Марджери, радостно блеснув глазами, взглянула на Йана.
На следующий год к этому времени у меня будет внук! уверенно заявила она.
Лорд Флеминг засмеялся.
Но Тэвис пришел далеко не сразу, заметил он.
Да, он очень горд, согласилась жена, но в голосе не было строгости.
Все же я знала, что он приедет, и теперь, когда я сумела умерить гнев девочки, вижу, она тоже к нему расположена. Мне нравится эта девочка, и она будет ему хорошей женой. Мать хорошо воспитала ее, хотя сама вела себя не пристойно, и я рада, что ее дочь ничего об этом не узнала.
Не суди строго мать Арабеллы, дорогая, остерег лорд Флеминг супругу.
Девочка любит ее. Что же касается сэра Джаспера, то с таким обаянием ему следовало бы родиться Стюартом. Кии, очевидно, соблазнил бедняжку, потому что Арабелла всегда говорит о матери не иначе как с любовью. Вряд ли она так относилась бы к развратной женщине.
Да, нехотя кивнула супруга, ты, возможно, прав, Йан. Мой язык всегда опережает здравый смысл.
Лорд Флеминг слегка сжал руку жены.
Ты искренне хочешь, чтобы Арабелла любила Тэвиса, дорогая, и ревнуешь ко всему, что связано с ее домом. Не бойся. Она его жена, и, уверен, между ними все будет хорошо.
Думай лучше о свадьбе Эйлис, Марджери.
Леди Флеминг кивнула, но, невольно посмотрев в окно, улыбнулась:
Смотри, Йан! Он снова целует ее!
Йан Флеминг, ухмыльнувшись, покачал головой.
По-моему, девушке это нравится, заметил он.
Да, тихо прошептала Марджери Флеминг.
Если он целует так, как целовал меня его отец…
И она мечтательно вздохнула, прослезившись от нахлынувших воспоминаний.
Лорд Флеминг давно смирился с тем, что отец пасынка всегда будет занимать особое место в сердце его жены. Она редко упоминала имя Джеймса II, но Йан не ревновал в то время Марджери не была его женой и даже не была с ним обручена, а после свадьбы оставалась неизменно верной ему.
Поцелуи Тэвиса, несомненно, приятны Арабелле видишь, она не спешит вырваться из его объятий. Кстати, Марджери, думаю, неплохо бы последовать примеру детей.
И лорд Флеминг, повернув жену к себе, страстно поцеловал ее.
Ох, Йан, воскликнула она, зардевшись, как юная девушка.
Как неприлично!
Но почему все забавы существуют только для молодых?! возразил муж.
Может, ты и прав, кокетливо прошептала Марджери и, улыбаясь, повела мужа в спальню.
Глава 7
Ровена Кип извивалась в родовых схватках. Она рожала несколько раз, но никогда еще процесс не был столь медленным и мучительным. Схватки начались два дня назад, и теперь, к вечеру тридцатого ноября, она чувствовала, что страдания должны были вот-вот кончиться… вместе с ее жизнью. Отец Ансельм, благослови его. Боже, все эти долгие часы не отходил от роженицы. Она уже исповедовалась, получила отпущение грехов и жалела только о том, что не доживет до встречи с дочерью, не скажет о своей любви, не вымолит прощения и не увидит, как растет малыш… если он, конечно, не родится мертвым.
Арабелла… ее любимая дочь. Как обозлился Джаспер, когда узнал, что девушка жива и замужем за графом Данмором. Говорили, что шотландец похитил невесту сэра Кина только затем, чтобы заменить его нареченную, убитую сэром Джаспером. Ровена уже не удивлялась ничему, никаким слухам о муже. Она хотела только передать весточку Арабелле, но сэр Джаспер запретил священнику писать девушке, напыщенно заявив, что шотландцы — враги Англии и девчонка сама выбрала свой путь, а если и жалеет об этом, то так ей и надо. В Грейфере о ней никто не вспомнит. Ровену поражало, что сэр Джаспер мог так легко забыть о том, что бедняжка Арабелла оказалась в Шотландии не по своей вине.
