Тимара кое-что знала о волках. Хищники не обитали в Дождевых чащобах, однако в старинных легендах фигурировали жадные звери, заставлявшие людей ночами трястись от страха. Теперь она убедилась в том, что ее воображение отставало от реальности. Охотниками оказались громадные создания с алыми языками и белыми клыками, лохматые и опьяненные жаждой крови. Они неслись по тропе: пять, шесть… восемь… – буквально летели и одновременно успевали издавать воинственный клич. Это был не вой, а скорее взлаивающее и улюлюкающее объявление о том, что мясо скоро будет в их распоряжении. Когда деревья скрыли волчью стаю от хранителей, а жуткий зов стих, Татс полез вниз мимо Тимары, а потом спрыгнул на землю. Она со вздохом покачала головой. Он прав. После такого шума никаких животных поблизости не останется. Тимара последовала за ним, раздраженно ворча:
– Ты идешь не в ту сторону!
– Нет, в ту. Я должен все увидеть.
Спустя некоторое время Татс затрусил по тропе, проложенной лосями и волками.
– Не глупи! Они с радостью разорвут на клочки и тебя, а не только тех лосей – или кто они там.
Он ее не услышал – или не пожелал слушать. Мгновение она стояла, пытаясь понять, что сильнее: ее страх или злость? А затем рванулась за ним.
– ТАТС!!! – Ей было наплевать, насколько громко она кричит. Дичи вокруг уже не осталось. – Карсон велел нам охотиться парами! Волки – как раз то, о чем он нас предупреждал!
Но Татс скрылся из виду, и на мгновение она замерла в нерешительности. Она может вернуться и рассказать Карсону и остальным о происшедшем. Если Татс уцелеет, ее поступок будет выглядеть как ребяческое ябедничество. А если он не спасется, то окажется, что она предоставила ему право идти на смерть одному. Стиснув зубы, она закинула лук за спину и взяла стрелу, сжимая ее в руке, как короткое копье. Заправив тунику под пояс, она бросилась за Татсом.
Бег не входил в число умений, которые приобретали выросшие на деревьях дети Дождевых чащоб. Очутившись в этих местах, Тимара немного научилась бегать, но до сих пор проявляла робость. Как можно подмечать все окружающее, двигаясь с такой скоростью? Как можно прислушиваться, когда в ушах стучит кровь, и как принюхиваться, хватая воздух ртом?
Узкая дорожка вилась вдоль хребта, огибая самые густые заросли и ныряя в купы деревьев. Она обнаружила, что Татс бегает уверенно и быстро. Она даже его не видела, а просто следовала по протоптанной громадными копытными тропе.
Когда Тимара покинула кряж и направилась прямо на холмистый склон, уходящий к реке, она наконец различила Татса вдалеке. Он мчался, пригнув голову, зажав в одной руке лук и работая второй. Переведя взгляд вверх, она увидела не саму стаю, а раскачивающиеся кусты, отмечающие путь загнанных животных. Возбужденное поскуливание волков прилетало к ней, заражая звериным азартом. Тимара опустила подбородок к груди, прижала крылья к спине и помчалась прыжками по крутой тропе.
– Татс! – заорала она, и он обернулся на ее крик.
Он застыл как вкопанный, и как ей ни хотелось замедлить бег или вообще перейти на шаг, она заставила себя двигаться вперед.
Когда Тимара добралась до Татса, она задыхалась настолько сильно, что не могла говорить. Татс молча смотрел на противоположный склон.
Охота продолжилась без них. Очевидно, лоси и их преследователи перепрыгнули через глубокую лощину, до которой хранители как раз добрались. Склон был усеян кусками дерна и следами копыт. Внизу оказались остатки проложенной древними Старшими дороги: сначала она шла параллельно звериной тропе, а потом поворачивала к реке. Сейчас Тимаре было видно, что дорога вела к заброшенному мосту и обрывалась у обломков бревен и груд камней. Прежде мост был перекинут через реку, что казалось невероятным, хотя вдалеке тоже темнели останки какой-то старой конструкции.
