— Вы даже толком не знаете, чем мы занимаемся, зачем мы существуем.
— Я имею об этом достаточно внятное представление. В конце концов, я же проработал на вас чуть не два года.
Наступила тишина. Ретрик тер дергающуюся щеку, несколько раз облизывал губы, словно собираясь что-то сказать и молчал дальше; по его лбу катились крупные капли пота.
— Нет, — сказал он наконец и посмотрел на Дженнингса в упор. — Нет, я не пойду ни на какие уступки. Я руководил этой компанией, я ею и буду руководить, единолично. Если я умру, вместе со мной умрет и она. Она моя.
— Она умрет гораздо раньше, — жестко усмехнулся Дженнингс. — Не позже чем завтра я передам все свои материалы в полицию.
Ретрик ничего не ответил, но по его лицу скользнуло такое странное выражение, что Дженнингса пробрала холодная дрожь.
— Келли, — спросил он, — бумаги у тебя при себе?
Келли заметно побледнела. Прежде чем ответить, она встала и тщательно затушила свою сигарету.
— Нет.
— Где они? Куда ты их положила?
— Извини, — потупилась Келли, — но я тебе этого не скажу.
— Что? — поразился Дженнингс. — Как это — не скажешь?
— Извини, — повторила Келли. В ее голосе звучало тихое отчаяние. — Бумаги находятся в надежном месте. ПБ никогда их не найдет. Но и ты тоже. При первой же возможности я верну их папе.
— Папе?!
— Келли моя дочь, — вмешался Ретрик. — Это, Дженнингс, единственное, чего вы не учли. И он тоже этого не учел. Собственно говоря, кроме нас с ней, об этом никто и не знал. Мне хотелось держать все ответственные должности в руках своей семьи, причем непременно хранить это в тайне, иначе Келли попала бы под круглосуточное наблюдение ПБ. Как вы видите, в итоге моя идея оказалась весьма удачной.
— Понятно, — отрешенно кивнул Дженнингс.
— А я просто была вынуждена идти с тобой, — сказала Келли. — Иначе ты сделал бы все один, а потом хранил бы бумаги при себе. Как ты и сам говорил, если бы ПБ задержала тебя с ними, это был бы верный конец для компании. Так что я пошла с тобой, получила от тебя материалы — и тут же спрятала их в месте, известном одной только мне. Прости, — печально улыбнулась она, — но я не могла иначе.
— Но я вас отнюдь не гоню, — сказал Ретрик. — Мы будем рады взять вас на работу без всяких ограничений по срокам. Я предоставлю вам все, что угодно. Все, кроме…
— Кроме права руководить компанией.
— Естественно. Послушайте, Дженнингс, эта компания гораздо старше меня. Я получил ее по наследству, и с тех пор на мне лежит тяжкое бремя управлять ею, наращивать ее, крошечными шагами приближаться к далекой цели — к той самой, упомянутой вами революции.
Компанию основал еще мой дед в двадцатом веке, и с тех пор она всегда принадлежала нашей семье. Принадлежала, принадлежит и будет принадлежать. Рано или поздно Келли выйдет замуж, и я получу наследника, который продолжит наше дело, так что тут особых проблем нет. Компания возникла в Новой Англии, в одном из городов штата Мэн. Как я уже говорил, ее основал мой дед, человек честный, бережливый и фанатично независимый — полный комплект характерных для Новой Англии качеств. У него была крошечная ремонтная мастерская плюс редкостное умение обращаться с техникой.
Увидев, что правительство и гигантские корпорации прибирают всю страну к рукам, он лег на дно. «Ретрик констракшн» исчезла, испарилась. Когда правительство принялось организовывать жизнь на новый манер, штат Мэн выстоял чуть дольше прочих. Когда мировые державы и транснациональные корпорации уже поделили между собой весь остальной мир, в Новой Англии все еще держался крошечный островок свободы, именно тогда дед и взялся организовывать «Ретрик констракшн».
Он собрал горстку достойных людей-техников, ученых, юристов, даже газетчиков. Компания росла, у нее появилось оружие — оружие и знания. А позже, значительно позже — зеркало и межвременной захват! В обстановке глубочайшей секретности был построен завод, на что ушло очень много денег, трудов и времени. Завод огромен, гораздо больше, чем вы можете себе представить по вчерашним своим впечатлениям. Там, на заводе, сосредоточена колоссальная мощь и масса умнейших людей, собранных со всех концов света. Как правило, мы спасаем их от репрессий, выхватываем прямо из-под носа у местных властей.
И однажды, Дженнингс, мы выйдем наружу. Дело в том, что такая обстановка не может сохраняться вечно. Правительства и картели помыкают людьми как им заблагорассудится. Люди беспомощны, беззащитны, но когда-нибудь им это надоест и возникнет сопротивление. Сопротивление сильное, отчаянное, сопротивление обычных, рядовых людей — шоферов, продавцов, фермеров, официантов. Вот тут-то и выйдет на сцену наша компания.