Теперь же, чувствуя, что жизнь утекает из нее по капле вместе с каждой схваткой, Ровена поняла, что не может уйти, не предупредив Арабеллу об опасности, грозящей со стороны сэра Джаспера. Конечно, уже слишком поздно просить прощения у дочери.
— Скажите… Арабелле… — превозмогая боль, шептала Ровена. — Скажите… Арабелле… не доверять… Джасперу… он… дьявол! — выдохнула она, обессиленная, но счастливая крохотной победой.
— Леди, нет ничего, что бы я смог утаить от законной наследницы Грейфера, — заверил священник. — И клянусь исполнить последнее желание умирающей, — строго заключил он, глядя на Элсбет и деревенскую повитуху.
Элсбет разразилась слезами и бросилась на колени у постели хозяйки.
— Клянусь, мадам, я буду верна вам до конца, — пообещала она.
Священник удовлетворенно кивнул. Повитуха, он знал, тоже сохранит молчание. Обитатели Грейфера не очень-то любили сэра Джаспера Кина, но были бессильны против него.
Молчание повитухи — своего рода вызов незаконному хозяину. Однако Элсбет — дело другое. Три месяца назад она родила здорового мальчика, отец которого отказался жениться на ней и дать имя ребенку. Элсбет впала в отчаяние — она твердо верила, что Сигер женится на ней, но горе быстро превратилось в ярость, когда служанка узнала, что у Сигера уже есть семья. Кроме этого, к унижению Элсбет, оказалось, что у него были дети и от других женщин, — он не оставлял своим вниманием многих доверчивых девушек в Грейфере. Но священник все же боялся, что, желая вернуть любовника, Элсбет может выдать тайну леди Ровены.
— Если предашь госпожу, женщина, — предупредил он Элсбет, — я откажу тебе в святом причастии и твоей семье тоже.
Помни, какой позор навлекла на тебя незаконная связь… на тебя и на твою несчастную госпожу, — закончил он, понизив голос.
— Ребенок! — угрюмо воскликнула повитуха.
Раздался слабый писк, священник, перекрестившись, возблагодарил Бога.
— Красивый мальчик, — продолжала повитуха, — но жить не будет, слишком истощен.
— Благодарение… Господу, — прошептала Ровена Кин, и все поняли, что она хотела сказать.
— Иди позови сэра Джаспера, — велел служанке отец Ансельм. — Ничего не объясняй, скажи только, что его жена родила сына!
Женщина кивнула и выбежала из спальни.
— Дайте… его… мне… — еле слышно попросила Ровена.
Повитуха вытерла новорожденного и, завернув его в свивальник, подала матери.
Ровена из последних сил прижала сына к груди, ее голубые добрые глаза наполнились слезами.
— Бедное… дитя…
Дверь со скрипом распахнулась — в комнату ворвался полупьяный Джаспер Кин.
— Где мой сын?! — громко воскликнул он. — Дайте мне мальчика!
Он, спотыкаясь, подошел к кровати. Ровена кивнула повитухе — та осторожно подняла малыша, положила на руки отцу.
Взглянув на сморщенное личико, Джаспер Кин, не давая себе труда понизить голос, спросил у священника:
— Он будет жить?
— Думаю, нет, милорд, — ответил отец Ансельм. — Его нужно немедленно окрестить.
Джаспер Кин кивнул.
— Назовите его Генри, — сказал он, отдавая ребенка Элсбет.
— Как, милорд?
Ровена из последних сил попыталась сесть и язвительно спросила, хотя сознавала, что жить осталось совсем немного:
— Не в честь короля Ричарда, которому вы обязаны своим состоянием? Где же ваша благодарность?
Сэр Джаспер с легким презрением взглянул на жену.
