– Странный, ну ты живой или нет? – Это была Лайла.
– Да, – ответил я как можно спокойнее, делая шаг ей навстречу на ватных ногах.
– С тобой просто приятно иметь дело, – сказала Лайла.
Было ощущение, что ее этот короткий бой совершенно не тронул. Выглядела она как заправский герой кинобоевика. Я заметил, что в руках она держит уже два пистолета: один свой, а второй, здоровенный – старинного образца АПС[17], который неясно как помещался в ее маленькой ладони. На плече ее болталась FN P90[18]. В очередной раз я поразился, насколько не вяжется внешний облик этой девушки с ее способностями: кажется, ее атака была более результативна.
– Странно, – сказала Лайла, – их тут и на отделение не набралось… может, это не все?
– Ирина, – сказал я в шлемофон, – ты как?
– Нормально, – тихо ответила она, – а ты?
– Все в порядке, – ответил я, глубоко вздохнув. – Сейчас я подойду.
– Спасибо, Дэн, что про гранату сказал, – сказала Лайла.
– Дело-то житейское, – ответил я, постепенно приходя в себя и прислушиваясь к отзвукам удаляющейся в тишину странной музыки, которая играла у меня в голове все это время.
Я провел Ирину к вертолетам, стараясь обвести ее вокруг лежащих на полу мертвых тел. Всего их оказалось девять.
Вертолеты стояли на подвижных платформах с рельсовым ходом, сложив назад лопасти своих двойных винтов, словно и действительно были спящими птицами. Толстый слой пыли на брезенте ясно говорил, что они спят уже давно, и будить их не было никакой необходимости. Их было четыре: два покрупней и два поменьше. Это были боевые машины – по краям, словно короткие крылья, торчали орудийные стойки.
В воздухе стоял запах порохового перегара, смешанный с привкусом чего-то горючего вроде керосина.
Лицо Иры под открытым забралом казалось серым и угрюмым. Мы озирались по сторонам: вертолеты упирались носами в высокие трехстворчатые ворота. В правом углу виднелся ярко освещенный проем двери.
– Пойдем, – кивнула Лайла.
Я попытался всучить Ирине ПМ, но она отказалась, сославшись на то, что привыкла к своему бластеру, а он теперь неизвестно где. Мы, держа стволы наготове, осторожно вошли внутрь. Это оказалось патрульное помещение, которое примыкало к небольшому бытовому сектору. По стенам горели яркие стеклянные трубки, стол, пульт охраны с тревожно мерцающими огоньками, и что-то противно гудело. На голой бетонной стене, отбрасывая длинную черную тень на пол, висел красный огнетушитель с почти оторвавшейся от корпуса инструкцией. Атмосфера казалась мне тревожной: я не мог отделаться от ощущения, что мы здесь не одни. Сделал Лайле знак не шуметь, и она послушно кивнула. Ирина замерла сзади.
– Только не стреляйте, прошу вас, – словно гром среди ясного неба, раздался чей-то голос, усиленный внешними динамиками.
Мы с Лайлой резко развернули стволы на звук, и я, признаться, чуть не выпустил заградительную очередь – нервы были на пределе.
– Кто тут? – спросил я.
– Я без оружия, я не охранник. – Голос звучал совсем рядом, но немного глуховато.
Я остановил свой взгляд на столе, где валялись две включенные игровые приставки и какие-то куски нарезанной бумаги с нелепыми каракулями, заменяющие, видно, колоду игральных карт.
– Вылазь давай, – приказал я, – только аккуратненько и без лишних движений. Руки чтоб видно было…
– Да, хорошо, – ответил голос взволнованно, – только не стреляйте.
Сперва из-под стола показались руки: две ладони с рукавами военного комбеза. Затем макушка буро-охристого шлема с распахнутым забралом, в котором, в свою очередь, виднелось испуганное лицо с широко раскрытыми болотно-зелеными глазами и смешным носом, про который говорят «картошкой». Немного пухлые щеки, почти совсем белые.
Казалось, этот человек пытается парализовать нас своим безумным взглядом.
– Кто такой? – спросила Лайла резким командным голосом, направив на него оба своих пистолета.
– Я не охранник! – выдохнул человек, будто у него в груди скопилось много воздуха. – Я… я… это… член летного состава…
– Чей член? – сощурившись, переспросила Лайла.
– Я – пилот, – быстро пояснил сидевший под столом.
– Вот ты-то нам и нужен, парень, – кивнула Лайла.
– А вы очень нужны мне. – Он часто заморгал.
– Именно мы, ты ничего не путаешь? – Меня еще слегка потряхивало после перестрелки, и этот парень вызывал какие-то подозрения.
