– Как – твоим? – растерянно переспросил Вадим. – Почему он станет твоим?
– Очень просто! – охотно ответила Роза. – Я его унаследую! Унаследую после дядиной смерти! Ведь я – его единственная родственница! Не слишком близкая, конечно, но других у него нет!
– Как? – в голосе Вадима смешалось удивление и страх. – Ведь у него есть жена… кажется, даже не одна…
На этот раз Роза откровенно расхохоталась.
– Мы ведь не на арабском востоке, дорогой! – проговорила она наконец. – У нас не разрешено многоженство! Так что нескольких жен у Ильи быть не может, а на данный момент нет вообще ни одной! С Кариной он уже благополучно развелся, а снова жениться на Лене не успел, так что сейчас я – его единственная наследница! Мне только нужно, чтобы Илья умер, и в этом ты мне поможешь!
– Я? – переспросил Вадим.
– Именно ты! – подтвердила Роза. – На этом пистолете твои отпечатки пальцев, так что для следствия все будет ясно: ты пытался заставить Илью отказаться от прав на прииск, а когда он не согласился, разозлился и застрелил его… а сам потом погиб. Несчастный случай! Как ты там говорил? Пока смерть не разлучит? Видишь, ты оказался совершенно прав!
Во время этого волнующего разговора Надежда не теряла времени даром. Восстановив кровообращение в руках, она развязала веревку на ногах и поднялась. Крадучись приблизилась к двери и выглянула в соседнюю комнату. Там она увидела чрезвычайно выразительную сцену. Илья с лицом, покрытым свежими синяками, сидел на железной койке, к которой он был прикован наручниками. Альбинос Вадим стоял перед этой койкой с совершенно растерянным видом. И наконец, Роза Вигдорчик расположилась возле дальнего входа, направив на своего недавнего сообщника ствол большого черного пистолета.
Ее оружие было направлено на Илью. Еще секунда – и прогремит выстрел…
Надежда не могла этого допустить. Она схватила первое, что попалось под руку – это был стоявший на тумбочке литровый термос, – и запустила его в разбушевавшуюся Люськину племянницу. Ее руки, только недавно туго перетянутые узловатой веревкой, плохо повиновались, и термос не попал в цель. Вместо этого он ударился в стену рядом с Розой.
В гнетущей тишине подвала стук ударившегося о стену сосуда прогремел, как взорвавшая бомба. Роза испуганно подпрыгнула на месте и завертела головой.
– Кто здесь? – истерично вскрикнула она.
Воспользовавшись ее замешательством, Вадим отскочил в сторону и юркнул в боковую дверь. Роза выстрелила ему вслед, но промахнулась, пуля только чиркнула по кирпичной стене подвала, выбив из нее сноп темно-красных осколков.
– Сдавайтесь, вы окружены! – грозным голосом прокричала Надежда фразу из полицейского боевика.
– Вот еще! – презрительно отозвалась Роза и бросилась на голос, двумя руками держа перед собой пистолет.
– Умри, членистоногая! – воскликнула Надежда и бросила в Розу последнее, что было на тумбочке – тарелку с остатками еды. На этот раз бросок был точным, тарелка попала прямо в лицо Люськиной племяннице. Пока та ругалась, отчищая с лица картофельное пюре с томатной подливкой, Надежда стремглав выбежала из своего закутка и бросилась к Илье. Он удивленно взглянул на свою одноклассницу, но та прижала палец к губам и ловким ударом разбила единственную лампочку, освещавшую помещение.
Подвал погрузился в непроницаемую темноту, однако Надежда успела схватить лежавшую возле Ильи стопку документов и засунула бумаги под блузку. Затем она сделала несколько неслышных крадущихся шагов в сторону и замерла, стараясь даже не дышать.
– Ну что, – проговорила Надежда, выждав минуту и начиная беспокоиться, не слыша передвижений противника. – Членистоногие видят в темноте?
В ответ на ее слова прогремел выстрел.
Надежда испугалась. Она боялась не столько за себя, сколько за Илью – ведь он не мог сдвинуться с места, и Роза вполне способна была застрелить его в надежде на наследство. Нужно было во что бы то ни стало увести ее в сторону, как птицы уводят охотника от своего гнезда. Кроме того, беспокоило молчание Вадима, от которого вполне можно было ожидать какой-нибудь гадости.
Пошарив на полу, Надежда нащупала осколок кирпича и бросила его в сторону. Тотчас в направлении звука прогремел выстрел.
Надежда перебежала туда, где, как она помнила, была дверь в коридор, и прокричала, прикрыв рот ладонью, чтобы сбить Розу с толка:
– Браво, отличный выстрел для насекомого! Или к кому ты относишься – к паукам? Нет, по подвижности – скорее к тихоходкам!
