– Эй, юноша, скорее подойди сюда, ты заворожен и околдован злою силой! – вскричал монах. – Тебе грозит великая опасность. Вот два чудесных талибмана, они спасут тебя от гибели. Один сожжешь в третью стражу, другой – спрячешь у себя в волосах.
Сюй Сюань взял талисманы и с благодарностью поклонился монаху. «Я и сам подозревал, что жена моя – оборотень, оказывается, так оно и есть», – уныло размышлял он по пути домой. Поздним вечером, когда госпожа Бай и служанка Цин-цин уснули, Сюй Сюань поднялся с постели. «Наверняка третья стража уже наступила», – сказал он себе. Спрятав один талисман в волосах, он приготовился сжечь второй, как вдруг услыхал голос жены.
– Сколько времени мы с тобою вместе,v а ты все мне не доверяешь! – промолвила она. – Прислушиваешься ко всяким злым наговорам. Вот и сегодня – надумал сжечь эту бумажонку, чтобы от меня отделаться! Ну что же, давай – жги свой талисман, посмотрим, что из этого выйдет.
Сюй оторопел, а она вырвала талисман у него из рук и подожгла.
– Ну как? И дальше будешь меня подозревать или, наконец, успокоишься? – спросила она, когда бумажный талисман догорел.
– Прости меня, я не виноват. Перед храмом Спящего Будды я повстречал бродячего монаха, и он сказал, что ты оборотень, – принялся оправдываться Сюй.
– Завтра пойдем туда вместе. Хочу поглядеть на этого монаха.
Как только наступило утро, красавица Бай причесалась, заколола волосы, оделась в белое платье, руки украсила запястьями. Она велела служанке присматривать за домом и вместе с мужем направилась к храму Спящего Будды. Вокруг монаха, продававшего освященную воду и талисманы, уже толпился народ.
– Негодяй! – закричала Бай, метнув злобный взгляд на монаха. – Как ты смел солгать моему мужу, будто я – оборотень? Да еще талисман ему дал, чтобы меня истребить!
– Надежнее моих заклятий на свете нет, – возразил монах. – Если только оборотень проглотит мой талисман, он сразу примет свой настоящий вид.
– Ладно, пиши свое заклятье! Я проглочу его здесь, при всех, – воскликнула госпожа Бай.
Монах написал на талисмане заклятье. Госпожа Бай схватила полоску бумаги и мгновенно ее проглотила«Зрители затаили дыхание и широко раскрыли глаза, но все осталось по-прежнему.
– Это самая обыкновенная женщина. За что ты обозвал ее оборотнем? – крикнул кто-то в толпе, и тут же на монаха полились яростная брань и проклятья.
Монах не отвечал ни слова. Он был в полной растерянности и только водил глазами из стороны в сторону,
– Вы сами видели, что этот монах ничего не смог со мною сделать, – сказала госпожа Бай. – Теперь моя очередь. Я с детства немного знакома с волшебством.
Бай что-то забормотала, слов, однако же, никто не разобрал, и вдруг монах съежился, словно кто-то схватил его за шиворот, сжался в комок и… поднялся над землей. Все удивленно зашумели, и только Сюй Сюань молчал, точно набрал в рот воды, – так он был изумлен и подавлен.
– Если бы не вы, уважаемые господа, он бы у меня провисел в воздухе целый год, – сказала госпожа Бай и дунула на монаха.
Монах снова коснулся ногами земли и бросился наутек, жалея лишь об одном – что родители не наградили его крыльями. Толпа разошлась, отправились восвояси и супруги.
На том пока дело и кончилось. Молодые продолжали жить счастливо и в полном согласии.
При этом – надобно вам знать – деньги на расходы всякий раз давала красавица Бай.
Время летит словно стрела, и вот незаметно подступило восьмое число четвертой луны – день рождения будды Сакья-Муни. На улицах раздавали щедрую милостыню, повсюду виднелись лики будд в кипарисовых
рамках.