– Ну да, – он поболтал над столом своим пухлым подбородком, – вы ведь из тех ребят, которые наделали столько шуму у заброшенной Башни, с танками? По крайней мере, твою фотку я точно видел…
Он качнул головой в мою сторону, продолжая держать руки поднятыми вверх.
– Вообще мы мирные люди, почти пацифисты, – ответил я, – и все, что нам сейчас надо, – это воспользоваться услугами вашей авиакомпании. Есть билеты на ближайший рейс? Нас трое, мы без багажа и очень спешим.
Лайла бросила на меня выразительный взгляд.
– Я вам помогу, – быстро закивал он, – а вы поможете мне…
– Не в том ты положении, парень, чтобы чего-то хотеть, – хмыкнула Лайла.
– И правда, – согласился я, – у нас последнее время большие проблемы с филантропией…
– Нет-нет, все в порядке, – горячо перебил он меня. – Я давно уже хочу отсюда свалить, а мне не дают! Летать не дают, дембеля не дают, оклад без летных часов копеечный, вы же понимаете… Скука смертельная, как в тюряге… Кроме этого ангара, я уже почти два года нигде не был… Это просто…
– Все, пробил час избавления, пора за работу. – У меня сложилось впечатление, что он не только нигде не бывал, но и ни с кем не общался.
– Вылезай, живо, – приказала Лайла, – и дуй готовить машину. Быстрее, а то мы тебя пристрелим.
– Не надо, что вы! – Он вытаращил глаза. – Я же говорю! Я хочу на волю, я стану Охотником, как вы! Я здесь с ума схожу…
Он кряхтя вылез из-под стола, полноватый, среднего возраста, с летными нашивками на комбезе и неким подобием брюшка.
– Руки можно опустить? – спросил он.
Лайла обшарила его портупею, все карманы, даже сапоги проверила, пока я держал его на мушке.
Мы отконвоировали его к вертолетам.
– Чтобы ускорить процесс, мне нужен помощник, – сказал он.
– Как тебя зовут? – осведомилась Лайла.
– Лейтенант Марсель Гриссо! – Он щелкнул каблуками и отдал честь. – Я, честно говоря, хотел сократить имя, но мне показалось, что «Марс» будет слишком претенциозно, и…
– Слушай, Марсель, – Лайла легонько ткнула его стволом пистолета в живот, – если ты летаешь так же, как треплешься, – мы лучше воспользуемся самоучителем, а тебя все же пристрелим. Ты понял, земляк? Странный, помоги этому очумелому: будет много болтать – пристрели, как собаку… у нас мало времени…
– Зачем же? – засуетился тот. – Я уже бегу…
Он кинулся к одной из крупных машин в центре ряда и принялся развязывать шнуровку на брезенте, я стал помогать.
– Вот она, моя девочка, моя красавица, наконец-то, – бормотал он, охая, ковыряясь в узлах.
– Почему это вертолет – девочка? – не выдержал я. Мне показалось, что он и вправду тут свихнулся.
– Гордая птица, – пояснил он. – Я зову ее Кэт.
– Кэт?
– Это довольно удачная местная модификация десантно-штурмового вертолета Ка-56, – начал охотно пояснять он. – Прямой потомок легендарной «Черной акулы». За счет незначительного увеличения объема фюзеляжа и уменьшения самой силовой установки, без снижения ее мощности, удалось добавить небольшую десантную кабину, а для условий разряженной атмосферы Марса были установлены…
Я хотел было его заткнуть, но понял, что это только замедлит процесс. С большим трудом, второпях (Лайла подгоняла нас каждую минуту), мы стянули-таки брезент, а затем притащили длинный топливный рукав, о который Марсель чуть два раза не споткнулся, суетливо перебирая своими короткими ножками.
Честно говоря, я начал разделять опасения Лайлы насчет его профпригодности, но выбора у нас уже не оставалось. Странно, что дело вообще двигалось, так как Марсель делал много лишних движений, говорил массу лишних слов и начинал отчаянно жестикулировать, хватая ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба, когда я спрашивал его, что делать дальше.
– Вот эту… на себя тяни, – подобные формулировки были еще самыми точными из всех его указаний.
Я видел, что Лайла нервничает. Мы включили какой-то рубильник, и на центральной створке ворот загорелся красный перечеркнутый кружок.
Все же в глубине души я в чем-то сочувствовал этому несчастному – впервые за долгое время он ощутил себя нужным и ради этого даже дезертировал в считаные секунды. Его трясло и распирало от предвкушения свободы.
Наконец нам удалось запустить заправочный насос, который никак не хотел включаться, и топливный рукав разбух, слегка пульсируя…
Марсель забрался в кабину, где начал возиться с приборной панелью.
Марсель забрался в кабину, где начал возиться с приборной панелью.