Мы обеспечим их всем необходимым — оружием, инструментами, знанием. Мы будем продавать им свои услуги. Им потребуются такие, как мы, и они будут нас нанимать. Их будет много, очень много, а потому и денег у них будет много.
Дженнингс молчал.
— Видите, — вступила Келли, — все продумано далеко вперед, все идет по плану, так что ваше вмешательство может только навредить. А это папина компания, раньше она была дедушкина и всегда, всегда принадлежала нашей семье. Она для нас родная, она наша.
— Работайте с нами в качестве электронщика, — сказал Ретрик. — Возможно, тут сказывается наша ограниченность, зашоренность, но мы привыкли руководить компанией сами и не хотим ничего менять.
Не отвечая, Дженнингс медленно пересек комнату, немного постоял, а затем раздвинул занавески и выглянул в окно.
Там, далеко внизу, в потоке машин плыл крошечный черный жучок — патрульная машина ПБ. Свернув к обочине, она присоединилась к другой, уже там стоявшей. Из машины вышли три человека в травянисто-голубой форме. И на той стороне улицы, там тоже толклась целая компания их коллег.
— Трудно вот так сразу принять такое серьезное решение, — сказал Дженнингс, отходя от окна.
— Как знаете, — пожал плечами Ретрик, — но, выйдя отсюда, вы тут же попадете в их заботливые руки. Они пасутся здесь круглосуточно, так что шансов у вас нет никаких.
— Ну пожалуйста… — начала Келли, вскинув глаза на Дженнингса.
— Подождите, — прервал ее Дженнингс, его лицо неожиданно просветлело. — Значит, ты так-таки мне и не скажешь, где эти материалы? Куда ты их спрятала.
Келли молча покачала головой.
— А не может ли статься… — Дженнингс достал из кармана сложенную вдвое бумажку, неторопливо развернул ее и внимательно перечитал. — Не может ли статься, что ты положила их на хранение в «Данн нейшнл бэнк» и что произошло это вчера, примерно в три часа?
Келли тихо вскрикнула, схватила свою сумочку и начала судорожно в ней рыться.
— Получается, он видел даже это, — задумчиво пробормотал Дженнингс, пряча квитанцию в карман. — Последний амулет. А я-то все голову ломал, зачем он, если все уже вроде бы кончено.
— Ты ошибаешься! — Келли торжествующе взмахнула извлеченной из сумочки бумажкой. — Она как была у меня, так и есть. Не знаю уж, что это там у тебя…
Воздух под потолком офиса сгустился в черный, четко очерченный диск. Диск покачался из стороны в сторону, словно что-то выискивая. Ретрик и Келли смотрели вверх и не шевелились, как завороженные.
Затем из круглой, непроглядной черноты высунулся блестящий стержень с металлической клешней на конце. Прочертив широкую, сверкающую дугу, клешня выхватила из онемевших пальцев Келли квитанцию и снова втянулась в черный круг. Еще мгновение, и круг исчез. И — все.
— К-куда… куда она делась? — прошептала Келли. — Квитанция. Где она? Что это было?
— Она в надежном месте, — Дженнингс похлопал себя по карману. — В очень надежном месте. А я-то уже начинал волноваться, чего он так долго тянет.
Ретрик и Келли потрясенно молчали.
— Ну чего у вас такие вытянутые лица? — улыбнулся Дженнингс и скрестил руки на груди. — Ничего же такого не случилось. Квитанция в полной безопасности, компания — тоже. Она будет и дальше крепнуть и готовиться к грядущей революции, мы об этом позаботимся — вы, Ретрик, а вместе с вами ваша дочь и я. Нас трое. — Он посмотрел на Келли и весело прищурился. — А со временем нас может стать и больше.
ВЕЛИКИЙ К
© Перевод А. Криволапова.
Вопросы, которые предстояло задать, держались в секрете до самого отхода. Уолтер Кент отвел его в сторону, подальше от остальных. Положив руки ему на плечи и внимательно глядя прямо в глаза, он сказал:
— Помни: никто еще не возвращался. Если вернешься, ты будешь первым. Первым за последние пятьдесят лет.
Взволнованный и смущенный, Мередит благодарно кивнул. Ведь Кент, этот могучий седобородый старик, как-никак вождь племени. Правый глаз его прикрыт повязкой, а на ремне, в отличие от остальных, сразу два ножа. Поговаривают, что он даже умеет читать.
— Дорога займет день или чуть больше. Выдадим тебе пистолет. Патроны тоже есть, но все ли исправно, неизвестно. Еду взял?