Внизу под обвалившимся пролетом бурлили и кипели ледяные воды. На самой дороге валялись лишь куски покрытия и щебенка. Деревья здесь разрослись, а часть ровно уложенных булыжников сползла вниз, когда река подмыла берег. В общем, от дороги, ведущей к их поселку, практически не осталось никаких следов. Когда-то давно река поменяла русло и проглотила его, а потом вновь переместилась, уступив место поросшему травой лугу.
– Они загнали их в тупик! – объявил Татс. – Похоже, волкам тут все знакомо. Лоси спрятались в конце моста.
Тимара кивнула. Ее взгляд нашел сначала спасающихся бегством животных, а затем сквозь частокол деревьев она увидела и волков. Покосившись на Татса, она обнаружила, что тот съезжает вниз по крутому склону. Начал он движение на корточках, но вскоре резко сел и заскользил вниз. Он исчез из виду в жестком кустарнике, покрывшем нижнюю часть склона.
– Ты что, совсем идиот?! – возмущенно крикнула Ти-мара.
Но через несколько секунд, называя себя еще большей идиоткой, она последовала за ним. Каменистая осыпь была неустойчивой, а почва увлажнилась из-за дождя. Тимаре удалось удержаться на ногах дольше, чем ему, но в конце концов она рухнула на бок и остаток пути уже ехала, увлекая за собой землю и колючие плети. Татс тем временем добрался до самого низа.
– Тихо! – предупредил он, протягивая ей руку.
Тимара неохотно ухватилась за нее и приняла его помощь. Они преодолели небольшой подъем и внезапно очутились на открытом участке старой дороги.
Теперь ничто не мешало им наблюдать охотничью драму. Волки действительно загоняли лосей. Декоративные каменные стенки обрамляли подходы к мосту, заставляя животных выбежать прямо на него. Вырвавшийся вперед самец, более быстрый, чем двое других, уже осознал свою ошибку. Он достиг обрезанного участка моста и теперь неуверенно топтался на камнях, тщетно пытаясь найти безопасный спуск, а внизу ревел стремительный поток.
Один из уставших лосей захромал и отстал. Второй продолжал нестись вперед, по-видимому, не поняв, что их подогнали к обрыву. На глазах у хранителей волки выскочили на мост. В отличие от своей добычи они не замедляли движения и не колебались.
Отставшего лося окружили. Он рухнул, успев издать короткий крик протеста. Крупный волк сомкнул челюсти на горле шатающегося животного, два других вцепились ему в задние ноги. Четвертый запрыгнул ему на плечо – лось упал и завалился на бок. В этот момент еще пятый волк вцепился ему в брюхо. Все было кончено: беспомощно лягающиеся длинные ноги исчезли под нападавшими хищниками.
Второй лось, подгоняемый воплем умирающего, рванулся вперед. Не заметив опасности или ослепленный страхом, он добежал до края моста – и прыгнул вниз.
Первый лось оглянулся. Этот массивный самец повернулся к своим преследователям. Их осталось трое: остальная стая была поглощена поеданием добычи. Громадный лось тряхнул головой, угрожая врагам рогами, выпрямился и выжидающе замер. Когда первый волк скользнул вперед, лось развернулся и лягнул его задними ногами, попав в цель. Однако второй прыгнул на сохатого, стремясь оказаться под ним и впиться жадными зубами ему в брюхо. Лось неловко дернулся, но не смог стряхнуть с себя хищника. В этот момент последний из волков сделал уверенный бросок, а первый вскочил и пошел в атаку. Тимара изумилась: зверь высоко подпрыгнул, упал лосю на спину и, вытянув голову, вцепился в шею сразу за головой добычи. Огромный лось сделал еще пару неуверенных шагов – и рухнул на колени. Он умер молча, пытаясь уйти, даже когда задние конечности ему отказали. Когда он упал, Татс протяжно выдохнул.
