Арсений будто вмиг постарел на десять лет. Он сидел, понурив голову, и смотрел на умирающий в камине огонь, боясь поднять глаза на жену.
– Ты права. Я понял, что сделаю все, что нужно, как только увидел родимое пятно на руке девочки. Просто очень трудно плюнуть на обиду и забыть про боль, терзавшую столько лет. Ведь он сам ни разу не попытался найти меня! И тут появлюсь я с поистине царским подарком…
– Это все детский лепет и полная чушь! Обиды, сомнения и ваша мальчишеская ссора. Это все пыль по сравнению с тем, что в ближайшее время должна решиться судьба корпорации, а значит, будущего миллионов людей. Так что отрывай свой дряхлый зад от кресла, бери телефон и звони. Время пришло.
Глава 2
– Корпорация Деда Мороза, здравствуйте! – скороговоркой ответила офис-менеджер Ольга.
– Здравствуйте, барышня, – после небольшой паузы в трубке раздался неуверенный голос пожилого мужчины. – Соедините с Владимиром Владимировичем Морозовым, пожалуйста.
Ольга хмыкнула и посмотрела на часы – ее ждал босс с документами. И надо ж было именно в этот момент позвонить какому-то ненормальному. Еще б с Владимиром Владимировичем Путиным попросил соединить.
– Владимир Морозов больше двадцати лет не руководит корпорацией. Вы можете позвонить ему только по личному номеру.
– Так скажите мне этот личный номер!
– К сожалению, это конфиденциальная информация. Могу я помочь чем-то еще?
– Можете! Свяжитесь с ним по вашему секретному номеру, либо с людьми, которые имеют доступ, и передайте, что звонил Арсений Морозов. И уверяю вас, он будет благодарен за такую новость. Скажите, что это очень срочно. Дело не терпит отлагательств.
– Хорошо, оставьте свои координаты, как только будет что-то известно, вам сообщат.
Ольга написала на стикере длинный международный номер, сгребла в кучу папки и побежала в приемную президента, оставляя за собой эхо от перестука острых каблуков по паркету.
* * *Глеб стоял у окна и смотрел на проснувшуюся столицу. С двадцать пятого этажа было видно не только центр, казалось, полгорода как на ладони. Справа густая каша из автомобилей, словно замерших на стоп-кадре, очередная пробка. А по краям проезжей части – льющийся по асфальту водопад, сплошь состоящий из крошечных человечков, вечно спешащих по своим смешным делам. Глебу нравилось смотреть свысока, из своего углового офиса, через огромные панорамные окна и ощущать себя хозяином жизни. Как в кино, сценаристы любят подобные сцены. Пока еще это чувство не было полным, не переливалось всеми красками радужных эмоций и не приносило абсолютного удовлетворения. Но когда план реализуется до конца, все встанет на свои места окончательно. Скорее бы.
– Глеб Александрович, к вам Ольга из приемной, – раздался голос его личного секретаря по громкой связи.
– Запускай.
Ольга передала документы, забрала папки для руководителей подразделений и уже собралась выходить, как вдруг в нерешительности остановилась перед массивной дубовой дверью.
– Да… по уставу я должна обрабатывать абсолютно все звонки, но сейчас даже не знаю, к кому обратиться…
– Обратись ко мне, раз уж начала.
– Звонил некий Арсений Морозов и просил соединить с Владимиром Владимировичем. Оставил свои координаты и потребовал передать, что дело очень срочное. Уверял, что Владимир Владимирович обязательно обрадуется, когда услышит имя Арсений Морозов. Как быть в такой ситуации?
Глеб медленно поднял глаза на девушку и выдержал театральную паузу.
– Оля, как давно ты работаешь в корпорации?
– Три месяца…
– Работа нравится, с обязанностями справляешься?
– Н-нравится, Глеб Александрович. И нареканий пока не было, ни одного выговора… – разволновалась Ольга. – Я что-то сделала не так?
– Сделала. Уж за три месяца ты должна была уяснить, что Владимир Морозов не дает аудиенций? Он стар и болен. Почти не покидает пределов имения за исключением новогодней ночи. Давно отошел от дел и общается только с близкими родственниками, круг которых очень узок. А сумасшедших, пытающихся поговорить с ним, пол-Москвы наберется. И что теперь, каждый раз беспокоить старика из-за идиотов?
– Но я так и подумала! – почти со слезами прошептала Ольга.
Глеб уже заметил, что юная глуповатая сотрудница панически боялась двух вещей: президента корпорации Деда Мороза – Глеба Александровича Канта – и потерять свою престижную и перспективную работу. Оля была всего лишь молодой новопосвященной снегурочкой и не понимала, что ее невозможно уволить из корпорации. И вот сейчас наверняка думает, что страшный босс читает нотацию и злится.
