«Я дура, – думала Кристина. – Я всегда хотела чего-то другого, того, чего у меня нет. Когда-то я мечтала о Гарри, а теперь, когда он снова мой, мне он не нужен». В этом вся истина, размышляла она, он ей не нужен, у нее нет ни малейшего желания сидеть рядом с ним, положив голову ему на плечо. Будто издалека до нее донесся его голос:
– Кристина, любимая, вместе мы совершим много интересных дел. В конце концов, у нас же всегда были одинаковые интересы, правда? Мы будем жить здесь, если тебе так больше нравится, и в то же время часто ездить в Лондон.
Гарри продолжал расписывать их будущую жизнь. Он говорил о ней как о чем-то свершившимся, и Кристина поняла, что он, в своем безмерном тщеславии, никогда ни на мгновение не допускал, что потерпит неудачу там, где требуется ее согласие. Его слезы были абсолютно искренними, но за ними лежала твердая уверенность в том, что он добьется своего, а она капитулирует.
В последнем усилии вернуть себе самообладание и, возможно, свободу Кристина вывернулась из объятий Гарри, встала и подошла к камину.
– Гарри, – спросила она, – ты совершенно, полностью уверен в том, что хочешь жениться на мне? Действительно ли это единственный выход для нас обоих?
– Кристина, разве я тебе не говорил, что не могу жить без тебя? Сладкая моя, я не умею выражать свои чувства, но я люблю тебя. Я не так молод, как раньше, но это не мешает мне любить тебя, мечтать о том, как мы в мире и покое будем жить долгие годы – вместе.
– Но я не могу… я…
Кристина замолчала, понимая: что бы она ни сказала, это не возымеет никакого действия. В этот момент в дверь гостиной тихонько постучали.
– Войдите, – откликнулась Кристина, недоумевая, кто это может быть.
Дверь открылась, и вошла Соня. На ней было изящное неглиже из атласа и кружев; небрежно подобранные блестящие волосы украшал кокетливый бант из тюля.
– Не считайте меня занудой, – заявила она, – но я должна была спуститься вниз и узнать, что происходит. Простите мне мое любопытство, но вы же знаете, как я люблю вас обоих.
Соня шла через комнату, протягивая руки к Кристине и Гарри.
– Мои дорогие друзья! – воскликнула она, и ее голос трогательно дрогнул.
– Все в порядке, дорогая, – сказал Гарри, – причем благодаря тебе, Соня. Не могу передать, как я тебе признателен. Кристина простила меня.
– И вы поженитесь? – спросила Соня. – О, мои дорогие, я потрясена, я в восторге! Когда? Скоро?
Кристина попыталась остановить этот мощный поток, но поняла, что опоздала.
– Спешить некуда, – начала она. – Мы с Гарри еще не…
Ее перебили на полуслове. Соня принялась нежно и сердечно целовать ее в обе щеки, так что продолжать говорить было просто невозможно.
– Мои дорогие! Это надо отпраздновать! Я должна выпить за ваше здоровье, хотя бы воду.
– Я принесу стаканы, – сказала Кристина.
Выйдя из комнаты, она провела рукой по лбу и обнаружила, что он покрыт потом, хотя ее знобило. По дороге на кухню она пыталась овладеть собой, понять, что же произошло. На самом ли деле она пообещала выйти за Гарри? Могла ли эта перспектива причинить ей ту самую боль, что мучает ее сейчас? Кристине хотелось все обдумать, осмыслить, но времени не было. Взяв стаканы, она заглянула в кладовку, достала последнюю бутылку алкоголя – виски – и вернулась в гостиную.
Соня и Гарри что-то оживленно обсуждали. У Кристины возникло впечатление, что они строят дальнейшие планы и поздравляют друг друга с победой над общим врагом.
Следующие полчаса прошли как во сне. Гарри и Соня говорили и говорили. Кристина едва понимала их, все ее мысли были сосредоточены на одном: каким-то таинственным образом им удалось объединиться против нее. Ей было совершенно ясно, что ее завоевали, взяли в плен и бросили в темницу, из которой невозможно сбежать. И что от них некуда деться. Они устроили все так, что она могла только покорно выполнять их желания.
– Я должна лечь, – наконец сказала Кристина. – Я устала.
– Конечно, ты устала, дорогая, – согласилась Соня. – Мы все устали. Слишком много потрясений. Ты простишь меня за то, что я спустилась вниз и помешала вам, а? Просто иногда я чувствую себя твоей доброй крестной.
Она засмеялась, а Гарри снова принялся неискренне благодарить ее и заверять, что никогда-никогда не забудет, что она для него сделала.
Все трое поднялись наверх. На площадке Соня поцеловала Кристину и пожелала ей спокойной ночи. Кристина, ощущая непонятную неловкость и смущение, протянула Гарри руку. Гарри же, ни капли не робея, сначала поцеловал ей руку, а потом чмокнул ее щеку.
