- Я тебе сейчас другое кино покажу. «Рэмбо», третья часть. Видел? - поинтересовался Закир. - Здесь не Афган, но ничего, и ты не спецназ.
- Это точно, у них ничего серьезнее «шмеля» обычно не водится, - подтвердил Юрий. В люке над ним зарокотало с присвистом, и Мудрецкий высунулся посмотреть, что происходит на вверенной территории. - Ага, вот к тебе и статисты летят. Ну в точности как в Голливуде, только настоящие, без бутафории. Зато с хорошей пиротехникой.
Со стороны Терека низко над головами просвистели две вытянутые пятнистые туши с блестящими нимбами винтов. Под короткими, чуть оттянутыми вниз крылышками серебрились дырчатые бочонки. Бронированные крокодилы улетели за лес, потом показались вдалеке. Они с разворотом лезли вверх, разбрасывая в стороны желтоватые огоньки.
- Пока что разведка, - прокомментировал Мудрецкий. - Видел, как меня берегут? Нормальные люди по полдня авиации допроситься не могут, а вокруг моих баночек и без заказа вьются. Как мухи вокруг… В общем, сам понял, у меня тут совсем не мед. Ну как, Рэмбо, будем договариваться? Или подождем, пока тебя ракетами не начнут по голове долбить? Смотри, мое предложение пока в силе.
- Хорошо, давай попробуем, - неожиданно согласился Закир. - Только без товара. Хочешь, потом со своего Вохи потребуешь, когда он отжиматься перестанет? Я отпускаю твоих, ты убираешь вертолеты, мы уходим. Сегодня уходим. Я тебя не забуду, лейтенант, понял?
- Я тебя тоже не забуду, не беспокойся. Но, может быть, когда-нибудь прощу. - Юрий подумал немного и добавил: - Потому что я вообще по природе интеллигент и гуманист. Я не злопамятный, просто память хорошая, особенно если разозлить.
- Интеллигент! Гуманист! - Это прозвучало как тяжкое проклятие. - Это ты гуманист?! Тогда я кто, получается? Я у него немножко поделиться прошу, а он обещает за это все село газом задушить!
- Ты давай, давай, вырубай свою глушилку и вези сюда моих бойцов, а то вон «крокодилы» на второй заход идут. И комендачей на посты верни, а то такую бороду, как у тебя, и с вертолета разглядят, - подсказал Мудрецкий. - И побреют всех разом и на всю оставшуюся жизнь.
В небе снова зарокотали «Ми-24». Со свистом облетели позицию химвзвода, подозрительно, словно бабка-вахтерша в общежитии, поблескивая очками-иллюминаторами.
- Слушай, там Простаков не очнулся еще? - забеспокоился Юрий, глядя на шевелящийся в полуоткрытом люке вертолета ствол. - Если нет, откачайте-ка его. И дайте мне на связь. Давай это все побыстрее закончим и разойдемся. Потом, если хочешь, поговорим, чем я с тобой поделиться могу и что за это хочу, а сейчас тут много людей беспокоится, давай их не будем в наши дела втягивать. Генералы, они, знаешь ли, могут очень много чего начудить, если сильно понервничают. Мало ты с ними общался в сложных ситуациях… Все, мне нужна связь со штабом, или сейчас кто-то станет способным на мелкие противные чудеса!
«Вертушки» ушли за Терек, поднялись, потерялись в горячем солнечном блеске. Мудрецкий судорожно перебросил тумблер и вдавил тангенту:
- Я - Сорок два тридцать пять, я - Сорок два тридцать пять. Как слышите, прием?
- Я - Гора - двадцать три! - откликнулся незнакомый молодой голос. - Тридцать пятый, сообщи свое место! Прием!
- Да на месте я, на месте! Кому еще я потребовался? Гора, я тебя вообще не знаю! Откуда мне знать, кто тут кодированные координаты запрашивает?
- Ты меня еще не знаешь, но ты меня сейчас узнаешь! - радостно сообщил тот же голос. - Ты лучше скажи, возле тебя под берегом белая «Нива» - твоя или нет?
- Нет, не моя, а что? - удивился Юрий. - У меня вообще машины нет. Все казенные.
- Ну, значит, она тут лишняя. Сейчас уберем, чтобы пейзаж не портила.