Тимара заметила, что продолжает держать его за руку.
– Нам надо отсюда убираться, – прошептала она. – Если они повернутся, то заметят нас. А мы находимся слишком близко. И бежать нам будет некуда, ведь они в любом случае быстрее нас.
Татс не отрывал взгляда от волчьего пиршества.
– Они нажрутся досыта, и мы их не заинтересуем. – Внезапно он посмотрел на небо. – Если у них вообще что-то получится, – добавил он.
Синтара пронеслась вниз синей молнией, выбрав целью многочисленную группу волков, рвущих первого из заваленных лосей. От мощного удара дракона туша и волки скользнули по покрытию моста к каменной стенке. Синтара проехалась на них, надежно запустив когти задних лап в лося, а передними полосуя волков. Когда все они врезались в стену, она уже сомкнула челюсти на одном из хищников и вскинула его высоко вверх. Стая, визжа от боли, брякалась позади нее. Ни одному больше не доведется охотиться.
Спустя мгновение появилась Фенте. Она обрушилась на второго лося и трех его убийц. Удар драконицы оказался не таким удачным. Один из волков слетел с края моста, а ее туловище отправило в ту же сторону тушу. Второй хищник умер с испуганным взвизгом, а третий, воя от ужаса, бросился наутек.
– Татс! – предостерегающе крикнула Тимара, когда зверь стремительно понесся к ним.
Татс мгновенно оттеснил ее себе за спину, размахивая зажатым в руке луком, словно боевым посохом. Приближающийся волк увеличивался в размере, и Тимара вдруг осознала, насколько он на самом деле велик. Если бы он встал на задние лапы, то оказался бы выше Татса. Широко раззявив пасть и вывалив красный язык, зверь бежал прямо на них. Тимара резко втянула в себя воздух, чтобы завопить, но сдержалась: перепуганный хищник неожиданно вильнул, огибая их, и, вскарабкавшись вверх по склону, исчез из виду.
Татс мгновенно оттеснил ее себе за спину, размахивая зажатым в руке луком, словно боевым посохом. Приближающийся волк увеличивался в размере, и Тимара вдруг осознала, насколько он на самом деле велик. Если бы он встал на задние лапы, то оказался бы выше Татса. Широко раззявив пасть и вывалив красный язык, зверь бежал прямо на них. Тимара резко втянула в себя воздух, чтобы завопить, но сдержалась: перепуганный хищник неожиданно вильнул, огибая их, и, вскарабкавшись вверх по склону, исчез из виду.
Тимара запоздало отметила, что крепко вцепилась в тунику Татса. Она выпустила ткань, а он повернулся и притянул ее к себе. Сперва они обнимали друг друга: обоих била дрожь. Наконец она подняла голову и заглянула ему через плечо.
– Он убежал, – вырвалось у нее.
– Да, – ответил он, но не выпустил ее из объятий. Чуть погодя он произнес: – Мне очень жаль, что я спал с Джерд. Жаль по многим причинам, но в основном потому, что это причинило тебе боль. И нам стало труднее…
Он замолчал.
Тимара глубоко вздохнула. Она знала, что он бы хотел услышать, – но не могла вымолвить ни слова. В отличие от Татса ее не мучило раскаяние. Она не считала свой «роман» с Рапскалем ошибкой. Правда, она не приняла решение более хладнокровно – однако она чувствовала, что не может сказать Татсу, будто жалеет о содеянном. Тимара задумалась.
– То, что было у вас с Джерд, не имело никакого отношения ко мне… Я, конечно, жутко злилась и чувствовала себя обманутой. А потом я рассердилась из-за намеков Джерд. Но это было не в твоей власти и…
– Верно! Как мы сглупили!