Она тут же присела, и сделала это очень своевременно, потому что совсем рядом в стену ударила пуля.
Осторожно поднявшись, Надежда замерла и прислушалась. Совсем недалеко от нее послышались крадущиеся шаги. В то же время она почувствовала левой щекой легкий сквозняк и поняла, что стоит возле двери. Протянув руку в том направлении, она наткнулась на дверной проем, тихонько двинулась к нему и скользнула в коридор. Оказавшись в нем, повторила прежний маневр – подобрала на полу кусок кирпича и бросила его в сторону.
Однако на этот раз выстрела не последовало. То ли Роза разгадала ее хитрость, то ли просто берегла патроны.
В тишине и темноте подвала снова послышались ее шаги.
– Ку-ку! – выкрикнула Надежда, выглянув из-за угла, и тут же отбежала в сторону по коридору.
И вдруг она наткнулась на человека.
Надежда вскрикнула, но сильная мужская рука заткнула ей рот, а другая обхватила вокруг туловища, прижав руки к бокам.
И тут же над ухом Надежды прозвучал голос Вадима:
– Розочка, дорогая, давай, обсудим положение! Тебе не кажется, что твой план провалился? Может быть, мы снова станем союзниками? Пока еще не поздно! По-моему, худой мир лучше, чем добрая война!
Вместо ответа прогремел новый выстрел.
– Между прочим, я поймал ту чокнутую, которая за нами следила. Так что сейчас ты можешь стрелять сколько угодно, я прикрываюсь ей, как щитом. Ну так что – поговорим?
Надежда поняла, что Вадим действительно использует ее как живой щит, и пришла в ужас. Это свежее чувство придало ей сил, она извернулась и укусила альбиноса за руку. Он громко выругался и на мгновение ослабил хватку. Этого хватило – Надежда извернулась, как угорь, и вырвалась на свободу. На прощание она пнула Вадима каблуком, попав, по-видимому, по коленке – во всяком случае, так можно было судить по его злобному воплю.
– Ну что, Розочка, – снова заговорил Вадим фальшивым голосом, – может быть, возобновим мирные переговоры?
– Ага, – донесся из темноты голос Люськиной племянницы. – Иди сюда, обсудим условия примирения!
– Только сначала брось пистолет, – отозвался альбинос. – А то ведь я тебя знаю, застрелишь и не моргнешь!
Надежда нащупала у себя под блузкой драгоценные документы. Они были целы, и это вдохнуло в нее новые силы. Осторожно пройдя еще несколько шагов по коридору, она нащупала уходящий вбок туннель, спряталась за поворотом и крикнула:
– Эй, компаньоны, рано вы делите дивиденды! Бумаги-то, которые прибыли из Лесогорска, у меня! Так что придется вам принять меня в долю!
– Ты что – упустил ее? – донесся из темноты злобный голос Розы.
– Она меня укусила! – отозвался Вадим.
– И документы посеял?
– Позволь напомнить тебе, дорогая, что этого не случилось бы, если бы не твой эффектный выход с пистолетом! Так что последнюю претензию я не принимаю.
– Ну так что, – напомнила Надежда сообщникам о своем существовании. – Мы будем обсуждать распределение доходов?
– Надо ее поймать! – крикнула Роза. – Иди на голос, я тебе помогу!
Мысль, что Люськино наследство придется делить не на двоих, а на троих, показалась компаньонам такой ужасной, что они снова объединились перед лицом неожиданного противника. Вадим не стал спорить с сообщницей и бросился вслед за Надеждой. Однако он, как и следовало ожидать, пробежал в темноте мимо поворота, за которым она пряталась, и удалился в темноту. Скоро вслед за ним прошелестели женские шаги – Роза спешила на помощь компаньону.
Надежда выбралась в коридор. Темнота уже не казалась ей такой непроницаемой – то ли глаза понемногу привыкли, то ли откуда-то в подвал все же проникал едва заметный свет. Взглянув вслед преступным компаньонам, Надежда поняла, что в той стороне, куда они убежали, действительно что-то слабо светится. Она крадучись двинулась в направлении этого свечения.
Прижимаясь к стене и стараясь не производить никакого шума, она прошла изрядную часть коридора и наконец увидела впереди смутно вырисовывающиеся силуэты Розы и Вадима. Сообщники крались вперед, приближаясь к повороту коридора, из-за которого и выбивалось слабое свечение. Надежда замерла, наблюдая за происходящим.
Вадим, видимо, вспомнив о том, что он мужчина, первым скользнул за поворот. Оттуда донесся какой-то глухой удар, и снова все стихло.
– Ну, что там? – негромко окликнула Роза своего сообщника. Из-за угла послышалось какое-то невнятное бормотание. Роза подняла пистолет и шагнула вслед за альбиносом. Снова раздался глухой удар, и наступила тишина.