– Спокойной ночи, моя дорогая, сладких тебе снов. Ты сделала меня самым счастливым человеком на земле.
Наконец Кристина оказалась в своей комнате, плотно закрыла дверь и заперла ее, хотя тут же осудила себя за это. Медленно подойдя к окну, она села на скамью. Так как свет был потушен, она раздвинула шторы, подняла верхнюю створку и выглянула в сад. Полная луна заливала все вокруг серебристым светом. На фоне неба были видны очертания деревьев, в пруду таинственно поблескивала вода.
Кристина долго сидела неподвижно. Ее мысли и чувства были настолько хаотичны, что казались лишенными всякого смысла. Они то волнами накатывали на нее, то исчезали, углубляя владевшее ею отчаяние. Не справившись с собой, она горько заплакала. Рыдая, она мысленно повторяла себе: «Ничего нельзя поделать. Это неизбежно. Мне придется смириться».
Кристина подумала о детях, и у нее возникло ощущение, что она бросает их, закрывается от них в тот самый момент, когда они больше всего нуждаются в ней. Хотя, как сказала Соня, скоро они выйдут из-под ее опеки, и останется только Гарри – Гарри, который требует, чтобы за ним ухаживали, Гарри, которого ей придется содержать, как когда-то содержал ее он. В этом вся правда, вся горькая правда: она нужна ему, потому что ему нужны ее деньги. Если бы он разыскал ее несколько месяцев назад, вопрос о браке не возник бы, в этом нет никаких сомнений. Но как ей сказать все это? Кто ей поверит?
Кристина понимала, что у нее не хватит твердости и решимости отказать Гарри, прогнать его и Соню. Разве не она объясняла Элизабет, что нужно оставаться друзьями с теми, кого ты когда-то любил и кто любил тебя? Разве может она теперь действовать вопреки собственным наставлениям? Нет, поэтому все правильно: она должна выйти за Гарри. Соня смогла понять то, что не удалось ей. И в то же время Кристина всем своим существом противилась тому, что ей предстояло. «Противилась»? Нет, точнее сказать «бунтовала». Неужели возможно так не любить, практически ненавидеть человека, которого когда-то обожала? Кристина уронила голову на руки и заплакала еще горше.
Неожиданно она услышала какой-то звук и подняла голову. Кто-то звал ее по имени. Первой ее мыслью было, что это Питер, но потом она вспомнила, что в соседней комнате спит Дэвид. Прислушавшись, она снова услышала голос и сообразила, что он доносится из сада. «Кристина!» Перегнувшись через подоконник, она посмотрела вниз и, когда глаза привыкли к темноте, разглядела силуэт мужчины.
– Майкл!
– Спуститесь. Мне нужно увидеться с вами.
Он говорил очень тихо, и Кристина едва разобрала слова.
Она собралась было возмутиться и прогнать его прочь, но потом вспомнила, что одно из окон комнаты Гарри выходит на эту сторону дома.
– Ш-ш!
Кристина быстро подбежала к двери, отперла ее и спустилась вниз. Не включая свет, она прошла в гостиную, раздвинула шторы и открыла французское окно. Майкл уже ждал ее на террасе.
– Уже очень поздно, – проговорила она. – Что вам надо?
– Я приехал, чтобы увидеть вас, – ответил Майкл. – В чем дело?
– Сейчас не время рассказывать, уходите, Майкл, прошу вас, уходите.
– Не несите вздор! Я хочу вас видеть. Чего вы боитесь?
Майкл на шаг приблизился к ней, а потом вдруг, взяв за подбородок, поднял ее голову так, чтобы свет луны упал ей на лицо.
– Вы плакали, – осуждающим тоном произнес он.
Кристина дернула головой и спрятала лицо в тень.
– Ну и что, если так? Майкл, будьте благоразумны.
– Мне надо поговорить с вами. – Хотя Майкл говорил тихо, голос его звучал напористо.
– Здесь нельзя.
Кристину охватила паника при мысли, что в любой момент появится Соня или Гарри. Она допускала, что они могут стоять притаившись за углом и подслушивать. Во мраке ночи эти двое чудились ей повсюду: то ей казалось, что в воздухе витает аромат Сониных турецких сигарет, то слышались отзвуки голосов в комнате. И от этого ее охватывала полнейшая апатия.
Неожиданно, поддавшись порыву, Кристина прошла вперед.
– Здесь разговаривать нельзя. Давайте отойдем подальше от дома.
