Всю ночь, после того как они улеглись в каюте, Ронсон слышал, как сорокопуты кружат возле судна. Отдаленное громыхание и вспышки молний, отсвечивающие из-под края шторы на иллюминаторе, предвещали скорую грозу. Она началась после полуночи, но судно только слегка покачивалось на волнах. Грохотали грозовые раскаты, мерно барабанил дождь по крыше. Детектив так и не смог заснуть – он ворочался на койке, сжимая электрошокер, спрятанный под подушкой. Ронсон прислушивался к звукам, издаваемым крыльями хищников, и к шуму далекого шторма.
Венера оказалась опасным миром.
Под утро все успокоилось. Дождь ослабел, лишь немного моросило. В небе висело жаркое пятно солнца, скрытого облаками. Когда Ронсон поднялся на палубу, возле судна уже слышалось нетерпеливое кваканье. Миха выдал аборигенам шоколад, и, как в прошлый раз, самка-вождь отказалась. Анджело и Ронсон свернули сетку, подняли якорь. Капитан завел двигатель, и «Афродита» двинулась вперед, ведомая жабоголовыми.
Встречные плавающие острова попадались все чаще и становились все крупнее. Ронсон впервые увидел венерианские леса. Деревья с пятнистой корой были похожи на пальмы, но росли плотными группами, как в джунглях, их широкие стволы были туго перетянуты лианами, а широкие, рубчатые листья бросали на воду широкие тени.
Около полудня «Афродита» прошла мимо судна, идущего в противоположном направлении, – деревянного корабля, размером с небольшой сухогруз, палуба которого была загружена распиленными и очищенными стволами. Со встречного корабля подавали сигналы, как это положено в море, но Анджело не отреагировал на них.
– Перекупщики яжа не стали бы отвечать, – пояснил он.
– Перекупщики яжа? – переспросил Ронсон. – Ты имеешь в виду тех, кто…
– Кто хочет приобрести яж, ага, – подтвердил Анджело. – Это будет нашей легендой, когда доберемся до места… Потому что, поверьте мне, у нас нет шансов уйти оттуда живыми, если жнецы узнают, что мы не собираемся покупать наркотики.
Ронсон все еще пытался осознать сказанное капитаном, когда жабоголовые неожиданно повернули вправо и направились к большому острову всего в километре от них. Когда «Афродита» подошла к берегу, мужчины заметили тонкую струйку дыма, поднимающуюся из леса. Анджело передал Ронсону бинокль, и тот разглядел пару катеров размером с «Афродиту», пришвартованных к плавучему причалу.
– Все в порядке, это лагерь яжевых плантаторов, – сказал Анджело и, оглянувшись, воскликнул: – Эй! Что, черт возьми, они делают?
Ронсон повернулся туда, куда смотрел капитан. Трое жабоголовых, развернувшись, плыли к шхуне.
– Думаю, они хотят поговорить, – произнес Миха.
Анджело заглушил двигатели.
– Поговорить, значит, – раздраженно пробормотал он, пожав плечами.
Пока шхуна шла на холостом ходу, русский вернулся на корму. В это время жабоголовые, словно собаки, двигались вдоль правого борта, их тела были хорошо видны под водой. Вождь проквакала что-то Михе, тот выслушал и повернулся к Ронсону.
– Она говорит, на этом островке находится человек, которого мы ищем, – перевел он, – но венериане отказываются плыть дальше. Они останутся тут, пока не увидят, что мы возвращаемся, и тогда последуют за нами.
Ронсона озадачило, что морской народ отказывается сопровождать их на последнем отрезке пути до острова, но он не собирался спорить. Когда шхуна двинулась дальше, он спустился вниз, где под подушкой лежал электрошокер. Только он положил его в пустую кобуру, как в кабину вошел Миха.
– Оставь это, – сказал русский. – Если жнецы увидят его у тебя, неприятностей нам не избежать.
Ронсон уставился на него.
– Тогда как, черт возьми, я должен спасти того парня?
Миха колебался.