— Ты по-прежнему прекрасна, милая Ро, даже когда смерть витает у изголовья, — заметил он. — Нет, мальчика назовут Генри, пусть король убедится в моей преданности. А что до Ричарда, конечно, я обязан ему за Грейфер, но после того как пройдет срок траура по тебе и нашему Генри, милая Ро, я возьму другую жену, и имя Греев исчезнет из памяти обитателей Грейфера, как и имя Ричарда. Я намереваюсь основать династию и построить большую церковь на месте старой. Ты и наш сын будете когда-нибудь похоронены в этой церкви, в нашем семейном склепе. Первые из многих, — закончил он со смешком.
Ровена резко, коротко засмеялась.
— Ты окончишь свои дни… в одиночестве, Джаспер, — ответила она, вновь упав на подушки, — и… скорее, чем думаешь.
Глаза женщины закрылись, дыхание с трудом вырывалось из пересохшего горла.
Сэр Джаспер Кин, словно зачарованный, наблюдал агонию жены.
Перед лицом смерти Ровена словно обрела мужество и силы, Которых ей так недоставало при жизни. Она всегда была покорна и тиха… красивейшая из всех женщин, которыми обладал сэр Джаспер, страстная любовница в постели.
Джаспер признался себе, что ему будет не хватать Ровены, ! несмотря на то что она не смогла дать ему здорового сына.
Голубые глаза вновь открылись, и Джаспер Кин почувствовал, что кровь в жилах застыла, а волосы поднялись дыбом.
Ровена уставилась на мужа и зловеще произнесла:
— Ты никогда не завладеешь Грейфером, Джаспер.
Последовала долгая пауза.
— Ты проклят!
Это были последние слова несчастной.
Кин словно прирос к месту и не смог пошевелиться, пока священник не подошел и осторожно не закрыл невидящие глаза женщины.
В глубине комнаты жалобно заплакал младенец, и отец Ансельм сделал Элсбет знак отнести ребенка в семейную часовню.
В глубине комнаты жалобно заплакал младенец, и отец Ансельм сделал Элсбет знак отнести ребенка в семейную часовню.
— Вы пойдете, милорд? — спросил он сэра Джаспера.
Тот молча отрицательно покачал головой и, пробежав к выходу, помчался в зал, где продолжал напиваться до бесчувствия, пока Генри Кин доживал последние минуты своей короткой жизни.
Когда сэр Джаспер к полудню открыл заплывшие глаза и приподнял с подушки тяжелую голову, могила для его жены и ребенка была уже вырыта. В маленькой церкви Грейфера в гробу лежала Ровена, одетая в лучший наряд, пшеничные волосы были причесаны и заплетены в косу, на груди покоился мертвый младенец.
Обитатели Грейфера уже отдали последний долг хозяйке и с нетерпением ожидали прихода сэра Джаспера, чтобы похоронить несчастных. Когда наконец он появился в сопровождении капитана Сигера, солнце уже клонилось к закату — декабрьские дни коротки. Джаспер Кин мельком взглянул на женщину, которая так недавно была его женой, и сделал знак священнику начинать похоронный обряд.
В церкви было холодно, и служба не заняла много времени.
Джаспер задержался у могилы ровно столько, чтобы кинуть горсть земли на гроб жены и сына. Фитцуолтер зарыл могилу, закончив работу как раз в тот момент, когда последние красно-оранжевые лучи солнца угасли за западными холмами.
Ровену похоронили рядом с первым мужем. Генри Греем: те, кто ее хорошо знал, понимали, что именно этого она желала бы.
Зарыв могилу, Фитцуолтер вернулся в зал и застал сэра Джаспера Кина и Сигера, уже полупьяных, с двумя хорошенькими служанками. Они не заметили ни прихода, ни ухода капитана — тот, окинув взглядом непристойную сцену, презрительно улыбнулся и вышел. Вряд ли он понадобится сегодня сэру Джасперу.
Фитцуолтер был необыкновенно высоким человеком и казался еще выше, потому что был тощ, как скелет. Столь безобидная внешность обманывала тех, кто его не знал, потому что, несмотря на худобу, капитан был силен и ловок.
