– Какое настроение? Силы еще остались? – поинтересовался он у спутницы.
– Пока есть, – лаконично сообщила она, и это означало, что у Софии все в порядке.
– Идем как вчера: я впереди, вы сзади. Пистолет держать наготове, – отдал приказ на марш Веклемишев. – За мной, сеньора! Нас ждут великие дела!
– Нас ждут кровавые мозоли на ногах, – пробурчала София. – Вадим, вы загнанных лошадей случайно не пристреливаете?
– Бывает, но редко и неслучайно, – доверительно сообщил ей Веклемишев. – И лишь тех, которые совсем загнались. А на вас, сеньора, еще можно... Ну, в общем, пока вам это не грозит.
– Что, что на мне можно? – заинтересованно переспросила София.
– Все можно, – отрезал Веклемишев и грозно, по-старшински рявкнул: – Прекратить разговоры в строю. За мной шагом марш!
Он был доволен, что назревавший нервный срыв у женщины сошел на нет, так и не начавшись. Ему самому было искренне жаль, что лейтенант Эугенио погиб. Полицейский, представлявшийся ему поначалу надутым индюком, оказался совсем неплохим парнем. Злость на террористов, которая копилась в Вадиме, казалось, вот-вот выплеснется наружу. Он что есть силы сжал пальцы в кулак, впившись ногтями в свои ладони. Боль физическая потихоньку оттеснила боль душевную. Вадим знал, что она еще вернется, когда все закончится. Сердце обдаст холодом, и душу будет рвать на части. И он припомнит, как под Гератом, прикрывая отход группы, лег Андрюша Штейн, а в верховьях Конго увел в болото, увлекая за собой погоню, Паша Домнич. И еще всплывут в памяти лица тех, с кем свела его судьба и работа и кого уже нет: Сережи Осипова, Володи Пашенного, Севы Осина...
Вадим качнул головой, отгоняя видения. Сейчас нужно было думать не о павших, а о живых. Он двигался параллельно узкоколейке, метрах в пятидесяти от нее, выбирая дорогу среди зарослей. За его спиной в такт шагам мерно дышала София. Веклемишев выбрал невысокий темп движения, чтобы женщина не слишком устала, да, собственно, и спешить им было некуда. Вадим считал, что главное для них сейчас – выиграть время и в этой игре не напороться на террористов.
Неожиданный звонок министра внутренних дел в Пренсо-Балу после слов отца Софии, что он будет звонить премьер-министру страны, чтобы тот направил на их спасение эскадрилью боевых вертолетов и дивизию коммандос, давал надежду, что о них не забудут. Насчет дивизии коммандос папаша де ла Котес, конечно, перегнул, хватило бы и полувзвода спецназовцев. Вот только успеют ли они выйти на беглецов раньше, чем тех загонят в свои сети террористы. Ловит волк, ловят и волка!
По расчетам Веклемишева, бравые бразильские спецназовцы уже разобрались, что около «Боинга» им делать особенно нечего, и получили команду из высоких кабинетов на розыск Софии де ла Котес и Вадима. Поэтому он и считал, что им сейчас следует особо не рисковать, чтобы не нарваться на ребятишек Дона, а просто тянуть время и уходить от террористов.
– Долго нам еще шагать неизвестно куда? – подала за спиной Вадима голос София.
– Понятия не имею, – честно ответил ей Веклемишев.
– Я устала, – призналась женщина. – Эти туфли от ван дер Холста такие неудобные, будто колодки на ногах. У меня даже ступни горят.
– Тогда делаем привал, – встревожился Вадим. – Садитесь, снимайте обувь, я посмотрю, что у вас с ногами. Н-да, про загнанную лошадь вы, София, недаром поминали, как и про кровавые мозоли.
– Что, пристрелите? – поинтересовалась женщина.
– Не очень-то хочется, может, вы еще на что и сгодитесь, – покачал головой Веклемишев. – Пока, сеньора, окончательно вы не загнались и кровавых мозолей нет. Однако ноги потерли основательно, причем всего-то за сорок минут хода. Еще чуть-чуть – и точно мозоли появятся.
– Мы когда еще до Пренсо-Балу шли, – напомнила ему София, – мне уже тогда было неудобно...
– И почему вы молчали? – взъярился на нее Веклемишев. – Можно было на базаре не только шляпы, но и обувь купить.
– Думала, обойдется, – виновато опустила глаза женщина.
– Думают – умные, – выдал ей от души расстроенный Вадим, – а вы к таким точно не относитесь. Максимум – к красивым. Ну почему вы раньше не сказали, что туфли вам жмут?
– Потому что я дура, как вы уже догадались, – выпалила София, обидчиво надула губы и отвернулась.
– Извините, София, что я не сдержался, – попросил прощения Вадим. – Вы не солдат, я не командир. И моя вина не меньше вашей. Надо было все предусмотреть.
