Что-то раскаленное, огненное, жалящее ворвалось через лобовое стекло в салон «ленд-круизера» – водитель получил свою порцию свинца первым.
Автоматные очереди, взорвавшие вечернюю тишину в одном из московских дворов по улице Вавилова, прозвучали оглушительно громко. Заголосили «сигналки» припаркованных поблизости авто. Антон в первые мгновения даже присел… Потом все же высунулся из-за легковушки, за которой он укрылся… И увидел, как второй «омоновец» в упор садит из «калаша» по выкатившемуся из-за продырявленного выстрелами джипа фургону.
– Тони! – послышался крик «комиссарши». – Охранники!!!
Кривицкий, все еще не решаясь выскочить из своего укрытия, повернул голову в сторону паркинга. А там… там мечутся какие-то мужики! Один из них, одетый не в униформу, как следовало ожидать, а в темный костюм, пригибаясь – с пистолетом, зажатым сразу двумя руками – продвигался к проему в ограде! Вот он уже возле «стрелки» шлагбаума… К нему бегут еще двое – эти тоже пригибаются!.
Ну и пошла пальба, пачками и одиночными!.. Между автоматными очередями звучали то хлопки пистолетов, то сухой клекот пистолета-пулемета… Ни фига себе… Лола шпарит из своего «скорпиона» по охране! Весь двор, кажется, превратился в разбуженный пчелиный улей; стрельба казалась беспорядочной, а пули летели едва ли не по всем направлениям…
– Тони! Тони?!!! – кажется, это уже был голос «Макса». – Отсекай охрану! Не дай им выбраться с паркинга!! Стреляй же, мать твою!!!! Стреляй!!!!!!
Кривицкий выставил вперед обе руки, в которых был зажат «узи». Первая очередь – слишком нервничал – вышла длинной и неровной: дуло задралось вверх… свинцовый дождичек хлестанул по стене и окну на уровне второго-третьего этажа!.. Приспособившись, он стал садить по паркингу короткими очередями. Один из охранников схватился за бок… крутанулся юлой… упал! Другой, сильно прихрамывая на правую ногу, метнулся обратно, под прикрытие припаркованных у здания машин… Двое… или даже – трое, учитывая, что еще один чел выскочил из казино на паркинг, вступили в перестрелку… Но куда, по ком они стреляют, в этой катавасии не разберешь!
Зоц, на чьем лице, как приклеенная, держалась похожая на оскал ухмылка, быстро перезарядил свою «сучку»: один рожок «спарки», обмотанной изолентой, был уже пуст. Передернул затвор, выпустил короткую очередь – для острастки – в сторону паркинга. Джипешник он расхерачил так, что навряд там хоть кто живой остался! Димон, пригибаясь, бросился к застывшему в десятке шагов от него фургону – тот лишь чуток не доехал до трансформаторной будки, стоящей почти посередке этого двора…
Рябой тоже «перезарядился». Черный фургон – вернее, его лобовая часть – был густо посечен пулями. Капустин рванул дверцу со стороны водителя… Выпустил в салон пару коротких очередей – на всякий пожарный!
– Страхуй! – крикнул он земеле. – Там… в салоне… какие-то…типа сумки!!!
Рябой схватил за руку водилу, навалившегося грудью на руль… Вытащил, выбросил мертвяка из водительского кресла. К счастью, фургон не имел специальной перегородки, отделяющей водителя от кормовой части, как у банковских «броневиков»… Ну что ж, тем лучше!
Димон, увидев в арочном проезде какое-то шевеление – наверное, менты из «пэпээсовского» «форда» решили сунуться – стеганул по возникшим там силуэтам из «сучки». Причем, стрелял скупо, экономными очередями…
Потом сообразил швырнуть под арку одно за другим пару «яичек»…
– Давай в темпе, земеля! – проорал он. – Тащи бабло… а то тут становится слишком горячо!!!
«Узи» в какой-то момент показался Антону живым существом: он вел какое-то свое, отдельное существование; дергался, пульсировал, злобно рычал; он был горяч, опасен, непредсказуем… Наконец, пропустив через себя, израсходовав длинную обойму на пятьдесят патронов, клацнул, заглох, стал безжизненным – кончился весь запал… Антон тоже как будто оглох на время; пробегавший мимо «Макс» толчком в плечо привел его в чувство.
– Прикрой! – крикнул «Первый!. – Еще минута… и отходим!!
«Ага… счас! – промелькнуло в голове у Кривицкого. – Нашел идиота – прикрывать твой отход!..»
Он сбросил «узи» и тут же вытащил из-за брючного ремня «беретту» с непочатой обоймой. Мда… на фиг, спрашивается, они брали «глушаки»?! Это уже не «экс», а небольшая такая «войнушка»!