Первый «крокодил» плавно качнулся, чуть кивнул и с диким скрежетом вытянул из-под крыльев дымные хвосты, уперевшиеся в моментально покрывшийся разрывами берег. Над дамбой в клубах пыли взлетело колесо, помахало в воздухе черными лохмотьями и рухнуло обратно. За дамбой грохнуло еще раз.
- Как в аптеке! - довольно отметил вертолетчик. - Видел? А ты, Тридцать пятый, лопух с хоботом. Вот сейчас выскочили бы из этой тачки бородатые, что бы ты делал?
- Помер бы, - признался Мудрецкий. - От удивления. Гора, мы ее туда четвертый день как сбросили, но все равно спасибо за уборку.
- А я ее вытащить хотел… - тихо, не включая связь, признался Резинкин. - Починил бы, номера перебили бы, и уехал бы отсюда на своей «Ниве». Покрасили бы в камуфляж, намалевали номер на борту - и пусть какой хрен с полосатой палкой остановил бы…
- Ты что, просто так застрелиться не можешь, тебе обязательно еще и подергаться перед смертью? - так же тихо поинтересовался взводный. - Там после всех подрывов только крыша более-менее целая осталась. Ну полез бы, на край колеи наступил случайно - и выбило бы тебе зубы собственным сапогом. Узнаем, откуда эти вертолеты, - съездим, бутылку коньяка экипажу выставишь. А лучше каждому по бутылке. За твое второе рождение.
- Да ну, чего зря тратиться, я бы аккуратненько. Вы же меня знаете, товарищ лейтенант, - обиделся Витек. - Подошел бы, зацепил тросиком, «бээрдээмой» потянул - и все. А бабахало там слабенько. Надо бы только передний мост поменять и посмотреть, что с поддоном… то есть что там было. Теперь-то уже точно ничего, из-за этих…
- Тридцать пятый, заснул? - поинтересовались с неба. - Помочь проснуться? Это мы запросто!
- Пошел ты… А лучше - полетел, - уточнил Мудрецкий. - Кто тебя вообще сюда пригласил?
- Я его пригласил. И не пригласил, Тридцать пятый, а вызвал, - включился басовитый Триста второй. - А вот почему - это я буду у вас спрашивать. С воздуха все нормально выглядит, сосед ваш отозвался, доложил - у него полный порядок. Что скажете, Тридцать пятый?
- То же самое, что и раньше, Триста второй. Моих солдат нет, на связь не вышли, последний доклад - что вышли к селу и на посту вашего Триста шестьдесят шестого вместо солдат находятся люди в милицейской форме, по-видимому - местные. После чего связь прекратилась. - Юрий набрался смелости и посоветовал генералу: - А не могли бы вы спросить своего подчиненного, товарищ Триста второй, куда могли мои солдаты с его второго поста деться? Если там все так нормально - может, он и найдет? У меня с ним чего-то связи по-прежнему нет.
- Нет, ну до чего борзые лейтенанты у этих химиков! - возмутился начальственный бас. - Ладно, Тридцать пятый, ты сейчас даже не знаешь, чего себе пожелал. Я спрошу. Я вот сам приеду в вашу долбаную деревню, найду твоих солдат и даже лично тебе их привезу. А потом ты у меня встанешь…
- Ну, это мы еще посмотрим. - Мудрецкий снова отключился от начавшегося разноса. - Так, они меня достали. Резинкин, заводи, сейчас поедем порядок наводить.
- Товарищ лейтенант, опять «Нива» показалась! - доложил Фрол. - Ой, чего это они?
- Пусти! - Взводный смел Валетова с жесткого сиденья и припал к окуляру прицела. - Ага, задергались! Это вам не плюшками баловаться… - Юрий в какой уж раз включил рацию. - Закир, ты чего это здесь шоу устраиваешь? Каскадером раньше был, что ли?
- Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант! - неожиданно рявкнул в шлемофонах голос Простакова. - Да скажите же им, они же меня сейчас просто на хрен!.. Вон, уже заходят! Ой, ептытьская мать!
Мудрецкий прислушался, нырнул на свое место и высунулся из люка. Так и есть: «крокодилы» нашли себе новую игрушку. Разделились, неторопливо заходили с двух сторон, принюхиваясь к жертве коротенькими рыльцами спаренных пушек.