– Придумаем что-нибудь, – сказал он наконец. – Со жнецами буду говорить я, хорошо?
У Ронсона опять не оставалось выбора. И все же, когда шхуна приблизилась к острову, он поднялся на палубу с электрошокером, спрятанным под нейлоновым дождевиком. Когда никто на него не смотрел, Ронсон спрятал оружие в ящике для сетей – незаметно и легко можно воспользоваться при необходимости.
Мужчины на острове ждали, пока «Афродита» бросит якорь. Двое жнецов, стоявших на пирсе, поймали конец, который бросили им Миха и Ронсон, и пришвартовали суденышко рядом со своим. Коренастый человек, седой, коротко стриженный, поставил ногу на борт «Афродиты», скрестив руки на голой груди.
– Привет! – произнес он по-русски грубым голосом, но не враждебно. – Кто вы такие?
– Михаил Кронов, – представился Миха. – Кто-нибудь из вас по-английски шпрехает?
Жнец посмотрел на своего товарища, бритоголового молодого парня с бородой.
– Я говорю, приятель, – отозвался тот с австралийским акцентом. – Так кто вы такие?
– Это господин Ронсон, наш американский друг. – Миха слегка качнул головой в сторону Ронсона. – По-русски он ни бум-бум. – Австралиец засмеялся, но русский молчал, по-видимому, ни слова не понимая из того, что говорят. – Мы сюда прибыли по делу…
– По какому еще делу?
– Думаю, вы знаете по какому. – Миха подмигнул австралийцу. – Можем мы поговорить с вашим главным? С кем мы можем… гм, как это сказать… договориться…
– Вытяжка из корня, – деревянным голосом произнес Ронсон по-русски. Михаил бросил на него предостерегающий взгляд, но детектив не видел необходимости ходить вокруг да около. Раз их судно здесь, значит, для этого могла быть только одна причина. – Я хочу купить яж…
Австралиец посмотрел на своего товарища и сказал ему что-то на русском. Тот несколько мгновений внимательно изучал прибывших, обводя взглядом с головы до ног. Затем медленно кивнул, и австралиец вновь заговорил:
– Конечно, давай… вот сюда.
Ронсон оглянулся на капитанскую рубку. Анджело стоял в дверях. Он покачал головой, давая понять, что останется на палубе. Ронсон кивнул и последовал за Михой на берег. Следом за двумя жнецами они пошли в глубь острова.
Почва была мягкой и губчатой, как мох. Пока они не достигли деревянного настила, положенного жнецами, его ноги при каждом шаге с легким шорохом погружались в грунт. Лес сомкнулся вокруг них, как только они отошли от берега, и «Афродита» сразу же исчезла из поля зрения, и у детектива внезапно рефлекторно перехватило дыхание от резкого запаха, которым был наполнен влажный, тяжелый воздух. Вонь становилась все тяжелее по мере того, как они заходили дальше, и поначалу Ронсон думал, что так пахнут сами джунгли, но когда они оказались в центре острова, то увидел, откуда исходит запах.
Просека, появившаяся среди деревьев и запутанного, кустистого подлеска, оказалась тем местом, где наркоторговцы поставили свой лагерь. Вокруг стояли деревянные бараки и обычные брезентовые палатки. На высоких столбах по периметру лагеря были натянуты сети, без сомнения, для того, чтобы отогнать ночных сорокопутов, а кроме того, чтобы обеспечить маскировку от любых воздушных судов, которые могут пролететь над островом.
В лагере были необходимые удобства, кухня, спутниковые антенны, нужники. Над железными печками высились баки, сделанные из старых металлических бочек. На углях медленно побулькивало варево, испускающее ту самую вонь, от которой слезились глаза. Мужчины и женщины, что помешивали жидкость в чанах, замотали лица платками, и Ронсону хотелось сделать то же самое. На поверхности бурлящей воды плавали коричневые пенообразные сгустки, и Ронсон заметил, как один из работников длинным черпаком тщательно отцедил тягучую массу и выложил ее на поднос, который оставил затем сушиться на деревянной платформе под брезентом.