Женщина промолчала, но по ее лицу было видно, что обида потихоньку уходит. Веклемишев был действительно очень сильно расстроен. С такими потертостями на ногах Софии далеко не уйти. И без обуви не обойтись. Босиком шагать по сельве не только неудобно, но и опасно. Можно и ступню распороть и наступить на какую-нибудь мелкую жалящую гадость, от укуса которой появлялась перспектива ноги лишиться, а по самому плохому раскладу, так и вообще умереть.
– Ну и что мы будем делать? – без энтузиазма спросил Веклемишев. – Свои туфли вам, что ли, отдать? А самому – босиком, как Христос по пустыне Негев странствовал.
– Не нужны мне ваши туфли, – упрямо выпалила София. – Я и в этих еще похожу.
– Увы, сеньора, ваше предложение отклоняется как абсолютно неконструктивное. Через пару-тройку километров вы свои ножки окончательно сотрете, и мне что, вас на себе тащить? Нет, так не пойдет. Может, бросить вас на съедение москитам?..
Веклемишев задумался, перебирая в уме возможные варианты их дальнейших действий. Конечно, бросать Софию он не собирался. Как и не шло речи о том, чтобы оставить ее на время здесь, а самому сгонять за подмогой. Он не сомневался, что их уже ищут и помощь где-то совсем рядом. Правда, и террористы пока никуда не исчезли. Вадим кожей чувствовал, что они недалеко оторвались от парней Дона. Так что, вернувшись, можно и не найти Софии. Добыть транспорт? Для этого надо идти назад к шоссе, а такой поход чреват возможностью угодить в лапы террористов. Но даже если они и захватят машину, как показала встреча с Реем, это не станет панацеей от их бед. На трассе они очень уязвимы.
Вадим глянул на босые ноги Софии и туфли, стоящие рядом.
«Портянки ей, что ли, сообразить? – пришла в голову очередная „умная“ мысль. – Свою майку порвать и пустить на онучи. Так обувка и без этого жмет. Ногу если и втиснет, получит пыточный инструмент по типу „испанского сапога“. Нет, не пойдет...»
Размышления Веклемишева неожиданно прервал далекий дробный стук. Он доносился от узкоколейки, с той стороны, куда они с Софией направлялись. Вадим насторожился, прикидывая, что это может быть. Глянув на наручные часы, он чуть расслабился. Судя по времени, это шел поезд, на который они с Софией хотели сесть в Пренсо-Балу. Правда, шумел он как-то странно, не по-железнодорожному. Перестук доносился издали и очень походил на работу двигателя какого-нибудь катера или небольшой рыбацкой шхуны, идущей далеко от берега.
– Одевайте туфли, София, и шустро за мной! – бросил Вадим женщине и метнулся к железнодорожным путям.
Подбежав к крайним кустам, он осторожно выглянул на колею. Действительно, к ним приближался пассажирский состав. Вот только поездом его назвать было трудно. Три вагона по типу трамвайных тащила небольшая мотодрезина. Скорость движения «гусеницы» не превышала тридцати километров в час. Густой сизый дым от дизельного двигателя стелился над просекой, расплываясь в безоблачном небе.
– Что это такое? – удивленно спросила из-за плеча Вадима София. – Это то, на чем мы должны были ехать?
– Это ваше спасение, милая София, – доложил ей Веклемишев.
– Можно поподробнее? – осведомилась женщина. – Вообще-то свое спасение я вижу только в вас, а не в этом допотопном чудище.
– Спасибо за высокую оценку моей скромной персоны, сеньора. Однако будет лучше, по крайней мере мне, если вы поедете на данном дымящем ихтиозавре, а не на моей шее, – доложил ей расклад Вадим.
– Вы считаете нести меня зазорным? – высокомерно спросила София.
– Нет, просто это место уже занято, – вздохнул Веклемишев.
– Жаль, – печально констатировала женщина. – А я, глупая, надеялась... Вот так разбиваются девичьи мечты. Без смеха, Вадим, вы что, собираетесь захватить поезд? Как в вестерне?
– А почему бы и нет? – спокойно ответил Веклемишев. – У нас есть другой выход? С вашими мозолями...
– У меня нет мозолей, – сердито сказала София.
– Вот чтобы их и не было в дальнейшем, мы овладеем этим транспортным средством, – деловито сообщил спутнице Вадим.
– И поедем назад в Пренсо-Балу?
– Я думаю, у этого дымящего монстра есть задний ход.
– Моя роль в захвате?
– Еще не знаю, – сказал Вадим, внимательно вглядываясь в приближающийся состав. – Сейчас подойдет поближе...