– Просто тот мужчина назвал свою фамилию, сказал, что он Морозов…
– Детка, Морозовых в России тысячи, это одна из самых распространенных фамилий. Успокойся, устав ты не нарушила, с абонентом вежливо поговорила? – смягчился Глеб. Последнее время и так поползли слухи, что он ведет неправильную кадровую политику, надо попридержать коней, еще рано раскрывать все карты.
– Конечно!
– Вот и умница. А теперь выкинь эту чушь из головы и отправляйся работать. И больше никого не беспокой подобными глупостями. Свободна.
Как только Глеб остался один, тут же встал из-за стола, вышел в комнату отдыха, соединенную с кабинетом, плотно закрыл дверь и достал из нагрудного кармана своего тонкого вельветового пиджака мобильный телефон.
– Есть работа. Бери билет на ближайший рейс во Францию и сегодня же отправляйся в Доманью. Нужно узнать, что там творится у стариков, какого черта им понадобился Владимир? Узнай все досконально. Использовать можно любые средства. Арсений не должен ничего заподозрить. Со службой безопасности корпорации связываться нельзя. Если на месте поймешь, что понадобятся вспомогательные средства, электроника какая-нибудь, позвонишь. Я решу вопрос. До связи.
* * *Пейзаж сменился резко. Только что плыли выцветшие пустынные поля, как вдруг за окном автомобиля замелькали еловые ветви. Чем дальше элегантный джип углублялся в лес, тем хуже и ухабистей становилась проселочная дорога, выше вековые ели и все меньше солнечного света проникало сквозь их когтистые лапы. «Да, на седане я бы точно не пробралась, хорошо, что успела пересесть с рабочей машины», – подумала Маша Морозова, когда на очередной кочке подбросило так, что она чуть не задела головой потолок.
Дедушка нехотя согласился увидеться, когда понял, зачем внучке нужна эта встреча. С ним вообще последние годы в реальности невозможно было поговорить без боя. Тоже мне, мастер инновационных технологий! Освоил скайп, заказал по Интернету новый телефон, установил связь с видеовызовом и вздохнул с облегчением – теперь можно вообще никого не приглашать к себе месяцами, не поддерживать неприятные ему разговоры, не вставать с кресла… Нет уж, дедуля, не выйдет! На этот раз у Маши был серьезный повод вытянуть старика из норы и высказать все, чего он так не желает слышать. Она с прошлого года готовила речь! Собирала по крупицам информацию, составляла графики и таблицы, копировала документы и даже писала на бумаге дословно все, что собиралась сказать. А потом разучивала, как театральную роль, репетируя по вечерам перед зеркалом. Деда не так-то легко пронять, мало того, что не желает ничего слышать, так еще и может спутать мысли, если сильно захочет. А говорят, утратил силу. Вранье, ничего не утратил. Уж Маша была в этом уверена на все сто процентов. Поэтому и выучила речь наизусть, среди ночи могла проснуться и без единой запинки отчеканить нужные слова.
Где-то здесь, в районе озера надо было повернуть направо. Опознавательным знаком раньше служил насквозь проржавевший скелет неопознанного легкового автомобиля, который в прошлой жизни мог носить гордое имя «Жигули» или «Москвич». В том году за грудой покореженного металла, сквозь которую даже проросли кустарники, нельзя было разглядеть ни одной черточки, напоминающей былое обличье. А в этом году «машины» и вовсе нигде не было. Маше казалось, что она уехала даже дальше, чем нужно, но «Жигулей» так и не нашла.
Она вздохнула, заглушила двигатель и решительно набрала номер дедушки. После пятнадцати глухих продолжительных гудков в трубке наконец раздалось командирское «Слушаю».
– Дедуль, я заблудилась, кажется! – как можно жалобнее выдавила девушка.
– Ая-яй-яй, нехорошо как! Поворачивай, пока не поздно, и езжай обратно, не дело это молодой женщине в одиночестве по лесу плутать!
– Дед, куда ты дел «Москвич», признавайся! Выкорчевал из земли вместе с деревьями? Если так, то я безмерно рада, значит, все неплохо и ты вовсе не такой немощный, каким хочешь казаться!
– Не говори ерунды, я за ограду полгода не ступал, да и какой из меня тяжеловес. Поворачивай назад, пока не смерклось!
– Я ни за что не поеду обратно, и если придется, то переночую тут, в лесу. Так что говори, как добраться, если не хочешь, чтоб меня съели волки!
– Я ни за что не поеду обратно, и если придется, то переночую тут, в лесу. Так что говори, как добраться, если не хочешь, чтоб меня съели волки!
