Но она стояла до тех пор, пока ее сын не скрылся на лестнице. Зато после этого резко повернулась и побежала к выходу. Мариша никак не ожидала подобной прыти от этой уже немолодой и дородной дамы, всегда двигавшейся с большим достоинством. Даже когда она торопилась первой преподнести свой букет на День учителя, она двигалась хотя и стремительно, но все же не забывала о том, что она – это она! А тут вдруг поскакала, словно резвый пони.
Наткнувшись на Маришу, притаившуюся за углом, дама растерялась. Она явно не ожидала, что кто-то из родителей подсматривает за ней. На ее холеном лице мелькнуло выражение неудовольствия, но уже через секунду она обогнула Маришу и бросилась к выходу из школы. Разумеется, Мариша последовала за ней. Кем бы она была, не поступи она так? Уж точно не самой собой.
Любопытство было, пожалуй, основной чертой Маришиного характера. И если бы не это ее извечное желание сунуть свой нос не в свое дело, не бывать бы Марише знаменитой сыщицей-любительницей. Во всех своих расследованиях Мариша в первую очередь опиралась не на логику, анализ, а на свое прославленное чутье. Конечно, профессиональные сыщики, слыша ее объяснения, что она благодаря своему чутью пришла к тому или иному выводу, заподозрила того, а не другого, только покатывались со смеху. Но смех смехом, а и они были вынуждены признать, что результат у Мариши был, и неизменно превосходный. Она сама не помнила ни одного дела, за которое бы взялась и не смогла довести его до логического завершения – поимки преступника.
И всегда главной подмогой ей было ее чутье и еще одно качество – то самое любопытство, которое это чутье и будило от спячки. Вот и сейчас любопытство сделало звоночек, чутье проснулось и тоже мигом насторожилось. Мама Володи вела себя странно, а все странное вызывает подозрение, а все подозрительное может быть опасным.
– Особенно сейчас, особенно в наше время.
Чем это самое «наше» время отличалось от «не нашего», Мариша, спроси у нее кто об этом, и сама не могла бы толком объяснить. Она и не пыталась. Просто сделала то, что должна была сделать. Она вышла следом за мамой Володи на школьное крыльцо и с интересом проследила, как женщина запрыгнула в машину цвета сливок, сверкающую хромом.
– Ух ты! «Порше»! – прошептала Мариша, не сдержав восторга при виде такой красоты.
За рулем машины сидел шофер – молодой парень. На заднем сиденье, куда уселась мама Володи, расположился еще какой-то мужчина.
Мариша очень старалась увидеть, кто там сидит, но лица мужчины толком не разглядела. Она лишь увидела, что у пассажира большой нос и очки. Возможно, муж? Отец Володи? Мариша никогда не видела этого мужчины, так что сказать точно не бралась.
Одно она видела ясно. Никаких нежностей между этими двумя – пассажиром сливочно-пломбирной машины и матерью Володи не наблюдалось. Они даже не взглянули друг на друга, женщина просто села рядом с мужчиной, а тот дал приказание шоферу трогаться.
Автоматически Мариша посмотрела на номерные знаки машины. Номер был крутым. Запомнить его мог и ребенок.
Еще не зная, зачем ей это может понадобиться, но уже чуя, что понадобится обязательно, Мариша уложила номер в ячейку своей памяти и побрела прочь. Сейчас дети будут учиться, впитывать в себя знания, у них три урока по сорок пять минут плюс две переменки. Значит, раньше одиннадцати пятнадцати ей возле школы делать нечего. До этого момента никто из детей внизу не появится, и Володя в том числе. Так что если Мариша хочет продолжить свои наблюдения, ей нужно подойти к школе часикам к одиннадцати. Обычно мама Володи появлялась заранее, словно само ожидание того момента, когда она сможет увидеть своего ребенка, доставляло ей неописуемое наслаждение. Вот тогда Мариша и понаблюдает за этой женщиной всласть. А может быть, наберется смелости и заговорит с ней. Мама Володи состоит в родительском комитете, так что повод для разговора найти будет нетрудно. Ну а там слово за слово, как знать, возможно, разговор зайдет и об утренних приключениях Володи и его матери.
Глава 2
Ровно в одиннадцать Мариша уже отиралась возле школьного крыльца, пытаясь предугадать, с какой стороны появится мама Володи. За минувшие два часа Мариша не бездельничала и успела сделать не меньше десятка предположений, почему мама Володи выглядела такой встревоженной и растрепанной. Предположения эти были более или менее правдоподобными, но все они Маришу не удовлетворяли. Она чуяла, что за всем тем, чему она стала свидетельницей сегодня утром, крылась какая-то тайна и ни одно разумное объяснение тут не подойдет.