Поезд почти поравнялся с зарослями, в которых сидели София и Вадим. С такого расстояния можно было разглядеть, что вагоны почти пустые. Две или три головы виднелись в открытых окнах. На мотодрезине дверь и окна также были распахнуты настежь. Кроме машиниста на тепловозике никого не было.
– Вот чтобы их и не было в дальнейшем, мы овладеем этим транспортным средством, – деловито сообщил спутнице Вадим.
– И поедем назад в Пренсо-Балу?
– Я думаю, у этого дымящего монстра есть задний ход.
– Моя роль в захвате?
– Еще не знаю, – сказал Вадим, внимательно вглядываясь в приближающийся состав. – Сейчас подойдет поближе...
Поезд почти поравнялся с зарослями, в которых сидели София и Вадим. С такого расстояния можно было разглядеть, что вагоны почти пустые. Две или три головы виднелись в открытых окнах. На мотодрезине дверь и окна также были распахнуты настежь. Кроме машиниста на тепловозике никого не было.
– Я стартую, – бросил Софии Веклемишев, вытягивая из-за пояса «кольт». – Как только поезд остановится, бегите к кабине машиниста. Пистолет для эффекта достаньте, но не стреляйте. Помните, у вас остался один патрон, он может еще понадобиться. До скорой встречи, сеньора!
Вадим кинулся наперерез подходящему составу. От зарослей до путей было не больше тридцати метров, которые он преодолел за считаные секунды. На бегу Веклемишев успел разглядеть удивленное лицо пожилого машиниста. Вадим ухватился за поручни лестницы и в два прыжка заскочил в кабину.
– Останавливай поезд! – размахивая «кольтом», заорал он вмиг побелевшему от испуга машинисту. – Пристрелю, как собаку!
Железнодорожник часто закивал, ухватился за ручку, типа трамвайного контроллера, и потянул ее по кругу на себя. Поезд стал замедлять движение и скоро совсем остановился.
– Как включить задний ход на твоей колымаге? – сделав свирепое лицо, прорычал машинисту Веклемишев.
– Вот рычаг переключения, – дрожащим голосом показал ему железнодорожник на торчащий из панели стержень.
– А это – регулятор оборотов двигателя? – ухватился за круглую ручку контроллера Вадим.
– Совершенно верно, сеньор, – испуганно выпалил машинист. – А вот эта рукоять – включение тормозной системы.
– Беги к вагонам и высаживай пассажиров. Поезд дальше не пойдет. Мы отправляемся назад.
– Сеньор, но что мне делать? Меня же уволят!
– Передашь начальству, что состав захватила банда Махно. Поезд реквизирован партизанами полной луны во благо победы мировой революции, – сделал грозное лицо Вадим и показал на взбирающуюся на дрезину по лесенке с пистолетом в руке Софию. – Эту героическую партизанку зовут Левка Задов – в гневе ужасная, под горячую руку ей лучше не попадаться.
– Ма-х-но и За-дов, – по слогам повторил машинист.
– Совершенно верно! Так прямо и скажешь: Махно и Задов. Начальники тебя поймут, – поддержал его Веклемишев. – Извини, отец, нам некогда. Беги, высаживай пассажиров. Поезд отправляется! – и по-русски объявил: – Следующая станция Хацепетовка. «Наш паровоз, вперед лети!»
Глава 13 Идя на баррикады...
Негромко мурлыкая под нос привязавшуюся мелодию про паровоз, у которого остановка в коммуне, Веклемишев вел состав. Он внимательно вглядывался в железнодорожную колею, уходящую вперед по просеке двумя стальными, донельзя кривыми рельсами. Там, где кривизна, по его разумению, превышала все мыслимые пределы, Вадим сбрасывал скорость, а потом аккуратно выводил двигатель на максимальные обороты. Мотодрезина уже почти час натужно толкала перед собой три пустых вагона.
Других развлечений, кроме мурлыканья революционной песни, не было. Картина окружающего мира на всем протяжении их железнодорожной прогулки была однообразной и скучной. Стена леса слева, то же самое – справа, над головой – голубое безоблачное небо.
Он порой ловил на себе взгляды Софии, которые иначе, чем уважительными, назвать было трудно. Как Вадим пилотировал «Боинг», его спутница не видела, а тут – на тебе: во всей красе машинист. Для пущего эффекта он даже дважды жал на звуковой сигнал. Первый раз, когда на пути выскочил какой-то шерстяной зверек типа выдры, а второй раз – без дела, просто от хорошего настроения. С настоящим раскатистым и громогласным паровозным гудом звонок дрезины, конечно, был несравним, но, как говорится, чем богаты, тому и рады!
Третий раз Вадиму пришлось долго трезвонить, чтобы поторопить селянина убрать с переезда старую колымагу-грузовичок. Он был доверху нагружен сеном, так что издали напоминал копну. С великим трудом и осторожностью селянин переваливал через рельсы, не обращая внимания на приближающийся состав. Похоже, с правилами движения через железнодорожные переезды здесь были мало знакомы, а возможно, просто плевали на них. Вадиму пришлось сбросить скорость, пропустить грузовик и на черепашьем ходу пройти переезд.