Вадим, видимо, вспомнив о том, что он мужчина, первым скользнул за поворот. Оттуда донесся какой-то глухой удар, и снова все стихло.
– Ну, что там? – негромко окликнула Роза своего сообщника. Из-за угла послышалось какое-то невнятное бормотание. Роза подняла пистолет и шагнула вслед за альбиносом. Снова раздался глухой удар, и наступила тишина.
Надежда знала, что любопытство – это ее главный порок. В глубине души она считала его своим единственным пороком (хотя у ее мужа Сан Саныча было на этот счет другое мнение), но справиться с ним она не могла. Ей ужасно интересно было узнать, что происходит за углом и почему больше не слышны голоса Розы и Вадима. Она крадучись подобралась к повороту коридора, пригнулась и сделала следующий шаг…
Не успели ее глаза привыкнуть к свету, как над головой Надежды взметнулась толстая дубинка.
– Стой! – успела вскрикнуть она в последний момент. – Это же я!
– Ой, правда, это же Надька! – раздался до боли знакомый голос, и Алка Тимофеева опустила свое грозное оружие.
– А я-то думаю – кого еще черт несет! Вроде этим гадам я уже организовала торжественную встречу, – проговорила она, окинув гордым взглядом тела Розы и Вадима, лежащие на полу у ее ног.
– Чем это ты их? – спросила Надежда, с живейшим интересом оглядев тяжелую дубинку странной формы, которую все еще сжимала в руке Алка.
– Экспонатом здешнего музея, – ответила ее подруга и прочла приклеенную к дубинке этикетку: – «Большая берцовая кость реликтового гоминида».
– Кого? – удивленно переспросила Надежда.
– Снежного человека, – ответила Алка, вспомнив свои не слишком богатые знания по биологии.
Она стояла, опершись на большую берцовую кость, в неровном колеблющемся свете масляной коптилки, и сама очень напоминала первобытного человека или даже того самого реликтового гоминида. На стене подвала покачивалась ее огромная тень, как тени ее далеких предков на стенах пещер.
– Алка, а откуда у тебя этот светильник? – поинтересовалась Надежда.
– Экспонат, – гордо отозвалась ее подруга. – Эскимосская коптилка, заправленная моржовым жиром. А огонь я, между прочим, добыла трением, по методу первобытных людей!
– Где это тебя такому методу научили – на курсах повышения квалификации?
– Нет, – смущенно призналась Алка, – это меня научил Охломонов из седьмого «А». Он этим методом поджег кабинет химии, чтобы сорвать четвертную контрольную работу.
Роза пошевелилась и застонала.
– Надо с ней что-то делать, – озабоченно проговорила Надежда. – А то она очухается, и у нас снова будут проблемы. Палит из своего пистолета как оглашенная! А Лена-то еще говорила – полная посредственность, вся на виду! А Розочка вон что задумала – Илью убить. Что жадность с людьми делает…
– Живучая, зараза. – Алка нагнулась, подобрала пистолет и добавила: – Ну, во всяком случае, связать ее не помешает. И ее дружка, само собой, тоже.
Связывая конечности специалистки по членистоногим поясом от собственных брюк, Алка задумчиво проговорила:
– И правда, до чего, стерва, худая! Ведь одни кости… Интересно, это у нее от злости или какую-то диету соблюдает?
– Знаю я, какую она соблюдает диету! – ответила Надежда. – У коренных жителей Новой Гвинеи была раньше такая диета: питались в основном своими родственниками. Считали, что при этом к ним перейдут лучшие качества покойников. Вот и эта членистоногая чуть не съела собственного дядю…
– Упаси господи так оголодать! – подхватила Алка. – А ты еще меня все время уговариваешь на диету сесть!
– Да я на тебя давно рукой махнула!
– Мы тут ерундой занимаемся, – спохватилась внезапно Алка, – диеты обсуждаем, а Люська там в полной темноте скованный сидит и мучается неизвестностью!
– И не только неизвестностью! – подхватила Надежда. – А еще голодом, жаждой и гиподинамией! Сколько они его тут взаперти держат?
Подруги подхватили эскимосский светильник и бросились в обратный путь к своему пленному однокласснику.
Нашли они его без труда. Люська сидел на койке в прежней позе, и на лице у него была полная безнадежность. Услышав приближающиеся шаги и заметив на стенах багровые отсветы, он поднял голову.
– Люська, привет! – закричала Надежда, бросившись к нему на шею. – Это же мы с Тимофеевой!
– Ой, девчонки! – Илья удивленно уставился на подруг. – Неужели это вы?
– Нет, это не мы, – ворчливо ответила Надежда, – это твои глюки.
