— Ты хочешь с ним поговорить?
— Похоже, что он хочет поговорить со мной. Капитан флота Праэд получил сообщение с флагмана, призывающее меня встретиться с великим магистром. И я прибыл пораньше, чтобы успеть поговорить с тобой, Анзо.
— Благодарю, Севарион. Словно событий на Умидии было недостаточно, на борту корабля начались… случаи сразу после того, как мы покинули орбиту и направились к точке Мандевилля, — Рийглер вздохнул. Он говорил тихо, почти шептал.
— Случаи? Какого рода случаи? — по голосу второго капитана было ясно: он знал наверняка или догадывался, какие.
— Не здесь. Не сейчас, — заговорщически ответил Рийглер, покосившись на глядевшего на них Горта. — Нам нужно поговорить с Манноном. Я уверен, что у него найдутся ответы на многие вопросы.
Рийглер и Кранон направились к выходу из ангара, но сделали и десяти шагов, когда из-за тяжёлых дверей в другой отсек вышел Инхок. Новобранец шёл с подобающим космодесантнику достоинством, но капитан видел, что он шёл быстрее обычного, явно спеша.
— Капитан Кранон, — заговорил скаут, уважительно кивнул старшему офицеру. Кранон кивнул в ответ. — Капитан Рийглер, я должен с вами поговорить.
— Тогда говори, — тепло ответил Рийглер.
Инхок неуверенно посмотрел на Кранона, потом обратно на Рийглера.
— Капитан Кранон наш друг. Ты можешь сказать при нём всё, что хочешь, — успокоил его капитан. Природная склонность Инхока к незаметности хорошо служила ему в рядах скаутах и просачивалась во все аспекты его жизни. Рийглер уже взял это на примету.
— Аронш, капитан Рийглер. Мы не видели его уже два дня. Он пропустил три тренировочных занятия, а на его койке нет следов.
После нападения Кира Рийглер приказал сержантам усиленно учить скаутов бою без оружия. После кампании на Умидии отношения между размещёнными на борту «Красной чести» ротами были напряжёнными и разобщёнными, и Рийглер хотел, чтобы Десятая рота смогла себя защитить.
— Ты уверен? Его раны ещё не исцелились. Возможно, его задержали в медицинском отсеке наши братья-апотекарии.
— Капитан, ты мы его уже искали, первым делом.
— «Мы»?
— Отделение Альфа. Мы пытались найти его между тренировочными занятиями.
Чувства Рийглера были смешанными. С одной стороны он был рад, что скауты его отделения действовали как настоящие братья Адептус Астартес, но с другой — огорчён, ведь товарищами их сделала потенциально очень зловещая ситуация.
— Хорошо. Передай сержанту Вондереллу, что отделению Альфа разрешено не посещать тренировки в следующие три цикла по моему приказу. Если он спросит причину, то скажи, что я учу вас владению клинком, — Рийглер изумился тому, как легко ему удалось солгать. Не станет ли это привычкой? — Обыщите весь корабль, но найдите Аронша или, упаси Император, свидетельства того, что с ним случилось. Не рассказывайте о своём задании никому и не ходите поодиночке, только в парах и группе. Всё ясно?
— Так точно, — ответил Инхок. Он опять кивнул капитанам и скрылся.
— Ты думаешь, что это связано со случаями, о которых не стоит здесь говорить? — поинтересовался Кранон.
— Надеюсь, что нет… — вздохнул Рийглер, шагнув к выходу из ангара. — Ради всего ордена надеюсь, что нет.
— И мой брат не делает ничего? — выдохнул Кранон холодный, сгустившийся в туман воздух на нижней палубе «Красной чести».
— Мы почти не видели его после возвращения на флот, — ответил Рийглер. Тускло-синий свет стробовых ламп придавал их доспехам странный, почти пурпурный оттенок. — Как и старшего библиария Маннона. Как и капитана Дразнихта, если уж на то пошло.
— И такое происходило десять раз?
— Как минимум. Каждый раз говорили, что это случайность, не было ни дисциплинарных наказаний, ни расследования.
— Да мы за весь год не потеряли столько сервов, сколько после отбытия с Умидии. Как может мой брат этого не видеть?
— Возможно, он не хочет видеть. Немногие признаются, но всем видно, что невольно совершённые нами на Умидии злодеяния стали тяжёлой ношей на плече каждой Багровой Сабли. Но великий магистр отрицает находящуюся прямо под носом правду так же, как мы отрицали наше бесчестье среди иных слуг Императора в последние века. Разумеется, ради блага всего ордена.