Пригибаясь, перебежал к трансформаторной будке. Где-то совсем близко, как ему показалось, что-то взорвалось. Еще взрыв! Вспомнил о том, что и у него есть в кармане «РГО»! Две штуки! Он вытащил из кармана одну из двух гранат, сорвал кольцо, швырнул по низкой дуге – в сторону «паркинга», откуда, кажется, уже начали по ним садить из автомата!..
Кроме водителя, в фургоне обнаружился еще какой-то тип, одетый в «гражданку» – он, скрючившись, лежал у запертых кормовых дверей. Рябой сдвинул флажок на «сучке». Сделал – одиночным – контрольный в голову.
Часть салона, как он уже успел разобраться, занимают объемистые сумки: они лежат прямо на полу. Этих баулов здесь штук десять, не менее. Капустин наклонился, резко рванул крепления-«липучки». Сорвал с пояса фонарь, посветил: в сумке оказались тугие пачки «зеленых»! Рукой, затянутой в перчатку, схватил одну из них, наугад, сверху. Верхняя из спакованных вместе купюр, перехваченных бумажной лентой, внимательно глядела на него мудрыми, многое повидавшими на своем веку глазами Бенджамина Франклина…
– Млин… вот это… «касса»! – ахнул Капустин. – Видел бы Жека… Это не драный обменник… Тут до хренища бабла!!!
На всяк случай – чтоб быть уверенным до конца – он расстегнул еще одну черную сумку. Она тоже оказалась плотно набита «зеленью»… Причем пачка, которую он выудил наугад, состояла, как и в первом случае, из стодолларовых купюр!..
Ему так и не удалось открыть кормовой люк, поэтому сумки пришлось вышвыривать через открытую дверцу водителя. О том, чтобы завести заново движок, не могло быть и речи – он сам выпустил половину рожка по носовой части фургона…
Капустин успел выкинуть из салона четыре сумки. Все они оказались довольно тяжелыми, килограммов по двадцать или даже двадцать пять каждая! Он хотел выкинуть еще одну – все бабло им отсюда не унести! – но вдруг услышал, как охнул напарник, которому он только что передал баул с зелеными…
– Чего?! – Рябой ужом выполз из салона – через открытую дверцу. – Ты че… земеля?!!
Зоц сначала выронил автомат… Затем, покачиваясь, схватился обеими руками за живот.
Капустин едва успел опуститься на корточки, как на головой – тугим плотным роем – просвистела свинцовая очередь!..
И всю эту вылетевшую откуда-то из арочного проезда струю свинца впитал, вобрал в себя одетый в форму «омоновца» Зоц – убили земелю, убили насмерть!!!
Панкратьев, еще за минуту до того, как в их небольшой группе появились первые потери, забросил одну из тяжелых сумок себе на плечо. Вторую – у этих сумок были крепкие лямки! – он взял на сгиб локтя. И уже не крикнул, а прохрипел:
– Берите остальное! Уходим!!!!
Кривицкий, пригибаясь, перебежал от трансформаторной будки к фургону. Оттуда, тоже сгорбившись, как старуха, навстречу трусила «комиссарша» – но не с пустыми руками, а с сумкой!
– Там еще одна, Тони! – крикнула она. – Хватай ее… и уходим – к нашему транспорту!
Капустин отполз за носовую часть микроавтобуса. Выгреб из карманов бушлата четыре «эргеошки» с вкрученными заранее запалами, положил на землю. Перезарядил свой АКСУ, вставив последнюю «спарку»…
– Щас… мля! Получите!!!
Он дернул за колечко… Чуть привстал… И метнул осколочную гранату в арочный проезд, откуда минутой ранее вынеслась фатальная для его земели автоматная очередь. Гулко лопнуло… Еще одну – теперь уже в сторону «паркинга»!! И еще по одному «гостинцу» – па-алучите и распишитесь!!!
Воспользовавшись кратковременным затишьем, он стал отходить – вслед за «партизанами». Те по очереди прошмыгнули в просвет между двумя домами: именно там припаркован угнанный у «сантехников» фургон!
Капустин прибавил ход.
Он ведь не мог допустить такого, чтобы эти гребанные «герильос» развели их, как лохов, уйдя вместе с деньгами?!!
Вон, Димон Зоц уже поплатился головой… Эх, так и не удалось парню запустить руку в сумку, набитую стобаксовыми купюрами! Он так и не словил этого кайфа, не испытал тех ощущений, которых не передать никакими словами…
Капустин дал короткую очередь – за спину, наугад. Держа в правой руке «сучку», метнулся в просвет, где только что – он их видел! – скрылись «комиссарша» и Тони. Он успел разглядеть, что «партизаны» не бросили свои трофеи; даже «комиссарша» уперлась изо всех сил и продолжала тащить тяжеленную сумку…
Он сделал еще несколько шагов и уже почти достиг соседнего двора, как вдруг его что-то подрубило, швырнуло на землю…
Боль возникла сразу: адская, сверлящая, ее почти невозможно было терпеть…
Капустин какое-то время еще пытался бороться: он сначала полз, а потом даже встал на карачки. Но его вскоре добили: с безопасной дистанции, опасаясь, что у этого безбашенного «омоновца» израсходованы еще не все гранаты.