Она сделала шаг назад, чтобы возмущенно посмотреть ему в лицо. Однако он смотрел не на нее, а ей за спину, на обрушившийся мост. Она попыталась понять, что его ошеломило. Синтара устроилась на камнях, пожирая добычу. Фенте пропала – как и тот мертвый волк, ставший единственным результатом ее охоты. Наверное, проглотила его и улетела. Внезапно Фенте появилась, взмывая над обломанным краем мос-та. Изящная зеленая драконица ровно махала крыльями и набирала высоту. Достигнув середины русла, она изогнулась и направилась вверх по течению, поднимаясь все выше и выше.
– В чем мы сглупили? – спросила Тимара с опаской.
Совершенно неожиданно Татс воскликнул:
– Вот что было нужно драконам! Платформа для взлета. Готов поспорить, что половина из них уже сегодня сможет перемахнуть через реку, если станет стартовать отсюда! В крайнем случае они подлетят достаточно близко, и даже если они упадут в воду, то смогут выйти на берег на другой стороне. Ведь они все хорошо тренируются. А если они переберутся, полежат в купальнях, то скорее всего смогут стартовать с противоположной части моста и будут взлетать лучше. И охотиться.
Она тщательно обдумала идею Татса, мысленно измеряя концы моста и вспоминая, на что способны драконы.
– Должно получиться, – признала она.
– Точно! – Он подхватил ее на руки, прижал к груди и закружил. А потом поставил на землю и поцеловал – крепко, так что губам стало больно, а по телу прошла волна жара. И не дав ей времени отреагировать или ответить на его поцелуй, он отодвинулся от нее и наклонился за луком, который обронил, вновь заключая ее в объятия. – Пошли! Такая новость важнее мяса!
Тимара сжала губы. Внезапность поцелуя и уверенность Татса в том, что между ними сейчас что-то изменилось, лишили ее дара речи. Ей следовало бы его оттолкнуть. Или нет… Ей нужно броситься за ним, обнять и поцеловать. Ее отчаянно забившееся сердце вызвало у нее в голове сотню смятенных вопросов – но вдруг ей расхотелось их задавать. Пусть пока подождут. Она с трудом заставила себя успокоиться. Ей надо молча подумать, прежде чем кто-то из них скажет хоть слово. Она опустила глаза и взяла себя в руки.
– Ты прав, нам пора, – согласилась она, однако на пару мгновений задержалась, глядя, как Синтара насыщается.
Синяя королева очень выросла – да и аппетит у нее был отменный. Поставив лапу с выпущенными когтями на тушу лося, она оторвала от добычи заднюю ногу. Когда она запрокинула голову, чтобы проглотить кусок, ее сверкающий взгляд зацепился за Тимару. Мгновение она смотрела на свою хранительницу с набитой пастью, а потом начала трудоемкий процесс отправки ноги себе в глотку. Ее острые задние зубы резали плоть и крошили кости, а потом она подбросила истерзанный кусок в воздух и поймала его, после чего порция прошла в пищевод.
– Синтара! – прошептала Тимара в неподвижный холодный воздух.
Она почувствовала мимолетное прикосновение-узнавание, повернулась к ожидающему ее Татсу – и они побрели в по-селок.
* * *– Мне обещали совсем другое! – Роскошно одетый мужчина гневно кричал на продавца, державшего цепь, которая была закреплена на наручниках Сельдена. Дувший с моря ветер дергал тяжелый плащ мужчины и ерошил его жидкие волосы. – Я не могу показывать герцогу тощего кашляющего урода! Мне был обещан человек-дракон. Ты сказал, что у тебя есть ребенок женщины и дракона!
Незнакомец устремил на него бледно-голубые глаза, в которых заледенела ярость. Сельден встретил его взгляд равнодушно, безуспешно пытаясь заинтересоваться происходящим. Его вырвали из сна, который напоминал оцепенение, выволокли из трюма и протащили по корабельной палубе на неоструганный причал. Ему оставили замызганное одеяло только потому, что он крепко прижал его к себе, когда его разбудили, – и никто не захотел прикасаться к нему, чтобы отнять эту тряпку. Он прекрасно их понимал. От него разило: кожа задубела от давно высохшего соленого пота. Волосы свисали ему на спину сбившимися в войлок прядями. Он страдал от голода, жажды и холода. А теперь его продают, как грязную лохматую обезьяну, привезенную из жарких стран.