Мередит пошарил в ранце и показал банку тушенки с ключом.
— Думаю, этого хватит.
— А воду?
Мередит постучал по фляжке.
— Хорошо.
Кент придирчиво осмотрел юношу с головы до ног. На Мередите были кожаные ботинки, плащ-палатка и краги, голову защищала ржавая каска, с шеи на ремешке из недубленой кожи свисал бинокль. Кент коснулся теплых перчаток на руках Мередита.
— Это последняя пара. Таких больше не найти.
— Может, оставить?
— Будем надеяться, что они вернутся… вместе с тобой.
Кент взял его под руку и отвел еще дальше, чтобы их не могли услышать. Остальные члены племени, мужчины, женщины и дети, молча наблюдали за ними, столпившись у входа в Убежище. Убежище было сделано из бетона и укреплено столбами, которые время от времени приходилось менять. В далеком прошлом его скрывала маскировочная сетка, но она давно сгнила, а крепившая ее проволока проржавела и порвалась. Впрочем, все равно в воздухе теперь нет никого, кто мог бы заметить небольшое круглое отверстие, служившее входом в обширные подземные помещения, где обитало их племя.
— Итак, — приступил к главному Кент, — наши три вопроса… У тебя ведь хорошая память?
— Да, — ответил юноша.
— Сколько книг ты помнишь?
— Мне прочли только шесть, — пробормотал Мередит. — Но я знаю их наизусть.
— Достаточно. А теперь слушай. Мы готовили вопросы целый год. К сожалению, можно задать всего три, зато мы отбирали их как никогда тщательно.
После этих слов старик прошептал ему на ухо три вопроса.
Последовало долгое молчание. Мередит обдумывал вопросы, закрепляя их в памяти.
— Неужели Великий К сумеет на них ответить?
— Не знаю. Вопросы трудные.
Мередит согласно кивнул.
— Очень. Остается только молиться.
Кент хлопнул его по плечу.
— Пора. Ты готов. Если все пройдет гладко, вернешься через пару дней. Мы будем ждать. Удачи, мой мальчик.
— Спасибо, — поблагодарил Мередит и медленно пошел к остальным.
Билл Густавсон, с блестящими от волнения глазами, молча протянул ему пистолет.
— Вот компас, — сказал Джон Пейдж, отойдя от своей женщины.
Он подал Мередиту маленький армейский компас. Его женщина, юная брюнетка, похищенная из соседнего племени, одобрительно улыбнулась.
— Тим!
Мередит обернулся. К нему бежала Энни Фрай. Шагнув навстречу, он взял ее за руки.
— Все будет в порядке, не волнуйся.
— Тим. — Она смотрела на юношу безумными глазами. — Тим, береги себя. Ладно?
— Конечно. — Он улыбнулся, неуклюже поглаживая ее пышные, коротко стриженные волосы. — Я вернусь.
Но сердце сжималось от черного предчувствия, леденящего страха смерти. Мередит резко оторвался от девушки.
— Прощайте, — обратился он ко всем.
Племя повернулось и пошло прочь. Он остался один. Пора в путь. Мередит еще раз мысленно повторил три заветных вопроса. Почему выбрали именно его? Но кто-то же должен пойти и задать эти вопросы.
На краю поляны юноша оглянулся.
— До встречи! — прокричал Кент, стоя рядом со своими сыновьями.
Мередит помахал в ответ и через минуту уже скрылся в лесу, одной рукой нащупывая рукоятку ножа, в другой сжимая компас.
Он шел размеренным шагом, поводя ножом из стороны в сторону, срезая молодые побеги и ветки, преграждавшие путь. Порой в траве под ногами сновали огромные насекомые, а один раз прополз пурпурно-красный жук размером почти с кулак. Интересно — до Крушения они были такие же большие? Вряд ли. В одной из заученных наизусть книг говорилось о формах жизни на Земле в былые времена. О гигантских насекомых там ничего не было. А животные содержались в стадах и шли на убой. На них не охотились и не ставили капканы.
Ночь Тим Мередит провел, лежа на бетонной плите, когда-то служившей частью фундамента давно исчезнувшего здания. Дважды он просыпался, прислушиваясь к шорохам каких-то существ, но в целом ночь прошла спокойно. Утром он достал банку тушенки и немного поел. Потом собрал вещи и снова отправился в путь. К полудню счетчик на ремне зловеще защелкал. Пришлось остановиться. Переводя дыхание, Мередит огляделся.
Все верно — до руин подать рукой. Теперь радиоактивные источники будут попадаться постоянно. Он постучал по счетчику. Хорошо, что прихватил его. Мередит осторожно двинулся дальше. Пощелкивание прекратилось. Значит, опасное место позади. Он поднялся по склону, пробираясь через ползучие растения и отмахиваясь от бабочек, тучей метнувшихся в лицо. На вершине остановился и поднес к глазам бинокль.
