Выпустив очередную машину, Илья взглянул на часы: 8.30! Да, видимо, у Кости что-то произошло. Лишь бы не с ним самим. Рыбин последнее время жаловался на боли в сердце. Илья советовал товарищу лечь на обследование, но куда там? Костя запах больницы на дух не переносил. А врачам не верил. Надо позвонить ему! У него в деревне был телефон, да и сотовый он недавно приобрел, надо только номера, записанные где-то в журнале приема-передачи дежурства, найти. В свой мобильник Запрелов номера Рыбина не ввел, поленился, теперь ищи, перелистывая весь журнал.
Но звонить не пришлось.
Как только Илья взялся за талмуд, на улице послышалось характерное покашливание Рыбина.
Через секунды, поднявшись по железной лестнице в будку охраны, Рыбин поздоровался с Запреловым. На физиономии товарища красовался шикарный синяк. Не свежий, приобретенный дня два назад. Илья спросил:
– Откуда фингал, Костя?
– Об косяк двери ударился!
– А если серьезно?
– А если серьезно, то в прошлую смену получил. Прямо здесь, на рабочем месте. Тебе разве Давыдов, мой сменщик, ничего не говорил?
– Нет. Правда, он спешил.
Константин, присев на стул, вздохнул:
– Было дело. Ночью «девяносто девятка» тонированная подкатила с тремя молодцами лет под двадцать. Те потребовали место, а стоянка заполнена, некуда ставить. Они, мол, это их не волнует, что хочешь делай, а чтоб машина до утра встала на стоянку. Я им по-человечески объяснял, что нет такой возможности, а один из них мне кулаком в морду. Говорит, сказано поставить, значит, поставить. Пришлось парковать на месте шефа, хорошо, тот на своем джипе куда-то уезжал. К тебе эти бравые хлопцы не наведывались?
– Нет.
– Повезло.
– Кому?
– Тебе. Кому же еще?
Запрелов зло прорычал:
– Скорее, это им, козлам, повезло.
– Конечно. Это ты сейчас герой. Видел бы этих качков, по-другому заговорил.
– Да нет, Костя! По-другому я не заговорил бы.
Рыбин опять вздохнул:
– Надо на всякий случай местечко попридержать. Вдруг опять заявятся? Я тогда турникет чуть передвину.
Илья поинтересовался:
– Номер тачки помнишь?
– Конечно. Д-163…
– Они заплатили за эту стоянку?
– Ага! Жди! Пришли часов в шесть, синяк у меня увидели, заржали, как лошади. Что, спрашивают, мужик, понял теперь, как себя вести надо, когда конкретные пацаны с тобой базарят? Ответил, понял! Они и уехали, сказав, что еще заедут.
Запрелов предложил:
– Может, мне подскочить к вечеру? Все одно днем высплюсь, ночью бессонницей маяться буду. Встретим как надо этих конкретных пацанов.
– Не надо, Илья! Чего тебе сюда тащиться? Сам как-нибудь управлюсь. Теперь ученый.
– Ну, смотри. Только если эти отморозки тачку все же поставят, ты мне позвони на сотовый. Ладно? Я с ними утречком поговорю.
– Тебе нужны неприятности?
– Мне не в кайф, когда их доставляют тебе.
Расписавшись в журнале приема-передачи дежурства, Запрелов покинул стоянку. Недалеко, рядом с продовольственным магазином, находилась круглосуточно работающая «Закусочная». Илья зашел в нее. Народу не было пока, позже начнут подходить, а к вечеру так вообще не забегаловка, а банка с сельдью. За стойкой скучал бармен, смотря в телевизор.
Повернул голову к посетителю, улыбаясь:
– А, Палыч, доброе утро! Отслужил?
– Привет, Сеня, отслужил, сегодня, значит, ты банкуешь?
– Ага! Валерка завтра работает! Сто пятьдесят, водички и беляш?
– Как всегда!
– Сейчас сделаем. Беляш подогреть? У нас вчера микроволновку поставили!
– Подогрей.