— Ты действительно в это веришь? — капитан Кранон остановился и заглянул брату прямо в глаза. — Веришь, что наши братья учинили такую резню лишь из-за обмана?
— Мы оба знаем, что это так! — возразил Рийглер.
— А ещё мы оба смогли взглянуть сквозь иллюзию на правду. Ты действительно думаешь, что из тысячи боевых братьев лишь у горстки хватило силы духа сбросить оковы тёмных чар?
Рийглер не ответил ничего, но щёки его стали такими же красными, как и броня, хотя даже он не знал, было ли дело в гневе или стыде.
— Анзо, рак разъедал орден ещё до того, как в него вступили мы. Отказавшиеся прийти на помощь Умидии ордена сделали это не из-за действий тех, кто сейчас носит багровое и скрещенные клинки, — Кранон показал на свой наплечник, чистый и ровный, непохожий на ободранную броню брата. — Они чураются нас из-за веков ереси и прегрешений. Мы утверждаем, что служим Императору и Золотому Трону, но верны ли мы клятвам?
Рийглер молчал.
— Как часто мы отказывались прийти на помощь другим орденам из-за вымышленной исторической обиды? Как часто мы бросали целые миры и системы на произвол судьбы, преследуя собственные цели? Как часто мы шли по краю ереси и отступничества?
— Севарион, ты слишком далеко зашёл, — процедил Рийглер, медленно опуская руку на рукоять меча.
— Да что ты, брат? Скажи мне, Анзо, где ты взял этот клинок? С чьего трупа ты его украл?
Рийглер знал, что Кранону уже известен ответ. Он был рядом, когда капитан-разведчик десятки лет назад убил чемпиона Детей Императора и забрал чёрный меч как трофей. Рийглер уже собирался ответить, когда Кранон заговорил вновь.
— Мне кажется или тут сильно похолодало? — спросил Кранон, и изо рта у него повалил белый пар. По доспехам стелились побеги льда, быстро покрывая каждый дюйм керамита. Рийглер обнажил меч, на который уже опустилась его рука. Достал оружие и Кранон.
Осторожно обойдя угол коридора, космодесантники застыли от изумления. Они ожидали увидеть вход в корабельную библиотеку, а в ней старшего библиария Маннона, но путь им преградили…
Книги. Книги от пола до потолка.
Они были сложены, словно кирпичи, каждый том опирался на два других и лежал корешком наружу одинаково плотными рядами, образуя целую стену между единственным входом в библиотеку и остальным кораблём. Кранон осторожно подошёл ближе.
— Кто мог такое сделать? — спросил он, проведя рукой по корешкам оплетённых кожей фолиантов. Он достал один — «Миф о времени» инквизитора Вернаиса Ауберона — и осмотрел. Севарион уже собирался открыть книгу, чтобы посмотреть внутрь, когда её словно вырвала у него невидимая рука и понесла к бреши в стене. Но оказавшийся быстрее призрака Рийглер рассёк книгу напополам.
— Скорее уж что могло это сделать… — поражённо ответил ему Рийглер.
На глазах космодесантников обе половины разрубленной книги взлетели с пола и аккуратно влетели на место. Осмотр прервало изменение тембра реакторов корабля и прошедшая по палубам и переборкам дрожь.
— Мы переходим в варп, — Кранон моргнул. — Но не было ни предупредительных сирен, ни объявления.
— И мы в часах пути от точки Мандевилля. Что-то произошло.
Два капитана стояли в холодном коридоре, разрываясь между желанием осмотреть загадочное нагромождение книг и вернуться на верхние палубы, чтобы узнать что же вызвало такой спешный переход «Красной чести» в варп. Но когда стиха привычная волна тошноты, вызванная переходом из реального пространства в Имматериум, решение приняли за них.
— Капитан Кранон. Великий магистр просит вас прибыть в Зал Мечей, — сказал сержант Коль, выйдя из-за угла. Он посмотрел сначала на капитанов, затем на странную стену из книг позади. Похоже, он хотел что-то спросить, но долг велел ему молчать.
— Тогда он мог бы просто вызвать меня по воксу, — ответил по каналу связи Кранон — частично, чтобы показать возможность, частично чтобы проверить, работает ли он после таких странных событий.
— Он приказал найти вас лично и сопроводить в Зал Мечей. Как и вас, сержант… я хотел сказать капитан Рийглер.
— И зачем ему понадобились мы оба? — спросил Рийглер, решив не уточнять двусмысленности «сопровождения».
— Потому что великий магистр Кранон созывает Совет Мечей.
14 Осуждение
Первый увиденный Рийглером Совет Мечей был вполне торжественным событием, не считая вызванной оскорблениями других Астартес вспышки гнева, но второй стал совершенно другим.
