– Твой прогноз, как все дальше сложится?
– Тревогу я поднял вовремя, этот район ведьме не покинуть, – сдержанно сказал Эдгар. – Сейчас подтянутся следопыты, все проверим, Арину арестуем. Будем судить. Если ты потребуешься – тебя вызовут в качестве свидетеля.
Я оптимизм Эдгара разделял не вполне, но кивнул. Ему виднее, на что способна Инквизиция.
– А волки-оборотни?
– Это прерогатива Ночного Дозора, верно? – вопросом ответил Эдгар. – Если наткнемся на них – дадим знать, а специально бегать по лесам не станем. Да и с чего ты взял, будто они еще здесь? Обычные городские гастролеры, выехали в сельскую местность поохотиться. Тщательнее нужно подопечных контролировать, Антон.
– Почему-то мне кажется, что они еще тут, – пробормотал я. Мне и впрямь так казалось, хотя объяснить свою уверенность я не мог. В деревне – все чисто… а оборотни редко гуляют в волчьих телах больше суток.
– Проверь соседние деревушки, – посоветовал Эдгар. – Хотя бы ту, куда ведьма за продуктами ходила. Впрочем – пустое. После неудачной охоты они немедленно поджимают хвост и прячутся… знаю я их породу.
Я кивнул – совет при всей его элементарности был хорош. Стоило мне сразу проехать по окрестностям, а не ловить беззлобную ведьму. Сыщик… книга «Фуаран» заинтересовала… надо больше внимания уделять рядовой, скучной работе. Профилактике преступлений – как совершенно верно декларировали в советское время.
– Удачи тебе, Эдгар, – сказал я.
– И тебе удачи, Антон. – Эдгар подумал и добавил: – Да, кстати. Ситуация сложилась любопытная, в деле с ведьмой замешаны и оба Дозора. Ты как бы представляешь интересы Ночного. Но я думаю, что Завулон тоже кого-то пришлет… до разрешения ситуации.
Я вздохнул. Час от часу не легче.
– Даже догадываюсь, кого он пришлет, – сказал я. – Завулону доставляет удовольствие делать мне мелкие пакости.
– Ты лучше радуйся, что он не озаботился пакостями крупными, – хмуро сказал Эдгар. – А мелкие – терпи. Никому не под силу изменить природу человека, был твой приятель Темным – Темным и умрет.
– Костя уже умер. И он не человек, а вампир. Иной.
– Какая разница? – мрачно сказал Эдгар. Засунул руки в карманы дорогих брюк, которые так великолепно умел носить, ссутулился, глядя на опускающееся за горизонт красное солнце. – Все едино в этом мире, дозорный…
Нет, положительно служба в Инквизиции странным образом влияет на Иных! Придает какой-то нигилистический взгляд на жизнь. Базаровщина…
– Удачи, – повторил я и стал спускаться с холма. А Эдгар, безжалостно сминая костюм, улегся на траву и уставился в небо.
Глава 6
На полпути к дому я встретил Ксюшу и Ромку – дети деловито шагали по пыльной улице, взявшись за руки. Я помахал им – Ксюша немедленно крикнула:
– А ваша Надюшка с бабкой пошли к реке гулять!
Я усмехнулся. Все-таки Людмила Ивановна нечасто слышит в свой адрес «бабушка» – и как любая московская женщина пятидесяти лет ненавидит такое обращение.
– Хорошо, пусть гуляют, – сказал я.
– А вы волков уже нашли? – крикнул Ромка.
– Нет, убежали твои волки, – отозвался я.
Может быть, в психотерапевтических целях надо было сказать, что я поймал волков и сдал в зоопарк? Впрочем, не похоже, что у ребенка остался какой-то страх после встречи с оборотнями. Арина потрудилась на славу.
Здороваясь с немногочисленными жителями, я дошел до нашего дома. Светлана оккупировала мой гамак – с бутылкой пива и книжкой «Фуаран – вымысел или правда?», открытой уже на последних страницах.
– Интересно? – спросил я.
– Угу, – кивнула Светлана. Пиво она пила совершенно по-простецки, из горлышка. – Веселее, чем «Папа и море» Туве Янсен. Я теперь поняла, почему раньше печатали не все сказки о мумми-троллях. Последние – совершенно не детские. У Туве Янсен явно была хандра, когда она их писала.
– Писатель тоже имеет право на хандру, – сказал я.
– Если пишет детские книги – то не имеет! – сурово ответила Светлана. – Детские книги должны быть добрыми. А иначе – это как тракторист, который криво вспашет поле и скажет: «Да у меня хандра, мне было интереснее ездить кругами». Или врач, который пропишет больному слабительного со снотворным и объяснит: «Настроение плохое, решил развлечься».
Дотянувшись до стола, она отложила фальшивый «Фуаран».