– Здесь у вас – точь-в-точь как в Ханчжоу, – заметил Сюй Сюань хозяину гостиницы.
Слова эти услыхал соседский малый, по прозвищу Железный Лоб, и тотчас вмешался в разговор:
– Господин Сюй, а сегодня в храме Чэнтяньсы праздник Омовения Будды. Вы пойдете?
Сюй Сюань поднялся к себе.
– Нынче в храме Чэнтяньсы праздник Омовения Будды, надо бы сходить, – сказал он жене.
– Не ходи, ничего любопытного там не увидишь, – сказала Бай.
– Нет, я, пожалуй, схожу, все-таки немного развлекусь.
– Ну, если ты непременно решил идти, надо хотя бы одеться понаряднее. Ведь на тебе все старое, поношенное.
Госпожа Бай распорядилась, и служанка Цин-цин принесла новый, с иголочки наряд. Темный, прямого покроя халат был как будто нарочно шит на Сюй Сюа-ня и сидел превосходно. Голову молодого человека украсила черная шелковая шляпа с двумя нефритовыми кольцами на затылке, на ноги он надел черные туфли. Наряд этот дополнил топкой работы веер с изображением красавиц; к рукоятке веера была привязана коралловая подвеска.
– Возвращайся пораньше, чтобы мне не беспокоиться, – нежно напутствовала Сюя жена.
Сюй Сюань кликнул соседского малого, по прозвищу Железный Лоб, и они весело зашагали к храму, По дороге Сюй Сюань то и дело слышал восхищенные похвалы своей наружности и платью. Услыхал он от прохожих и о том, что накануне у закладчика Чжоу пропали четыре или пять тысяч связок монет, дорогие каменья и другие ценные вещи.
– Сегодня Чжоу донес об этом начальству и подал опись украденного. Нарядили следствие, начали розыски, но пока ничего не нашли, – рассказывали прохожие.
Сюй Сюань пропустил эти разговоры мимо ушей. Вместе с попутчиком они вошли в храм. Здесь было людно и оживленно. Во всех направлениях сновали богомольцы, воскурявшие благовония перед святыми.
– Жена велела мне возвратиться пораньше. Пора домой, – сказал Сюй Железному Лбу.
Никто не ответил, и, обернувшись, Сюй увидел, что сосед куда-то исчез. Сюй решил не терять времени и направился к выходу. У ворот стояли пять или шесть стражников; у каждого к поясу был пристегнут служебный знак. Заметив Сюя, один из них закричал:
– Смотрите! Этот молодчик одет примерно так, как описано в бумаге, и веер как будто такой же!
– Господин Сюй! – сказал другой стражник, который был знаком с Сюем. – Позвольте-ка мне ваш веер.
Сюй, ничего не подозревая, протянул ему веер.
– Ну да, вот и подвеска в точности такая же, какая в описи указана!
– Вяжи его! – в один голос закричали стражники,
Е Сюй тут же был связан.
Он схвачен был По обвиненью в краже, – Как тигр – овцу, Его схватила стража. – Это ошибка, я ни в чем не виноват! – кричал Сюй.
– Виноват или не виноват, потом разберутся, а пока мы отведем тебя в управу. Пусть Чжоу сам поглядит. У него из закладной лавки пропало золота, жемчуга и всяких других драгоценностей на целых пять тысяч связок. Среди украденного были два белых нефритовых кольца и тончайшей работы веер4 с коралловой подвеской. А ты еще отпираешься – «не виноват, не виноват!». Грабитель ты и вор, и к тому же еще наглец! Нечего с тобою и разговаривать. Смотри, ведь на тебе с головы до пят все краденое! Подумать только, какова наглость! Вырядился и пошел, ничего не побоялся!
Сюй Сюань растерянно смотрел на стражников и молчал. Наконец он собрался с мыслями и промолвил:
– Так вот оно что… Ну, ладно, не беда. Я знаю, кто украл…
– Идем в управу, там разберутся!
На другой день, едва правитель Сучжоуской области открыл присутствие, к нему привели Сюя.