Длинное бледное лицо освещали пронзительные глаза; высокий лоб говорил об уме и сообразительности. Песочного цвета волосы были коротко острижены.
— Я буду у себя дома, — предупредил он стражников и, поспешно перейдя через еще не поднятый на ночь подвесной мост, спустился с холма к маленькому домику, пожалованному ему лордом Греем.
Из трубы поднимался серый дымок, видимый даже в сгущающихся сумерках. Из окна лился приветливый свет.
Фитцуолтер открыл входную дверь, нагнулся, чтобы не удариться о притолоку, и вошел в дом, где уже сидели за столом его жена Розамунда, сын Рауэн и четыре незамужние дочери.
Остальные три дочери были уже замужем и жили отдельно.
— Ты не нужен сегодня в крепости? — удивилась жена.
— С ним Сигер, — мрачно пробормотал Фитцуолтер, — и еще две дочери Деруорда. К утру все лыка вязать не будут. Развратные девки!
— У них нет матери. Кто объяснит бедняжкам, как подобает вести себя приличным девушкам? — спокойно ответила Розамунда.
— Благодарение Богу, Ванетта, Ширли и Нелвин замужем и далеко от Грейфера, — вздохнул Фитцуолтер. — Теперь на сэра Джаспера управы не будет! Ни одна девушка не может чувствовать себя в безопасности!
Он повернулся к младшим дочерям.
— Джей, сколько тебе лет?
— Девять, па, — ответила девочка.
— А тебе, Эба?
— Семь, па.
— А тебе, моя крошка Энни?
— Пять, папоцка, — прокартавила малышка.
Фитцуолтер кивнул, — Они еще малы, но ты, Лона, должна остерегаться, пока я не выдам тебя замуж. Внук Рэда — хорошая партия для тебя, сама знаешь.
Розамунда, заметив строптивый взгляд Лоны, поспешно вмешалась;
— Леди Арабелла обещала Лоне, что возьмет ее в горничные. Лона может рассчитывать на лучшего жениха, чем внук Рэда, и, кроме того, боюсь, что сэр Джаспер не задумается объявить о праве сеньора на первую ночь, если станет известно о том, что Лона выходит замуж. Подобные пакости доставляют ему удовольствие.
Фитцуолтер согласно кивнул:
— Да, он не задумается силой взять беспомощную девушку!
Не хотел бы я этого для Лоны. — Помолчав несколько минут, он спросил дочь:
— Хватит ли у тебя храбрости перебраться через холмы Шевиот, рассказать леди Арабелле о смерти матери и попросить, чтобы она взяла тебя на службу?
— Да! — без колебаний ответила Лона.
— Муж! — резко вскинулась Розамунда, бросив предостерегающий взгляд в сторону младших девочек, зачарованно слушавших разговор взрослых.
— Вы ничего не слышали, дочки, — спокойно предупредил Фитцуолтер. — Если скажете хоть кому-нибудь, нам не жить Поняли?
Три головки серьезно кивнули:
— Да, папочка!
— Тогда идите спать и не забудьте помолиться за упокой души леди Ровены, — велел отец.
Малышки поднялись из-за стола и послушно взобрались по узкой лестнице на чердак, откуда сразу же послышались детские голоса, повторяющие слова молитвы.
Фитцуолтер нежно улыбнулся вслед девочкам и обратился к старшей дочери:
— Лона, выедешь засветло, брат тебя проводит. Я дам тебе кобылу леди Арабеллы. Рауэн, возьмешь черного жеребца, но ты должен вернуться к ночи! Ни сэр Джаспер, ни Сигер не знают, сколько лошадей в конюшне, так что кобылы никто не хватится. Небо заволокло тучами, к утру будет дождь, так что эти двое вряд ли выйдут завтра из крепости. Сэр Джаспер захочет насладиться свободой и полученным наследством. Когда спросит про Лону, скажем, что девочка убежала, потому что не хотела выходить замуж за внука Рэда. Все знают, как она противилась, правда. Лона? — попытался пошутить отец.