– Яж, – пояснил Миха, кивая в сторону платформы.
– Да, вот тут мы его и производим, – австралиец, которого, как выяснилось, звали Грэм, с гордостью указал на чаны. Русский, которого звали Борис, оставил их, как только они пришли в лагерь. – Мы кладем туда корни, вывариваем смолы, отделяем, собираем… так мы получаем качественный продукт. – Он указал пальцем на открытый сарай, где пара женщин с помощью бытовых безменов взвешивали «вытяжку», упаковывали куски в бумагу и перетягивали упаковки резинками. – В каждой пачке полкило. – Грэм указал на соседний барак, где упакованные брикеты лежали штабелем, как кирпичи. – С одного этого острова можно получить… ну, думаю, килограммов пятьсот минимум.
– И тогда вы двинетесь дальше, – добавил Ронсон.
– Ага… новый остров, новый сорт, еще одна гора рублей. – Грэм засмеялся и хлопнул его по спине. – Ваши плантаторы из Штатов не выдержали конкуренции и удрали домой, с нами им не тягаться…
Ронсон слушал его вполуха, внимательно разглядывая лица окружающих, надеясь увидеть Дэвида Генри, но никого похожего не обнаружил. Правда, те, кто помешивал воду в чанах, закрывали нижнюю половину лица банданами. Незаметно было, чтобы кого-то здесь принуждали силой. Во всяком случае, никаких надсмотрщиков детектив не видел, даже вооруженной охраны по периметру. Если кто-то из работников и был тут в рабстве, он не слишком переживал по этому поводу. Быть может, Булгаков ошибался, и жабоголовые… Ронсон чувствовал, что в нем поднимается раздражение. Как он мог быть настолько наивным, чтобы поверить в это? Хозяева Мирового океана, как же! Это действительно животные, что бы там Миха ни болтал. Неудивительно, что его прозвали Чокнутым… Кто-то похлопал его по плечу. Ронсон оглянулся и увидел Бориса, незаметно подошедшего сзади. И рядом с ним, в широкополой шляпе и мокрой от пота футболке, стоял Дэвид Генри.
– И тогда вы двинетесь дальше, – добавил Ронсон.
– Ага… новый остров, новый сорт, еще одна гора рублей. – Грэм засмеялся и хлопнул его по спине. – Ваши плантаторы из Штатов не выдержали конкуренции и удрали домой, с нами им не тягаться…
Ронсон слушал его вполуха, внимательно разглядывая лица окружающих, надеясь увидеть Дэвида Генри, но никого похожего не обнаружил. Правда, те, кто помешивал воду в чанах, закрывали нижнюю половину лица банданами. Незаметно было, чтобы кого-то здесь принуждали силой. Во всяком случае, никаких надсмотрщиков детектив не видел, даже вооруженной охраны по периметру. Если кто-то из работников и был тут в рабстве, он не слишком переживал по этому поводу. Быть может, Булгаков ошибался, и жабоголовые… Ронсон чувствовал, что в нем поднимается раздражение. Как он мог быть настолько наивным, чтобы поверить в это? Хозяева Мирового океана, как же! Это действительно животные, что бы там Миха ни болтал. Неудивительно, что его прозвали Чокнутым… Кто-то похлопал его по плечу. Ронсон оглянулся и увидел Бориса, незаметно подошедшего сзади. И рядом с ним, в широкополой шляпе и мокрой от пота футболке, стоял Дэвид Генри.
– Привет, – сказал он, протягивая руку. – Я слышал, вы хотели бы купить яж.
Только скромный опыт работы под прикрытием в нью-йоркской полиции помог Ронсону не выказать своего удивления. В одно мгновение он понял, почему Дэвид Генри бесследно исчез. Быть может, когда он прибыл на Венеру, то не собирался становиться наркобароном. Наверное, эта возможность представилась ему не сразу, а спустя какое-то время. Так или иначе, он не был в плену у жнецов яжа; он был их главарем.
– Именно так, – сказал Ронсон, пожимая руку «пропавшего». – Вижу, у вас неплохо поставлено дело. Я и не знал, как получают это вещество.
Дэвид улыбнулся и беспечно пожал плечами.
– Немногие знают технологию, это надо видеть самому. Не сложнее, чем получать гашиш… ну или крэк. И намного безопаснее. – Он указал на сети, натянутые над ними. – А это только защита от птиц. Власти давно махнули на нас рукой. Думаю, им просто плевать.
Ронсон мысленно с ним согласился. Булгаков говорил ему примерно то же самое.
– Все равно добыча корня, наверное, хлопотное дело, – произнес он, стараясь выиграть время и найти какой-нибудь предмет разговора, чтобы понять, как действовать дальше. Он огляделся. – Я имею в виду, вам самому не нужно рубить деревья…
– Ну, у меня есть специально обученные… – Голос Дэвида прервался. Его взгляд остановился на Михе, который топтался рядом. – Эй, я тебя знаю! – воскликнул он. – Ты… – он пощелкал пальцами, вспоминая, – тот парень, что торчит на причале Венерограда и заставляет жаб позировать для фотосъемки!
– Михаил Кронов, – представился Миха, отводя взгляд.
– Да-да! Чокнутый Миха! – Дэвид был явно удивлен и обрадован этой встречей. – Думаю, ты меня не помнишь. Мы никогда не разговаривали, но… чувак, я тебя помню! Я тебе многим обязан, чувак!
Миха воззрился на него.
– Вот как?
– Угу. – Дэвид снова взглянул на Ронсона. – Вы взяли его как переводчика, верно? Я имею в виду, он не мог знать, как нас найти, так что вас привел сюда тот парень с лодки.
– Совершенно верно. – Ронсон позволил Дэвиду остаться при его мнении. – Михаил присоединился к нам, когда я сказал ему, куда мы направляемся.
– Круто. – Дэвид снова повернулся к Михаилу. – Как я говорил, ты ведь придумал этот трюк, верно? Когда жабы прибегают к тебе за шоколадом? – Он обвел рукой лагерь. – Именно это сделало возможной нашу жизнь здесь. Да ладно, давайте я вам покажу…
Еще одна дощатая дорожка вела в сторону от лагеря. Она заканчивалась на небольшой полянке неподалеку, возле глубокого колодца, вырытого в переплетении лиан и мха, составлявших основание острова. Над колодцем склонились два жнеца, пристально всматривающиеся в глубину, словно ожидая чего-то.
– Когда я впервые сюда приехал, – сказал Дэвид, – жнецы вырубали корни пятнистых деревьев вручную. Все было нормально, за тем исключением, что, когда наши люди начинали корни перерабатывать, те успевали засохнуть, а значит, яж, который из них производился, сильно терял в качестве. Все знали, что лучший яж делается из свежих корней, но, чтобы добраться до них, нужно иметь акваланги и тренированных водолазов, которые будут подплывать снизу. И это чертовски опасно… Всегда найдется тварь, желающая сожрать тебя, пока ты в воде. Тогда у меня возникла идея…
– Поднимается, – сказал один из жнецов, наблюдавших за водой, и через мгновение на поверхности появился жабоголовый. Его блестящие глаза пару секунд рассматривали людей, стоящих вокруг ямы; они отошли назад, чтобы дать ему место, и абориген выбрался наверх. На его груди была закреплена нейлоновая сумка; как только жабоголовый оказался на суше, один из мужчин расстегнул сумку, отнес ее к тачке и вытряхнул. Пара мокрых, волокнистых комка, похожих на большие узлы, упали в тачку: это были корни пятнистого дерева. Человек, взявший сумку, протянул один из них боссу. Он сказал что-то на русском; Дэвид слегка нахмурился, но все равно кивнул. Другой жнец полез в карман и, вытащив плитку шоколада, протянул жабоголовому.
Удивительно, но абориген не сразу взял ее.
– Вурго вока крох, – прохрипел он, глядя на дыру, из которой только что выбрался. – Крокка ков вок-вокка.
