Солнце не торопилось завершить свой круг по небу. Внизу никто не подавал признаков жизни. Стояла глубокая тишина. Затаившись, они ждали. Я подполз поближе к ней, и даже сквозь одежду меня прожег жар ее тела. Найдя мою руку, она поднесла ее к губам, и мы надолго застыли. Затем, подняв глаза, она уткнулась головой в меня; ее полные влажные губы ждали моих поцелуев. Она издала еле слышный вздох, прижимаясь ко мне, и, когда я прикоснулся к ее губам, она судорожно припала ко мне.
Солнце по плавной дуге уходило за кромку горизонта, смерть была от нас всего лишь в нескольких ярдах, но мы забыли о ней.
Эта ночь отличалась от других ночей. Долина застыла в могильной тишине, словно ожидая охоты, которая должна была завершиться убийством. Луна заливала землю мертвенно-бледным светом, сплетение теней сбивало с толку, уводило с тропы.
Но Кэролайн уверенно прокладывала дорогу, ни разу не сбившись на звериные тропы, которые попадались нам под ноги. До нас не долетало ни единого звука, но не было никаких сомнений, что погоня шла за нами по следу. Она отлично это понимала и меняла направление нашего передвижения, выходя к той трассе, что уводила на перевал.
- Путь удлиняется, - объяснила она, - зато надежнее скроемся от них. А то они выйдут на перехват и будут ждать нас.
Добравшись до места короткого привала, мы увидеть, как они минуют поворот - Билли Басси, четверо его спутников и Большой Джордж, на спине которого, как пиявка, сидел старый Харт. Мы прибавили шагу, потому что скоро они должны были выяснить, что мы их вывели на ложный путь.
К дороге мы выбрались в десять минут первого и, остановившись, повалились на влажную траву, с трудом переводя дыхание после крутого подъема.
- Еще далеко? - спросил я.
Кэролайн покачала головой.
- Не... не знаю. Никогда не бывала тут. Пойдем по дороге... и все.
- Ладно. Посидим здесь, передохнем часок. Передышка не помешает. А то мне и десяти футов не одолеть.
Она внезапно привскочила:
- Соберись, Митч.
- В чем дело?
- Слушай. - Она вскинула голову. - Они приближаются. Они все поняли и идут по короткой дороге!
Вскочив, мы кинулись бежать. Я мчался как в забытье, и мне казалось, что воздух сделался невероятно плотным. Ноги налились свинцом, а дорога была такой крутой и нескончаемой... На какую-то долю секунды я подумал, что хорошо бы остаться и умереть тут в горах. Но я сразу отбросил эту мысль, заставляя себя шаг за шагом продвигаться вперед.
* * *
Время утратило смысл и не играло никакой роли в побеге. Время стало чем-то, что существовало помимо нас. И вдруг время неумолимо напомнило о себе голосом старого Харта, который завопил:
- Митч, черт бы тебя побрал! Остановись, слышишь! Остановись! Может, мы дадим тебе уйти! Я знаю, кто тебя вывел! Кэролайн оглянулась и устало покачала головой.
- Он не хочет, чтобы меня убили...
Отвечать у меня не было сил, и я просто кивнул.
- Митч, провалиться бы тебе!
Миновав заслоненный деревьями поворот, мы оказались на открытом пространстве, где дорога расширялась. Но тут же стало ясно, что мы попали в ловушку, потому что по обеим сторонам дороги вздымались гладкие двадцатифутовые скалы, а сама она была перегорожена густой проволочной изгородью с воротцами, прорезанными как раз посередине.
- Подожди, малышка, - остановил я Кэролайн, уже готовую рвануть воротца на себя. Мне потребовалось не больше пяти секунд, чтобы заметить проводок и проследить, куда он ведет. - Тут - мина, девочка. Он специально перегородил это место, и стоит кому-то прикоснуться к воротцам, как раздастся взрыв. Десять против одного, что Белчи погибли именно здесь, пытаясь выбраться из долины.
Справившись с воротцами, я махнул Кэролайн, и она миновала их, оставив створку полуоткрытой, я восстановил взрывное устройство в прежнем виде.
