону долины. - Я очень устал. Надо поискать укрытие.
Ручей был теперь ниже тропы. Переходя его, они с удивлением увидели множество мелких прудов, питаемых откуда-то сверху. По внешнему краю, вдоль западных гор, Мордор был умирающей страной, но он еще не умер. Здесь попадались даже кое-какие растения, жесткие, искривленные, горькие, отчаянно боровшиеся за жизнь. На склонах Моргэй, по ту сторону долины, цеплялись за камни низкорослые, похожие на кустарник деревья, между камней пробивались пучки жесткой травы, по камням стлался тощий мох, и повсюду, где только можно, извивались колючие спутанные лозы. Одни были вооружены длинными острыми колючками, другие - зазубренными шипами, резавшими как ножи. На них висели выцветшие сморщенные прошлогодние листья, изъеденные гусеницами почки только-только раскрывались. Жужжали и кусались мухи, бурые, серые и черные. У них было красное, наподобие глаза, пятно на крыльях, как на плащах у орков. Над зарослями колючек висели тучи голодных комаров.
– Одежды орков мало, - ворчал, отмахиваясь, Сэм. - Лучше бы у меня была их шкура.
Наконец, Фродо остановился, так и не дойдя до седловины хребта.
– Мне надо отдохнуть, Сэм, - еле выговорил он, - и поспать, если смогу. - Он огляделся, но никакой зверь не посмел бы забраться в эту унылую местность. Усталые донельзя, они заползли под куст колючих лоз, свисавших с выступа камня, словно циновка.
Надо было поесть. Сберегая драгоценные лепешки на черный день, они съели половину оставшихся фарамировых припасов: несколько сушеных плодов и кусочек вяленого мяса, и выпили немного воды. По пути они пили из черных луж в долине, но сейчас жажда опять мучила их. В воздухе Мордора стояла какая-то горечь, она иссушала рот. Сэму даже думать о воде было страшно, потому что впереди их ждала еще ужасная Горгоратская равнина.
– Спите вы, Фродо, - сказал он. - Темнеет опять. Кажется, день уже кончается.
Фродо вздохнул и уснул, едва дослушав эти слова. Сэм с трудом боролся с усталостью. Он взял Фродо за руку и тихо сидел так до глубокой темноты, а тогда, чтобы не уснуть, выполз из укрытия и огляделся.
Вокруг что-то трещало, шуршало и шелестело, но ни голосов, ни шагов не было слышно. Далеко на западе над Хмурыми Горами ночное небо казалось тусклым и бледным. Потом в разрыве туч над темной горной цепью Сэм увидел мерцающую белую звезду. Ее красота пронзила его, и в этой проклятой стране он почувствовал крепнущую в сердце надежду. Ибо подобно молнии сверкнула в нем мысль о том, что Мрак, в конце концов, не вечен и что есть в мире свет и красота, до которых никакому Мраку не добраться. В крепости он пел с отчаяния, потому что думал о себе, а в этот миг собственная судьба и даже судьба Фродо перестали его тревожить. Он заполз обратно в укрытие, улегся рядом со своим другом и, забыв о ночных страхах, погрузился в глубокий сон.
Они проснулись вместе, держась за руки. Сэм чувствовал себя бодрым и готовым к новому дню, но Фродо был печален. Спал он неспокойно, сном, полным огненных видений, и пробуждение не радовало его, но все же Фродо чувствовал себя сильнее и мог дальше нести свое бремя. Они не знали, сколько времени проспали и где сейчас солнце, но, подкрепившись и выпив воды, полезли вверх по склону. Вскоре он кончился каменистой осыпью. Тут последние живые создания отказались бороться, вершины вокруг были бесплодными и сухими, как черепица.
После долгих блужданий и поисков они отыскали путь наверх и последнюю сотню футов ползли на четвереньках. Пройдя по расщелине меж двух черных утесов, они оказались на самом краю последней ограды Мордора. Внизу, у подножья обрыва метров в полтораста, широко раскинулась Горгоратская равнина, терявшаяся в сумрачной дали. Ветер теперь дул с запада и нес тучи на восток. По земле стлался дым, скапливался во впадинах, курился из трещин в почве.
Еще дальше, милях в сорока, вздымался Ородруин - с подножием, утонувшим в пепле, с вершиной, окутанной тучами. Страшная Гора дремала, грозная и опасная, как спящее чудовище. Позади ее клубилась зловещая тень, и в этой тени укрылся Барад Дур, вросший в отрог Пепельных Гор. Темная Сила глубоко задумалась, и ее Око обратилось вовнутрь, созерцая видения, гнетущие сомнениями и страхом. Ей виделся сверкающий меч и суровый, царственный лик, все остальное на некоторое время стало неважным. Твердыня Зла со всеми своими башнями и воротами окутались угрюмым сумраком.
Фродо и Сэм смотрели на эту проклятую страну со смешанным чувством ненависти и удивления. Между ними и дымящейся Горой простиралась выжженная голая пустыня. Было совершенно непонятно, как Владыка этой страны кормит и одевает свои войска и рабов. А войска у него были. Насколько хватало глаз, по склонам и дальше к югу виднелись лагеря, то палаточные, то похожие на маленькие крепости. Один из самых крупных был прямо под ними - огромный муравейник с прямыми рядами хижин и длинных, низких, унылых домов. Лагерь и его окрестности кишели народом; широкая дорога отходила на юго-восток, сливаясь с дорогой на Моргул, и по ней сновало множество крошечных черных фигурок.
– Мне этот вид совсем не нравится, - проворчал Сэм. - Довольно безнадежно, если не считать, что там, где так много народу, должна быть и вода, не говоря уже о пище. И это все люди, а не орки, если меня глаза не обманывают.