– Долго еще? – не выдержала Лайла.
– Нет… почти… Дэн, а вы можете нажать на пульте клавишу «три» в блоке «Подача»?
– Вообще нет, но я попробую. – Я метнулся в караульную комнату и начал лихорадочно изучать пульт управления. Найдя искомую клавишу, я надавил на нее и тут же услышал, как загудели электроприводы и зашипела пневматика.
Выскочив наружу, я увидел, как разъезжаются в разные стороны три лепестка-сегмента стальных ребристых ворот.
– Лайла, а не сделать ли нам несколько перетяжек? – спросил я, глядя, как покачнулся изящный силуэт геликоптера и тележка медленно поползла по рельсам в раскрывающийся проем.
– Я уже сделала, – отмахнулась та, – что же мне без дела-то стоять: три у двери и две в проемах между ящиками…
– Идиот! – воскликнул я и кинулся к вертолету: этот безумный летчик забыл отсоединить топливный рукав, который, шурша по полу, стал медленно натягиваться, до сих пор закрепленный на баке… пальцы пару раз сорвались с крепления, и все же я его отсоединил – мутноватая жижа топлива расползлась по бетонному полу.
За воротами открылась другая просторная комната, почти круглая в плане. Она была ритмично разбита по стенам кирпичными пилонами.
– Ну что, летчик-камикадзе, – крикнул я, – можно занимать места согласно купленным билетам?
Марсель неопределенно махнул рукой, продолжая что-то колдовать над пультом.
– Лайла, лезьте с Ириной в вертолет, – сказал я, кивнув на люк десантного отсека.
– А ты? – спросила Ирина.
– Наверняка будет нужно еще что-нибудь нажать, замкнуть или активировать, – ответил я. – Идите на борт.
Лайла еще раз оглядела комнату и, кивнув, пошла к уезжающему по рельсам воздушному кораблю.
Я подбежал к кабине и, вскочив на платформу, крикнул этому Марселю, чтоб он настроился на частоту моего шлемофона.
– Давай, моя Кати́, моя девочка! – пробормотал Марсель.
Сверху раздался громкий и многократный металлический лязг. Я задрал голову – это разошлись, покачиваясь, по кругу двухъярусные лопасти винтокрылой машины.
Плавно разгоняясь, загудел двигатель, и лопасти начали вращение. Стал подниматься ветер.
– Там кнопка люка, – крикнул из кабины Марсель, не отрываясь от пульта.
Я попытался проследить за его небрежным жестом – на одном из противоположных пилонов я и впрямь заметил рубильник, окрашенный красным, и какую-то табличку под ним, испещренную убористым шрифтом.
Я бросился туда, и когда добежал до него и с силой рванул вниз, под потолком что-то загудело, заскрипело, и раздался громкий взрыв…
В первые мгновения я решил, что Марсель нас подставил и я привел в действие какой-то ликвидирующий механизм. К тому же сверху вдруг посыпался песок и мелкие камни, но затем вновь раздался взрыв, и я, подбежав к вертолету, посмотрел в ту сторону, откуда шел звук, а теперь еще и валил дым…
Это сработали растяжки с осколочными гранатами, которые поставила Лайла. За грудой ящиков, рядом с которыми валялись бочки, те самые, послужившие мне укрытием, блестел внимательным глазом парный объектив и торчали пулеметные стволы патрульного робота модели «Берсерк»…
Первая пулеметная очередь зарокотала над моей головой, и несколько пуль, высекая снопы искр, отрикошетили от задней части фюзеляжа геликоптера…
Они нас нашли!
– Взлетаем! – крикнул я Марселю, на всякий случай отчаянно жестикулируя…
– Двигатель надо прогреть, – буднично ответил пилот у меня в наушниках. – Что там за шум?
– Роботы! – только и смог я крикнуть, вынимая из разгрузки гранату и швыряя ее как можно дальше, туда, к бочкам…
В потолке уже образовалась приличная щель, в которую проглядывало ночное небо с легким веером облаков. Оттуда-то и сыпался песок с камнями.
Вновь грянул взрыв, а в проеме десантного люка показалось встревоженное лицо Лайлы.
Возле бочек вспыхнуло тяжелое оранжевое пламя с черным масляным дымом. Уж не знаю, куда угодила граната: может, в бочке были остатки горючего или машинного масла, а может, это протекшее из рукава топливо…
Опять что-то громыхнуло, и огня стало больше. Помещение заполнялось дымом, сквозь который свистели пули, а самого робота не было видно. Наверное, он предпринял обходной маневр. На этот раз пули ложились перед хвостом вертолета.
– Марсель, полетели! – вновь крикнул я.
– Я не могу протаранить потолок! – ответил он с нервическими нотками в голосе.
