- Я знаю, что ты его перечитываешь, - сказал Август, как только Эмма догнала его.
Она промолчала, не отрицая того, что последние две недели она доставала письмо из-под подушки, погружаясь в написанные Реджиной слова. И она понимала, что так притягивает ее - желание остаться у кого-то в памяти, быть нужной кому-то все еще живо в ней, и оно крепло всякий раз, когда она перечитывала письмо.
Блондинка пожала плечами в ответ. Раздался свисток, и отделение без лишних слов упало на землю для очередной серии отжиманий.
- Я все же кое-что получила, - сказала Эмма, закрывая тему и собираясь выполнять упражнение без шумного сержанта, бубнящего у нее над ухом.
Она не знала, кто такая Реджина. Может быть, это какая-нибудь старенькая бабуля или, может, у нее семья. У неё ведь сын, верно? Может, он хочет пойти в армию, и у нее потому есть вопросы. Кем бы она ни была, Эмма получила от неё свое первое письмо, и это больше, чем она могла желать.
* * *
Реджина потерла переносицу, голос главного редактора «Зеркала» без остановки говорил в трубке, которую она держала, прижав плечом. Она ценила его энтузиазм, когда речь шла о расследовании всех секретов города, но он настоял на разговоре во время кормления Генри, чтоб болтать о пестицидах, которые использует мистер Фенч, и Реджина уже начала терять терпение.
- Сидни, - она вытерла яблочное пюре с лица сына и опустила того на пол, отдавая дом в его полное распоряжение. Он пополз из кухни, и Реджина пошла за ним, волнуясь, что он ползет слишком быстро. Однако мысль о «заглушках» на лестнице слегка ее успокоила. Генри занялся маленьким снеговиком, освещавшим уголок в холле, и Реджина вернулась к разговору. - Почему бы вам не изложить все это письменно, чтоб я просмотрела, когда у меня будет время?
- Конечно, мадам мэр! - охотно согласился журналист. Даже не видя его, Реджина могла представить, как он безостановочно кивает. - О, еще я хотел написать статью о вас и вашем солдате!
Реджина пользовалась каждой возможностью появиться на страницах газеты, напоминая жителям города о своей власти. Но сейчас она просто устала от репортера, влюбленного в неё как щенок. К тому же она даже не получила ответа от рядового Свон. Она выполнила свой долг, написав письмо, это ведь всё, что от неё требовалось? Хотя мысль, что с солдатом могло что-то случиться, прежде, чем та успела написать ответ, была тревожной, Реджина просто отмела её. Ей надо растить сына и управлять городом.
- В этом нет необходимости.
Она замолчала, заметив, что топоток Генри стих. Торопливо попрощавшись с репортёром, она поспешила на поиски сына. Сердце испуганно зашлось, когда она не обнаружила его сразу же, но, подойдя ко входной двери, она вздохнула с облегчением. Её сын сидел под столом спиной к ней, явно делая какую-то пакость. Она должна была догадаться. Тишина всегда означала, что он что-нибудь вытворяет.
- Милый, - Реджина положила телефон и наклонилась, заглядывая под стол, - что ты тут делаешь?
Генри повернулся, во рту у него был изжеванный уголок конверта. Глаза были огромными от любопытства, но любопытство вовсе не мешало карапузу усердно жевать найденное сокровище.
- Генри, - мягко упрекнула Реджина, с некоторым усилием забирая у него письмо, - если ты хотел кушать, почему не сказал?
Он гукнул и, схватившись за маму, подтянулся, стараясь достать письмо.
Она слегка покачала головой:
- «Ку-шать», можешь сказать это, дорогой? «Ку-шать».
Но единственным ответом от Генри было гуканье и радостные пузыри, подпортившие Реджине макияж. Ребенок уже потерял интерес к письму, пытаясь попробовать на вкус цепочку на маминой шее.
- Ну, скоро получится, - и Реджина отняла цепочку.
Держа Генри одной рукой, она пошла в гостиную, где посадила его на мягкий детский коврик на полу. Поглядев на влажное письмо, она с удивлением обнаружила, что оно от рядового Свон.
Быстро разорвав конверт, она вздрогнула. Письмо было написано два месяца назад. О, Господи, оно, что, лежало под столом так долго?! Она пробежала страничку взглядом, разбирая неаккуратный почерк рядового.
Октябрь 19, 2001 г.
Привет,
Честно, я даже не знаю, что сказать. Нет проблем. Я ценю Вашу благодарность.
Приятно познакомиться, Реджина. Ну, вроде как. Я не имею в виду, что мне неприятно, просто это заочная встреча, в письмах, или типа того. Думаю, Вы уже поняли, что я пишу, как курица лапой. Вдобавок к тому, я где-то посеяла учебник «Как написать 101 письмо». Вам придется простить меня за это.
Вообще-то Ваше письмо первое с тех пор, как меня призвали. Спасибо Вам за него.
У меня нет семьи, чтоб кому-то писать. И мой сержант, он для меня вроде брата, он здесь со мной. Он, скажем так, вдохновил меня внести свое имя в программу переписки. Ну, как-то так.
Я не слышала про Сторибрук, но, думаю, там хороший мэр. Так совпало, что я родилась в Мэне, но я жила в разных городах до того, как осела в Бостоне и отправилась в тренировочный лагерь.
Отвечу на Ваш вопрос, хотя думаю, Вы уже догадались. Детей у меня нет. Знаете, если Ваш сын такой шкодливый, как Вы писали, он, наверное, просто злой гений!
Не то, чтоб он был злым. Я уверена, он милый.
Спасибо Вам за письмо. Серьезно. Наверное, это один из лучших моментов моей жизни здесь.
Рядовой Эмма Свон.
Письмо было датировано несколькими днями позже того, как она отправила свое письмо. Когда Реджина это поняла, грызущее неприятное чувство где-то в животе только усилилось. Когда Сидни начал все это, ей не особо понравилась идея с перепиской. Но теперь, зная, что этот солдат, эта Эмма Свон получила от нее свое первое письмо, и Реджина просто пропала на два месяца, брюнетка чувствовала непривычное чувство вины. Что Рядовой Свон должна была о ней подумать? Наверное, то же, что и весь город. Высокомерная. Равнодушная. Холодная. Если бы не Генри, сторибрукцы были бы убеждены, что Реджине Миллс на всех плевать.
Но, видимо, этот солдат был исключением из правил.
Она смотрела, как Генри играет с деревянной машинкой, то катая ее, то таща в рот, и ей в голову пришла идея.
- Генри, - позвала она, аккуратно сложив письмо, чтоб не задеть мокрый край, и пряча его в руке. - Хочешь помочь мамочке написать письмо?
Он широко улыбнулся, выставляя напоказ свой единственный зуб. Подхватив его под мышки, Реджина отнесла малыша в кабинет и достала свой лучший писчий набор.
* * *
- Рядовой! - Август обратился к ней, когда она вернулась со стрельбища.
- Сержант! - Эмма отдала честь, стоя по стойке «смирно».
Он помолчал, глядя на Эмму, вытащил письмо из кармана и с ухмылкой пристроил конверт на сгибе ее руки.
- Вольно, боец!
Когда Август отошел, Эмма глянула на конверт. Когда она увидела, что письмо от Реджины Миллс, у неё перехватило дыхание. Эмма не хотела выказывать волнения, но, глядя на свое имя, выведенное на конверте аккуратным почерком, не могла удержаться от довольной улыбки. Крепко сжав письмо в руке, она прошла к своему месту в казарме, где отдыхал её взвод.
Август играл с парой сослуживцев в карты, несколько парней вышли, чтоб позвонить домой, кое-кто уже готовился к отбою.
Едва забравшись на свое место, Эмма открыла конверт с таким нетерпением, будто это был рождественский подарок.
Она пожирала письмо глазами, и одиночество прошедших двух месяцев отступало.
Декабрь 15, 2001 г.
Рядовой Свон,
Я очень сожалею, что так долго не отвечала Вам. Ваше письмо завалилось за стол, но мой сын нашел его. Видимо, он думал, что оно съедобное, по крайней мере, он попытался его сжевать. Может быть, его склонность к шкодничеству имеет свои плюсы.
Признаюсь, я шокирована тем, что мое письмо было первым, которое Вы получили. И, чтобы извиниться за задержку с ответом и еще немного скрасить вашу службу, я предоставила Генри честь написать вам ваше второе письмо. Он весьма талантлив, не находите?
Эмма нахмурилась, слегка разочарованная лаконичностью письма. Ну, а чего она ожидала? Опуса на десяти страницах? В конце концов, они же почти незнакомы. Но, перевернув страницу в поисках продолжения, она увидела, что оборот исписан хаотичными цветными каракулями. Улыбка сразу осветила ее лицо. Каракули покрывали всю страницу, и только в уголке аккуратным почерком Реджины было написано: «От Генри и Реджины».