– Я тоже так думаю, – грустно согласился Люська. – Спятил я, значит, тут в подземелье…
– Не валяй дурака! – прикрикнула Алка. – Ты что, не узнаешь школьных друзей?
– Ну, если с берцовой костью наперевес и с эскимосским светильником – значит, это точно Алка с Надькой, больше некому! – воскликнул Люська. – Значит, я не брежу! Как вы меня нашли?
– Не спрашивай. – Алка махнула рукой. – Это слишком длинная история, а нам нужно отсюда поскорее уходить, пока кое-кто не пришел в себя…
Они довольно быстро сумели открыть наручники при помощи обыкновенной заколки-невидимки, Илья встал на ноги и сделал несколько неуверенных шагов. Подруги подхватили его с двух сторон и медленно двинулись по темному коридору.
Однако не успели они пройти и сотни шагов, как неподалеку послышались шаги нескольких человек, и впереди по стенам подземного коридора замелькали пятна света от сильных электрических фонарей. Алка хотела окликнуть незнакомцев, но Надежда прижала палец к губам. Какое-то смутное чувство подсказало ей, что нужно затаиться.
Они юркнули в один из боковых коридоров и прижались к стене. Это было очень своевременно, потому что почти сразу же в том коридоре, по которому они только что шли, появилась группа из пяти или шести мужчин. Свет фонарей плясал по стенам, и толком разглядеть пришельцев не удавалось, но вот один из лучей выхватил из темноты ноги в тяжелых шнурованных ботинках.
– Алка, опять эти ботинки! – зашептала Надежда. – Он что, нас преследует?
На этот раз Алла не стала опускаться на четвереньки, она и без того узнала ноги давнего знакомца.
Неожиданно луч фонаря упал на лицо одного из пришельцев. Надежда с удивлением узнала усатого продавца, торговавшего в холле музея зоологическими сувенирами.
– Ты его точно видел? – раздался из темноты голос обладателя шнурованных башмаков. – Ничего не перепутал?
– Точно! – подобострастно закивал усатый. – Разве же его перепутаешь? Волосы совсем белые и родинка… все в точности, как вы говорили! Я через окошко видел, как он во двор пробрался и в подвал пролез! Тут же сразу вам и позвонил. Так что точно здесь должен быть!
– Ну, смотри у меня! – угрожающе проговорил «браток». – Если зря нас с дела сорвал, мало тебе не покажется!
– Эй, Вован, – донесся откуда-то из темноты еще один голос. – Кажется, я его нашел! Точно, он, на полу лежит, и с ним еще баба какая-то связанная! Страшная, прямо жуть берет!
– Что значит – лежит? – заволновался Вован. – Мертвый, что ли?
– Да нет, вроде бы живой, дышит, только в полной отключке. Кто-то его приложил как следует…
– Ну, лады… – «браток» облегченно вздохнул. – Архип велел его живого притащить, ему этот белобрысый большие деньги должен… Так что берите этого козла, и двигаем к боссу! Повезло тебе, – добавил он, повернувшись к усатому информатору, – Архип за эту наводку тебе прилично капусты отстегнет!
– Вован! – снова окликнул его голос из темноты. – А с бабой этой что делать? Тут, что ли, оставить?
– Берите и ее на всякий случай, – подумав, распорядился Вован. – Архип сам разберется.
– Да на фига ее, такую страхолюдину, тащить? – усомнился его собеседник.
– Велено тащить, значит, тащи!
Надежда взглянула на часы и пришла в ужас. До назначенного времени оставалось всего два часа, а она еще не подобрала себе наряд! А ведь сейчас придется перебирать весь гардероб в поисках того, что еще не стало ей мало… Ведь она собиралась плотно сесть на диету, но из-за происшедшего с Люськой все вылетело у нее из головы…
Без надежды на успех она достала свой новый костюм – тот самый, цвета спелой рябины, – и, о чудо, он оказался ей впору! Даже чуть-чуть великоват, так что нужно будет переставить обратно пуговку на юбке!
Еще не веря своему счастью, Надежда встала на весы и тут же позвала кота:
– Бейсик, скорее иди сюда! Ты будешь свидетелем моей победы! Я похудела на целых четыре килограмма! И это при том, что почти не ограничивала себя в еде! Вот что значит жизнь, полная опасностей и приключений! Адреналин помогает держать себя в форме! Надо будет сказать об этом мужу, а то он вечно сердится на меня за склонность к авантюрам…
Бейсик смотрел на хозяйку весьма скептически. То ли он сомневался в том, что Сан Саныч будет более благосклонно смотреть на авантюрные наклонности своей жены, даже если они помогут ей сбросить вес; то ли вообще с сомнением относился к волнениям хозяйки по поводу лишних килограммов. Лично он всем другим диетам предпочитал диету из свежей рыбы и морепродуктов.