Тереза сначала шла в сторону казино, а потом, когда за зданием, где-то во дворе, застучали выстрелы, она перешла на бег.
Если бы ее кто-то спросил, зачем она это делает, почему не выполняет инструкций и договоренностей, она, пожалуй, ничего внятного не смогла бы на эту тему сказать.
Макс ведь велел ей сразу же – как только она исполнит свою нетрудную миссию «наблюдателя» – уезжать отсюда и потом ожидать его возвращения в Лыткарино, у тетки Насти. Но что-то, некая сила, таившаяся до поры в ней самой, заставила ее совсем потерять голову. И вот она уже бежала на звуки выстрелов, хотя и не понимала: зачем, почему, для чего…
Сначала она миновала здание, в котором находится казино. Так, так… возле парадного суетятся какие-то люди, в штатском и в форме… Потом понеслась дальше и обогнула это здание с торца! Увидела там милицейский «форд» и еще «канарейку», которая подкатила к арочному проезду у нее на глазах… Водитель ее, однако, не рискнул въезжать во двор через арку…
Ее кто-то схватил за руку и прокричал, как показалось, прямо в ухо:
– Гражданка, куда?! Назад!! Здесь опасно!!!!
Тереза вырвала руку, освободилась и тут же перебежала на другую сторону переулка, вливающегося в улицу Вавилова. Она по-прежнему слышала звуки стрельбы, доносившиеся из двора того здания, где находится казино «Диамант». И даже увидела, как из-под арки вырвалась свинцовая очередь и ударила в стену дома, обвалив кусок штукатурки на тротуар – всего в каких шагах пяти от нее.
Но она проскочила и этот опасный участок. За спиной уже отчетливо звучали сирены милицейских машин. Она вбежала в какой-то двор, и вдруг увидела… своих!
Лолу она узнала сразу, хотя та и была в длинном парике! А вот Тони, если бы не куртка, ни за что бы не узнала – длинные волосы у него спускаются до плеч… Ага, вот и Макс: он помог этим двоим забросить какие-то тяжелые сумки в кормовое отделение грузового фургона…
Она хотела было уже бежать к ним: от соратников ее отделяло не более двадцати шагов. Но рядом, совсем близко, послышались характерные звуки «крякалки»…
Она резко обернулась. И увидела какую-то громадную серую машину, похожую на тот джип, который сбил насмерть двух родных ей людей – транспорт только что повернул в этот же двор с улицы.
Тереза и сама не поняла, когда это она успела достать из сумочки пистолет?! Неужели так и бежала по улице? Размахивая оружием, из которого она однажды попыталась было убить – наказать, отомстить, поквитаться – хотя бы одну сволочь, одну гадину из тех многочисленных тварей, которых так много нынче развелось на белом свете?! Ну и ну.
Ей показалось, что серая громадина несется прямо на нее…
Снять с предохранителя…
Взвести…
Прицелиться – в лобовое стекло, в водителя! – и жать на курок!!!!
Панкратьев резко присел, одновременно повернув голову в том направлении, откуда слышались резкие, отдающиеся эхом, звуки выстрелов.
Сначала он увидел… Терезу! Денис не успел ни удивиться такому вот необъяснимому ей здесь появлению, ни тому, что в руках у нее – пистолет. Все произошло слишком быстро, молниеносно: джип с продырявленным выстрелами лобовым стеклом поддел женщину мощным бампером, ее развернуло в воздухе и отбросило в сторону… Но что это?! Серая махина, с включенными «крякалками» и проблесками, сначала зацепилась правым передним колесом за высокий бордюр, затем, вильнув, врезалась в угол дома, снеся по ходу низкую оградку…
Промедли он еще секунду-две, и эта парочка уехала бы без него! Панкратьев успел заскочить уже практически на ходу в кормовое отделение фургона; транспорт, плавно покачиваясь на неровностях асфальта, покатил к одному из двух имеющихся здесь выездов…
В районе «улицы бутиков» в эти минуты царила крайне нервная обстановка.
Сначала каким-то придуркам вздумалось устроить «флэшмоб» с новогодней тематикой. Именно сегодня вечером, точнее, после нолей, должны были – проводив Новый год уже по старому календарю – помаленьку разобрать установленную здесь еще в начале декабря «ёлочку». Народ, по правде говоря, сильно притомился от всех этих многочисленных праздников, так что чего-то сверхординарного не планировалось. Ну да, предусмотрен выход к публике Деда Мороза и Снегурочки, роль которых сыграют специально нанятые актеры. Предполагалось распить под это дело несколько бутылей дармового шампанского, опять же, чисто в рекламных целях. Да и то, шампанское «за счет заведения» будет предложено лишь в некоторых бутиках, и еще посетителям ресторана «Tretyakov lounge»…
Короче, планировался обычный субботний режим работы. Но где-то начиная с половины девятого вечера к Третьяковскому, с двух сторон, с Никольской и из Театрального, стали подтягиваться какие-то «весельчаки»…
По одному, по два, по три человека; в основном небольшими компаниями, преимущественно – молодежь.
Многие из них имели при себе новогоднюю атрибутику: маску какого-нибудь «зайчика-побегайчика», красный колпак, «дедморозовскую» бороду и шапку, парик с косой «а-ля-Снегурка»… Некоторые заметно под хмельком. Иные отшучивались: «просто такие вот мы прикольные» (как сказала одна из «снегурок» охранникам).
Выяснилось, что еще накануне, в пятницу, на всех форумах, где тусуются «флэшмобщики» и прочие такие вот «веселые ребята», появились объявы. Так мол и так, френды, приходите завтра к девяти в Третьяковский проезд. Типа тусанемся там, проводим Старый Новый год; заодно утрем нос пафосной публике и подразним местную охрану. Брать с собой камеры, новогоднюю атрибутику, по желанию – захватить бутылочку шампанского…
Охрана, естественно, тут же стала выстраивать «заградку» из специальных переносных секций: нельзя было допускать большого скопления праздношатающегося – да еще и нетрезвого – народа на этой крохотной улочке. Где, кстати, размещаются едва ли не самые дорогие во всем мире бутики и салоны.
Но публика все равно накапливалась, прибывала.
В 21.35 по «московскому» было объявлено предупреждение – по городу и области – о большой вероятности террористических акций.
Спустя еще несколько минут стало известно о звонке анонима, который сообщил о том, что именно здесь, на улице бутиков, планируется серия мощных взрывов.
Если бы нечто подобное произошло р е а л ь н о, и это прекрасно понимали на Лубянке, на Петровке, в штабе Антикризисного центра, то последствия могли быть поистине непредсказуемы…
Рослая, фигуристая девушка, одетая в короткую коричневую дубленку, с повязанной темной косынкой головой, попрощалась с компанией молодых людей возле станции метро «Лубянская». Помахав ручкой ребятам, – бай! чао! пока-пока! – она поправила на плече сумку от «Луи Виттон», после чего направилась вниз по Никольской.
Да, она родом из провинции, и еще не зацепилась уверенно в Москве; положение ее пока шатко.
Но разве провинциалы – люди второго сорта? Им что, и помечтать нельзя?
В последнее время она полюбила бывать здесь, в этих местах. Да, ее влекло сюда: гуляя по Столешникову или по Третьяковскому проезду, разглядывая искрящиеся светом витрины и выставленные там товары, она представляла себе другую жизнь, которой, как ей хотелось думать, она заслуживает не менее, а даже более, чем те, кому удалось прописаться в «элите» или хотя бы заиметь богатого «папика»…
Она шла вся в своих мыслях, приближаясь к улице, вернее, к зажатому между двумя московскими улицами проезду.
Она мечтала о том, какой славненький «шоппинг» она бы здесь устроила, какую кучу денег она бы тут истратила, будь у нее «возможности» – на зависть всем знакомым и еще пока незнакомым ей личностям.
Она прошла мимо той линии, где планировалось утроить еще одну «заградку», вытеснив за эту линию оцепления – такое распоряжение уже было отдано по телефону – всех граждан, кто в эти минуты находится в районе Третьяковского проезда. Транспорты с сотрудниками различных силовых ведомств уже выехали в названные им адреса. Но нужно было время, чтобы развернуться, чтобы немедля приступить к той работе, которой они обучены.
…Даже нервная суета возле прохода со стороны Никольской не смутила ее, не привлекла ее внимания.
Десятки пар глаз, не только охранников, но и успевших подъехать на «усиление» сотрудников в штатском, в эти тревожные мгновения тщательно просеивали толпу. Граждан не только отжимали от прохода, но и пытались обнаружить среди них тех, кто представляет собой огромную угрозу.
Все эти служивые люди знали пока лишь одно: среди террористов есть девушка двадцати пяти лет «славянской внешности». Ее приметы, а также то, в чем она может быть одета, только что сообщили на служебных частотах. В сообщниках у нее может быть парень двадцати лет, студент, чьи данные тоже были озвучены.