Она повела Майкла через сад к белым воротам, выходившим на поле, и решительно отодвинула в сторону створку, которая была давно снята с петель и стояла на земле. Пройдя по высокой траве, она остановилась возле каменной скамьи, на которой сидела и беседовала с майором авиации Джойнсоном. Кристина села, дождалась, когда Майкл, следовавший за ней на расстоянии нескольких шагов, тоже сядет, и напряженным голосом заговорила:
– Майкл, я не могу задерживаться надолго. Я должна вам кое-что сказать. Вы не поймете, да я и не жду от вас этого.
– В чем дело? – встревоженно спросил Майкл и вдруг совершенно другим тоном продолжил: – Послушайте, Кристина. Вас что-то расстроило, и если я могу чем-то помочь, я готов. Я много думал после нашей последней встречи. Я пришел бы к вам раньше, но меня задержали представители Министерства сельского хозяйства. В моем поместье намечаются важные преобразования, но об этом я расскажу вам потом. Я сделал кое-что – вернее, заставил себя сделать кое-что, – что, по моему мнению, должно вас порадовать. Но я хочу узнать, что случилось у вас, прежде чем расскажу вам свои новости.
Хотя отчаяние почти полностью лишило Кристину способности воспринимать окружающий мир и думать о чем-то еще, кроме своего горя, она все же услышала торжествующие нотки в голосе Майкла. Он напомнил ей мальчишку, у которого есть тайна и который гордится этой тайной, мальчишку, которому очень хочется, чтобы его похвалили за то, что он сделал. «Он очень изменился, – подумала она, нервно сплетая пальцы. – В нем появилась внутренняя сила и уверенность – то, чего раньше в нем не было. Он больше не отгораживается щитом от любви», – сказала она себе, и это открытие отозвалось в ней острой физической болью, как будто ей пронзили сердце.
– Вот что, Майкл, – проговорила она. – Я должна вам кое-что сообщить. Я выхожу замуж за Гарри Хантера – я вам о нем рассказывала, это тот самый человек, с которым я сбежала из дома.
Кристине показалось, что она произнесла эти слова в пустоту, во мрак, простирающийся далеко в будущее, в долгие годы безрадостного и одинокого существования, которые лежат перед ней. Она ждала от Майкла гнева, возмущения, но, к ее удивлению, он молчал, а когда заговорил, его голос был тихим, ровным и ничего не выражающим:
– Зачем вы за него выходите?
– Потому что он стар и одинок. О, вы не поймете. Он приехал сегодня, его привезла одна актриса, с которой я когда-то была знакома. Несколько месяцев назад он вернулся из Америки. Сейчас он пожилой человек, мне он вообще кажется стариком, у него нет ни гроша. Ему негде жить, и некому заботиться о нем. Ужасная участь – кому нужен нищий, старый актер, который превратился в развалину и уже не может играть? Его жена умерла, и теперь он свободен, поэтому я собираюсь выйти за него и ухаживать за ним. – Кристина говорила торопливо и сбивчиво, временами ее голос поднимался слишком высоко, и в нем слышались истерические интонации.
Когда она закончила, наступила долгая тишина. Наконец Майкл так же тихо и бесстрастно спросил:
– Это единственная причина, почему вы выходите за него замуж? Вы уверены, что не любите его?
– Люблю ли я его? Естественно, нет. Как я могу любить его, если…
Кристина замолчала. Ее как будто озарила вспышка мощного и яркого божественного света, и она поняла, что собиралась сказать, осознала те самые слова, которые едва не сорвались с ее губ: «если люблю вас». Да, эти слова пришли к ней из глубины души, из подсознания. И в них была правда! Как же слепа, как безумна она была, если не понимала этого! Она любит Майкла. Именно поэтому Гарри вызывает у нее отвращение, поэтому она шарахается от него, когда он дотрагивается до нее. Дело совсем не в том, что он стар. Если бы она любила его, разница в возрасте, так же как и раньше, не имела бы значения.
И вот наконец она все поняла. Ее тянет к Майклу, она нуждается в нем, томится по нему. К Майклу, который очаровал ее своими необычными душевными качествами и странным складом характера – наполовину мужчина, наполовину мальчишка. Она попыталась изменить его и, увлеченная поставленной задачей, не заметила, как отдала ему свое сердце.
Да, она любит его. Кристина только сейчас в полной мере осознала это. Она поняла, что уже давно с Майклом связаны все ее мысли, все ее стремления и даже счастье. Теперь ясно, откуда весь этот ужас, это горе, это ощущение безграничного, затмевающего все вокруг отчаяния. Все это от любви к человеку, с которым она должна расстаться. Она любит Майкла, но теперь они поменялись ролями: сейчас слабая сторона – она. Сейчас в помощи нуждается она. Именно она сейчас плутает в ненавистном, пугающем, чужом мире.
– Так вы собираетесь договаривать? – Голос Майкла вырвал Кристину из задумчивости.
– Не… не могу.