Вдалеке, посреди бескрайнего зеленого простора, виднелось черное пятно. Выжженное место. Огромная полоса разрушений, покореженного металла и бетона. Дыхание перехватило — вот они, руины. Совсем уже близко. Впервые в жизни Мередит видел настоящие развалины большого города, обломки колонн и развороченный асфальт на месте улиц и домов.
Безумная мысль мелькнула в голове. Что, если скрыться, не идти дальше? Можно было бы спрятаться в кустах и выждать какое-то время. А потом, когда все сочтут его мертвым и посланные племенем разведчики вернутся ни с чем, незаметно проскользнуть мимо и зашагать на север, подальше отсюда.
На север. Где-то там обитает другое, довольно многочисленное племя. С ними было бы безопасно. Свои вряд ли станут искать его, к тому же у северного племени есть бомбы и бактериосферы. Если бы добраться до них…
Нет. Мередит судорожно вздохнул. Так нельзя. Ему поручили важное дело. Каждый год племя посылало по одному юноше с тремя вопросами. Трудными, тщательно обдуманными вопросами. Такими вопросами, на которые ни один человек не знает ответа. Он мысленно повторил их. Сумет ли ответить Великий К? На все три? Целых сто лет Великий К отвечал на вопросы, скрытый в развалинах своего огромного дома. Если он не пойдет, если больше никто не пойдет… страшно даже подумать. Мередит вздрогнул. Великий К вызовет новое Крушение, такое же, как и первое. Если это произошло однажды, может случиться опять. Надо идти — другого выбора нет.
Мередит опустил бинокль и стал спускаться по склону. Мимо прошмыгнула гигантская серая крыса. Он схватился за нож, но крыса уже исчезла. Крысы — это плохо. Они разносят инфекцию.
Прошло полчаса, и счетчик снова защелкал, на сей раз с неистовой частотой. Мередит немного отошел назад. Впереди зияла воронка от бомбы, усеянная обломками и еще не успевшая зарасти кустарником. Лучше обойти ее. Мередит двинулся в обход, ступая медленно и осторожно. Счетчик щелкнул еще раз и умолк. Коротко, словно пуля пролетела. Наступила тишина. Он в безопасности.
Днем пришлось снова утолить голод скудным пайком и жажду водой из фляжки. Теперь уже недалеко. К ночи он доберется до места. Пройдет разбитыми улицами прямо к каменным развалинам, поднимется по ступеням, которые ему столько раз описывали. Там, дома, в Убежище, каждый камень старательно нанесен на карту. Мередит наизусть помнил, по какой улице идти к дому Великого К. Знал, как лежат на земле створки огромных разбитых дверей, представлял пустые и темные коридоры. Он пройдет по ним в просторный неосвещенный зал, кишащий пауками и летучими мышами, под гулкое эхо своих шагов. И наконец увидит его, Великого К, молчаливо застывшего в ожидании вопросов. Трех — только трех. Выслушает их, начнет обдумывать и решать. Внутри механизма что-то загудит и засверкает. Придут в движение шарниры, шатуны, переключатели, начнут открываться и закрываться реле.
Сумеет ли Великий К ответить?
Мередит продолжил путь. Впереди, на много миль за непроходимым лесом, все вырастали очертания руин. Солнце уже клонилось к западу, когда, вскарабкавшись по крутым валунам, он глянул вниз на то, что когда-то было городом. Мередит включил фонарик. Свет был тусклым и дрожащим, батарейки почти разрядились. И все же Мередит видел искореженные улицы и кучи обломков — останки города, где когда-то жил его дед.
Мередит стал спускаться и с шумом спрыгнул прямо на дорогу. Счетчик сердито защелкал, но он не обратил на него внимания. Другого входа здесь нет. На противоположной стороне высилась куча шлака, отрезая другие подходы. В рассветных сумерках виднелись гнездившиеся среди валунов птицы, а порой мелькала юркая ящерица, торопясь проскользнуть в какую-нибудь щель. Здесь все-таки теплилась жизнь или какое-то подобие ее. Птицы и ящерицы, сумевшие приспособиться к существованию среди костей и обломков. Больше здесь не было никого. Ни племен, ни крупных животных. Даже дикие собаки предпочли уйти подальше от этих мест. По вполне понятной причине.
Мередит двинулся вперед, поводя из стороны в сторону слабым лучом фонарика. Перепрыгнул зиявшую дыру — вход в бомбоубежище. Справа и слева торчали погнутые, покривившиеся ружейные стволы. Ему никогда не доводилось стрелять из ружья. В их племени вообще мало огнестрельного оружия. Они пользовались тем, что могли изготовить сами, — копьями и дротиками, луками, стрелами и каменными дубинками.