Снизу, с дороги, не доносилось ни звука. Затаившись, они ждали неминуемого. Большого "бах-бабаха".
Луна ярко освещала узкий, словно бутылочное горлышко, изгиб дороги. Выйдя из полосы лунного света, я остановился на обочине и крикнул:
- Эй, вы, паршивые убийцы, только попробуйте подойти! Только попробуйте! - И расстрелял в воздух всю обойму.
Все пошло так, как я и предполагал. Поняв, что обойма пуста, Билли Басси издал звериный рык и кинулся за поворот, готовый растерзать меня или втолкнуть в проход. Остальные держались за ним, и, увидев открытый проход, они пришли к выводу, что ловушка не сработала. Погоня продолжалась.
Они всей кучей вывалились на дорогу, потные, запыхавшиеся, изрыгавшие яростные проклятия в мой адрес. И никто из них не слушал старика, единственного, кто понимал, что сейчас произойдет. Как и я. Я слышал его вопли:
- Нет... нет! Нет! Это ловушка! Билли... Джордж!.. Дьявольщина!
Давя друг друга, они рванулись в полуоткрытый проход, полные неукротимой жажды настичь нас. Небо словно раскололось напополам, и гулкий вздох взрыва пронесся по долине, озарившейся ослепительными кроваво-красными всполохами.
Мы выбрались из-за валуна, прикрывшего нас, и я посмотрел на девушку, в которую влюбился. Я видел, что на лице ее не было ни слез, ни сожаления. Я нежно поцеловал ее, и она ответила на мой поцелуй.
Мы вышли на дорогу, которая, как мы знали, должна была вывести нас отсюда, и зашагали по ней, взявшись за руки.
Карманник
Вилли, улыбаясь, зашел в бар. Он и сам не понимал, почему его туда потянуло, но как бы там ни было, он оказался в баре. С того дня, как он женился на Салли и заскочил сюда, чтобы прихватить пару пива к свадебному ужину, он неизменно улыбался, переступая порог бара. "Салли, - подумал он, три года я с Салли, и на свет появился маленький Билл, а скоро к нему присоединится братик или сестричка..."
Бармен кивнул ему, и Вилли ответил: "Привет, Барни!" Немедленно появилось пиво, он выложил четверть доллара и уставился на себя в большое зеркало за стойкой. Совершенно обыкновенный парень. Разве что не мешало бы быть чуточку повыше. Теперь у него вполне достойный вид. Настоящий законопослушный гражданин. Своим положением он обязан встрече с Салли - и только ей.
Он припомнил тот зимний день, когда попытался вытащить бумажник из кармана одного типа. Голод и мороз сказались на гибкости пальцев, и он попался. Он был почти счастлив, очутившись в помещении полицейского участка, где было хотя бы тепло. Но тот парень, должно быть, посочувствовал ему и не стал выдвигать обвинение. И его, Вилли, снова выкинули на холод. Тут он и столкнулся с Салли.
Он смутно помнил поездку в такси, и Салли, и водителя, который чуть ли не на плечах втащил его в маленькую квартирку Салли. Он пришел в себя лишь от запаха горячего супа, который показался ему волшебным живительным средством. Она ни о чем его не спрашивала, но он все равно ничего не стал скрывать. Он был карманником. Маленьким тощим вором, которого кормила ловкость. Так было с детства. И она, не задумавшись, сказала: "Забудь, не имеет никакого значения".
Неделю он ел за ее счет и спал на ее диване, прежде чем собрался с духом. И сделал то, что ему никогда в жизни не приходило в голову. Он нашел работу. На первых порах ничего особенного - просто убирать помещение, в котором делали радиодетали. Постепенно он выяснил, что его руки приспособлены не только для того, чтобы держать метлу. Убедился в этом и босс, когда увидел, что Вилли собирает детали вдвое быстрее, чем опытный монтажник. И метла перешла к другому.
И только тогда он сделал Салли предложение. Она оставила работу в универсальном магазине, и они стали вести нормальную семейную жизнь. Самое смешное, что она ему очень нравилась.