Через несколько минут Илья принял заказ. Выпил, запил водку минералкой, принялся за беляш. Затем, закурив, спросил:
– Позавчера в ночь кто из вас дежурил, ты или Валерка?
– Я с Митькой. Ночью мы вдвоем тут.
– Знаю. Значит, ты. В полночь или позже троица парней не наведывалась?
– Были люди, но по одному, по двое, троицы не было, а что?
– Да так. Пустое. Ну, ладно, спасибо за угощение, погнал я домой отсыпаться.
До круга, где разворачивался троллейбус № 20, минута ходьбы. Транспорт уже стоял на остановке. Запрелов, сделав короткую пробежку, вскочил в заднюю дверь. Выйдя из троллебуса в своем поселке, достал пачку сигарет. В ней осталось три штуки. Вспомнил, что и дома курево кончилось, пошел к киоску купить пару пачек «Бонда». Отойдя от ларька и прикурив, услышал сзади знакомый молодой голос:
– Здорово, Палыч!
Голос принадлежал местному участковому лейтенанту Александру Соснину, с которым у Запрелова сложились хорошие отношения. Шурик, как называл милиционера Илья, срочную отпахал на Кавказе. Был и в Чечне, за что имел орден Мужества в придачу к легкому ранению руки.
Обернулся:
– А, Шурик? Бдишь? Все ли спокойно в нашем поселке?
– Так точно, товарищ капитан, – по-военному ответил участковый.
Соснин, в свою очередь, знал о боевом пути офицера спецназа и уважал его.
Запрелов отмахнулся:
– Э, чего вспомнил. Капитаном, Шура, я был двадцать лет назад, когда ты еще под стол пешком ходил.
– Ну и что? Офицер всегда остается офицером.
Илья согласился:
– Что правда, то правда! Но мне кажется, ты не просто так оказался в это время здесь, на площади. Я не прав?
Участковый рассмеялся:
– Одно слово, спецназ! Сразу просчитал меня. Да, Палыч, ты прав, я здесь потому, что ждал тебя.
– Кто-нибудь жалобу из соседей накатал?
– А было на что? Но нет, на этот раз ты не угадал!
– Так в чем дело?
Лейтенант взял под руку Запрелова:
– А дело, Палыч, в том, что тебя разыскивает молоденькая, не могу не отметить, поразительной красоты девушка!
Илья удивился:
– Что еще за девушка?
– Не могу знать. Я как раз в свой «офис» с утра наведался, а возле него девушка. Незнакомая, не из наших, не поселковая. Спрашивает так вежливо, поздоровавшись предварительно, – извините, не вы ли участковый будете? Отвечаю, я. Тогда скажите, пожалуйста, как мне Запрелова Илью Павловича найти? Узнала, что он живет в этом поселке, а вот где конкретно, увы, нет! Я-то в курсе, что ты вчера ушел до утра на работу, поэтому так же вежливо объясняю ей обстановку. А она, не могли бы вы проводить меня к его дому? Я там подожду! Ну, я, как истинный джентльмен, проводил, естественно, усадил на лавочку во дворе твоей хибары, а сам сюда, тебя встречать. Кто она, Палыч?
Запрелов, ничего не понимая, посмотрел на участкового, спросил в ответ:
– Ты об этом у меня спрашиваешь?
– А у кого же? Не ко мне же приехало столь очаровательное создание, хотя, признаюсь, я бы не отказался от знакомства с ней!
– Тебе местных девок мало?
– Ты не видел эту. Местные по сравнению с ней…
Запрелов задумчиво переспросил:
– Молодая, говоришь?
– Молодая, Палыч.
И добавил:
– К тому же очень красивая!
– И спрашивает конкретно меня?
– Тебя!
– А сейчас во дворе ждет?
– Точно! Да ты чего задумался? Иди быстрей, а то незнакомка устанет ждать и отвалит.
– А на чем она приехала?
– Ну, ты совсем, Палыч! Откуда мне знать, если я встретил ее возле своей комнаты милиции? Но не на собственной тачке. И вряд ли на общественном транспорте, такие на троллейбусах и автобусах не ездят, по крайней мере, я никогда еще подобного не замечал. Так что вывод один – скорее всего, на такси!