– Где золото, жемчуг и остальные драгоценности, которые ты украл у закладчика Чжоу? – приступил к допросу правитель, – Если не будешь запираться, избежишь пыток.
– Высокочтимый господин правитель, – отвечал Сюй, – все, что на мне надето, я получил из рук моей супруги Бай. Где она это раздобыла, я не знаю. Но мудрая прозорливость господина правителя, несомненно, раскроет и обнаружит всю правду.
– А где же твоя жена?
– Вы найдете ее в доме Вана, у моста Удачи.
Правитель приказал стражнику Юань Цзы-мину идти вместе с обвиняемым к мосту Удачи и немедленно разыскать женщину. Увидев Сюя в сопровождении стражника, хозяин гостиницы изумился и испугался.
– Что случилось? – вскричал он.
– Жена наверху? – спросил, в свою очередь, Сюй, не ответив на вопрос хозяина.
– Вскоре после того, как вы с Железным Лбом ушли в храм, госпожа Бай сказала мне: «Муж отправился в храм развлекаться, а мне со служанкой велел сторожить дом и до сих пор не вернулся. Мы с Цин-цин выйдем ему навстречу, – может быть, случилось что-нибудь неладное. Прошу вас, присмотрите за нашими комнатами». И вот со вчерашнего вечера ее нет. Я думал было, что вы вместе с родственниками уехали.
Видя, что женщины нет и найти ее невозможно, стражник арестовал Вана и потащил к правителю области.
– Где эта женщина Бай? – спросил правитель. Хозяин гостиницы повторил свой рассказ во всех
подробностях и добавил:
– Она оборотень, верьте моему слову. Допрос был окончен, и правитель распорядился:
– Сюй Сюаня – в тюрьму!
Однако же хозяин гостиницы Ван упросил отпустить арестованного на поруки и немедленно внес денежный залог.
А в это самое время закладчик Чжоу сидел напротив ямыня в чайной. Вдруг к нему подбегает слуга.
– Хозяин! Хозяин! Драгоценности нашлись! Они оказывается, лежали в пустом сундуке в кладовой!
Чжоу помчался домой. Прибежал, глянул и в самом деле, все на месте. Не было только шляпы с яшмовыми кольцами да веера с коралловой подвеской.
– Увы! Горе мне! – заголосил Чжоу. – Понапрасну оговорил я Сюй Сюаня, ни за что погубил человека.
И он решил пойти в управу и просить, чтобы с Сюя сняли хотя бы часть вины.
Примерно в те же дни тайвэй Шао послал казначея Ли, зятя Сюй Сюаня, в Сучжоу с каким-то поручением. Ли остановился в гостинице Вана, и хозяин рассказал ему обо всем, что случилось. «Все-таки он мне не чужой. Нельзя бросать его на произвол судьбы», – подумал Ли. Он перемолвился словечком с одним, с другим из чиновников, а кое-кого и деньгами задобрил.
Настал день суда. Приняв в рассуждение все обстоятельства дела, правитель области виновной в краже и хищении признал госпожу Бай, но и подсудимый Сюй Сюань совершил преступление, скрыв от властей козни оборотня, а посему приговорен к ста ударам палками и ссылке на работы в Чжэньцзянскую область, за триста шестьдесят ли от Сучжоу.
– Хорошо, что в Чжэньцзян, – сказал Ли, выслушав приговор. – Там у меня есть названый дядя, по имени Ли Кэ-юн. Он держит аптеку у Игольного моста. Я напишу ему письмо, и он тебе поможет, не сомневайся.
Сюй Сюань занял у зятя денег на дорогу. Часть денег пришлось потратить на угощение стражникам. Когда наступило время прощаться, Сюй с благодарностью поклонился зятю и хозяину Вану, сложил свои пожитки и тронулся в путь. Хозяин и зять проводили его немного и вернулись обратно в Сучжоу.