Я вскинул голову вверх: потолочный люк уже отъехал почти до середины. Вокруг клубилась песчаная пыль и едкий дым, разгоняемый винтами вертолета.
Ну быстрее же! Открывайся…
И тут из-за стены пламени показался угловатый силуэт, напоминающий неуклюжее насекомое: «Берсерк» все же прорвался сквозь огонь. Его гусеничные блоки пылали от налипшего топлива, он складывался пополам, одновременно разворачивая орудийную станину в мою сторону.
Я выпустил в него бесполезную очередь из автомата, стараясь попасть по его видеосканерам, а сам спрятался за вытянутым горбатым носом вертолета.
Вновь заработали пулеметы «Берсерка», и по корпусу вертолета застучали пули – роботы пытались взять нас с флангов, но угол атаки даже через ширину ворот был маловат…
– Дэн, скорее! – услышал я в шлемофоне встревоженный возглас Ирины.
– Марсель, давай, а то пристрелю! – крикнул я и кубарем подкатился к подножке десантного люка.
Пока я забирался, по вертолету опять ударила очередь, которая отозвалась неприятным эхом: с противоположной стороны ящиков выползало еще два стальных чудовища, плавно разворачивающих стволы в нашу сторону.
Ирина с Лайлой буквально втянули меня за руки в люк, а вертолет слегка качнулся и оторвался от пола. Звякнула о рельсы транспортная тележка…
– Сейчас… пару секунд… – бормотал Марсель у меня в наушниках, – Кэт почти готова…
Вновь раздались выстрелы, а вертолет начал плавный подъем к раскрывающемуся люку…
Словно маленький смерч в стакане, струя воздуха от винтов раздувала возникающие в ангаре новые языки пламени, которые поливало сверху скудными струями ржавой пены из включившейся системы пожаротушения. В бесконечных вихрях носились песчинки, мелкие камешки, промасленные тряпки, пластиковые упаковки и прочий мусор. Только этим можно было объяснить тот факт, что нас еще не убили, – вся эта кутерьма вкупе с огнем мешала электронной аппаратуре наведения роботов. Сильно пахло горелым пластиком и топливом, растекшимся из шланга, к которому примешивались запахи раскаленного машинного масла.
Последнее, что я разглядел внизу, было тремя горящими силуэтами роботов, которые смогли пробиться сквозь завалы пылающих ящиков и бочек. Они упрямо и методично въезжали в ворота, одновременно разворачивая стволы пулеметов вслед за поднимающимся брюхом геликоптера, который мне виделся сейчас как пресловутый Ноев ковчег.
Этот плавный покачивающийся подъем завораживал меня, и даже рокот пропеллера казался сладкой музыкой – мы улетали к небу, оставляя внизу настоящую, безжалостную смерть, вместе с этим подземельем маньяков… только бы броня выдержала…
Наконец-то я заметил медленно выплывшие сверху, такие привычные очертания ночных барханов и полоску неба. И тут снизу ударило несколько очередей одновременно, так что было слышно даже сквозь рокот двигателей.
Ира и Лайла стояли, вжавшись в углы кабины, а я продолжал завороженно наблюдать за этим кошмарным сном.
Заметив сверкнувший перед люком трассер, я понял – роботы бьют по турбинам. Они лишены мстительности и не пытаются убить сейчас людей – их боевая программа просто сменила приоритетную цель поражения. Теперь это вертолет, а не мы, поэтому самое важное для них сейчас – это кабина пилота, блоки двигателей и топливных баков. Как хорошо, подумал я, что у патрульных машин не оборудованы ракетные установки, – они ведь патрулируют замкнутые пространства.
– Жми! Пилот! – вновь крикнул я в эфире фразу, адресованную Марселю.
Он не ответил, но вертолет чуть качнулся вбок, неожиданно накренившись, уходя от огня, взвив облако песка над самым ближайшим барханом.
Я чуть не повалился на спину, получив по затылку стволом автомата. Но все равно не мог оторваться от проема десантного люка, глядя на уходящую вниз красно-бурую пустыню… Мало кто на Марсе такое мог видеть! Да и, к слову сказать, я ни разу в жизни не летал на вертолете, хоть и видал их на военной базе еще на Земле.
Моего плеча коснулась рука Ирины, которая оперлась мне почти на шею, чтобы не упасть, и тоже села рядом на пол.
– Дэн, ты как? – спросила она, заглядывая мне в лицо. – С тобой все в порядке?
– Нормально, – ответил я, вытирая ладонью пот с грязного лба.
– Ты чем-то недоволен, что с тобой? – Голос ее был взволнован, она тяжело дышала.
– Да как-то мы легко и красиво свалили, – сказал я, – странно это…