Запрелов встряхнулся:
– Лады! Спасибо за то, что предупредил! Пойду посмотрю, кто это ко мне пожаловал.
Участковый попросил:
– Палыч, можно я с тобой?
– Обойдешься!
– Я-то обойдусь, а вдруг у тебя потребность во мне возникнет? Придется искать. А так я рядом!
Запрелов положил руку на плечо лейтенанта:
– Шурик, ты уже должен давно запомнить, что свои проблемы я привык решать сам.
– Да знаю. Но если что, то я или здесь на площади, или на рынке буду, или в комнате. Позвони, явлюсь тут же.
Запрелов направился к себе. Не выходя с площади, остановился. Почувствовал какую-то робость. Стеснение какое-то. Будто впереди его ждало нечто такое, чего он предпочел бы избежать. Повернул к рюмочной. Их в городе было на каждом шагу. В забегаловке опрокинул в себя 200 граммов. Прихватил еще бутылку. Подумав, взял сухого. На этом весь его финансовый ресурс закончился. Но ничего, завтра шеф начнет давать зарплату, а платил он неплохо, в отличие от других владельцев стоянок. Твердый процент. Вот и выходило у Ильи в месяц около десяти штук. По его работе, деньги большие. Да и по потребности вполне достаточные. Сложив спиртное в пакет и почувствовав себя уверенней, направился к дому. Открыл калитку, увидел девушку, смирно и терпеливо сидевшую на скамейке под березой. При виде мужчины девушка поднялась. Она действительно была необыкновенно красива и стройна. Он подошел к ней, спросил:
– Это ты меня разыскиваешь?
– Если вы Запрелов Илья Павлович, то да!
– Я Запрелов Илья Павлович.
– Очень приятно! Меня зовут Катя.
– Значит, Катя. И что, собственно, Катя, тебе от меня нужно? Почему и зачем я понадобился тебе?
– Это ты меня разыскиваешь?
– Если вы Запрелов Илья Павлович, то да!
– Я Запрелов Илья Павлович.
– Очень приятно! Меня зовут Катя.
– Значит, Катя. И что, собственно, Катя, тебе от меня нужно? Почему и зачем я понадобился тебе?
Девушка замялась. В это время начал накрапывать дождь. Пришлось пригласить незваную гостью в дом.
– Идем в хату. Там объяснишься.
Запрелов открыл дверь, пропустив вперед девушку.
Та вошла, в прихожей начала разуваться. Илья остановил ее:
– Не стоит!
Катя не поняла:
– Что не стоит?
– Разуваться не стоит! Проходи в комнату, я сейчас!
Проводив девушку, Запрелов прошел на кухню. Поставил бутылки в холодильник, закурил. Вошел в так называемую гостиную. Несмотря на то что Илья жил один, жилище свое, по военной привычке, держал в порядке и чистоте.
Катя стояла возле книжных шкафов, разглядывала книги, которых у Запрелова было много. Он любил читать. Да и что ему оставалось делать одинокими вечерами? Смотреть телевизор да читать книги. Девушка повернулась к нему:
– У вас много книг. Хороших книг!
– И это для тебя странно?
– Нет, почему же?
– Да потому, что современная молодежь больше предпочитает видео, дискотеки, наркоту. До книг ли ей?
– Напрасно вы так думаете. Я, например, тоже люблю читать… когда на это остается время.
Запрелов усмехнулся:
– Остается время? И чем же ты так занята, что не имеешь достаточно свободного времени?
– Можно об этом позже?
– Да можешь вообще ничего не говорить. Я не любопытен.
Катя, оглядевшись, указала на кресло:
– Можно присесть?
– Присаживайся! И давай по-быстрому выкладывай, зачем искала меня.
Девушка устроилась в кресле. Подняла на Илью глаза, в которых были и печаль, и какое-то удовлетворение, и сомнение. А может, опаска или испуг. Сразу не разберешь.
– Извините, может, то, что я скажу, будет неприятно вам, но я искала вас потому… потому, что вы… мой отец!