Майкл поднялся, взял Кристину за руки и, потянув на себя, вынудил встать. Не прикасаясь к ней, он долго смотрел на нее. Его лицо ярко освещал свет луны.
– Вы глупая, Кристина, – без обиняков заявил он. – Вы замечательная, но в некоторых вопросах ужасно глупая. Неужели вы хоть на секунду допускаете, что сейчас и здесь я разрешу вам выйти за кого-то другого?
Кристина закрыла глаза. Ей показалось, что мир вокруг стал слишком ярким, слишком ослепительным. Но в следующее мгновение, будто сквозь вату, она услышала собственный голос:
– Майкл, я ничего не могу изменить. Я должна.
– Бедняжка моя, как же они запугали вас, – сокрушенно покачал головой Майкл. – Вы ничего никому не должны. Вы выйдете за этого типа, за Хантера, только при одном условии: если сейчас откроете глаза, посмотрите мне прямо в лицо и честно, как перед Господом, скажете, что любите его всем сердцем и душой. Если вы так скажете, тогда я разрешу вам выйти за него и никогда не побеспокою вас.
Кристина задрожала и открыла глаза.
– Я не могу это сказать, Майкл, – непослушными губами произнесла она. – Вы же знаете, что не могу, это же неправда. Но все равно, дорогой мой, я должна ухаживать за ним. Мы все состаримся со временем, а без работы, без денег…
Майкл рассмеялся.
– Вот и ответ, – сказал он. – Деньги! Моя дорогая Кристина, я богат, и вам это известно. Если этому вашему приятелю нужны деньги, он их получит. Я установлю ему содержание до конца его дней. Он сможет покупать себе спутниц жизни, или я сам подыщу ему какую-нибудь. Но одного человека ему не видать – это вас. Вы и так потратили на него немалую часть своей жизни. О, я знаю, что это неправильный конец истории, но не все истории заканчиваются правильно – во всяком случае, в реальной жизни. Вы не будете поступать так, как нужно ему. Вы будете поступать так, как хочется вам. И если в будущем вас станут мучить угрызения совести, пусть и слабые, что ж, добро пожаловать в компанию: я страдаю этим уже многие годы, будем мучиться вместе.
Кристина смотрела на него расширившимися от изумления глазами. Неужели это Майкл защищает ее от самой себя?
Майкл ласково обнял ее и медленно, словно наслаждаясь каждым мгновением и стремясь растянуть его в вечность, прижал к груди.
– Вы уверены? – еле шевеля губами, произнесла Кристина.
Она говорила с трудом, потому что ею владел непередаваемый восторг. Ей казалось, что в одно мгновение она перенеслась в чудесный и благословенный мир. Радость и счастье ослепили ее и наполнили сердце. Эмоции захлестнули ее такой сильной волной, что она стала задыхаться.
– В чем я должен быть уверен? – спросил Майкл глубоким, чувственным голосом.
– В том, что у нас получится.
– У нас? – повторил он. – У нас все получится.
В его голосе слышалось ликование – он торжествовал.
– А теперь, – сказал он, еще сильнее прижимая к себе дрожащую Кристину, которая таяла, ощущая силу его рук, – пожалуйста, закончи то предложение. Те самые слова, которые ты не договорила несколько минут назад.
Кристина все поняла, но не смогла заставить себя произнести те слова.
– Ах, Майкл.
– Скажи, Кристина, – горячо, страстно заговорил он. – Скажи их мне хотя бы один раз. Я хочу их услышать. Я так долго ждал. О, дорогая моя, скажи мне, чтобы я раз и навсегда понял, почему ты не можешь выйти замуж за кого-то другого.
Его губы были совсем близко от губ Кристины. Она чувствовала, как их обоих охватывает неистовое пламя, которое разрушает горечь прошлого, связывает их крепкими узами, на веки вечные превращает в единое целое.
И вот наконец Кристина, задыхаясь от переполнявшего ее счастья, слабым голосом прошептала:
– Потому что… о, потому что я люблю тебя, Майкл.
Примечания
1
Организация, основанная в 1939 году для проведения зрелищно-развлекательных мероприятий для британских войск на фронтах Второй мировой войны; фронтовые бригады. (Здесь и далее примечания переводчика.)
2
Камердинер Принца в «Золушке».
3
Двенадцатигранная старая английская монета в три пенса, была в ходу до 1971 года.
4
Игра слов: «end» по-английски «край, конец».
5
Окно с верхним переплетом, состоящим из небольших панелей.
6
Булочка с крестом на верхней корке.
7
Англиканский церковный гимн.
8
Фильм 1927 года по одноименному роману Элинор Глин. После выхода фильма появилось выражение «девушка Это» (it-girl, англ.), надолго ставшее определением молодой, сексуально привлекательной особы, о которой все говорят и которая находится в центре внимания.