– Ну ты и строга, мать. – Я покачал головой.
– Мать – потому и строга, – в тон ответила Светлана. Засмеялась: – Да шучу я. Все равно книги чудесные. Только последние очень грустные.
– Надюшка с мамой пошли к речке гулять, – сказал я.
– Встретил их?
– Нет, Оксана сказала. Так, мол, и так, ваша Надя с бабкой гулять пошли…
Светлана прыснула. Тут же сделала страшное лицо.
– При матери не повтори! Расстроится.
– Что я, камикадзе?
– Лучше расскажи, чем ваш поход закончился.
– Ведьма удрала, – сказал я. – Гнались за ней до четвертого слоя Сумрака, но все равно ушла…
– До четвертого? – Глаза у Светланы вспыхнули. – Ты серьезно?
Я сел рядом – гамак негодующе закачался, деревца скрипнули, но выдержали. И кратко пересказал наши приключения.
– А вот я на четвертом слое не была… – задумчиво сказала Светлана. – Интересно как… Снова появляются цвета?
– Мне показалось, что даже запахи какие-то.
Светлана рассеянно кивнула:
– Да, слухи такие ходят… Интересно.
Несколько секунд я молчал. А потом сказал:
– Светлана, тебе надо вернуться в Дозор.
Против обыкновения, Светлана промолчала. Ободренный, я продолжил:
– Нельзя жить вполсилы. Рано или поздно ты…
– Не будем об этом, Антон. Я не хочу становиться Великой Волшебницей. – Светлана усмехнулась. – Маленькая бытовая магия, вот и все, что мне нужно.
Стукнула калитка – вернулась Людмила Ивановна. Я глянул на нее мельком, отвел было взгляд – и снова уставился, ничего не понимая.
Моя теща сияла. Можно было подумать, что она только что удачно отругала какую-нибудь невоспитанную продавщицу, нашла на улице сто рублей и поздоровалась за руку со своим любимым Якубовичем.
Она даже шла по-другому – легко, расправив плечи, высоко вздернув подбородок. И улыбалась совершенно благостно. И негромко напевала:
– Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…
Я даже головой помотал. Теща мило улыбнулась нам, помахала ручкой – и прошла в двух шагах, направляясь в дом.
– Мама! – окрикнула ее Светлана, вскакивая. – Мама!
Теща остановилась, посмотрела на нее – все с той же блаженной улыбкой на лице.
– С тобой все хорошо, мама? – спросила Светлана.
– Очень, – ласково ответила Людмила Ивановна.
– Мама, где Надюшка? – чуть-чуть повышая голос, произнесла Светлана.
– С подружкой пошла погулять, – невозмутимо ответила теща.
Я вздрогнул. Светлана воскликнула:
– Да ты что, мама? Уже вечер… детям одним гулять… с какой подружкой?
– С моей подружкой, – не переставая улыбаться, объяснила теща. – Не бойся. Что ж я, дурочка какая, маленькую одну отпускать?
– Какой твоей подружкой? – выкрикнула Светлана. – Мама! Что с тобой? С кем Надя?
Улыбка стала медленно сползать с лица тещи, уступая место неуверенности.
– С той… этой… – она поморщилась. – С Ариной. Подружка моя… Арина… подружка?
Что именно Светлана сделала, я заметить не успел – лишь пробежал по коже холодок от рассеченного Сумрака, Светлана чуть подалась к матери, а та – застыла с открытым ртом, мелкими глотками хватая воздух.
Читать мысли у людей довольно трудно, куда проще заставить их говорить. Но с близких родственников можно снять информацию точно так же, как мы делаем для быстроты между собой.
Впрочем, я в этой информации не нуждался.
Я и так все понял.
И мне стало даже не страшно – пусто. Будто весь мир вокруг заледенел и остановился.
– Иди спать! – крикнула Светлана матери. Людмила Ивановна повернулась и походкой зомби отправилась в дом.
Светлана посмотрела на меня. Лицо ее было очень спокойно – и это сильно мешало мне собраться. Все-таки мужчина чувствует себя гораздо сильнее, когда его женщина напугана.
– Подошла. Дунула. Взяла Наденьку за руку. Ушла с ней в лес, – выпалила Светлана. – А она… еще час гуляла, дура набитая!
Вот тут я понял, что Светлана на грани истерики.
И смог собраться сам.
– Да что она могла против ведьмы? – Я схватил Светлану за плечи, встряхнул. – Твоя мать – всего лишь человек!
В глазах Светланы блеснули слезы – и тут же исчезли. Она вдруг мягко оттолкнула меня, сказала:
– Отойди, Антон, а то зацеплю… ты и так еле стоишь…
Спорить я не стал. После наших с Эдгаром приключений помощник из меня был никакой. И Силы во мне почти не оставалось, поделиться со Светланой было нечем.
Спорить я не стал. После наших с Эдгаром приключений помощник из меня был никакой. И Силы во мне почти не оставалось, поделиться со Светланой было нечем.
Я отбежал на несколько шагов, обхватил ствол чахлой яблони, доживающей свои последние годы. Закрыл глаза.
Мир вокруг вздрогнул.
И я почувствовал, как зашевелился Сумрак.
Светлана не стала собирать Силу из окружающих, как сделал бы я. Ей хватало собственной – упорно отрицаемой, неиспользуемой… и скапливающейся. Говорят, после родов женщины-Иные испытывают колоссальный прилив Силы, а в Светлане я тогда никаких изменений не заметил. Все куда-то исчезало, пряталось, накапливалось… как оказалось – на черный день.
Мир выцветал. Я понял, что проваливаюсь в Сумрак, на первый уровень: напряжение магии было столь велико, что все, хоть сколько-нибудь магическое, не удерживалось в человеческой реальности. Провалилась сквозь дощатый стол и тяжело шлепнула о землю книга «Фуаран – правда или вымысел?». Где-то в отдалении, за три дома, на крыше вспыхнули и мгновенно сгорели клочья синего мха, живущего в Сумраке эмоционального паразита.
Светлану окутало белое сияние. Она быстро шевелила руками, будто ткала невидимую пряжу. Через мгновение «пряжа» стала видна – тонкие, будто паутинки, нити отрывались от ее рук и разлетались, гонимые несуществующим ветром. Вокруг Светланы забушевала метель – и стихла, когда тысячи сверкающих нитей разлетелись во все стороны света.
– Что? – крикнул я. – Света!
Я знал заклинание, которое она только что применила. Даже сам бы смог раскинуть «снежную паутину» – может быть, не так эффектно и быстро, но…
Светлана не отвечала. Она подняла руки к небу – будто в молитве. Но мы не верим ни в богов, ни в Бога. Мы сами – свои собственные боги и свои собственные демоны.
От ладоней Светланы оторвался и величаво поплыл в небо радужный шар, мыльный пузырь-переросток. Пузырь расширялся и медленно вращался вокруг оси. Темно-красное пятно на прозрачной радужной оболочке заставляло вспомнить планету Юпитер. Когда при одном обороте красное пятно оказалось напротив меня, я ощутил холодное жгучее касание, будто дунуло ледяным ветром.
Светлана создала «око мага». Опять же – первый уровень… но создать его сразу после «снежной паутины»!
Третьим заклинанием, таким неуловимо-быстрым, что я сообразил – оно давным-давно хранилось у Светланы наготове, вот для таких именно случаев, Светлана выпустила из ладоней стаю призрачных матово-белых птиц. Их можно было бы назвать голубями – вот только клювы у призрачных птичек оказались слишком уж большими и острыми, хищными.
Этого заклинания я вообще не знал.
Светлана опустила руки. И Сумрак успокоился. Пополз обратно к нам, коснулся кожи осторожным хищным холодком.
Я вышел в обычный мир.
Следом – Светлана.
Тут ничего не изменилось. У валяющейся на земле книги еще не успела захлопнуться раскрывшаяся от удара обложка.
Только по всей деревне выли, лаяли, брехали собаки.
– Света, что? – бросаясь к ней, спросил я.
Она повернулась ко мне – глаза были затуманены. Ее невидимые магические посланники еще не успели развеяться и сейчас, развоплощаясь в десятках и сотнях километров от нас, слали свои последние доклады.
Я знал какие.
– Пусто… – прошептала Светлана. – Пусто везде. Ни Надюшки… ни ведьмы…
Глаза ее вновь обрели жизнь. Это значит – истлела магическая паутина, упали на землю и растаяли белые птицы, лопнул в небе радужный шар.
– Везде пусто, – повторила Светлана. – Антон… надо успокоиться.
– Она не могла уйти далеко, – сказал я. – И ничего плохого Наде не сделала, поверь!
– Заложник? – спросила Светлана. На ее лице я прочел надежду.
– Район обложила Инквизиция. У них свои методы, даже Арине мимо заслонов не пройти.
– Так… – прошептала Светлана. – Ясно.
– Чтобы убежать, ей требуется помощь со стороны, – то ли Свету, то ли себя убеждая, сказал я. – Добром она ее не получит. Решила нас шантажировать.
– Мы сможем выполнить ее требования? – сразу взяла быка за рога Светлана. Не уточняя, станем ли выполнять… Да куда мы денемся? Все выполним… если сможем.
– Надо дождаться требований.
Светлана кивнула.
– Да… дождаться. Чего именно, звонка?
И тут же вскинула руку, посмотрела на окно спальни.