Она разглядывала каждую линию, поворачивая голову так и эдак, как будто изучала абстрактную живопись. Как по ней, это был самый чудесный шедевр из всех, что она видела, ведь это было нарисовано специально для неё. И, разглядывая цветные линии, Эмма всё яснее представляла себе женщину, пишущую ей письма. Представляла не внешне, нет, хотя образы седой леди и бунтующего подростка пропали. Просто Эмма чувствовала в этих письмах беспокойство о ней, а еще чувствовала семейные узы, связующие Реджину и Генри.
Получив первое письмо, Эмма думала, что не может и мечтать о большем. Сейчас, получив второе, она понимала, что уже зависима от чувства ожидания. Что ей нравится ждать писем из штата Мэн.
Это чувство наполняло лёгкостью и заставляло сердце биться чаще. На службе Эмма привыкла не терзаться сомнениями и быстро принимать решения, теперь, например, она решила не откладывать написание ответа в долгий ящик.
Перечитав письмо, она вскочила и, взяв из соседней тумбочки лист и ручку, отправилась на поиски тихого места, где можно написать ответ.
* * *
Декабрь 19, 2001 г.
Привет, Реджина,
Да у Вас растет маленький Пикассо. Я сохраню это письмо, и, когда он станет знаменитым, я буду одной из счастливчиков, владеющих картиной Генри в оригинале. Сколько ему, кстати?
И насчет того, что письмо затерялось, это ничего, всякое бывает. Вы ведь не обязаны мне писать. Но я была очень рада получить Ваше письмо. Хорошо, что у Вас дома есть сыщик. Или всё-таки ресторанный критик?
На случай, если Генри сжует до Рождества всю бумагу в доме, Счастливых Вам праздников.
Эмма Свон.
Реджина сняла очки и с задумчивой улыбкой посмотрела на письмо. Если она единственная, с кем Эмма переписывается, то можно поспорить, что для нее Рождество не особо радостное событие. Безразличный внутренний голос напомнил ей, что эта Эмма Свон - последний человек, о котором стоило бы думать, особенно за три дня до Рождества. Но еще громче говорила другая часть ее натуры, более сострадательная, та, которую она редко показывала кому-то, кроме Генри, напоминая ей, какими были для неё новогодние праздники с тех пор как родители умерли.
Реджина знала, что такое одиночество. Знала, как это - хотеть человеческого тепла и сочувствия. В это Рождество она впервые не будет одинока, ведь ее сын спит в кроватке, одетый в пижаму с оленями. Она надеется, что у них будет еще много, очень много совместных праздников. И можно только представить, как тяжело Эмме, которая готовится отправиться на войну. Не её войну. В одиночестве и не имея никого, кого можно было бы назвать другом.
Может быть, Генри смягчил ее сердце, а может, впервые грозный мэр Сторибрука сочувствовала кому-то. Так или иначе, она спрятала письмо в карман, чтобы позже положить его к первому письму Эммы, и включила компьютер, собираясь кое-что поискать.
* * *
Дежурный бросил небольшую коробку на стол перед Эммой. Со стола посыпалась мишура, оставшаяся с вечеринки, которую солдаты, не получившие отпуск, устроили три дня назад. Эмма едва успела отклониться и убрать поднос.
- Какого черта, мужик?!
Дежурный пожал плечами:
- Я всего лишь разношу почту, - и он ушел, толкая почтовую тележку, перебрасывая письма адресатам.
Эмма закатила глаза, но пододвинула коробку ближе. Увидев, что посылка от Реджины, она удивленно подняла брови.
Август присвистнул, заглядывая через плечо:
- Она тебе это прислала?
Эмма только кивнула, пытаясь сохранить спокойное выражение лица и не покраснеть.
Она взяла конверт, аккуратно прикрепленный к коробке. На нем были вытеснены снежинки. Открыв его, Эмма увидела ярко красную открытку, на которой был нарисован снеговик в обнимку с оленем. Эмма широко улыбалась, но, когда увидела внутри открытки написанное от руки «Веселого Рождества!», улыбка стала еще шире. На открытке стояла выведенная крупными буквами разноцветная подпись - «ГЕНРИ». Ясно, что Реджина помогала ему. Левая сторона открытки была разрисована цветными каракулями.