Повсюду на причалах принимали грузы и заключали сделки. Откуда-то прилетел аромат кофе, в ушах гудело от кальсидийской речи. Все было таким же, как в удачненском порту в момент прихода судна. С такой же поспешностью грузы перемещались с палубы на сушу и в тачках развозились по складам. Или продавались на месте особо нетерпеливым покупателям.
Его будущий хозяин не выглядел особенно нетерпеливым. На его лице ясно читалось недовольство. Он по-прежнему держался прямо, но возраст заставлял плоть обвисать на костях. Возможно, раньше он был воином, но его мышцы уже стали дряблыми, а живот отяжелел от жира. Пальцы у него были унизаны кольцами, на шее висела массивная серебряная цепь. Возможно, когда-то его сила заключалась в его теле – теперь она видна была в его богатом одеянии и абсолютной уверенности в том, что никто не посмеет ему перечить.
– Но я не лгал! Он – настоящий человек-дракон, как я и обещал. Разве вы не получили то, что я вам послал: образчик его мяса? Вы ведь видели чешую! Вы посмотрите только! – Мужчина повернулся и решительно сдернул с Сельдена одеяло, бывшее его единственной одеждой. Ветер весело взревел, обжигая Сельдену тело. – Вот видите? Он в чешуе с головы до пят! Взгляните на его ноги и руки! Вы когда-нибудь видели у человека что-нибудь подобное? Он настоящий, клянусь, господин! Мы ведь только что с корабля, канцлер Эллик! Путь сюда был долгим. Его надо вымыть и покормить, но когда он снова станет здоров, вы убедитесь в том, что он – именно то, что вам надо, или даже больше.
Канцлер Эллик скользнул по Сельдену взглядом так, будто покупал кабанчика на рынке.
– Он с головы до ног в порезах и ссадинах. Это не тот образец, который мне нужен. А ты хочешь продать мне его втридорога.
– Он сам виноват! – запротестовал купец. – Он злобный. Дважды нападал на своего смотрителя. На второй раз тому пришлось хорошенько его избить. Он ведь должен был запомнить, как надо себя вести! А смотритель сильно рисковал, когда собирался его кормить. Он ведь бывает совсем диким. Но это его драконья кровь, не так ли? Обычный человек легко понял бы, что нет смысла начинать драку, если ты прикован к скобе. Вот вам очередное доказательство. Он – наполовину дракон.
– Ложь! – прохрипел Сельден.
Ему трудно было стоять. Он знал, что под ногами у него – твердая почва, и в то же время ощущение качки не прекращалось. Он слишком долго прожил в корабельном трюме. Серый свет раннего утра казался ему слишком ярким, а воздух – обжигающе-морозным. Он помнил свое нападение на служителя и причину своего поступка. Он надеялся, что заставит этого человека убить его. Но ему не удалось достичь цели, а смотритель получил огромное наслаждение, причиняя рабу максимально сильную боль, но при этом не нанося смертельного увечья. В течение двух дней он почти не мог шевелиться.
Сельден дернулся, выхватил свое одеяло и прижал его к груди. Торговец отшатнулся от него со сдавленным криком. Сельден отодвинулся от него настолько далеко, насколько позволяла длина цепи. Ему хотелось набросить ветошь себе на плечи, но он боялся, что ненароком упадет. Он так ослабел! Он болен! Он устремил взгляд на людей, которые решали его судьбу, пытаясь заставить свой измученный разум мыслить связно. Он находится не в том состоянии, чтобы бросать кому-то вызов. Кому он предпочтет принадлежать? Он сделал выбор – и даже подыскал нужные слова. Он постарался прочистить горло, а потом хрипло выдавил: