– Хит, – тихо сказала я, – мне ужасно жаль, но все изменилось.
– Только не для меня, – прошептал он, а потом скользнул рукой по моей ноге и поцеловал меня.
Я отшатнулась и схватила его за запястье:
– Перестань, Хит! Я хочу поговорить с тобой.
– Говори, детка. Ты говори, а я буду тебя целовать, – прошептал он.
Я начала возражать.
А потом почувствовала это.
Она билась очень быстро и очень сильно. Клянусь, я слышала ее! Когда Хит наклонился, чтобы поцеловать меня еще раз, я увидела жилку, бившуюся у него на шее. Она содрогалась от сильных толчков крови, бегущей по его телу. Кровь… Губы Хита коснулись моих губ, и я вспомнила вкус в бокале. Но та кровь была холодной и смешанной с вином, она была взята у рыжего лузера, который был никем и ничем. А кровь Хита должна быть горячей… густой… сладкой… Гораздо слаще, чем кровь Элиота Холодильника.
– О, черт! Зои, ты что делаешь? Ты меня оцарапала, – Хит выдернул свою руку из моей. – Черт, Зо, ну ты просто как кошка, смотри, кровь пошла. Если не хочешь, чтобы я тебя целовал, так и скажи!
Он поднес запястье к губам и слизнул выступившую на нем капельку крови. Потом поднял глаза на меня и замер.
Я видела кровь на его губах. Я чувствовала ее запах, она была как вино, только лучше, в миллиарды раз лучше. У меня закружилась голова, а по коже пробежал озноб.
Я хотела попробовать ее. Никогда в жизни я ничего так не хотела.
– Я хочу… – прошептала я и не узнала своего голоса.
– Да… – отрешенно ответил Хит. – Да… все, что хочешь, Зо. Я сделаю все, что ты хочешь.
На этот раз я сама наклонилась, коснулась языком его губ и слизнула с них каплю крови. Тут же меня обожгло раскаленное, сумасшедшее наслаждение, какого я еще никогда в жизни не испытывала.
– Еще, – прохрипела я.
Все так же молча, словно утратив способность говорить, Хит поднес к моим губам свою руку. Крови там почти не было, но когда я провела языком по едва заметной царапине, Хит застонал. Прикосновение моего языка сделало с его ранкой что-то странное, потому что из нее вдруг закапала кровь… все быстрее… все чаще…
Дрожащими ладонями я обхватила его руку, поднесла ее ко рту и прильнула губами к теплой коже. Я содрогалась, я стонала от удовольствия, я…
– О боже! Что ты с ним делаешь? – истошный вопль Кайлы прорвался сквозь колыхавшийся в моей голове багровый туман.
Я мгновенно отбросила руку Хита, словно она меня жгла.
– Отстань от него! – визжала Кайла. – Убирайся вон!
Хит даже не шелохнулся.
– Уходи, – сказала я ему. – Уходи и больше никогда не возвращайся.
– Нет, – ответил он, и меня поразило странное спокойствие в его голосе.
– Да. Убирайся отсюда!
– Отпусти его! – вопила Кайла.
– Кайла, если ты сию же секунду не заткнешься, я слечу вниз на крыльях ночи и высосу всю кровь из твоей тупой и лживой тушки! – прошипела я.
Она коротко взвизгнула и замолкла. Я вздохнула и повернулась к Хиту, который не сводил с меня глаз.
– Тебе тоже нужно идти.
– Я не боюсь тебя, Зои.
– Зато я боюсь за нас обоих.
– Но мне все равно, что ты делаешь! Я люблю тебя, Зои. Люблю еще сильнее, чем раньше.
– Прекрати!
Честное слово, я совсем не собиралась так орать. Хит даже отшатнулся от неожиданности.
Я сглотнула застрявший в горле ком и постаралась говорить тише.
– Уходи. Пожалуйста, – повторила я. Хит не двинулся с места, и тогда я сказала:
– Кайла, наверное, уже названивает в полицию. Нам с тобой оно надо?
– Ладно, я уйду. Но все равно вернусь.
Хит быстро и горячо поцеловал меня, и меня снова пронзило безумное наслаждение, едва я почувствовала слабый след крови на его губах. Потом соскользнул со стены и скрылся и темноте.
Какое-то время я еще видела маленькую точку его фонарика, но вскоре исчезла и она.
Я не могла больше об этом думать. Только не сейчас!
Ухватившись рукой за ветку, я полезла вниз. Колени у меня так дрожали, что я едва смогла сделать несколько шагов до дуба, и сползла на землю, прижавшись спиной к его древней, изрытой временем коре. В тот же миг из темноты вынырнула рыжая Нала и вскочила мне на колени, словно уже давным-давно была моей кошкой. А когда я все-таки разрыдалась, перебралась мне на грудь и прижалась теплой мордочкой к моей мокрой от слез щеке.
Прошло немало времени, прежде чем мои рыдания превратились в судорожную икоту, и я горько пожалела о том, что сбежала из рекреации без своей сумочки. Бумажные носовые платки были бы сейчас как нельзя кстати.
– Вот, возьми.
Нала недовольно заворчала, а я вздрогнула от неожиданности и, сквозь застилающие глаза слезы, увидела, как кто-то протягивает мне платок.
– С-спасибо, – пролепетала я и высморкалась.
– Пустяки, – ответил Эрик Найт.
ГЛАВА 18
– Ты в порядке?
– Да, спасибо. Все хорошо. Просто… Да отлично, – соврала я.
– На вид не скажешь, – сказал Эрик. – Можно я сяду?
– Да, пожалуйста, – вяло ответила я.
Нос у меня был красный, как помидор. Когда Эрик подошел, я как раз сморкалась, и еще у меня было подозрение, что он был свидетелем, по меньшей мере, завершения нашей с Хитом кошмарной сцены. Что за ужасная ночь! С каждой минутой становится все хуже и хуже. Я покосилась на Эрика.
«Да гори оно все огнем, все равно лучше не будет».
– Кстати, если ты не в курсе, то это я вчера видела вас с Афродитой в коридоре.
Он нисколько не растерялся.
– Знаю, и мне очень жаль. Мне бы не хотелось, чтобы у тебя сложилось обо мне неправильное мнение.
– Насколько неправильное?
– Настолько, что ты решишь, будто между мной и Афродитой что-то есть.
– Это меня не касается, – буркнула я. Он пожал плечами.
– Как угодно. Просто хочу, чтобы ты знала, что у нас с ней все кончено.
«Похоже, Афродита об этом не догадывается!»
Сначала я так и хотела заявить, но вовремя вспомнила о сцене, только что разыгравшейся между нами с Хитом. Может, и правда, мне не стоит судить Эрика слишком строго?
– Ладно. Кончено, так кончено.
Эрик помолчал, а когда снова заговорил, голос его прозвучал почти сердито:
– Афродита не предупредила тебя о том, что в вине будет кровь.
Это не был вопрос, но я все равно ответила: – Нет. Он покачал головой и стиснул зубы.
– А мне сказала, что предупредит. Обещала, что обо всем расскажет, когда ты будешь переодеваться, и сообщит, что можно отказаться пить из кубка.
– Она тебя обманула. Она мне ни слова не сказала.
– Неудивительно, – процедил он.
– Вот как? – прошипела я, чувствуя закипающий гнев. – Эта не ночь была, а просто кошмар какой-то! Сначала меня вынудили пойти на это «мероприятие» и обманом заставили пить кровь. Потом я встретила своего почти бывшего бойфренда – к нашему общему несчастью, стопроцентного человека – и ни одна сволочь не удосужилась предупредить, что ничтожная капелька его крови может превратить меня в… в чудовище!
Я прикусила губу, чтобы не разойтись еще больше и снова не разрыдаться. И еще я решила не рассказывать Эрику о призраке Элизабет. Не слишком ли много ужасов сразу?
– Тебя не предупредили только потому, что ты не должна была испытывать ничего подобного, по крайней мере, до шестой ступени, – негромко сказал Эрик.
– Чего? – Кажется, я снова утратила способность ясно излагать свои мысли.
– Обычно жажда крови просыпается в теле недолеток только на шестой ступени, когда Превращение почти полностью завершено. Случается, это происходит на пятой, но крайне редко.
– Чего… То есть что ты сказал? – у меня было ощущение, что в голове моей жужжит целый рой пчел.
Эрик терпеливо вздохнул и повторил еще раз:
– Я сказал, что только на пятой ступени недолеткам начинают рассказывать о кровожадности и разных других процессах, происходящих в организме взрослого вампира.
– Но я же только на третьей! Меня Пометили всего несколько дней назад!
– Твоя Метка особенная. Ты сама особенная, – просто сказал он.
– А я не желаю быть особенной! – я поняла, что снова ору и спохватилась. – Я хочу быть как все, и проходить через все вместе со всеми!
– Слишком поздно, Зет, – покачал головой Эрик.
– И что теперь?
– Думаю, тебе лучше поговорить с наставницей. Ты ведь у Неферет, да?
– Да, – жалобно хныкнула я.
– Выше нос! Неферет классная. Знаешь, она ведь почти никогда не берет шефство над недолетками. Раз уж она тебя взяла, значит, она в тебя верит.
– Я понимаю, понимаю. Именно поэтому я…
Я замолчала и задумалась. Что я буду чувствовать, рассказывая Неферет о событиях сегодняшней ночи? Стыд. Такой же, какой испытывала в двенадцать лет, когда должна была сказать учителю физкультуры, что у меня начались месячные, и мне нужно срочно пойти в раздевалку переодеться.
Я искоса взглянула на Эрика. Он был такой красивый, внимательный и чуткий. Разве я могла сказать ему это? Да ни фига подобного! Поэтому сказала совсем другое:
Я искоса взглянула на Эрика. Он был такой красивый, внимательный и чуткий. Разве я могла сказать ему это? Да ни фига подобного! Поэтому сказала совсем другое:
– Чувствую себя ужасно глупо.
Вообще-то, это была не совсем ложь, хотя и не вся правда. Настоящая правда заключалась в том, что сильнее стыда и неловкости меня мучил страх. Я просто боялась, что эта проклятая история помешает мне нормально прижиться в этой школе.
– Ты не должна чувствовать себя глупо. Неужели ты не понимаешь? Ты опережаешь всех нас, ты просто чудо!
– Скажи… – я замялась, но потом зажмурилась и выпалила: —…тебе понравился вкус крови, когда ты пил из кубка?
– Так, давай по порядку. Впервые я попал на церемонию Полнолуния Дочерей Тьмы в конце третьей ступени. Если не считать «холодильника», я был в ту ночь единственным младшеклассником во всем зале, совсем как ты сегодня, – Эрик невесело усмехнулся. – Меня пригласили только потому, что я стал финалистом Шекспировских чтений и должен был следующей ночью лететь в Лондон. – Он снова посмотрел на меня и, как мне показалось, слегка смутился. – До этого ученики нашего Дома Ночи ни разу не выходили в финал. Так что для всех это было целое событие. – Эрик усмехнулся и покачал головой. – Да что говорить, для меня это тоже было целое событие, и я ужасно собой гордился. Дочери Тьмы пригласили меня, и я пришел. Я знал о крови в вине. Мне дали возможность отказаться. Но я согласился.
– Тебе понравилось?
На этот раз смех Эрика был совершенно искренним.
– Да ты что! Меня так выворачивало, что я боялся выблевать желудок. В жизни не пробовал ничего более омерзительного.
Я обхватила голову руками и застонала.
– Ну вот, видишь! Ты – совсем другое дело.
– Значит, тебе понравилось?
– Больше, чем понравилось, – пробурчала я, не отнимая ладоней от лица. – Тебе в тот раз показалось, что ты в жизни не пробовал ничего омерзительнее? Так знай, что мне это питье показалось самым прекрасным на свете… То есть я так думала, пока не попробовала… – я резко замолкла, поняв, что почти проговорилась.
– Пока ты не попробовала свежей крови? – осторожно уточнил он.
Я кивнула, боясь продолжить.
Эрик бережно взял меня за руки и заставил открыть лицо. Потом приподнял мою голову за подбородок и заглянул в глаза.
– Не нужно стесняться или стыдиться. Это нормально.
– Любить вкус крови не нормально! По крайней мере, для меня.
– Но это так. Все вампиры испытывают жажду крови и учатся ее контролировать.
– Я не вампир!
– Возможно, но это только вопрос времени. Но уже сейчас совершенно ясно, что ты не обычная недолетка, и я не вижу в этом ничего плохого. Ты особенная, Зои, и это делает тебя неотразимой.
Очень медленно Эрик убрал палец с моего подбородка и легонько, как он уже делал это раньше, начертил пентаграмму поверх моей синей Метки.
Мне понравилось прикосновение его пальца, оно было теплым и твердым, как раз таким, как надо. И еще мне нравилось, что его близость не вызывала во мне никаких безумных реакций, вроде тех, которые я совсем недавно испытала рядом с Хитом. Я не слышала пульсации крови Эрика, не видела, как бьется жилка у него на шее. И совсем не возражала, если бы он поцеловал меня…
Черт! Похоже, я становлюсь вамп-шлюхой! Кто будет следующим? Неужели ни один парень (за исключением Дэмьена, разумеется) не будет чувствовать себя рядом со мной в безопасности? Может, мне стоит вообще избегать парней, пока я не разберусь и не научусь себя контролировать?
С другой стороны, разве не похвальное желание побыть одной и хорошенько во всем разобраться привело меня в то самое место, где я сейчас нахожусь?
– А ты как тут оказался? – настороженно поинтересовалась я у Эрика.
– Искал тебя. – просто ответил он.
– Зачем?
– Догадался о том, что подстроила Афродита, и решил, что тебе понадобится друг. Ты ведь живешь со Стиви Рей?
Я кивнула.
– Ну вот, сначала я хотел разыскать ее и послать за тобой, но не знал, захочешь ли ты рассказать ей о… – он помолчал и неопределенно махнул рукой в сторону рекреации.
– Нет! Не хочу, чтобы она узнала, – выпалила я, в спешке глотая слова.
– Так я и подумал. Вот почему я здесь, – Эрик улыбнулся, а потом заметно смутился. – Поверь, я вовсе не хотел подсматривать за тобой и Хитом. Я не знал, что так будет. Прости меня.
Я хмуро отвернулась и принялась гладить Налу. Значит, он видел, как Хит поцеловал меня, видел всю эту мерзость с кровью. Боже, какой стыд… Внезапно меня осенила одна забавная мысль, и я саркастически усмехнулась.
– Один-один, Эрик. Теперь мы квиты. Я ведь тоже не хотела подсматривать за вами с Афродитой.
Он улыбнулся в ответ.
– Ничья, Зет.
От этой улыбки мне стало щекотно в животе.
– На самом деле, я вовсе не собиралась слетать на крыльях ночи и высасывать кровь из Кайлы, – призналась я. – Честно говоря, я даже не умею летать.
Он расхохотался. (Я не говорила, что он замечательно смеется?)
– Я знаю. Вампиры не летают.
– Но она все равно испугалась, – похвасталась я.
– Насколько я могу судить, она это заслужила, – очень серьезно сказал Эрик. Потом помолчал немного и неуверенно спросил: – Можно спросить тебя кое о чем? Только предупреждаю, это очень деликатный вопрос.
– Ты еще спрашиваешь! Ты видел, как я пила кровь, блевала, целовалась с парнем, как собака лизала его кровь, а потом как едва не выплакала себе глаза. А я видела, как ты отказался от минета. И ты полагаешь, после этого меня смутит твой деликатный вопрос?
– Тебе не показалось, что Хит был в трансе? Он выглядел и говорил, словно не в себе.
Я поежилась, и Нала недовольно заворчала, так что пришлось погладить ее, чтобы она успокоилась.
– Мне кажется, да, – ответила я после долгого молчания. – Я не знаю, транс это был или что-то еще, и я вовсе не собиралась испытывать на нем свои чары и тому подобное… но он действительно изменился. Не знаю, в чем тут дело… Он пил и курил траву. Может, просто был под кайфом?
В ушах у меня вновь зазвучал голос Хита, его слова выплывали из памяти, как туман: «Да… Все, что ты хочешь… Я сделаю все, что ты хочешь…»
И еще я вспомнила странный пристальный взгляд, которым он смотрел на меня. Черт побери, я даже не подозревала, что мой Хит Спортсмен способен так упираться (разве что в футболе). Да он вообще никогда не парился, даже не мог напрячь мозги, чтобы правильно произнести по буквам самые простые слова (кроме слова «футбол», разумеется)!
– Он был таким все время или только после того, как ты… в общем, когда ты начала…
– Не все время. После того как. Почему ты спрашиваешь?
– Потому что есть всего две причины, которые могли заставить его вести себя странно. Первая – он находился под кайфом, но в таком случае, он был бы обкумаренный с самого начала. Вторая – он вел себя так, потому что ты настолько хороша, что любой парень впадает в транс, оказавшись рядом с тобой.
От слов Эрика у меня в животе словно бабочки запорхали. До сих пор ни с одним парнем я не испытывала ничего подобного. Я не чувствовала этого ни с Хитом Спортсменом, ни с Джорданом Ленивцем, ни даже с Джонатаном Глупым Музыкантом (как видите, мой любовный список не слишком велик, зато весьма разнообразен!).
– Правда? – ужасно тупо спросила я.
– Правда, – очень умно улыбнулся он. Неужели я могу нравиться такому парню?
Ведь я же кровожадная тупица!
– Но и эта причина отпадает, потому что он знал, какая ты красавица до того, как ты его поцеловала. Однако, судя по твоему рассказу, не был заворожен до тех пор, пока на сцену не выступила кровь.
(«Заворожен» – ха-ха! Он сказал – «заворожен»! У меня еще никогда не было такого парня!)
Я была в таком восторге от богатого словарного запаса Эрика, что, не задумываясь, выпалила:
– Ну конечно, все дело в крови. Это началось, когда я услышала его кровь.
– Повтори.
Дерьмо. Я не хотела этого говорить. Но отступать было некуда. Я откашлялась и сказала:
– Хит начал меняться, когда я услышала, как его кровь пульсирует в венах.
– Это могут слышать только взрослые вампиры, – Эрик помолчал, потом быстро улыбнулся и сказал: – Забавное имя – Хит. Подошло бы звезде сериала про гомосексуалистов.
– Почти угадал. Он звезда нашей футбольной команды.
Эрик кивнул и насмешливо прищурился.
– Кстати, мне очень нравится фамилия, которую ты себе выбрал. Найт[15] – это круто, – сказала я, чтобы закончить разговор, произнеся напоследок что-нибудь умное.
Его улыбка стала еще шире.
– Я ничего не выбирал. Меня с рождения зовут Эрик Найт.
– Вот как? Здорово…
«Пристрелите меня, кто-нибудь, пожалуйста!»
– Спасибо.
Он посмотрел на часы, а я невольно проследила за его взглядом и поняла, что уже почти половина седьмого утра.
– Скоро рассветет, – сказал Эрик. Услышав в его словах деликатный намек на то, что каждому из нас пришло время идти своей дорогой, я завозилась, пытаясь поудобнее подхватить Налу и подняться, но Эрик Найт бережно поддержал меня под локоть и помог встать.