Однако копы не оставляли его в покое. Они регулярно, как по часам, навещали его. Стоило ли волноваться из-за привычных дружеских визитов? Но он все время чувствовал их присутствие. В начале месяца неизменно появлялся детектив Коггинс; он приходил, как правило, после ужина, немного болтал, буравя его своими циничными светло-голубыми глазами, и уходил. Такое положение беспокоило Вилли, но он волновался не за себя, а за маленького Билла. Скоро ему идти в школу, а другие ребята... они же не будут давать ему прохода. "Твой старик - жулик... он карманник... нет? А тогда чего же вокруг него все время крутятся полицейские?" Вилли торопливо осушил кружку пива. Пора. Салли ждет его к ужину.
Он был уже в дверях, когда услышал выстрелы. Мимо него промчался черный седан, застав его врасплох; он вздрогнул и на какую-то долю секунды увидел лицо водителя. Черные брови... ухмылка... шрам на щеке. Лицо парня, с которым он познакомился три года назад. Тот тоже заметил его. Мысленно Вилли кинулся бежать, и мчался так, как не бегал никогда в жизни. Но ноги словно приросли к земле. Он шел домой размеренным, полным самоуважения шагом, но ему казалось, что он несется сломя голову.
Ведь три года - совсем небольшой срок.
Едва он вошел, Салли сразу поняла: что-то случилось.
- В чем дело? - спросила она обеспокоенно. Вилли не ответил. - Ты потерял работу?.. - запинаясь, сказала она. Вилли покачал головой.
У нее был такой вид, что Вилли наконец открыл рот.
- Кого-то убили на улице, - объяснил он. - Не знаю кого, но я видел того, кто это сделал.
- Кто-то еще...
- Нет, только я один. И думаю, был единственным, кто...
Он видел, что Салли боится задать следующий вопрос. Наконец она выдавила из себя:
- Тебя тоже заметили?
- Да. Он знает меня.
- Ох, Вилли! - сдавленным от отчаяния голосом воскликнула она.
Оба застыли в молчании, не зная, что говорить и делать. Но думали об одном и том же. Бежать! Поскорее уносить ноги из города. Кого-то убили... А убрать их двоих, чтобы скрыть первое преступление, не так уж и трудно.
- Копы, - начала Салли. - Может, стоит...
- Не хочу рисковать. Они мне не поверят. Что бы я ни сказал, мне не выкрутиться.
И тут кто-то резко пнул дверь. Вскочив, Вилли кинулся к ключу, торчащему в замке. Он опоздал буквально на секунду. Дверь распахнулась, отлетев в сторону. Возникший на пороге тип был жутко огромен. Его туша заполнила весь дверной проем, от косяка до косяка. Он сгреб Вилли за грудки, да так, что тот не мог даже пошевелиться.
- Привет, козявка! - рявкнул он.
Вилли врезал ему. Он вложил в удар всю силу, но громила даже не заметил этого и лишь проворчал:
- Не трепыхайся, а то я сломаю твою тощую шею. - Не оборачиваясь, он бесшумно прикрыл дверь. Салли стояла, оцепенев, прижимая руки ко рту.
Скривив тонкие губы в ухмылке, тип отшвырнул Вилли к столу.
- Никак не ожидал гостей так быстро, а Вилли? Плохо, когда не умеешь пошевеливаться. А вот Марти никогда не теряет времени даром. Особливо с теми остолопами, которые слишком много видят. Но Марти всегда везет. Надо же единственный, кто был на месте, оказался болваном, который влез не в свое дело. Любой другой уже сидел бы в полиции и излагал всю картину.
Его рука нырнула в карман и извлекла оттуда автоматический пистолет 45-го калибра.
- Я всегда говорил, что Марти - счастливчик.
Громила даже не стал брать Вилли на прицел. Он лишь чуть приподнял ствол, уперев его Вилли в живот. Салли задохнулась от ужаса и попыталась закричать, но звук замер у нее на губах.