Именно невысокая скорость позволила Веклемишеву рассмотреть, что не только колымага с сеном движется по лесному проселку, пересекающему узкоколейку. Собственно, дорогой эту плохо наезженную просеку назвать было можно с большим натягом. И вот слева вдалеке Веклемишев рассмотрел на ней машину явно не селянского вида, направляющуюся к узкоколейке. Такое оживленное движение на захудалой лесной дорожке ему совсем не понравилось. За те добрые пятнадцать минут, пока они ехали по шоссе на полицейском «Форде», им попалась навстречу лишь одна грузовая фура. А здесь сразу два автомобиля в поле зрения. Естественно, Вадима мало заботил грузовик, а вот тот автомобиль слева очень даже заинтересовал.
Набирая скорость, состав удалился от переезда метров на триста. Зафиксировав ручку контроллера, Веклемишев оглянулся. Таинственный автомобиль уже стоял на переезде. Именно стоял, а не переезжал его. По очертаниям, это был джип. В принципе, кроме грузовика, только внедорожник мог пройти по разбитому проселку. Из джипа вышли люди. Вадим насчитал троих. Они стали смотреть вслед уходящему составу.
Хорошее настроение, которое не покидало Веклемишева после захвата поезда, пошло на убыль. Вряд ли появление джипа на глухом лесном переезде в момент прохождения состава являлось простым совпадением. Он понимал, что об угоне поезда рано или поздно станет известно охотящимся за ними террористам. Получилось – рано. Вероятно, они шли по следам Вадима и Софии и наткнулись на машиниста и пассажиров, не доехавших до Пренсо-Балу. Ну а те им сообщили, что некие партизаны реквизировали поезд и умчались на нем в дали дальние. Террористы возвратились к шоссе, отправились в погоню и едва не настигли состав на глухом переезде.
Могли они по времени догнать поезд? Без проблем. Скорость дрезины максимум тридцать километров в час, из чего следует, что они удалились от места абордажа на расстояние не более двадцати – двадцати пяти километров. Для джипа по шоссе это какие-нибудь пятнадцать минут хода. Плюс путь к трассе и от трассы до узкоколейки... Так что можно констатировать, что террористы их едва не достали и уж точно достанут беглецов на очередном переезде километров примерно через десять.
Веклемишев еще раз оглянулся. Машины на путях уже не было. Надо было что-то предпринимать. Но что? Останавливать поезд и уходить в сельву? София в своей тесной обувке не ходок. Возвращаться назад в Пренсо-Балу? А кто сказал, что их там не ждут? И где обещанные папашей де ла Котес и министром внутренних дел помощь и спасение?
Он почувствовал на себе пристальный взгляд Софии.
– Это были террористы? – спросила она, указывая за спину.
– Вероятно, они, – пожал плечами Вадим.
– Что же нам делать? Они нас догоняют!
– Считайте, уже догнали, – уточнил Веклемишев. – Я так думаю, что скоро мы с ними встретимся лоб в лоб.
– Надо что-то делать! – тревожно сказала София.
– Как раз об этом я и думаю, – поморщился Вадим. – Вот только в голову ничего умного не приходит.
Он добавил оборотов двигателя, выводя состав на максимально возможную скорость. Веклемишев сделал это автоматически, однако в следующую секунду понял, что сознание сработало на опережение. Он разглядел далеко впереди в паре километров столбы вдоль железной дороги. Они стояли близко и некоторые были украшены какими-то табличками, вероятно – знаками. Похоже, это был очередной переезд, причем не лесной, через который они недавно проскочили, а более цивилизованный.
Скорость Вадим прибавил, чтобы успеть проскочить его до того, как там появятся преследователи. И ему это удалось. Оказалось, что узкоколейка в этом месте пересекает шоссе. Состав подошел к переезду практически одновременно с джипом, который Веклемишев наблюдал на лесной дороге. Темно-зеленый «Гранд-Чероки» затормозил перед первым вагоном идущего на крейсерской скорости состава. Веклемишев не сумел толком разглядеть сидящих в нем людей. Он лишь выхватил взглядом лицо парня, выскочившего из машины, и автомат «узи» в его руках. Стрелять тот не стал, а лишь суетливо дернулся, будто собирался заскочить на пролетающий мимо поезд. Но, видимо, этот акробатический номер был парню не под силу. Он так и остался стоять на асфальте. В одном из сидящих в «Гранд-Чероки» оглянувшийся на переезд Вадим узнал альбиноса Рея. Судя по всему, его подобрали помощники, опоздавшие к перестрелке на шоссе.