Уже из-за дверей был слышен гвалт и негодующие крики. Особенно протестовали против внезапного варп-перехода Дзартон и Рагнальд, и когда Рийглер вошёл в Зал Мечей, то увидел, что Дразнихт и Баркман стоят между магистром и капитанами третьей и четвёртой рот.
За стол совета не пускали никого, но многие братья из находящихся на борту рот собрались у ограды и подбадривали своих капитанов.
— Я призываю Совет Мечей к порядку, — повысил голос великий магистр, увидев, что Коль исполнил его приказ. — На совете сможет высказаться и сделать выбор каждый.
Подталкиваемые Дранихтом и Бракманом капитаны неохотно заняли свои места. Странно, но рядом с капитанами стоял Маннон, и теперь, когда собрались офицеры, он подошёл к великому магистру и начал ему что-то шептать, как было и в последние минуты на Умидии. Рийглер и младший Кранон спустились вниз, и когда капитан-разведчик прошёл мимо библиария, тот повернулся к нему.
— Когда придёт время ты поймёшь, что должен сделать, — уклончиво и тихо сказал он брату. Тот недоуменно посмотрел на библиария, но кивнул. Пока Рийглер шёл к краю стола, Маннон уже поднялся к своему месту наверху. Капитан-разведчик снял с пояса ножны и неохотно положил на стол тёмный клинок. В его ушах ещё звучали суровые слова Севариона.
Когда остальные капитаны положили свои клинки, в зале опустилась тишина.
— Недавние события стали тяжёлым бременем для всех нас, братья, — начал великий магистр, подчёркивая свои слова звучным баритоном. — Никто из нас не хочет этого признавать, но Багровые Сабли стали жертвой коварной ловушки Губительных Сил, наше некогда благородное братство обесчещено…
— Зачем во имя Императора ты приказал флоту войти в варп? — нарушив все порядки ордена, его перебил Дзартон. — Мы не были атакованы и спокойно летели к точке Мандевилля.
При виде такой непочтительности Дразнихт ощерился и зарычал, но поднятая рука великого магистра заставила его молчать.
— Пожалуйста, Эли. Позволь мне продолжить и всё станет ясно.
Дзартон фыркнул и отвернулся, что-то зашептав Рагнальду и Шергону.
— Обесчещено коварством демона, — продолжил Кранон так, словно его и не перебивали. — Хотя невинные жизни оборвали наши руки, мы не запятнаны их кровью. В их смерти повинен демон, который с тем же успехом мог бы сам спускать курки и рубить мечами.
Теперь фыркнул капитан Кранон, вызвав злобные взгляды своих братьев-офицеров.
— Но бойня принесла искупление. Прислужники демона заплатили за предательство, их жизни стали расплатой за гибель ставших жертвой их коварных замыслов несчастных людей, а их господин был изгнан благодаря действиям верховного библиария Маннона и капитана Рийглера.
Как на Умидии раздались аплодисменты и одобрительные возгласы. Особенно усердно хлопали Баркман и Дразнихт.
— Гибель жителей Умидии была неизбежной, но от того не менее прискорбной, — продолжил Кранон, когда все замолчали. — До сих пор мы намеревались страдать в тишине, скрывать своё бесчестье и…
— Проклятье, ты перейдёшь к делу? — рявкнул Дзартон. — Зачем ты приказал нам перейти в варп?
Великий магистр Кранон не вздрогнул и спокойно ответил.
— Голоса.
Опустилась зловещая тишина. Рийглер оглянулся, смотря на лица капитанов, на лица столпившихся наверху братьев. Все знали, о чём говорит великий магистр. Даже на лице Севариона было видно мучительное понимание.
— Вы все без исключения знаете, о чём я говорю, — великий магистр говорил так ровно и спокойно, словно обращался к маленькому кругу друзей. — Они зовут нас убийцами и мясниками, постоянно спрашивают, почему мы так поступили, никогда не принимают ответов, никогда не слушают причин. Когда мы закрываем глаза, они посылают нам видения зверств, которые мы невольно совершили, ошибочного разрушения городов, деревень. Их жизней.
Багровые Сабли молчали, слушая каждое слово.
— Но теперь они не просто преследуют нас во сне, не мучают наши умы. Их гнев и горе принимают физическое обличье, забирая жизни наших сервов вместо своих, и призрачной активностью изводят нас в часы бодрствования. Как часто вам казалось, что вы сходите с ума, беря не то оружие или видя, как предметы летают сами по себе?
По Залу Мечей прокатился пристыженный шёпот.