Но, опережая ее, Вилли коротко хмыкнул и сказал:
- Из этого пистолета ты меня не пристрелишь, Бастер.
Время застыло и словно не двигалось. Вилли засмеялся.
- Когда ты схватил меня, я вытащил обойму. - Бастер выругался. Он скользнул пальцем по рукоятке и убедился, что она пуста. Вилли был совершенно спокоен. - Не думаю, что ты успеешь загнать патрон в ствол.
Яростно заматерившись, громила сделал шаг вперед и попытался дотянуться до Вилли, но тут Салли запустила в него тяжелой сахарницей, которая врезалась Бастеру в лоб. Он рухнул.
На этот раз Вилли не стал медлить. Сорвав трубку, он позвонил в полицейский участок и попросил позвать к телефону детектива Коггинса. Через три минуты детектив с холодными голубыми глазами был на месте и внимательно выслушал рассказ Билли. Когда Бастер пришел в себя, на нем уже были наручники, в которых его и увели.
- Коггинс... - заговорил Вилли.
- Да?
- Когда дело дойдет до суда... можете рассчитывать на мои свидетельские показания. Им меня больше не запугать.
Детектив улыбнулся, и ледок в его взгляде наконец растаял.
- Я знал, что так и будет, Вилли. - Он помолчал. - И еще, Вилли относительно моих визитов. Я был бы рад просто зайти в гости повидаться с тобой... Думаю, мы могли бы стать хорошими друзьями. Но мне необходимо твое согласие... Ты как?
Вилли расплылся в улыбке.
- Конечно же! Заходите... в любое время. Скажем, в субботу вечером. Вместе с супругой!
Распрощавшись, детектив ушел. Когда за ним закрылась дверь, Вилли как наяву, услышал хор детских голосов: "Ну да... Билла лучше не задирать... его папа дружит с тем копом... Они играют в карты... и вообще..."
Вилли засмеялся.
- Иногда, - сказал он, - я просто счастлив, что у меня есть такой опыт. Наконец-то и он пригодился!
Кинопроба на Майка Хаммера
Без малого двадцать миллионов любителей детективных романов считают Майка Хаммера самым выдающимся частным детективом. Майк Хаммер, созданный после Второй мировой войны по воле его творца Микки Спиллейна, уверенно вошел в жизнь. Его приключения стали пользоваться феноменальным успехом, с которым книгоиздатели до той поры еще не сталкивались, и стоило очередному роману появиться в продаже, как он мгновенно исчезал с прилавков. Вполне естественно, что в конце концов Майк Хаммер привлек внимание Голливуда, который задумал сделать о нем киносериал.
Предстояло решить главный вопрос: кто будет играть Майка Хаммера? Не менее двадцати знаменитых личностей киномира, считающих, что обладают соответствующими данными, изъявили желание увидеть себя в этой роли. Но в рукаве у Микки Спиллейна был запасной козырной туз. Он ткнул пальцем в одного из копов, который работал в том городе, где живет Спиллейн, - Джек Стенг из Ньюбурга, чье подразделение относится к полиции штата Нью-Йорк. И все увидели подлинного Майка Хаммера - обаятельного и грозного патрульного, - который словно сошел со страниц романа "Я сам - суд". Осталось лишь устроить ему кинопробу.
Кинопроба - это пять минут сценического действия. И они стали незабываемыми, эти пять минут. Те из нас, кому довелось присутствовать при съемках, застыли как вкопанные, ибо перед нашими глазами воочию предстала одна из самых крутых личностей XX века. Микки написал для кинопробы короткий киносценарий - пятиминутную миниатюру по одному из своих романов.
В ролях:
Майк Хаммер - Джек Стенг
Хелен - Бетти Аккерман
Бам - Джонни Уинтерс
Майк стоит в полутьме в узком проходе между двумя домами. Слабый источник света откуда-то слева и снизу падает на его лицо, Майк курит. Он застыл неподвижно, лишь время от времени затягиваясь сигаретой. Слышен звук торопливых шагов, и после паузы - тяжелое дыхание. Спотыкаясь, показывается в а м, видит Майка и не может скрыть испуга.