Дорога выдалась нелегкая. Стражники останавливались на ночлег, когда было уже совсем темно, а едва забрезжит рассвет, снова трогались в путь. Прошло много дней, прежде чем они наконец достигли Чжэнь-цзяна. Первым делом Сюй решил разыскать Ли Кэ-юна. В сопровождении стражников он двинулся прямо к Игольному мосту. Перед аптекой сидел приказчик с лотком, на котором были разложены лекарства. Сюй попросил вызвать хозяина. Когда на" пороге показался Ли Кэ-юн, оба стражника и Сюй-Сюань приветствовали его поклоном.
– Я шурин казначея Ли из Ханчжоу, – сказал Сюй Сюань. – Вот вам письмо от него.
Приказчик принял письмо и передал хозяину. Аптекарь распечатал его и прочел.
– Так это вы Сюй Сюань?
– Да, это я, ничтожный, – ответил Сюй.
Ли Кэ-юн пригласил Сюя и обоих стражников к столу, а после обеда велел приказчику проводить их в управу. Стражники сдали бумагу, которую везли из Сучжоу, а приказчик от имени хозяина внес залог и взял заключенного на поруки. Стражники с ответного бумагой тронулись в обратный путь. Сюй Сюань и приказчик вернулись домой. Юноша горячо поблагодарил аптекаря и его старую мать.
– Оказывается, ты торговал в аптеке? – спросил Кэ-юн, еще раз перечтя письмо.
И он взял Сюя к себе приказчиком, а поселил его у торговца бобовым сыром Вана в переулке Пяти Ветвей.
Сюй Сюань выполнял свою работу с необыкновенным старанием, и хозяин не мог им нахвалиться. В аптеке Ли Кэ-юна служили еще два приказчика. Один, Чжао, был человек честный и добрый, другой, Чжан отличался коварным и злобным нравом. Он был уже в' летах и всегда грубо помыкал всяким, кто уступал ему возрастом. Появление Сюй Сюаня, разумеется, его не обрадовало. Опасаясь, как бы его не уволили, Чжан принялся строить Сюю всякие козни и каверзы.
Приходит однажды хозяин.
– Ну как новичок?
«Ага, попался!» – сказал про себя Чжан, а вслух ответил:
– Да в общем ничего, только вот… – Что такое? Говори прямо!
– Он любит, когда покупают сразу помногу, и только с такими покупателями предупредителен и любезен, а кто берет мало, на тех и внимания не обращает. Люди недовольны. Я уже сколько раз ему говорил, да он не слушает.
– Ну, это еще беда невелика. Я сам с ним поговорю. Пусть попробует не послушать! – сказал Ли Кэ-юн.
Весь-этот разговор слышал другой приказчик, Чжао. Когда хозяин ушел, он заметил Чжану:
– Нам нельзя враждовать. Сюй Сюань – новичок, и мы должны помогать ему. Если он в чем и ошибается, надо сказать прямо, а не наговаривать хозяину у него за спиной. Сюй может думать, будто мы завидуем ему.
– Много ты понимаешь, молокосос! – огрызнулся Чжан.
Вечером аптека закрылась, и приказчики разошлись, Чжао явился к Сюй Сюаню в переулок Пяти Ветвей.
– Чжан клевещет на тебя хозяину, – сказал он Сюю. – Ты должен теперь особенно стараться. Будь одинаково внимателен со всяким, сколько бы товару он ни брал.
– Большое тебе спасибо за добрый совет! Не выпить ли нам по чарке вина? – предложил Сюй.
Они пошли в харчевню. Слуга подал вина, они выпили.
– Наш хозяин человек крутой, возражений и пререканий не терпит. Никогда с ним не спорь. Торговлю веди так, как он велит, – наставлял его Чжао.
– Спасибо за твою заботу, брат! Премного тебе обязан!
Они выпили еще по две чарки. Тем временем на дворе совсем смерклось.
– В такую темень, пожалуй, и дорогу-то не найдешь. Ну, прощай, до завтра, – сказал Чжао.