- Гора - двадцать три, ты чего, совсем без парашюта прыгнул? И на голову приземлился? Свои, браток, свои! Летел бы ты отсюда, в самом деле, а? Керосин-то нынче дорог, а ты его тут попусту тоннами жрешь.
- Та-ак, Тридцать пятый, ожил! - вместо вертолетчика снова влез генерал-»вэвэшник». - Слушай сюда, летеха…
- Гора - двадцать три, я - Сорок два тридцать пять, прекратите заход на цель! - казенным голосом лязгнул в эфир Мудрецкий. - Триста второй, прошу очистить канал, мешаете работать с авиацией! Как поняли, Триста второй? Прием!
- Нет, это ты меня не понял, Сорок два тридцать пять. - Генерал чуть не задохнулся от такой неслыханной наглости. - Ты еще не понял, с кем связался и что я с тобой сделаю! Значит, так: сейчас ты едешь к Триста шестьдесят шестому и ждешь меня там. В этом случае, даже если расслабишься, удовольствия все равно не будет, но будет не так больно. По крайней мере, не так долго, как если я к тебе сам добрался. Охренел, блин, уснул и видит сны - летеха генерала строит! Так вот, я тебе рожу в противогаз переделаю раз и навсегда, чтобы запомнил, кто ты такой, понял? Как понял, Тридцать пятый, прием?
- Гора - двадцать три, вижу, спасибо за помощь, всего вам и побольше! - Юрий с облегчением следил, как пара вертолетов уходит за Терек и явно не собирается возвращаться. Белая «Нива» бодро покатилась к расположению взвода - тут тоже вроде бы все в порядке. Можно заняться следующей проблемой.
- Триста второй, вы включились в чужую радиосеть и нарушаете правила связи. У вас есть свой канал, на нем и ведите неуставные разговоры. Поясняю, если до вас до сих пор не дошло: у меня прямой приказ не подчиняться никому, кроме Сорок два полста первого. Что вы там с Триста шестьдесят шестым делаете, когда встречаетесь, это не моя проблема, я в вашу личную жизнь не лезу. Если попробуете без разрешения проникнуть в мое расположение - предупреждаю, на нем имеется секретное имущество, а допуска у вас нет и дать вам я его не могу, я не министр обороны… к вашей большой радости. В зависимости от обстановки посты откроют либо предупредительный огонь, либо сразу на поражение. Сейчас обстановка сложная, так что будет, скорее всего, второй вариант. Как поняли? Прием!
- Триста второй, вы включились в чужую радиосеть и нарушаете правила связи. У вас есть свой канал, на нем и ведите неуставные разговоры. Поясняю, если до вас до сих пор не дошло: у меня прямой приказ не подчиняться никому, кроме Сорок два полста первого. Что вы там с Триста шестьдесят шестым делаете, когда встречаетесь, это не моя проблема, я в вашу личную жизнь не лезу. Если попробуете без разрешения проникнуть в мое расположение - предупреждаю, на нем имеется секретное имущество, а допуска у вас нет и дать вам я его не могу, я не министр обороны… к вашей большой радости. В зависимости от обстановки посты откроют либо предупредительный огонь, либо сразу на поражение. Сейчас обстановка сложная, так что будет, скорее всего, второй вариант. Как поняли? Прием!
Ответов раздалось сразу два - возмущенное хрипение и довольный хохот. Первым пришел в себя тот, кто хохотал.
- Триста второй, я - Сорок два полста первый! - Крутов хохотнул еще разок, шумно отдышался и продолжил: - Как он тебя, а? Мои службу знают, не то что твои раззвездяи! Так что теперь езжай в Шиханы и ищи того дежурного, с которым тогда разговаривал! Найдешь - не убивай, он мой! Я ему выставлю коньяк прямо с закусью - такой подарок мне прислал! Подарочек! Тот еще! Но, черт побери, как он тебя, а! И ведь прав, прав! Ну, что скажешь, Триста второй? Прием!
- Сорок два полста один, я - Сорок два тридцать пять, связь кончаю - кажется, у меня обстановка меняется. Выясню - доложу. Все, Тридцать пятый связь закончил. - Мудрецкий выключил рацию и полез наверх - встречать своих бойцов, возвращающихся из плена. Хоть и недолгого, а все-таки… В любом случае не на чай с плюшками съездили.