От крайнего изумления у Запрелова чуть челюсть не отвисла:
– Что? Я твой отец?
Катя тихо подтвердила:
– Да! Вы мой отец, хотя, как вижу, даже и не думали о том, что имеете взрослую дочь.
Немного придя в себя, Илья протянул:
– Та-ак! Значит, дочь?
– Да!
Впервые капитан спецназа не знал, как вести себя. Ему необходимо собраться перед тем, как продолжить разговор, принявший неожиданный оборот. И выпить! Обязательно еще выпить. Ни слова не говоря, он прошел на кухню, достал из холодильника бутылку водки, скрутил крышку, сделал несколько крупных глотков. Оперся о стол, подняв голову вверх. Дочь! Но откуда? От кого? Неужели Лизка Хордакова родила? Но нет! Та стремилась замуж. И до того, как заполучить мужа, рожать не стала бы! Да и предохранялась она. Галка Журанова? Но у той столько хахалей в Афгане было, что даже если она и произвела на свет ребенка, то точно сказать, кто его отец, определенно не могла. Да и другие женщины «за речкой» не были предрасположены рожать детей! Союз! Меджер! Там глухо. Одна Ирина, да и то все скомкано. Повариха офицерской столовой? Та потом замуж за прапора вышла, и если родила от кого другого, то на него повесила. Тем более прапорщик из молодых был, к тому же лохастый парень. Такому любой лапши навешать можно. Переславль? Но здесь ни одна из женщин, с кем он имел связь, не забеременела. Это точно. Да и лет его гостье было никак не меньше шестнадцати. Это если брать по минимуму. Нет, что-то это девица либо путает, либо ведет непонятную игру. Но какую и зачем? Ладно, был бы он коммерсант какой крутой или чиновник высокий, тогда понятно. Но признавать отцом обычного мужика, у которого, кроме этой хаты, за душой ни хрена нет? Странно! Странно и подозрительно! Уж не решил ли кто-то, пока неизвестный, втянуть бывшего спецназовца в какое-то недостойное дело, используя приманкой эту куклу? Но опять-таки, какую и для кого сейчас может представлять ценность Запрелов? Или, может, на его жилище, которое и жилищем-то настоящим назвать можно с большим натягом, положила глаз девица? Опять не то! При ее внешних данных она вполне могла бы захомутать и богатенького лоха. Если бы захотела. Черт. Ерунда какая-то получается! Вот чего Илье сейчас не хватало, так этого напряга. А не выгнать ли ее? Пусть валит, откуда явилась, и дело с концом! Нет девицы, нет проблемы! Но что-то мешало ему так поступить с девушкой. Все же какое-то неясное чувство, которому он и определения дать не мог, тревожило сердце капитана. Выгнать он ее всегда успеет, и никакие игры, если она решилась на них, с Запреловым не пройдут. Так что разумнее всего выслушать ее. Пусть расскажет, кто ее мать, откуда она узнала о нем, где жила раньше и как попала сюда. В рассказе девушки он сумеет отличить фальшь от правды. Вот только пить до этого, пожалуй, не следовало. Все же трезвый ум. Хотя… Не зря он взял бутылку сухого. Вот только вопрос, согласится ли она выпить? Если нет, надо держать ухо востро. Хотя чего ему опасаться?
Прихватив бутылку сухого вина, Илья вернулся в комнату. Девушка, как сидела в кресле, так и продолжала сидеть в нем, о чем-то напряженно думая и… куря длинную тонкую сигарету! Неплохо. Курит? А что, в принципе, в этом такого? Сейчас молодежь повально и курит, и пьет пиво. Причем открыто! Новые времена! Новая Россия, новые нравы, будь они неладны!
Увидев Запрелова, девушка погасила сигарету:
– Извините, я хотела спросить разрешения, но вы ушли, и я посчитала нетактичным следовать за вами, чтобы задать один-единственный вопрос.
– Да ладно! Давно табачком балуешься?
– С четырнадцати лет!