— Вот почему мы вошли в варп, Эли. Наше бесчестье случилось на Умидии. Нас заставили убить на Умидии. Верховный библиарий Маннон уверен, что если мы удалимся от планеты, то наши мучения прекратятся, а голоса мёртвых умолкнут. Если бы у меня было время объяснить вам всё, то я бы так и поступил, но когда брат Маннон пришёл ко мне со своими размышлениями, то я был обязан действовать. Ради блага всего ордена.
Несмотря на все сомнения Рийглеру было сложно не поверить своему магистру. Он видел всё, о чём говорил Кранон, и едва узнав об истинных событиях на Умидии начал действовать самовольно, не тратя времени на уведомление остальных. Что же до гибели сервов от рук преследующих Багровых Сабель духов… Меньше часа назад капитан сам видел, как один из них вырвал книгу из рук космодесантника словно игрушку у младенца. Затем он вспомнил маленькую девочку с Умидии и почувствовал так, словно ему ударили в живот.
— Но мы собрались на Совет Мечей, — заметил Урзоз из Девятой роты. — Зачем ещё ты созвал нас, если не намеревался объяснить свои действия?
Похоже, что выбор слов рассердил великого магистра. Его голос посуровел.
— Капитан, ты неправильно меня понял. Всё сказанное мной было лишь контекстом. Космодесантники созданы не для того, чтобы объяснять свои действия, но чтобы действовать.
— И что ещё ты предлагаешь сделать? — поинтересовался Рагнальд. — Если мы ушли от мести умидийцев, то нам осталось лишь вернуться на Дрогш и начать восстанавливать репутацию ордена.
— О, именно к этому я и намерен приступить, начиная изнутри, — великий магистр посмотрел на стол совета. — Капитан Кьестор, каким грехом Багровая Сабля может навлечь на своих братьев величайший позор, худший, чем невольное истребление невинных жизней?
— Трусостью, — капитан Седьмой даже не раздумывал над ответом. — Бросив своих братьев на поле боя.
— Трусостью. Хорошо, капитан Кьестор, — Кранон повернулся к другому офицеру. — Капитан Баркман. Видел ли ты свидетельства трусости во время кампании на Умидии? Бросил ли кто-то из братьев тебя на поле боя?
— Да, великий магистр, — как и Кьестору, Баркману даже не нужно было размышлять над ответом. — Капитан Кранон. Целых три дня Шестая рота пыталась вызвать его по воксу с просьбой о помощи в атаке на демона, и целых три дня он молчал.
— Чары демона испортили вокс! — возразил Кранон, но без всякой убедительности. Он повторил, тише и неуверенней, раскрыв свой обман. — Чары демона испортили вокс.
— Ты участвовал в избиении невинных горожан, уничтожил доказательства и бежал в дальние регионы планеты, где спрятался, — сверля брата негодующим взглядом, процедил старший Кранон. — Ты даже не пытался загладить вину. Ты и пальцем не пошевелил, чтобы исправить ситуацию и искупить свои грехи.
— И как бессмысленное убийство миллионов могло искупить мои грехи? — теперь в голосе Севариона звучал и гнев, и вызов.
— А как могло уничтожение доказательств вины и бегство?
— Всё было не так!
Все взгляды в зале обратились на Рийглера, невольно заговорившего вслух.
— И как же, капитан Рийглер? — спросил великий магистр. — Ты тоже сжёг трупы убитых собой горожан, но сделал это, чтобы не запятнать имени Багровых Сабель, если верить верховному библиарию Маннону.
— Это так, но…
— И после возвращения на планету разве ты не решил выследить виновника этого предательства и вернуть честь ордена?
— Да, великий магистр, но…
— И ты пытался вызвать капитана Кранона по воксу, чтобы заручиться его помощью на охоте?
Великий магистр загнал Рийглера в угол. Выбор был прост. Правда или ложь.
— Да, — сказал капитан, опустив взгляд на поверхность каменного стола.
— Так вот к чему всё идёт? — недоверчиво улыбнувшись, спросил Севарион. — К суду? Мою вину или невиновность определит суд равных?
— Похоже, что ты не понял меня, капитан… — ответил старший Кранон. — Твой суд был на Умидии, а бездействие на поле боя — единственным доказательством, предъявленным обвинением. Твоя защита оказалась неудачной, поэтому осталось лишь вынести приговор. Я спрашиваю совет: виновен ли капитан Кранон из Второй роты в трусости и должен и он понести наказание за свой грех? Да или нет. Никаких возражений и воздержаний.
Капитаны закричали — кто согласно, кто возмущённо. Рийглер смотрел на гладкий камень, всё ещё не свыкнувшись с мыслью, что он помог обвинить брата.