Первым из машины вылез какой-то смущенный Закир, следом, с видом победителя, Простаков. Ларев карабкался с заднего сиденья долго, постанывая и покряхтывая. Из-под кепки у него виднелась свежая полоса бинта. Потом показался - Юрий не поверил собственным глазам, протер их, схватился за бинокль - глава местной администрации собственной персоной. Воха, председатель сельсовета, гордо именующий себя мэром. Лучший друг младшего сержанта Простакова и несчастная жертва злобных химиков. Вылез, споткнулся, чуть не упал, тепло улыбнулся подхватившему его сибиряку.
Мудрецкий помотал головой, швырнул шлемофон в люк, надел кепку и отправился встречать делегацию.
Леха Простаков, увидев командира, вскинул автомат на плечо, четко отрубил по дорожной пыли три строевых шага и вытянулся по стойке «смирно».
- Товарищ лейтенант, докладываю: при выполнении задания произошло… Ну-у-у… - Тут младший сержант совсем не по-уставному оглянулся на поникшего бородача и сияющего мэра. Попробовал почесать затылок, болезненно поморщился и продолжил: - В общем, тут немножко не поняли мы с местным населением…
- Недоразумение, в общем, - подсказал Юрий. - Принял местную милицию за боевиков, погорячился. Бывает. Мы тут люди новые…
- Во-во, то есть так точно, товарищ лейтенант! - обрадовался Леха. - Недоразумение, значит. Все улажено, претензий ни у кого нет. Немножко погорячились.
- Это у вас друг к другу их нет, - уточнил Мудрецкий. - А у меня к вам имеются. Во-первых, товарищ младший сержант, задание вы не выполнили. Или вы все, что требовалось, в багажнике привезли?
- Никак нет… - опешил от такого приема Простаков. - Ну, не дали мне ничего - откуда я возьму-то?!
- А теперь мы переходим ко второму вопросу повестки дня! - Палец Мудрецкого качнулся, как ствол высматривающего цель снайпера, и уставился точно между глаз бородатого Закира. - Тут мы с одним местным Рэмбо по рации договаривались, что он доставит не только бойцов, но и тот груз, за которым они отправились. Или обещанного, как в пословице, три года ждут? Так я здесь не собираюсь столько времени торчать. Вот за что вам спасибочки - так это за повышенное внимание сразу двух генералов. Один из которых меня просто вздрючит, а второй вообще мне публично, то есть открытым текстом на общем канале, пообещал пару оч-чень извращенных способов смерти. И, как я догадываюсь, вполне способен свое обещание выполнить, чтобы перед армейским коллегой не опозориться. Кстати, может быть, кто-нибудь знает, чей это позывной - Триста два?
Местное население переглянулось, о чем-то поговорило негромко. Потом голос Вохи постепенно приобрел интонации, знакомые любому «духу», имевшему несчастье наступить на ногу любимому «деду». Язык был непонятен большинству присутствующих, но манера разговора не оставляла сомнений - в чем-то крутой Закир очень сильно провинился перед главой не самого большого в Чечне села. Причем провинился настолько, что главе уже все равно, сколько у крутого человек и сколько стволов. А может быть, отношения тут были еще сложнее, кто их разберет? Юг, как и Восток, - дело тонкое…
Примерно на десятой минуте, когда от былого Рэмбо осталась одна только сморщенная камуфлированная оболочка, Юрию надоело выслушивать нечто интересное, но совершенно непонятное.
- Эй, уважаемые! Может, кто-то на вопрос сможет ответить? - поинтересовался он. - Я все насчет позывного… Тут человек обещался прямо сегодня приехать и вздрючить, а я, может, хочу узнать, от кого смерть принимать придется. Письмо родне написать, завещание составить, чтобы благодетеля своего не забыть - завещать ему все долги, что на гражданке остались… Так кто он такой, этот Триста второй? А то есть у меня догадки по итогам радиоперехвата… Но я хотел бы уточнить. Из внутренних войск, как я понял?
- Точно, дорогой, все правильно понял, - кивнул несколько запыхавшийся Воха. - Внутренние войска, генерал Дубинин. Может, слышал про такого? Тебя он, может, только поругает, у тебя свой командир есть, а вот коменданту моему совсем нехорошо будет… А все из-за этого вот козла горного! - Мэр замахнулся на бородача, и тот покорно сжался, готовясь к продолжению сурового внушения.
- Слушай, а Закир тебе кто? Сын, что ли? - попробовал проверить свои смутные подозрения Мудрецкий. - От первой жены?
- Какой сын! Какой там сын! - возмутился Воха. - Если бы это мой сын был, я бы его зарезал! Или сам застрелился бы, чтобы такого позора больше не было! Племянник это! А его мать, сестра моя, замужем за дядей моей второй жены, понимаешь? Вот и этот, как маленький барашек, баб слушается. Куда повели, туда пошел, совсем своей башки нет! - На лохматую голову Закира обрушился увесистый подзатыльник. - Придумали, тоже мне - зомби, зомби! Ну да, немножко друг друга не поняли. - Мэр с уважением покосился на возвышающегося рядом Простакова и неожиданно улыбнулся. - Слушай, ты думаешь, я совсем с ума сошел, да? Ну, было немножко… Понимаешь, твой боец мне напомнил, как я в армии служил. Там у меня «дед» был, тоже сибиряк, жить меня учил… Хорошо учил… - темные глаза Вохи на мгновение словно затянуло туманом. - Знаешь, я после этого вспомнил, как молодой был, какое время было, а тут приезжаю домой, а жена: хай-вай, где машину дел! Посмотрел на нее, думаю - и зачем такая жена, зачем первую бросил?! Та сказала бы: ай, хорошо, сам жив остался!
- Погоди, погоди, ты говоришь - племянник? - прервал поток разъяснений Юрий. Тот факт, что эффект его гипнотизерских усилий оказался, мягко говоря, незначительным, страшно разочаровал лейтенанта. Былой боевой задор как-то исчез, хотелось просто лечь, закрыть глаза и послать весь мир подальше. Если бы не дюжина пацанов, ждущих за его спиной окончания переговоров, Мудрецкий точно махнул бы рукой и на боевиков, и на генералов, и вообще на сам факт существования чего бы то ни было вокруг. Но - ответственность, знаете ли! Есть такое чувство, очень осложняющее жизнь некоторым людям. Как и любопытство, например. - Это не тот ли племянник, которому мы цистерну поломали?
- Тот самый, - проворчал куда-то в сторону Закир.
- Ну, тогда понятно, - кивнул Юрий. - Бизнес накрылся, надо новый налаживать, а начать с того, что ободрать обидчиков - так оно и проще, и приятнее. Точно?
- Слушай, ну, точно, точно, не трогай парня, а? - вступился за родственника мэр. - Я с ним и сам разберусь. Если такой баран, в ГАИ пойдет - на асфальте пастись будет. Ты другое скажи: вот сейчас генерал Дубинин приедет ко мне, что делать будем? Времени совсем нет - надо с комендатурой поговорить, наших всех увести, все следы убрать… Еще протокол составить, и чтобы комендант его подписал… А Дубинин недалеко где-то, ты его хорошо по своей рации слышал. Быстро приедет.
- Если у него станция мощная была - так он мог и прямо из Грозного говорить. И вообще, он не к тебе приедет, он ко мне приедет, - уточнил Мудрецкий. - А потом еще генерал Крутов нагрянуть обещался, так что, может, они и вдвоем у вас будут. И у меня заодно. Если только наш родной Триста второй не захочет лично разобраться, пока мое начальство не подоспеет и не отнимет. Может он такое?
- Может, - кивнул Закир. - Он такое любит: сначала сделает что-нибудь, потом доклады пишет. Потом все равно оправдают, рукой махнут.
- Ну, значит, мое дело - продержаться до подхода Красной армии. Так что я его сюда точно без Крутова не пущу, обломится «вэвэшник» - армейские секреты вынюхивать… А пока он будет меня выковыривать, вы там у себя порядок наведите, - задумчиво сказал Юрий. Потом прищурился и внимательно посмотрел сначала на одного приободрившегося собеседника, а затем на другого. - Между прочим, это не отменяет нашей договоренности, даже скорее наоборот. Ну вот приедет Дубинин, что он увидит? Один броник на двоих, самое страшное оружие - пулемет, не считая сами знаете чего… Этого я ему вообще показывать не буду, не положено ему. Вот скажите, уважаемые, разве так охраняется секретный объект? Такой, на который генерала пускать нельзя?