Запрелов повторил:
– Неплохо! А сколько, если не секрет, сейчас тебе лет? Я понимаю, подобные вопросы женщинам задавать не принято, но у нас особый случай…
– Скоро будет девятнадцать. Через месяц.
Илья предложил:
– Выпьешь? Сухого. Могу и водки предложить!
Катя отказалась:
– Нет, спасибо, я не пью!
– Совсем?
– Совсем! Если…
– Что если?
– Если не заставляют.
Запрелов поднял на девушку удивленный взгляд.
– Заставляют? Как это можно заставить человека пить? Пьянство, по-моему, дело сугубо добровольное.
– Не всегда так. Могут заставить, и еще как.
– Ну, как хочешь!
Поставив бутылку на стол, Илья присел на диван:
– Значит, ты утверждаешь, что являешься моей дочерью?
– Да! И вижу, что вам это неприятно.
– Давай оставим эмоции в стороне. Если ты моя дочь, то кто твоя мать?
Девушка, поправив волосы, хотя в этом не было никакой необходимости, ответила:
– Ирина Кручинская.
– Что? Ирина из Меджера?
– Да.
Запрелов, которому водка неслабо ударила в голову, рассмеялся:
– Ничего более правдоподобного ты придумать не могла?
– У меня есть паспорт.
– Паспорт сейчас можно сделать любой. Ты прокололась, девочка, как раз от Ирины Кручинской у меня не может быть детей.
– Разве вы не были близки с ней?
– Был. Один раз. Короче, хватит пороть ерунду! Говори, кто ты на самом деле и зачем пришла?
Девушка повторила:
– Я – Катя Кручинская, а пришла… Но это не важно, если вы не признаете меня.
– А ты бы на моем месте признала?
– Не знаю. Наверное, да.
– Я тебе не верю.
Запрелов поднялся, вышел на кухню, еще раз приложился к бутылке. Катя – дочь Ирины. Чушь собачья. Но зачем-то ей надо именно так представить себя. Не мешало бы узнать, зачем.
Он вернулся в комнату. Девушка продолжала сидеть в кресле. Илья проговорил:
– Хорошо! Допустим, ты моя дочь. Допустим. Ты никогда не видела меня и, судя по прикиду, восемнадцать лет своей жизни прекрасно прожила без отца. Что ж сейчас заставило тебя найти его?
Катя вздохнула. Тяжело, горестно.
– Чтобы понять, почему я разыскала вас, надо выслушать меня. Историю моей жизни. Тогда, возможно, вы и поймете, что привело меня сюда.
– Что ж, время у меня есть. Говори, а я послушаю твою историю.
Девушка, вновь закурив, начала рассказ, из которого следовало, что родилась она в Мичуринске. В доме, который принадлежал ее бабушке. Там же, естественно, жила и Ирина, мать Кати, а также ее дядя. Дедушка Саша. Но тот вскоре умер. За ним последовала бабушка. Кате было семь лет, когда мама сильно заболела. Ее положили в больницу. Лечилась она долго. А Эльдар, сводный брат Кати, начал приставать к сестре. Ему шел одиннадцатый год, но он водился с ребятами старше себя и играл в карты. Однажды Эльдар привел в дом двух взрослых мужчин и указал на сестру, сказав: вот она! Катя сначала ничего не поняла. Но мужчины, выпив, затащили ее в спальню, где грубо вдвоем изнасиловали. Она кричала, звала на помощь Эльдара, но брат так и не появился. Как оказалось позже, он проиграл ее! Девочка после этого случая возненавидела всех мужчин, особенно своего брата. Но он, пользуясь отсутствием мамы, избил ее и, чтобы та не пошла жаловаться в милицию, посадил в подвал. Там Катя успокоилась. Кто бы знал, как она страдала, просидев в темном погребе несколько суток. Наконец брат выпустил ее. И предупредил, чтобы она никому о случившемся не говорила. Иначе он убьет ее. Катя молчала. Правда, и брат больше не трогал сестру. Маму выписали из больницы, но, как оказалось, лишь для того, чтобы она умерла дома. Это случилось в 1995 году, когда Кате исполнилось одиннадцать лет.