Ночь судьбы - Казаков Дмитрий Львович 32 стр.

– Ну, а как ты считаешь, умнейший из Стражей, справедливо ли это? Ведь разумный, в данном случае я, в ответ не может съесть тебя!

– Спррраведливо, гррр? – Страж задумчиво почесал задней лапой за ухом. – Не можешь... аргх. Ты двигаешься медленно, и зубов нет.

– Вот и я говорю! – обрадовался Мбома почти натурально. – Не могу я тебе повредить. И где же справедливость? Должен же быть у меня шанс, чтобы не быть съеденным?

– Не съем? Гррр... аргх, – Страж напрягся, глаза его блуждали, морда морщилась. – Страж должен есть ррразумных!

– Да, но ведь тех, кто может от тебя убежать или победить тебя, ты не съешь? – спросил Мбома.

– Бррр, – Страж стыдливо отвернул морду. – Таких мало... аргх. Не съем...

– Но я вот не могу убежать, и драться мне с тобой бесполезно. И что мне делать?

– Аргх, – Страж вновь почесал за ушами. На этот раз, для разнообразия, другой ногой. – Сдавайся. А я буду есть.

– Ну, это скучно, – Мбома сморщился, стараясь сильно не дрожать. Здоровенные клыки были совсем рядом. – Есть вариант лучше и интереснее!

– Варрриант?? Гррр.... Какой? – на черной морде появился интерес.

– Загадки, – Мбома значительно поднял палец. – Игра в загадки.

– Гррр, мы иногда игррраем в загадки, да.... аргх. – Страж опустился на живот, подогнув лапы, и стал походить на непомерно раздувшийся бурдюк. – А на что будем играть?

– Если выиграю я, то ты пропустишь меня и проводишь до озера. Если проиграю я, ты меня съешь, – Мбома затаил дыхание, ожидая ответа.

– Но я тебя и так... гррр, съем, – резонно заметил Страж, зевая. Солнце отразилось от его клыков и испуганно спряталось. Зул похолодел.

– Ты разве не хочешь доказать, что ты не только сильнее меня, но и умнее? И не знаешь, что съеденный нечестно зул приводит к болезням живота?

– Болезни... гррр, – узкий лоб сморщился. Страж скривился и стал похож на прописного мудреца из какой-нибудь дикой деревни. – Болезни – не люблю! Аргх!

– Ну что, согласен? Даешь слово? – Мбома трясло от холода, хотя стоял солнечный полдень.

– Даю... гррр, – недовольно проворчал Страж. – Начинай.

– Зимой и летом одним цветом, – брякнул Мбома самую простую загадку, первую, что пришла в голову.

– Листья, – Страж ответил пренебрежительно, зевнул, даже не требуя подтверждения правильности. – Гррр, кричит, рычит, не верррь ему, он плачем заведет в беду, гррр.

– Морок, – ответил Мбома торопливо. Спешил не зря, ибо Страж, спросив, начал многозначительно облизываться и поглядывал на зула, словно покупатель на рынке на кусок мяса.

– Прравильно, – разочарование отразилось на морде чудища. – Спрррашивай ты, гррр.

– Из серебра построен дом, слиток золота спрятан в нем, – продекламировал Мбома нараспев. Добрым словом помянул бабку, что пока была жива, часто тешила внука загадками.

Страж щелкнул челюстями, уши его нервно задергались:

– Золото? Серррребррро? Аргх!... Что это? Ты меня обманываешь?

– Нет, – сказал зул сердито. – Серебро – это такая белая штука, белая и блестящая, а золото – желтая и блестящая. Я думал, ты знаешь, что это.

– Гррр... белое, желтое. Желтое в белом? – зул застыл в ожидании. Страж дергал хвостом и что-то бурчал.

Наконец, Мбома не выдержал, спросил:

– Ну что, сдаешься?

– Нет... аргх... дом из белого? Внутри желтое, – круглые глаза полыхнули алым, и огрызок хвоста задрался победно. – Яйцо! Гррр. Страж ест яйца, когда не ест ррразумных!

– Правильно, – вздохнул Мбома. – Твоя очередь.

– Ей от укусов не станет больней, следов от когтей не оставишь на ней, – четко и чисто выговорил Страж.

– Ей? – Мбома нервно захрустел пальцами. Резкий запах зверя мешал думать, клацающие клыки не давали сосредоточиться.

– Ну что? – Страж непонятным образом переместился немного ближе, хотя позы не изменил. Всем видом выказывал желание пообедать.

Догадка взорвалась в голове с треском молнии:

– Вода, это же вода! – завопил Мбома. Страж разочарованно заворчал и отодвинулся.

Следующую загадку Мбома постарался выбрать посложнее:

– Приходит с неба он в слезах и повергает все во прах!

– Уррр, – отозвался Страж. – Сложный вопрррос, аргх. Я должен думать.

– Хорошо, – покладисто согласился Мбома – и вдруг ощутил, что зверски голоден.

Страж напряженно морщил лоб, чесался, шевелил ушами, стимулируя мыслительный процесс. А зул, не обращая на него особого внимания, вытащил из мешка кусок вяленого мяса и принялся жевать. Вкуса не ощущал, но желудок требовал насыщения, и отказать ему было ой как сложно. «Хоть помру сытым!» – думал путешественник, жадно вгрызаясь в жесткое, жилистое мясо.

Мбома успел наесться, а Страж все думал. Вокруг него летали яркие бабочки, одна даже уселась на спину, запуталась в густой черной шерсти. Говорящий зверь не обратил на нее особого внимания. Наконец, он тяжко, как-то жалостно вздохнул, и заговорил:

– Буррря? Грром? – видно было, что уверенности в ответах соперник не испытывает, и радость понималась изнутри, искренняя, детская, какой Мбома не испытывал много лет.

– Нет, – сказал он торопливо, боясь, что своенравная птица удачи возьмет да и повернется совсем не клювом, а противоположной частью тела. – Что, сдаешься?

– Урр, – в глазах Стража полыхнул гнев, он гибко вскочил. – Сдаюсь, гррр. Что это?

– Пожар. «Приходит с неба он в слезах» – во время дождя молния бьет в дерево. «И обращает все во прах» – после пожара остаются лишь пепел и угли.

Страж взвыл, задрав морду. Короткий хвост дергался с такой скоростью, что его нельзя было рассмотреть.

– Ты проиграл, – сказал Мбома, отступая на шаг. Кто его знает, эту зверюгу? Кинется и сожрет, забыв про уговор.

– Да, гррр, – неожиданно согласился Страж, перестав выть. – Теперррь я должен тебя пррроводить до озера.

– Как? – от изумления у Мбома отвисла челюсть. – Ты не будешь меня есть? Выполнишь уговор?

– Конечно, ррр, – чудище выглядело удивленным. – Страж всегда деррржит слово. Аргх. Иначе нельзя, гррр... Идем быстрее!

– Сейчас, сейчас, – затараторил Мбома, спешно надевая мешок. – Но ты был достойным соперником!

– Хорррошо, – прорычал черный зверь, огромный и зубастый, что оказался более честен, чем многие цивилизованные существа, и гораздо меньшим чудовищем, чем некоторые зулы вполне благородного происхождения.

Мага, которого несут на носилках, Владигер видел впервые и потрясение испытал порядочное. Лицо Летозара было белее снега, а глаза устало закрыты:

– В чем дело? – вскричал князь, вскакивая с кресла.

– Все нормально, – ответил Летозар, открывая глаза. Носилки опустили на пол, и маг с видимым усилием приподнялся. Помогая ему перебраться на стул, Владигер ощутил, что Летозара бьет дрожь.

– Так в чем дело? – нахмурился князь. Слова мага его не успокоили. – Ты что, с магией начудил?

– Нет, – Летозар вымученно улыбнулся. – Начудил кое-кто другой. И в связи с этим проблемы возникнут у нас всех, причем достаточно скоро.

– Какие проблемы? – Владигер почувствовал раздражение. – Прекрати говорить загадками!

– С запада к Весеграду приближаются десять драконов, на каждом из которых маг.

– Сколько? – Владигер закусил губу. – Так много? Они что, ополоумели?

– Не знаю, – устало пожал плечами маг. – Но это дела не меняет. Ополоумели или нет – неважно. Главное – что делать нам?

– Что ты предлагаешь? И сможешь ли сражаться сам? – князь спешно принялся одеваться.

– Что я предлагаю? – Летозар покачнулся. По лицу его бежали крупные капли пота. – Готовь войско. К отходу. Пусть стрелки прикрывают, а остальные уходят в лес. Иначе сгинем все. А я пока ни на что не способен – дальновидение истощило меня. Но скоро буду в порядке. Вопрос лишь в том, когда наступит это «скоро».

– Хорошо, – кивнул князь решительно. – Оставайся пока здесь.

Гонец с приказом о перемещении войск застал Илигора в самый неподходящий момент. Бравый воевода собирался расслабиться, выпить кружку-другую медовухи. А тут пришлось, ругаясь на чем свет стоит, созывать младших воевод и объяснять странные приказы. Назвать распоряжения князя каким-то иным словом язык не поворачивался. Вывести войско как можно быстрее в лес и рассредоточить? Зачем? А всех лучников отправить к князю? Тоже непонятно!

Собрать и отрядить стрелков удалось быстро, но вот построить основное войско воевода не успел. Испуганный крик полетел над лагерем, множась многоголосой паникой: «Драконы!»

Илигор развернулся вовремя. Через зеленый частокол леса, словно огромные синие кони через забор, переваливались крылатые исполины, суматошно колотя широченными крыльями. На драконах виднелись крошечные фигурки Остроухих.

Не теряя времени, наездники-маги направили «скакунов» прямо на лагерь. Илигор замер в оцепенении, недоуменно глядя на врагов. Драконы приближались беззвучно, словно в кошмарном сне. От одного из наездников прянула алая молния, с грохотом ударила куда-то влево. Завопили люди, и воевода смог выйти из ступора: «Всем уходить! В лес! Скорее!» – успел он крикнуть прежде, чем огнедышащие твари достигли лагеря.

Угайд упивался атакой. Ненависть и жажда мести подгоняли лучше любого кнута или даже награды. Молодой альв хорошо запомнил, к какому Племени принадлежат убийцы его брата, тысячника, погибшего позавчера, и теперь намеревался причинить боль максимальному числу Волосатых, этих мерзких тварей, возникших не иначе как по недосмотру Творца.

Его не смутило даже то, что другие маги, собравшиеся вместе лишь вчера, отреагировали на странный приказ из столицы мрачно и особенного рвения не высказали.

Молния словно сама спрыгнула с пальцев, ударила в большой желтый шатер. Тот почти сразу вспыхнул. С криком посыпались из него темные фигурки, пытаясь потушить горящую одежду.

Угайд захохотал, громко и зло. Дракон, повинуясь приказу, открыл пасть. Река алого пламени хлынула широко. Из тех, кто выскочил из шатра, не спасся никто. Но Волосатые, что удивительно, не испугались. Свист стрел наполнил воздух. Дракон недовольно заревел, пытаясь отвернуть. Угайд выругался, повел рукой. Мощный порыв ветра отбросил остроклювых птиц от цели. Но лагерь врага Угайд с драконом уже миновали. Пришлось разворачиваться для новой атаки, прямо над городом. До небес оттуда доносились испуганные вопли. По улицам в суматохе бегали жители. Картина эта вызвала в душе альва бурную радость, и он погрозил горожанам кулаком.

Воздух свистел, когда он закладывал крутой вираж. А когда вернулся к лагерю Волосатых, там царил кошмар. Горело все, что может гореть, и многое из того, что гореть, в принципе, не должно. Мага у атакованных, по-видимому, не оказалось, и альвы осыпали Волосатых разнообразными убийственными заклинаниями, не встречая сопротивления. Плыли по воздуху разноцветные струи пламени, весело догорали шатры. Снизу доносились крики и брань, но в них слышалось больше злобы, чем испуга. Волосатые сопротивлялись. Стрелы летели и летели, где-то кучно, где-то реже. Цель, правда, пока не поразила ни одна.

Угайд облетел лагерь, выбрал место, где более всего скопилось вражеских воинов. Резко пошел вниз. Дым принес запах горящей плоти, и альв ощутил тошноту. Закружилась голова.

Нападение противника князь встретил, как и подобает полководцу – среди воинов. Едва успел разослать приказы, а вот проследить за их исполнением – уже нет. Все смешалось, войско даже не успело построиться. Владигер смог собрать вокруг себя несколько сотен лучников, в основном Полурослых, и пока им удавалось держать летающих тварей на расстоянии. Вокруг горел лагерь, бегали перепуганные воины. Князь с ужасом смотрел, как все больше народу присоединяется к его отряду, делая его все более привлекательным объектом атаки. Но отослать воинов, что пробивались сквозь панику и огонь, он не мог. Обожженные и окровавленные, они занимали место в строю.

Стрелы не причиняли драконам особого вреда. Но громадные звери дергались, словно псы от укусов слепней, и отворачивали, не слушаясь наездников. Маги с драконьих спин били точнее. Каждая молния или струя пламени находила цель.

Когда вокруг князя собралось более тысячи воинов, Владигер решил – настало время уходить. Жалко город, но есть надежда, что его не тронут. Большая часть войска уже погибла в лагере, меньшая, как он надеялся, пробилась в леса. Кое-где разрозненные кучки дружинников пытались отходить организованно, отстреливались.

Но большой отряд заметили и Остроухие. Вопль, что донесся из-за спины князя, разбудил бы и мертвого: «Сзади! Сзади!» – орал кто-то надтреснутым голосом.

Князь развернулся. Со стороны города, зияя разверстой пастью, мчался на небольшой высоте дракон. Было хорошо видно, как зазмеился дымок среди острых клыков, как, словно вода из опрокинутой бочки, полилось оранжевое, бурлящее пламя.

В отчаянном броске метнулся Владигер в сторону. Что-то опалило затылок, единый крик боли пронесся над полем брани. Но даже сквозь него пробились щелчки от стрельбы.

Вокруг дракона ловко разбежались Полурослые, мгновенно перестроились и выстрелили – в упор. Ящер закричал от боли, почти как человек.

Потеха удалась на славу. Угайд с удовольствием смотрел, как враги перед ним превращаются в горящие факелы. Волосатые гибли, умирали в муках, и это было хорошо. Альв вскинул лицо к небу и вновь засмеялся, зло, торжествующе.

Что-то царапнуло ухо, и тут же закричал дракон. Угайд с удивлением ощутил, что падает. Успел заметить, что из драконьего глаза торчит стрела, из морды – еще с десяток, и земля начала быстро приближаться. Стрелы неслись со всех сторон, но Угайд не обращал на них внимания. В животе мгновенно вырос ледяной ком.

Тяжелое тело с грохотом хрястнулось о землю, уже мертвое. Мага спасло то, что, падая, дракон сохранил исходное положение и рухнул на живот. Угайда подбросило, и он ощутил себя лежащим на снегу.

Вскочил на ноги. Рядом оказался высокий, могучего сложения, Волосатый. Светлые глаза его сверкали яростью.

Волосатый легко уклонился от жалкой молнии, что только и сумел выдавить из себя Угайд. Неуловимым движением подскочил вплотную, и жгучая боль вцепилась альву в пах. По ногам потекло нечто горячее, и земля, резко поднявшись, ударила холодной ладонью по лицу. Последнее, что слышал альв, умирая, было: «Ура князю, что сразил проклятого Остроухого! Урааа!»

Голубые глаза сраженного мага изумленно пялились на орущих воинов, на лице застыло недоверие, словно Остроухий все еще не мог поверить в собственную кончину.

«Они столь же смертны, как и мы! – закричал Владигер во весь голос. – Так обретем же мужество!»

Полурослые и люди ответили слитным гулом. В глазах воинов появилась уверенность, та, без которой нет победы. Из глаз и сердец исчез последний страх, что внушали маги Эрина. Об отступлении никто теперь и не думал.

Воины вновь принялись стрелять. И, словно ощутив перемену, Остроухие больше не шли в атаку сломя голову. Драконы кружили над полем боя огромными стервятниками. Но беспорядочное поначалу кружение вскоре приобрело стройность. Над воинами Северина навис круг из летающих ящеров.

Заподозрив неладное, князь крикнул: «Разбегайся!»

Но под ногами уже тряслась земля. После первого толчка последовал второй, третий. Поле колотило, как в лихорадке. Немногие удержались на ногах. Трещины, словно жадные черные рты, открывались повсюду, заглатывая воинов. Крики несчастных обрывались скоро, что-то там, в недрах, быстро прекращало их мучения.

Владигер упал на колени. Челюсти сжал так, что хрустели зубы. Его войско гибло, а он, предводитель, не мог ничего поделать. Одна из трещин протянула алчущий отросток, но Владигер легко отскочил. Увернулся еще от одной, и тут земля успокоилась. Трещины схлопнулись разом, со странным чавкающим звуком. Но там, где совсем недавно стояло готовое к бою войско, находилось теперь несколько десятков перепуганных до смерти существ. Оружие смотрелось в их руках явным недоразумением.

Владигер застонал, Кровь потекла из сжатых кулаков. Ярость окутывала душу князя темным покрывалом, ярость бессилия. И владыка Северина решился. Поднял голову и, вскинув тяжелый родовой меч, двинулся в сторону врага.

Драконы один за другим выпадали из кольца, образуя в небесах нечто вроде разматывающегося каната. Князю, оглушенному землетрясением, казалось, что происходит это в полной тишине.

Один из ящеров тихо, словно сапфировая исполинская бабочка, повернул в сторону князя. Владигер встретился глазами с пожилым магом на его спине. Тот некоторое время смотрел на человека не отрываясь, затем уважительно склонил голову.

Багровое пламя заполнило весь мир. Меч стал нестерпимо горяч, и на смену пламени пришла тьма...

В самом начале боя, если можно так назвать безжалостное истребление, Илигор смог собрать около полутысячи воинов, в основном людей. Молниеносным броском он вывел маленькое войско из-под удара и укрыл в лесу. Позже к ним присоединились новые дружинники. Отряд рос, набухал весенней почкой, но рост этот был не так велик, как хотелось бы.

Они стояли под сенью сосен, на рыхлом весеннем снегу, и смотрели, как гибнут соратники. Многие порывались бежать на помощь, но их удерживали либо товарищи, либо сам Илигор: «Стой, дурак!» – то и дело звучал крик. Затем следовал удар по затылку. Излишне горячий воин некоторое время отдыхал,; скованный путами беспамятства.

Они все видели хорошо. И то, как горел лагерь, и как один из драконов рухнул на землю, разбрызгав черно-красный снег. Илигору показалось, что он заметил статную фигуру князя рядом с упавшим ящером.

Землетрясение случилось и в лесу, хоть и не такое сильное, как на поле. Илигор удержался на ногах, и на этот раз разглядел князя. Разглядел, чтобы увидеть, как тот погиб в пламени.

И все сразу закончилось. Остроухие на драконах, как-то вяло, словно по инерции, кружили над полем. Затем все вместе метнулись в сторону города. Там что-то глухо ухнуло, и вспышка, ярче молнии, ослепила глаза.