– Я буду не я, если не проясню, что у них стряслось.
Узнай муж Мариши о том, что она снова затеяла очередное расследование, он пришел бы в негодование. Ему-то казалось, что с тех пор, как Мариша сделалась счастливой мамой двух чудных малышей, она оставила эти свои штучки в прошлом.
Что ж, какое-то время так оно и было. Но дети имеют свойство вырастать, вот и собственные дети Мариши подросли, пошли сначала в садик, потом в младшую школу, затем в среднюю. И как-то так незаметно получилось, что мама им стала не особенно нужна. И предоставленная самой себе Мариша заскучала.
Муж бывал дома крайне редко. Он был летчиком, много работал. А полярная авиация, с которой он надумал связать свою жизнь, отнимала его у семьи на долгие недели, а то и месяцы. Лишенная возможности ухаживать за детьми и мужем, Мариша отчаянно томилась. И тут ей на помощь пришло ее давнее и самое любимое развлечение – совать нос в чужие дела. Вспомнила она о своем хобби сравнительно недавно. Когда в прошлом году у их соседей пропал ребенок, да еще и сама соседка оказалась убита, Мариша тряхнула стариной, нашла ребенка и даже помогла вычислить преступницу.
Но это было давно, и Мариша за минувшие месяцы успела соскучиться по новым приключениям. Так что странное поведение Володи и его мамы подвернулось ей как нельзя кстати.
Минуло одиннадцать, потом четверть двенадцатого, а ни приметной сливочно-пломбирной машины, ни самой мамы Володи возле школы по-прежнему не было.
– Не могла же я ее проворонить.
Разочарованная Мариша зашла в школу, но и тут интересующей ее женщины видно не было. Между тем вниз начали спускаться первые классы. Сначала пришел «В» класс, и «вэшек» тотчас расхватали любящие родители. Потом вывели класс, в котором учились Катюшка и Володя. Мариша обняла племянницу, которая тут же принялась хвастать, как и сколько раз учительница ее похвалила сегодня. Но Мариша едва слушала девочку. Все ее внимание было приковано к Володе, который стоял, словно потерянный, среди бурлящей толпы радостных первоклашек и их встречающих.
Впервые так случилось, что Володя спустился в гардероб, а его мамы еще не было среди других родителей. И теперь ребенок не знал, как ему себя вести. Его большое круглое лицо сморщилось, будто он собирался заплакать. Но затем он извлек из кармана телефон и позвонил маме. Мариша продолжала наблюдать. Она видела, что на вызов Володи никто не отвечает. И поняла, что пришел ее час.
– Володя, а где же твоя мама? Не пришла?
Володя развел руками, мол, не пришла.
– Я ей звоню, звоню, а она не отвечает.
Дело принимало все более и более захватывающий оборот. Мариша понимала, что если мама Володи не ответила на вызов своего драгоценного крошки, значит, обстоятельства сложились просто невероятным образом.
– У меня сегодня виолончель, – печалился Володя, – а мамы нету. Кто же отведет меня на музыку? И домой за нотами еще зайти нужно!
– А хочешь, мы с Катюшей проводим тебя до твоей квартиры?
В этом вопросе крылся подвох, и Мариша это прекрасно знала. Дело в том, что от компании самой Мариши мальчик мог и отказаться. А вот от компании Катюши – вряд ли: Володя был любвеобилен. Ему очень нравились девочки, и всякую неделю разные. На этой неделе в числе фавориток «посчастливилось» оказаться Катюше. Она уже рассказала Марише, что Володя написал ей записочку, в которой обещал подарить живую мышь, а также угостил шоколадкой, правда, наполовину уже обкусанной им самим.
Есть початую шоколадку брезгливая Катюша не стала. А всех грызунов она в принципе боялась. Так что ухаживания Володи зашли в тупик. Больше ничего, способного привлечь к нему внимание такой красивой девочки, его ум пока что придумать не мог. И вот сейчас, когда от Мариши, близкого к Катюше человека, прозвучало такое заманчивое предложение, мозг Володи принялся прикидывать все «за» и «против».
Да, уходить из школы без сопровождения старших ему было категорически запрещено. Но с другой стороны, тетя знакомой девочки ведь предлагает проводить его до самой квартиры. А это добрых четверть часа ходьбы в компании с Катей. Против такого искушения трудно было устоять.
– А Катя тоже пойдет?
– Обязательно!