Через миг, разбив стекло, из спальни вылетел подаренный Ариной гребень. Светлана взяла его в руки – брезгливо, будто омерзительное насекомое. Несколько секунд смотрела на гребень – а потом, поморщившись, провела им по волосам.
Раздался тихий, добродушный смешок. И где-то в голове голос Арины произнес:
– Ну здравствуй, милая. Вот и познакомились. Пригодился подарочек-то?
– Запомни, старая тварь… – держа перед собой гребень, начала Светлана.
– Знаю, знаю, родная. Все знаю и помню. Если только волосок с головы Наденьки упадет – ты меня на краю света найдешь, с пятого слоя вытащишь, жилу за жилой вытянешь, на кусочки порежешь и свиньям скормишь. Все знаю, что хочешь сказать. И верю – так и сделаешь.
Голос Арины был серьезным. Она не издевалась, а вполне серьезно объясняла, как, по ее мнению, надо с ней поступить. И Светлана молчала, не выпуская из рук гребень. Лишь когда ведьма замолкла, произнесла:
– Хорошо. Тогда мы не станем зря тратить время. Я хочу поговорить с Надюшкой.
– Наденька, скажи маме «привет», – попросила Арина.
Мы услышали вполне веселый голосок:
– Привет!
– Надюша, с тобой все в порядке? – осторожно спросила Светлана.
– Ага… – сказала Надя.
И тут же заговорила Арина:
– Волшебница, я твоей дочке вреда не причиню. Если только ты сама глупостей не наделаешь. Мне от вас немного надо – за кордоны выведите и получите дочку назад.
– Арина, – беря Светлану за руку, сказал я, – район оцеплен Инквизицией. Ты это понимаешь?
– Иначе бы помощи не просила, – сухо ответила Арина. – Думай, чароплёт! В любом заборе слабая досочка найдется, в любой сети – прореха. Выведи меня – верну дочку.
– А если не смогу?
– Тогда мне все едино, – проронила Арина. – С боем буду прорываться. А девочку вашу, не обессудьте, убью.
– Зачем? – очень спокойно спросил я. – Какая с того тебе польза?
– Как это – какая? – удивилась Арина. – Если прорвусь, то в следующий раз любому будет ясно – не шутки шучу. Да и еще… знаю я того, кто любит чужими руками грязную работу делать. За смерть вашей девочки он мне хорошо заплатит.
– Мы попробуем, – сказала Светлана, крепко сжимая мою руку. – Слышишь, ведьма? Не трогай ребенка, мы спасем тебя!
– Вот и договорились, – будто бы обрадовалась Арина. – Думайте тогда, как мне за кордоны выйти. Сроку вам – три часа. Придумаешь раньше, чаровница, так возьми снова гребень и причешись.
– Только не трогай Надюшку! – крикнула Светлана дрогнувшим голосом.
И тут же сделала левой рукой легкий пасс.
Гребень покрылся ледяной коркой. Светлана бросила его на стол. Пробормотала:
– Старая дрянь… Антон?
Секунду мы смотрели друг на друга. Будто перебрасывали мячик инициативы.
Заговорил я:
– Света, риск очень большой. В открытом бою она с нами не справится. Поэтому возвращать Надю для нее значит подставляться.
– Мы найдем ей коридор… выход… – прошептала жена. – Пусть выйдет за границы оцепления и оставит Наденьку. Я ее сразу найду. Пусть хоть в другой город уедет и там Надю оставит! Я открою проход… я знаю как. Я сумею! Я через минуту там буду!
– Правильно, – кивнул я. – Через минуту. И что дальше? Ведьма-то далеко уйти не успеет. А как только Надя будет с нами, ты захочешь найти Арину и развоплотить.
Светлана кивнула:
– Разорвать, а не развоплотить… Для ведьмы правильнее – воспользоваться нашей помощью, но Надю все равно убить. Антон, так что же делать? Звать Гесера?
– Если она это почует? – вопросом ответил я.
– Позвонить? – предположила Света.
Я подумал. Кивнул. Все-таки Арина изрядно отстала от жизни. Догадается ли она, что мы можем связываться с Гесером не магическим образом, а по обычному сотовому телефону?
Телефон Светланы оставался в доме. Она вытащила его оттуда таким же небрежным пассом, как и гребень. Еще раз посмотрела на меня – я кивнул.
Время просить о помощи. Время требовать помощь. Всю мощь Московского Ночного Дозора. В конце концов, Гесер делает на Наденьку свои, неизвестные нам ставки…
– Подождите! – окликнули нас от калитки.
Мы обернулись, наверное, излишне резко вскидывая руки в боевую стойку. Мир для нас уже не был обычным, человеческим. Мы теперь жили в мире Иных, опасном мире, где все решает сила заклинаний и скорость реакции.
Но сражаться не пришлось.