– И как же это сделать? Я раз в год покидаю дом и еду с водителем, сильно-то по сторонам не гляжу. Не представляю, где ты находишься и как далеко это.
– Сейчас представишь, – вздохнула Маша, – метров сто назад было озеро, а теперь впереди только стена из деревьев, дальше дороги нет. Говорю абсолютно серьезно: я ни при каких обстоятельствах не уеду, буду блуждать здесь хоть до самого утра. Позвоню всем, кто знает дорогу, и позову на помощь. И тогда тебе придется принимать не только меня, но и делегацию родственников, от которых так просто не отделаешься. Решать тебе.
Через пять минут Маша уже нашла нужный поворот, где все-таки не было старого опознавательного знака, но, оказывается, имелся запасной – надвое расколотый молнией сухой ствол, – и вскоре выехала на засыпанную гравием дорогу, ведущую к имению Деда Мороза.
Волшебный он все-таки построил особняк! Глядя на это место, хотелось зажмуриться на несколько секунд, а открыв глаза, оказаться в сказке про Морозко или Бабу-ягу – настолько располагал пейзаж к ассоциациям. Посреди густого елового леса стоял массивный двухэтажный дом-терем из круглого бруса. Окна с резными ставнями, петушок на жердочке на крыше, забор из импровизированных кольев, и лишь спутниковая антенна и кондиционеры «портили» первозданную сказочную архитектуру.
Владимир уже встречал внучку на крыльце. Стоял, облокотившись на перила, такой высокий, импозантный, величественный, что у Маши, как всегда, защемило в груди от нежности. Годы нисколько не состарили его, никто и никогда в жизни не дал бы этому красивому пожилому мужчине семьдесят пять лет. Он как выглядел в пятьдесят, таким и остался до сих пор. Только борода и усы поседели чуть больше, на переносице добавилось хмурых морщин, осанка уже не была такой по-генеральски гордой. Но все это казалось сущими пустяками по сравнению с выражением глаз. Если бы не бездонная тоска в глазах, то с расстояния двух метров Владимира легко можно было принять за мужчину пятидесяти лет. На нем был надет элегантный джемпер из тонкой шерсти и классические темно-синие джинсы. «Ждал. Приоделся», – подумала Маша.
– Привет! Как же я соскучилась, ты не представляешь!
– Не представляю! – засмеялся он, прижимая внучку к груди. – Что скучать по грустному старику? Тем более мы так часто по Интернету общаемся, ты каждый мой вздох знаешь лучше других.
– Я тащусь от тебя! У других старики только и знают причитать, что дети их забыли, редко звонят и навещают. А у нас все наоборот – добиться твоей аудиенции сложнее, чем попасть на прием к папе римскому.
– Это потому что я мудрей тех причитающих стариков! Я еще в трезвом уме нахожусь и понимаю, что у моих внуков есть дела поинтересней и поважнее, чем без конца встречаться со мной. Просто не хочу никому причинять неудобств.
– Себе ты не хочешь причинять неудобств, и прекрасно это знаешь! Ладно, мы говорили на эту тему сто раз. Сегодня другая на повестке дня. Пойдем в дом, будешь чаем меня поить.
Они прошли в просторную гостиную, пол и стены которой были отделаны лиственницей и везде стояла резная дубовая мебель. А напротив камина – любимое дедово кресло-качалка. Маша принялась суетиться, доставать из дорожной сумки различные пакеты и свертки, открывать банки, сервировать стол.
– Значит, так! Не знаю, чем ты тут питаешься, хоть и утверждаешь, что здоровой и полезной пищей, но я привезла массу вкусностей. Сырный крем-суп с курицей, винегрет, тефтели из баранины и картофельное пюре, шарлотку, клюквенный морс – все приготовила своими руками.
– Да уж, сырный крем-суп я точно ни разу не делал! – улыбнулся Владимир. – У меня все по-простому: вареная картошечка с соленой горбушей, гречневая кашка с молоком, пельмешки, глазунья.
– Ага, настоящий холостяцкий набор. Тогда заваривай свой фирменный чай с мятой и налетай!
Маша готова была ужинать хоть до самого утра, лишь бы не закончилась эта уютная и мирная беседа ни о чем, когда так приятно просто болтать с дедушкой, смотреть в его добрые грустные глаза, слушать бархатный голос, вспоминать прошлое. Но она прекрасно понимала, что надо выполнить то, ради чего приехала на самом деле.
– Вижу, что ты тоже оттягиваешь момент, развлекая меня байками, но я все равно начну.