Михаил прошипел сердито, но так, что слышал это только Ронсон. Детектив ничего не сказал, но краем глаза заметил, что губы старика сжались.
– Ничего, – сказал человек с шоколадом в руке; он был американцем, южанином, судя по акценту. – Возьми это и проваливай вниз. – Когда жабоголовый снова не взял шоколад, он выдернул из-за пояса электрошокер, используемый на Земле для скота. – Либо то, либо это, – сказал он, протягивая плеть и шоколад. – Твой выбор.
При виде плетки жабоголовый вздрогнул. Ронсон понял, что это существо отличается от тех троих из морского народа, которые сопровождали их «Афродиту» из Венерограда. Худощавей, голова наклонена вперед, глаза потухшие, темные, а на боках виднелись следы от электрических ожогов. Он выглядел как раб.
– Крох, – покорно сказал он, протягивая руку к шоколаду.
– Да, это крох, мать твою. – Жнец разломил плитку на две части и бросил меньшую жабоголовому. – Теперь проваливай вниз… и в следующий раз приноси больше!
Жабоголовый медленно засунул шоколад в рот и проглотил. Затем, словно приняв свою судьбу, повернулся и прыгнул в яму ногами вниз.
– Ловко, – тихо произнес Ронсон.
Михаил молчал.
– Я тоже так считаю, – усмехнулся Дэвид, гордясь собой, – вроде бы обычный шоколад, но они полностью зависимы от него. И все, что нам нужно, – это найти несколько жаб, дать им пару кусков шоколада, но не давать больше, пока они не научатся откусывать корни пятнистого дерева и приносить нам.
– Думаю, им, кроме шоколада, теперь ничего не нужно. – Человек с электрошокером откусил от второй половины плитки, но остановился. – Большой расход, босс, – обеспокоенно добавил он. – Не думаю, что у нас осталось больше нескольких штук.
– Правда? – Дэвид нахмурился. – Ну, мы подумаем, что с этим можно сделать. В следующий раз отправим кого-нибудь в Венероград для пополнения запасов…
– У нас есть несколько на борту, – сказал Ронсон.
– Да? – Дэвид взглянул на него, и лицо его просветлело. – Сколько?
– Целая сумка. Пара десятков по меньшей мере. – Ронсон преувеличивал, зная, что Михаил привез всего несколько, но у него появился план. – Ладно, как пойдем обратно на борт, я дам их тебе. По дороге обсудим детали нашего договора… Деньги у меня с собой.
Улыбка на лице Дэвида Генри стала шире.
– Звучит толково. – Он повернулся обратно к лагерю. – Люблю людей, которые приходят подготовленными. Пошли.
Ронсон шел за ним, намеренно избегая сердитого взгляда Михаила.
Поймать Дэвида Генри оказалось до смешного легко. Парень был так уверен, что российские власти не охотятся на него, что стал слишком доверчив к тем, кто приезжал купить яж. Он даже не взял с собой кого-нибудь в сопровождение, когда пошел с Михой и Ронсоном обратно к пристани.
По пути к «Афродите» Ронсон продолжал играть. Он пытался торговаться, пытаясь угадать, сколько может выручить перекупщик за сто килограммов яжа, и оказалось, что он был близок к верной цифре, предложив пятьсот тысяч рублей. Дэвид пытался поднять цену до шестисот, и, ступив на борт, они сошлись на пятисот пятидесяти. Плюс пачка плиток шоколада, которые Дэвид шутя назвал «подсластителем».
Он все еще посмеивался над собственной шуткой, когда они зашли на шхуну. Ронсон, также улыбаясь, как бы случайно наклонился над ящиком для сетей и достал спрятанный там электрошокер. Затем выпрямился, развернулся и выпустил в юношу разряд раньше, чем тот понял, что происходит. Электроды уперлись Дэвиду в грудь, и он с хрипом рухнул на палубу, продолжая дергаться, пока Ронсон с Михой спешно отвязывали концы, а Анджело запускал двигатель.