— Ты не должна обижать мальчика, — расстроилась Розамунда.
— Не волнуйся, мама, он не обидится, — засмеялась Лона. — Внук Рэда любит меня не больше, чем я его! Кроме того, они с нашей Джейн нравятся друг другу.
— Неужели? — удивилась мать. — Ну что ж, это совсем другое дело.
Вся семья дружно рассмеялась.
Розамунда была прирожденной свахой, и вся деревня пользовалась ее советами в сердечных делах.
— Куда нужно отвезти Лону? — вмешался практичный, как отец, Рауэн.
— Нашу хозяйку похитил граф Данмор и, говорят, женился на ней взамен невесты, убитой сэром Джаспером, — пояснил отец. — Отвези Лону в замок Данмор. Если леди Арабеллы там нет, тебе скажут, где она. Передай, что Лона — ее служанка и сбежала из Грейфера, чтобы передать вести о матери леди Арабелле. Оставь в замке сестру и возвращайся домой, но будь разумным и осмотрительным, Рауэн.
— Но как незаметно взять лошадей, па?
Фитцуолтер улыбнулся:
— Я много раз брал лошадей из Грейфера, парень. Одна стена конюшни — одновременно внешняя стена крепости, и там есть дверь, маленькая, правда, но лошадь может пройти. Снаружи ее не видно, и никто о ней не знает и не должен знать — иначе враг может легко проникнуть в крепость. Джон, конюх, спит как убитый, но если и проснется, ничего не скажет. Он хочет жениться на Элсбет и не станет со мной ссориться. Так что все будет устроено! — Видя изумленные лица детей, он вновь хмыкнул:
— Вы еще многого не знаете! Лона, утром оденься потеплее.
Побольше нижних юбок и толстые чулки. А сейчас спать — завтра трудный день.
Отправив детей наверх, Фитцуолтер сел у огня с деревянным кубком, в который жена налила сидра.
— Что теперь будет, муж? — спросила она.
— Не знаю. Наверное, сэр Джаспер будет просить у короля отдать ему Грейфер во владение и как можно быстрее найдет себе другую жену. Поэтому я и посылаю Лону к леди Арабелле.
Она — последняя из семьи Греев и, если я хоть немного знаю ее, не отдаст так просто, без борьбы, свои земли Джасперу Кину.
— Но сможет ли она возвратить Грейфер, муженек? Ведь леди Арабелла замужем за шотландцем.
— Не знаю, жена, не очень-то много я понимаю в делах дворянства, но не желаю, чтобы сэр Джаспер Кин стал моим хозяином, и постараюсь сделать все, что смогу, лишь бы убрать его отсюда. Если леди Арабелле достаточно быть только женой графа Данмора, я бессилен, но если она узнает, что мать умерла при родах, уверен, леди Арабелла будет мстить, как ее муж хотел отомстить за Юфимию Хэмилтон.
— Что же будет с нами, с нашей семьей, — охнула Розамунда, — если сэр Джаспер узнает, что ты предал его.
— Я ничего не сделаю, кроме как передам леди Арабелле весть о матери. Кто узнает об этом? Лона исчезнет, Рауэн благополучно вернется. А кроме того, разве леди Арабелла не имеет права знать обо всем? Должна же она помолиться за упокой души леди Ровены!
Розамунда медленно кивнула.
— Ты, прав, муж, — сказала она, убежденная в том, что все будет хорошо.
Фитцуолтер никогда не подвергает опасности семью, тем более в это страшное время.
— Пойдем спать, — сказал Фитцуолтер и, когда они улеглись в постель, постарался успокоить жену древним как мир способом.
Оставил он ее только перед рассветом, спящую с нежной улыбкой на губах. Молча выскользнув из дома, он поднялся на холм и тихо открыл потайную дверь конюшни. Ступив через порог, он прислушался. С чердака доносился громкий храп Джона, сопровождаемый более деликатным посвистыванием, указывающим на то, что с Джоном женщина.