– Ну, если ты считаешь это необходимым…
– Считаю. И ты выслушаешь меня от начала до конца. И кстати, забудь про все свои штучки, меня этим не возьмешь! Я даже у гипнотерапевта побывала, когда готовилась к разговору. Так что не рассчитывай заморозить мои мысли, все что нужно я скажу и под глубоким гипнозом.
Владимир виртуозно изогнул бровь и раскатисто засмеялся.
– Милая, ты сказок в детстве случаем не перечитала? Я кто, по-твоему, Волшебник Изумрудного города?
– Нет. Ты Дед Мороз. И хочешь этого или нет, но ты родился Дедом Морозом, как твой отец, дед и прадед. Как все предки до глубины веков. И ты родился и живешь для того, чтобы выполнять свою функцию – пора освежить тебе память! Пришло время снимать траур и выходить из печали, двадцать пять лет – приличный срок, хватит отшельничества. Невозможно больше закрывать глаза на происходящее!
– Так вот эти слова ты готова повторить и в коме, я правильно понял? – пошутил Владимир. – Кстати, насчет комы… а ведь я даже не пробовал, вдруг получится?
– Меня не собьешь с курса шуточками, даже и не пытайся. Дедушка, нужно выходить из подполья и возвращаться в жизнь.
Старик вздохнул и откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди.
– Ну чего ты от меня хочешь? Я выполнял функции Деда Мороза всю свою сознательную жизнь. Руководил корпорацией до пятидесяти лет. Ни от чего не отрекался и никого не предавал. Можно считать, что просто ушел на пенсию раньше, чем принято. Что тебя не устраивает? На моем месте сидит прекрасный специалист высокого уровня, отличный управленец, молодой и амбициозный, способный поднять дело на новый уровень. Он выполняет работу с блеском, я ведь почитываю на досуге финансовые отчеты.
– Финансовые! В том-то все и дело, – перебила Маша. – Послушай меня внимательно, я готовилась к этому разговору почти год и владею информацией лучше кого-либо. С финансовой стороны, действительно, придраться не к чему. Компания в разы повысила свой оборот, прибыль выросла неимоверно. Но разве это главное для корпорации Деда Мороза? С тех пор как ты ушел, мотивация сотрудников, их дух и увлеченность истинным делом стали медленно, но верно угасать. И тому есть масса подтверждений. Посмотри, что последние годы творится хотя бы в России? Новый год уже перестал быть самым прекрасным и волшебным праздником. Почти никто не верит в девиз: «Говорят, под Новый год, что ни пожелается, все всегда произойдет, все всегда сбывается». Раньше дети, уже будучи школьниками, переставали верить в Деда Мороза, а сейчас каждый третий детсадовец скажет с уверенностью, что Деда Мороза и Снегурочки не существует. Люди не празднуют с былым размахом, не гуляют целыми дворами всю ночь напролет, все меньше и меньше устраивают шумные веселые застолья, хороводы вокруг елки. Не заказывают Деда Мороза своим детям, уезжают на праздник в теплые страны. Все чаще можно услышать такие высказывания…
Маша открыла папку и начала быстро перебирать листы, боясь поднять глаза на дедушку, боясь, что он перебьет или остановит.
– Вот послушай. Я проводила исследование, в финансировании которого, кстати, президент отказал. Пришлось набирать активистов из старого эшелона и делать все на чистом энтузиазме. Вот: «Да, раньше Новый год дарил ощущение волшебства, я верила в чудеса, которые возможны в праздничную ночь. Но последние годы стала относиться к этому празднику спокойнее, потому что поняла – чудес не бывает. Новогодний дух пропал куда-то», – примерно такие слова говорят 70 % опрошенных. А все почему? Много тому причин. Промоотделы работают не так, как раньше. Где хоть один свежий новогодний фильм или книга со времен «Иронии судьбы» и «Чародеев»? Такого же уровня? Хоть одна сказка со времен «Морозко»? Нет ничего! Вон, в компании Санта-Клауса почти каждый год выходят чудные рождественские фильмы. А у нас? Социальной рекламы больше не выпускается. Новых хороших песен нет, из последнего – «Новый год к нам мчится», так это когда было? А если ты узнаешь, во сколько раз сократилось количество писем Деду Морозу, тебе дурно станет, я даже боюсь озвучивать эту цифру! Люди перестают верить в Новый год, а это первый признак того, что в корпорации что-то идет не так…
Владимир сидел, прикрыв глаза, и не шевелился. Маша тоже боялась вздохнуть, ожидая его реакции. Она не сказала и половины того, что запланировала, но сейчас ей вдруг стало страшно. Ведь дедушке, как бы хорошо он ни выглядел, уже семьдесят пять, мало ли как он воспримет услышанное, вдруг переволнуется и сердце заболит.