Это решило дело. Володя подумал, что если мама позволяет себе так возмутительно манкировать своими обязанностями, то и он тоже не обязан ее во всем слушаться.
– У тебя дома есть кто-нибудь?
– Светлана.
– Это кто?
– Она убирает квартиру, моет, в общем, делает все, что ей скажет мама.
Ясно. Прислуга. Мариша даже поскромничала в оценке материального достатка семьи Володи. Впрочем, приходящую на час-два помощницу по хозяйству сейчас могут позволить себе многие, необязательно, что только очень богатые люди. Впрочем, по дороге Володя разговорился, и оказалось, что Светлана проживает у них постоянно. А это уже был совсем другой коленкор и другой размер оплаты.
Но когда они добрались до квартиры Володи, выяснилось, что там никого нет. Ни хозяйки, ни домработницы. Сама квартира располагалась на третьем этаже пятиэтажного дома, построенного во времена расцвета в советской архитектуре стиля, которому позднее приклеили ярлык – сталинский ампир.
Мариша разглядывала дом снаружи и с трудом боролась с завистью. Самой ей не довелось пожить в таком доме, позднейшая советская власть, призывающая трудящихся к минимализму во всем, включая и строительство жилищ, приняла совсем иные архитектурные решения. И в изобилии развелись дома-«хрущевки», а потом из типовых строительных панелей или в лучшем случае блоков.
Может, Сталин и был не очень хорошим человеком, но одного у него точно не отнять: здания в пору его правления строились отменные.
Они прождали возвращения Светланы, как уверял Володя, из магазина добрых полчаса. Но никто так и не появился.
– А ты уверен, что она именно в магазине?
– Больше ей просто негде быть. Светлана только в магазин и ходит. Мама ей пишет список, а Светлана покупает по списку все, что нужно.
– Может, она уехала куда-нибудь далеко от дома, например, на другой конец города?
– Нет. Светлана города боится. Она лишь до ближайшего магазина и выучила дорогу. А так все время дома сидит. Не понимаю, куда она подевалась.
Володя пытался звонить и Светлане, но телефон у нее был выключен.
– Наверное, зарядить забыла. Она у нас забывалка.
В отличие от телефона Светланы телефон мамы Володи был включен. Но на вызовы сына женщина почему-то упорно не отвечала. Мариша с детьми провела на площадке перед домом целый час, но за это время ни Светлана, ни Володина мама не появились. И теперь, даже несмотря на присутствие рядом с ним Катеньки, мальчик начал заметно волноваться. И когда в очередной раз его мама не ответила на вызов, Мариша предложила:
– Позвони папе.
– У нас нету папы.
Нету папы? А кто же тогда был тот мужчина на сливочно-белой машине, который поджидал возле школы? Впрочем, с чего Мариша решила, что там был отец Володи? На всякий случай Мариша уточнила, где же отец Володи. Оказалось, что он умер вскоре после рождения мальчика.
– Я его совсем не помню, – вздохнул Володя. – Только по фотографии.
Вид у него был совсем понурый. Гулять ему явно надоело.
– Я проголодался.
При габаритах Володи в это легко было поверить. Такой пухлый мальчик был наверняка большим любителем выпечки, сдобы. А у Мариши дома как раз со вчерашнего дня оставалась еще половина пирога с черникой. И суп грибной был. И котлеты, правда, из трески, но все же котлеты. И неожиданно для себя Мариша предложила:
– А пошли к нам.
– Куда?
– Домой. Пообедаем, а там и твоя мама или Светлана появится.
Володя сначала уходить не хотел. Собирался сидеть во дворе и ждать возвращения мамы.
Но тут уж Мариша запротестовала:
– Оставить тебя одного я не могу. Хочешь, вернемся в школу. Посидишь там. Но кто тебя в школе покормит? А у нас и первое, и второе, и сладкий пирог.
И снова Володя не проявил выдержки. Сладкий пирог сработал даже лучше, чем присутствие Катюши. Мальчик тут же поднялся на ноги и выразил готовность следовать за своими спутницами. Рюкзак и сменную обувь он благополучно доверил тащить Марише. Но она не роптала, проклятое любопытство разыгралось уже не на шутку и требовало, чтобы Мариша во что бы то ни стало удержала возле себя этого мальчика.
В одновременном отсутствии его мамы и домработницы было что-то странное. И мысленно Мариша уже потирала руки, предвидя новые приключения.
Дома у Мариши мальчик освоился быстро. Вымыл руки, пригладил свои кудри и устроился на кухне. Ел он хорошо. Даже очень хорошо. Умял целую тарелку супа, которую и десятиклассник Лешка не всегда мог осилить. На второе съел котлетку с макаронами и попросил еще одну. Ну, чаю со сладким пирогом он выпил целых три кружки! И пирог подъел весь до последней крошки.
– Любишь поесть?
Володя кивнул. Во время еды он не разговаривал. И вообще, манеры за столом у мальчика были безупречные. Он умело орудовал ножом и вилкой, пользовался салфеткой и, поев, не забыл поблагодарить:
– Спасибо за вкусный обед. Теперь пойду и позвоню маме.
– Володя, а ты сам не догадываешься, куда могла подеваться твоя мама?
– Нет, я не знаю.
– А сегодня утром по пути в школу с вами ничего необычного не произошло?
Володя заколебался.
– Мама не велела мне никому этого рассказывать.
– Но мне-то ты можешь сказать.
– Не знаю. Она сказала, никому.
– Ладно. Позвони маме на домашний номер. Может быть, у нее с мобильной связью какие-нибудь проблемы. У вас дома есть телефон?
– Есть. Но я не помню наш домашний номер.
– Это не проблема. Номер телефона я тебе узнаю.
Мариша позвонила Наталье Семеновне, их учительнице, объяснила ей ситуацию и попросила домашний номер Володи. Наталья Семеновна номер дала и к тому же продиктовала еще два мобильных номера, которые также были оставлены в качестве контактных.
– Надеюсь, что Лидия Ромуальдовна скоро объявится. На носу экскурсия в этнографический музей, без нее поездка будет просто невозможна. Лидия Ромуальдовна активный член родительского комитета, я очень надеюсь, что с ней все в порядке.
Теперь Мариша знала, как звали маму Володи. Надо же, Лидия Ромуальдовна. Ну и отчество, язык сломаешь. Выходит, папашу Лидии звали Ромуальд. Так и чудятся длинные поколения предков, закованных в рыцарские латы.
Один из полученных номеров принадлежал самой Лидии, второй – домработнице Светлане. Володя не обманул, папы у него и впрямь не имелось. Но все же, кто был тот мужчина в машине? Родственник? Любовник? Деловой партнер?
Оставив эти мысли, Мариша набрала домашний номер. И когда там сняли трубку, сердце у нее радостно екнуло. Но оказалось, рано, это всего лишь был автоответчик, который пожелал записать ее послание. Пришлось звонить Светлане. На сей раз она ответила.
– Ну? Кто говорит?
– Светлана – это вы?
– Ну, я – Светлана!
Голос был грубый и неприветливый. Не стал он лучше и после того, как Мариша представилась и объяснила, кто она такая и почему звонит.
– Володька у вас в гостях? И чего? Сидите на здоровье, мне-то что?
– Вы знаете, где сейчас Лидия Ромуальдовна?
– Так у вас же, в гостях.
– Нет.
– Как это нет? Володька у вас, а Лидии нету?
Было слышно, что домработница здорово озадачена таким раскладом.
– Не может этого быть! Лидия своего пацаненка одного никуда не отпускает! Да и не говорила она мне, что в гости сегодня они идут. У них сольфеджио по расписанию!
Пришлось Марише еще раз повторить, в какой ситуации они оказались.
– Лидия не взяла Володю из школы? – изумилась домработница. – Вообще за ним не пришла? Вы меня не разыгрываете?
– Вы-то сами где сейчас?
– А где мне быть? Дома я. Обед грею, их жду.
– Вас не было, когда мы приходили.
– В магазин выходила.
– Мы вас прождали больше часа.
– И чего? Очередь там была.
– И телефон у вас был выключен.
– Это сотовый, что ли? На зарядку забыла поставить. Только сейчас спохватилась.
– Так вы дома?
– Сколько вам повторять? Дома я!
– Но я и на домашний звонила, никто трубку не взял.
– Вот настырная! – разозлилась домработница. – Дела у меня были личного характера, ясно тебе? В туалете сидела, не могла сразу к телефону выскочить.
– Так я приведу Володю?
– Ну, я даже не знаю. Ему на сольфеджио надо. А ноты дома. Приводите, что уж делать…
Мариша повесила трубку и пошла сказать Володе, что если его мама и не нашлась, то хотя бы домработница объявилась.
– Ладно, тогда я пойду.
Володя поднялся с ковра, на котором они играли вместе с Катей. Но тут пришел Лешка, а за ним и Светка, дети Мариши. Надо было их тоже накормить, верней, по справедливости разделить то, что осталось на плите после Володи. Так что в путь они двинулись не раньше чем через полтора часа. И когда домработница открыла им дверь, она была красная, нервная и сердитая.