Ни он, ни Фродо ничего не знали об обширных, возделываемых рабами полях на юге страны, за пределами дымов Ородруина, у темных, печальных вод озера Нурнон, не знали они и о больших дорогах, идущих на восток и на юг, в подчиненные страны. По этим дорогам воины гнали длинные караваны с припасами, добычей и новыми рабами. Здесь, в северных областях, были рудники и кузницы, здесь скапливались запасы для давно задуманной войны, и здесь Темный Владыка, двигая свои армии, как пешки на доске, собирал и стягивал их для предстоящих ударов. Его первые ходы, первые пробы его мощи были отбиты на западной границе, сейчас он созывал новые силы, стягивая их к крепости Кирит Горгор для нового удара. Если бы ему даже пришла на ум мысль защищать Гору от кого бы то ни было, едва ли он смог бы сделать больше.
– Ну, вот, - продолжал Сэм, - если у них там и есть запасы, вряд ли они с нами поделятся. Спуска здесь нет, насколько я вижу. Да и зачем спускаться? Все равно нам не перейти равнину, разве что по головам этих татей.
– Попытаться все-таки нужно, - ответил Фродо. - Это не самое худшее. Я никогда не надеялся, что мне удастся пересечь равнину, не вижу никакой надежды и сейчас, но сделаю все, что смогу. Главное - не дать больше захватить себя. Пойдем дальше на север, посмотрим, не сужается ли равнина где-нибудь.
– Я догадываюсь, на что это будет похоже, - заметил Сэм. - Где она поуже, там и людей и орков будет еще больше. Вот увидите!
– Увижу, если доберусь туда, - ответил Фродо и отвернулся.
Идти по самому гребню было невозможно. Им пришлось спуститься и искать путь понизу. Через некоторое время в котловине открылся лагерь орков: стена и несколько каменных сараев, а рядом - пещера. Не было заметно никакого движения, но хоббиты пробирались осторожно, укрываясь в колючем кустарнике, густо разросшемся здесь по берегам сухого потока.
Они прошли так еще три или четыре мили, и лагерь уже скрылся из вида, но не успели они вздохнуть свободнее, как услышали громкие резкие голоса. Беглецы быстро нырнули за бурый раскоряченный куст и притаились там. Голоса приблизились, и хоббиты увидели двух орков. Один был одет в коричневые лохмотья и вооружен луком; он был мал ростом, темнокож, с широкими, шумно дышащими ноздрями, наверное, из проводников-разведчиков. Другой - огромный воин, вроде тех, какие были в отряде Шаграта. На шлеме он носил знак Красного Ока, за плечами тоже имел лук, в руке - короткое копье с широким лезвием. Как обычно, орки ссорились. Будучи разноплеменными, они говорили на Всеобщем языке, каждый со своим акцентом.
Не доходя шагов двадцати до спрятавшихся хоббитов, меньший из орков остановился.
– Арр, - прорычал он. - Я иду домой. Хватит обдирать нос о камни. Никаких следов не осталось. Говорю тебе, они ушли в холмы, а не в долину.
– Никакой пользы от вас, ищеек, - сказал большой орк. - Я больше поверю своим глазам, чем твоему грязному носу.
– Ну и много ты ими увидел? - проворчал первый. - Гарр! Ты даже не знаешь, что искать!
– А кто виноват? Только не я. Так мне сказали сверху. Сначала сказали, что это великий эльф в блестящих доспехах, потом - что какой-то маленький человечек, потом скажут, что стадо бешеных урук-хайев, а может, все вместе.
– Аррр! - насмешливо фыркнул следопыт. - Они там потеряли головы, вот что! А кое-кто может поплатиться своей шкурой, если верить слухам: крепость разгромлена, сотни ваших перебиты, а пленник бежал. Если так идут дела у вас, воинов, то неудивительно, что о битвах приходят дурные вести.
– Кто сказал «дурные вести»? - возмутился воин.
– Аррр! А кто сказал, что нет?
– Твои слова - подлая измена, я тебя задушу, если ты не закроешь пасть, понял?
– Ладно, ладно. Я не скажу больше ни слова, но думать-то ты мне не запретишь. Слушай, а при чем тут эта черная тварь, этот болтун с длинными руками?
– Почем я знаю? Может и ни при чем. От него одна морока, только разнюхивает везде, чтоб он сдох! Когда он крутился здесь, то только мешал всем, а как пропал - сразу понадобился, живым и срочно.
– Я бы с ним расправился по-своему, - проворчал разведчик. - Он только запутал следы и истоптал всю землю кругом, когда нашел кольчугу. Я пришел уже после.
– Кольчуга спасла ему жизнь, - заметил воин. - Я еще не знал, что его ищут, и пустил в него стрелу с полусотни шагов, прямо в спину, но он убежал.
– Гарр! Промахнулся! - обидно ощерился маленький. - Сначала ты стреляешь не туда, потом бежишь слишком медленно, а потом посылаешь за нами. Надоел ты мне! - Он заковылял в сторону лагеря.
– А ну, вернись! - крикнул воин. - Вернись, или я донесу на тебя!
– Кому? Твоему драгоценному Шаграту? Он больше не начальник.
– Я сообщу твое имя и номер назгулу! - прошипел воин. - Начальником в крепости сейчас один из них.
Маленький орк остановился, в голосе его послышались страх и злоба.
– У, проклятый разбойник! - вскричал он. - Сам толком ничего не умеешь и еще грозишься! Убирайся к своим грязным крикунам, и пусть они сдерут тебе мясо с костей, если только враги не расправятся раньше с ними! С главным-то они уже покончили, как я слышал. Надеюсь, что это правда!