Сюй расплатился, и они отправились по домам. Боясь налететь спьяну на встречного, Сюй решил держаться поближе к стенам. Медленно, нетвердой поступью, подвигался он вперед, как вдруг в каком-то доме распахнулось во втором этаже окно, и на голову хмельному Сюю посыпалась зола из утюга.
– Кто это так безобразничает? Ослепли, что ли, или совести у вас нет? – бранился Сюй.
Из дому поспешно выбежала женщина.
– О господин, не бранитесь. Я виновата. Простите меня!
Голос показался Сюю знакомым. Он всмотрелся пристальнее, – перед ним стояла госпожа Бай. В сердце молодого человека мигом вспыхнула и запылала ярость.
– Ах, это ты, проклятая воровка, оборотень! Сколько бед вынес я из-за тебя! Дважды подвела ты меня под суд! – закричал он.
Правильно говорит пословица: мало в тебе гнева – не настоящий ты муж; вовсе нет гнева – ты не мужчина. А еще есть такие стихи:
– Опять ты появилась у меня на пути, злое наваждение! – кричал Сюй. Он бросился к жене и схватил ее за шиворот. – Ну что, пусть власти нас рассудят или сами с тобой сочтемся?
– Муженек, вспомни-ка пословицу: одна брачная ночь приводит за собою сто счастливых дней! – как ни в чем не бывало улыбнулась госпожа Бай. – Обо всем разве расскажешь? Я хочу, чтобы ты знал только одно: тот наряд достался мне от покойного мужа. Я подарила его тебе в знак и в доказательство своей любви, и. вот что из этого вышло: за любовь ты платишь мне ненавистью. Мы с тобою стали словно царства У и Юэ [16].
– Я искал тебя, но ты исчезла бесследно. Хозяин сказал, что вы с Цин-цин ушли мне навстречу. Как же ты очутилась здесь?
– Подле храма я услыхала, что тебя схватили стражники. Я послала Цин-цин разузнать, что и как, но она ничего толком не выведала, наоборот, кто-то ей солгал, будто ты вырвался из-под охраны. Я испугалась, как бы не задержали и меня, и велела служанке тут же нанять лодку до Цзяньканской области: там живет мой дядя по матери. Сюда мы прибыли только вчера. Да, я, в самом деле, дважды подвела тебя под суд, и мне стыдно смотреть тебе в глаза. Но не надо меня корить. Ведь я не отрицаю своей вины и молю тебя о прощении. Мы жили так мирно и счастливо, зачем же нам расставаться? Моя любовь к тебе велика, как гора Тайшань, а преданность подобна Восточному морю. Я клянусь жить и умереть вместе с тобой! Не гони меня, и мы проведем все наши дни до самой старости в добром согласии, как и подобает супругам.
Сюй Сюань попался на коварную приманку, и гнев его скоро сменился радостью. Он еще повздыхал, поворчал, но любовная страсть уже овладела всем его существом. Домой он не пошел, а остался на ночь у жены.
Рано поутру Сюй явился в переулок Пяти Ветвей, к своему домохозяину торговцу Вану.
– Из Сучжоу приехала моя жена со служанкой. Я хочу перевезти их сюда, мы будем жить вместе.
– Что ж, прекрасно, нечего долго и толковать, – согласился хозяин, и Сюй в тот же день привел жену со служанкой в дом торговца бобовым сыром.
Назавтра он пригласил соседей на чашку чаю, а еще через день соседи пригласили супругов к себе. После пирушки все разошлись по домам, но это уже к нашему рассказу не относится.
Настал четвертый день после новой встречи Сюя и госпожи Бай. Поднявшись ото сна, умывшись и причесавшись, Сюй Сюань сказал жене:
– Я поблагодарю соседей за угощение, а потом пойду в аптеку – пора браться за дело. А ты с Цин-цин присматривай за домом и никуда не отлучайся.
Распорядившись таким образом, он ушел. Дни потекли обычною чередой. Сюй уходил рано и возвращался поздно. Время летело без остановки, и дни бежали за днями. Прошел месяц. Как-то раз Сюй сказал жене, что надо бы им побывать в гостях у аптекаря Ли.