Бам (у него перехватило дыхание). Майк... Майк! (Скороговоркой.) Они приближаются. Копы перекрыли все вокруг. Этому маньяку-убийце никуда не деться. Его возьмут, Майк. (Пауза.) Майк... он где-то тут, рядом. Он уже успел пристрелить еще двоих. Как ты и говорил, он прочесывает улицу, квартал за кварталом.
Майк смотрит на него в упор: оскал зубов, вздернутая верхняя губа изогнулась в холодной улыбке.
Майк (мягко). - Плевать. (Затягивается.)
Бам. Ну да... Великий Майк Хаммер. Его ничто не волнует. Даже маньяк с пистолетом, заливший кровью те улицы, на которых он вырос. (Пауза.) Но, может, другое тебя заинтересует. Может, теперь ты оживишься. Может, в твоих мертвенно-спокойных глазах мелькнет искорка жизни. (Пауза.) Они сделали приманкой твою девушку!
Майк неторопливо переводит на него ледяной взгляд, словно и это его не волнует.
Бам. Твою девушку, Майк. Твою мисс Красавицу Малышку, которая, как и мы, выросла на этих же улицах. Кармен ненавидит ее всеми силами души, потому что она добилась успеха, и теперь копы используют ее как наживку. Они толково все рассчитали. Они ведут ее всю дорогу от Парк-авеню, потому что знают, как Кармен ненавидит ее. Приятель, да ты понимаешь, что из нее сделали живца? На покойниках не женятся. Ну, так какими глазами ты на это смотришь, герой?
Майк (пристально смотрит на него). Проваливай.
Издалека доносятся звуки сирен и полицейских свистков.
Бам. Сегодня вечером они возьмут Кармена. Но сначала он доберется до нее. Может, и до тебя!
Майк молча влепил ему затрещину и спокойно курит, стоя между домами. Раздается звонкое цоканье женских каблучков. Они ускоряют шаг. Быстро. Еще быстрее. Останавливаются и снова срываются с места. Внезапно перед камерой возникает Хелен. Замечает Майка. Широко распахивает глаза и вне себя от счастья бросается ему на шею.
Хелен (плачет). Майк! (Майк наклоняется к ней, прижимая Хелен, и вновь поднимает голову.)
Майк. Спокойней, малышка.
Хелен. Майк... ты знаешь, что я сделала?
Майк. Знаю. Ты - идиотка. Зачем тебе это надо, Хелен?
Хелен. Майк... ox, Майк... полиция попросила меня. Майк... я думала, ты будешь гордиться мной, если... если...
Майк (продолжая ее слова). Если ты подведешь маньяка под пулю?
Хелен испуганно кивает.
Майк. Я тоже вырос на этих улицах, малышка. Я тоже один из тех, за кем он охотится. Тебе не кажется, что этим я мог бы и сам заняться?
Хелен. Я... я думала... да, конечно... но я хотела... хотела помочь. Ох, Майк, я так хотела, чтобы ты гордился мной. Но сейчас я боюсь. (Пауза. Закусив губу, она глядит на него снизу вверх.) Майк... ты не знаешь, что значит бояться. Ты...
Майк. Неужели, малышка?
Хелен. Нет... страха ты никогда не испытывал. Майк, он скрывается где-то тут, на этой улице.
Майк (поверх ее головы смотрит в темноту). Гнилая улица. Улица Гнусностей. Улица Убийцы. Называй ее как угодно. Улица, на которой невыносимо жить. Одних она делает убийцами, а других миллионерами. Одна и та же улица, Хелен. (Долгая пауза. Майк продолжает во что-то вглядываться поверх ее головы.) Я слышу их, малышка. Они приближаются. Теперь маньяку некуда скрыться. (Смотрит на нее.) Ты можешь представить себе существо, всю жизнь одержимое страстью к убийствам? Он так ненавидит улицу, что захлестнут желанием убивать всех подряд, кто связан с улицей. Эта вонючая улица сформировала его, и ему никуда от этого не деться. Ты можешь представить себе такое, Хелен?