- Наверное, Генри нарисовал, - сказала Эмма, поднимаясь и пристраивая поднос на коробке, чтоб унести его.
- Кто такой Генри? - Август слегка нахмурился.
- Её сын, - Эмма уже направилась к выходу из столовой.
- Вы с её сыном приятели? - крикнул Август, но ответа не получил. Поставив поднос у стойки, она почти бегом вышла в холл.
Эмма сидела на своей койке, вокруг нее были разбросаны вкусности. Семечки, пара коробок сладких и соленых батончиков мюсли. На коленях у Эммы лежала коробка с разными вещами: маленьким швейным набором, зубной щеткой, антибактериальным гелем для рук и гигиенической помадой.
Эмма никогда не получала посылок, не говоря уже о подарках, подобранных специально для неё. Нет, приемные родители, конечно, делали подарки к праздникам, но, скорее, чтоб показать органам опеки, какие они щедрые. Она вынимала каждую вещь из коробки так бережно, словно все они были из золота.
Благодарность и удивление переполняли ее. Удивление, что незнакомому человеку не всё равно. Что незнакомый человек не только пишет ей, но и побеспокоился о том, чтоб прислать ей подарок к празднику. Может, для Реджины это не имело особого значения, но для Эммы это было важней целого мира.
Сейчас всё её внимание было направленно на письмо с ее именем и званием, написанными почерком Реджины, лежащее на дне коробки. Эмма поспешно открыла его, позабыв про всё остальное содержимое посылки.
Декабрь 23, 2001 г.
Рядовой Свон,
Я понимаю, что посылка может идти дольше, чем мне хотелось бы. На почте сказали, что заказывать экспресс-доставку смысла нет, потому что посылку должны будут еще отсортировать у вас в лагере, но попробовать стоило.
Генри выбирал вкус семечек и открытку. Надеюсь, вы любите острый перец, но все равно, я добавила еще и соленые, просто на всякий случай.
Я не была уверена насчет того что Вам послать, но я просмотрела пару опросов и выбрала то, что обычно называют солдаты в числе пожеланий.
Я надеюсь, что не перехожу границ. Я ни в коем случае не хочу поставить Вас в неловкое положение. Просто я знаю, как неприятно проводить праздники в одиночестве.
И, отвечая на Ваш вопрос, Генри восемь месяцев. Он только месяц назад начал ползать. Хотя, глядя на его скорость, Вы бы подумали, что он ползает с рождения. Ходить и разговаривать мы пока не начали.
На случай, если посылка, всё-таки дойдет вовремя, я надеюсь что Вы и Ваши сослуживцы встретили Рождество весело и в безопасности.
Желаю Вам счастливого Нового Года, рядовой Свон.
С уважением,
Реджина Миллс.
* * *
Декабрь 28, 2001 г.
Привет,
Большое спасибо Вам за подарки. Вы не представляете, как мне приятно. Не стоило беспокоиться. Серьёзно. Спасибо Вам.
Скажите Генри, что мне понравились семечки и открытка. Я повесила ее на стенку рядом с его шедевром.
Вы не переступаете границ. На самом деле, Ваш подарок - лучшее, что кто-либо для меня делал. И я бы хотела тоже подарить Вам что-нибудь. Эй, я только что поняла, что даже не знаю, что Вам нравится. Думаете, Вам понравился бы армейский нож?
Я шучу. Просто шучу. И к тому же, я бы не смогла его послать.
Но, правда, если я могу что-то для Вас сделать в ответ на Вашу доброту, только скажите.
И вы, конечно, можете не отвечать, но откуда Вы знаете, что такое одинокие праздники?
Знаете, Вы совсем не такая, какой я Вас представляла, получив первое письмо. Не то, чтобы я хорошенько представляю Вас сейчас, но всё-таки. Я думала, ваш сын - подросток, а теперь я знаю, что он ещё маленький, и это уже кое-что.
Я росла с приемными братьями и сестрами, и это ужас - наблюдать, как дети растут. То есть, они правда так быстро растут. Вроде только что даже сидеть не могли, а уже прячутся по углам, стараясь выскочить и напугать тебя до смерти. Я настоятельно рекомендую поставить замки с предохранителями.
Как думаете, какое у него будет первое слово? Ближе к «мама» или «папа»?
Надеюсь, город доставляет Вам не очень много хлопот.
И Вам удачи в новом году.
Эмма.
Январь 6, 2002