Глава 19
Едва рассвело, разогнула занемевшие за ночь конечности и задумалась - стоит ли раздувать тлеющие под толстым слоем пепла угли, или лучше согреться на ходу?? Сомнения отмел Вран сунувший нос к остаткам вчерашней трапезы, презрительно фыркнув, пес удалился в кусты, а я поспешила в противоположные.
Пока расчесывала волосы и умывалась, оторвав очередной лоскуток от подола, Вран высунул черный нос и мотнул головой призывая поторопиться. Засыпав угли песком, пошли дальше. Утро только зарождалось, потихоньку начинали щебетать птицы, на траве оседала роса. И не верилось, что еще вчера Руима, покрытая копотью и кровью, выталкивала нас в телепорт. И теперь мы должны скрываться пока в столице не утихнут волнения, пока адепты Чужой крови не пронесутся по дорогам в бешеной скачке, потеряв наш след в череде порталов старой волшебницы.
После той круговерти, что вилась вокруг меня последние полгода, я вдруг успокоилась, задышала глубоко и ровно, любуясь лесом. Высокие деревья, приветливо шептали хвоинками, капли росы скатывались с ветвей и щелкали, разбиваясь о пышную листву ягодников. Пахло влажной землей, сырью и грибами. Замечтавшись, я и не заметила, как пес насторожился, а потом, буквально уцепив зубами, подол потащил в густой подлесок у края поляны. Вскоре послышались голоса и скрип телеги.
Из архива Наблюдателя.
Вран эт Верис сын брата короля Династии Риинер Тэрисимуса эт Вериса и благородной нэйи Силионель алсо Перган. Вырос при Дворе, близок с принцами и Королевой Арданиэ ап Риинер. В придворной Табели числится капитаном Гвардии. Входит в личный круг Династии. Опасен, подлежит ликвидации.
Поняв, что нам сейчас лучше таиться ото всех смирно сидим в густых сосенках, пополам с березками и осинками. Вдруг Вран припав к земле быстро - быстро пополз по траве и скрылся из виду. А я так и замерла в нелепой позе, боясь, пошевелится. Телеги проскрипели уже куда-то вдаль, густые мужские голоса затихли. Как вдруг сбоку высунулась черная голова с зажатой в пасти котомкой. От неожиданности я вздрогнула, а потом осуждающе закатила глаза - ну что мы за пару дней пути с голоду помрем?? В котомке оказалась чистая тряпица с хлебом, копченое сало с хорошей мясной прослоечкой, две головки чеснока, соль, и пластина орехов вареных в меду. Варево было свежим, гладким и блестящим и при этом знакомо пахло. Принюхавшись, я вспомнила, как мы с Руимой варили укрепляющий отвар и Травница капала буквально несколько капель из темного бутылька в каждую склянку, приговаривая, что такое снадобье и мертвого поднимет, хоть и не на долго. Запах был похожим, такой же терпкий, и неуловимый, сразу заломило нос как от нашатыря. Запасливый был возница, даже стимулятор с собой прихватил. Откромсав в благодарность Врану хороший кусок сала с хлебом, взвалила котомку на второе плечо и пошла следом за псом вдоль дороги.
- А куда мы интересно идем?? Вопрос я видимо задала вслух, потому что Вран обернулся, посмотрел мне в глаза и в голове зазвучал хрипловатый мужской голос:
- Если через пару дней птицы не будет, Руима велела добираться до Южных Дев, это две скалы стоящие у Южной границы, там нас вряд ли будут искать. В скалах есть монастырь, там можно будет укрыться и узнать новости.
Что мне оставалось?? Только кивнуть и молча топать дальше. Очень быстро сдались домашние кожаные поршни, в которых я прыгнула в портал, заменить их было нечем. Идти по лесу босиком весело первые полчаса, и то по дорожке, а потом шишки сами начинают прыгать под ноги, корни выползают на тропу вместе с крапивой и сухими ветками. А мы то, шли не по тропе, а в густом подлеске, что бы и с дороги не видно и путь не терять. К вечеру ноги стертые в кровь не несли никуда. Даже за водой в небольшой овражек пришлось спускаться ползком. Оценив масштаб проблемы, Вран поутру свернул к ближайшей деревне.
Мантию ученицы Травницы показывать было нельзя, простое льняное платье, бывшее под ней, было порвано, испачкано и пропитано потом. Пришлось лезть в котомку собранную Руимой и соображать, как бы так прикрыться, что б особого внимания не обратили, и обувь продали. Отыскалось в мешке не много, но на размышления навела большая, красивая шаль из Южных провинций. Тонкая ткань была заткана яркими птицами с роскошными хвостами. Руима положила ее скорее как редкий товар, занимающий мало места - шаль не только легко продевалась в кольцо, были легенды, рассказывающие о том, что работы лучших мастериц укладывались в скорлупу яйца. Шаль была большая, квадратная, миниатюрные южные женщины укутывались в такие с ног до головы. Но мне нужна была юбка и желательно не совсем прозрачная.
- Вран, отвернись - попросила я - мне нужно переодеться.
Вран отвернулся, держа уши настороже. Первым делом я отрезала измызганный подол платья чуть ниже линии бедра, получилась удлиненная блузка. Один лоскуток послужил мочалкой - нужно было умыться, смыть дорожную пыль и запах пота, крестьяне народ ушлый, поймут, что ты давно в пути, и пара обуви обойдется в хорошую лошадь. Тем же ножом я отпорола от мантии золотую тесьму - вообще то это давно следовало сделать, но в лесу зеленая мантия даже с золотой каймой служила отличной маскировкой, а магия, наложенная на мантию, была не лишней.
Ну вот, можно одеваться - льняная блузка с вышивкой у горла, под ней тонкая яркая юбка с длинной оборкой сверху. Волосы расчесать, заплести косу и повязать тесьмой оставшейся от пояса юбки.
- Вран, посмотри, селяне не испугаются?
Пес повернулся, внимательно осмотрел меня с ног до головы, поддернул зубами подол, что бы закрыть дырявые башмачки. И вытащил из кучи тряпья платок. Ну да, состоятельная девушка, даже крестьянка в жару с непокрытой головой не выйдет, а прикинуться бедной в юбке стоимостью пару золотых всяко не получится. Хорошо, что платок тех же цветов, что шаль. Кокетливо повязывать кусок расшитого полотна не стоит, скромненько, под подбородок как можно лучше прикрывая лицо от солнца.
Ну вот и готово!! Плащ, мантию и обрывки платья - в мешок, суму с остатками еды туда же. Пару монет в кошель на поясе, украшения все сняла еще в первый день, можно выходить к людям. Уже на подходе к ограде Вран вдруг упал в пыль и хорошенько в ней извозился, потом встряхнулся и из черного стал неопределенно-бурым.
Идем по песочным барханам, добредаем до колодца - это центр всех деревенских новостей. Оставив тяжелый мешок на травке, достаю бадью с водой - демонстративно умываюсь, пью и утомленно присаживаюсь на колоду подле сруба. И десяти минут не прошло - прибежала к колодцу сдобная молодайка в красной повязке с помпонами. Поздоровались, обсудили погоду и виды на урожай, тут подтянулись еще две - три бабы с ведрами и худенькая девчушка с острым носиком. Пока все дружно гремели ведрами и здоровались, будто год не видались, я и спросила у девчушки потихоньку:
- Скажи красавица, а лавка в вашей деревне есть?
- Лавки нет тетя, только общинный дом.
- А сапоги кто тачает?
- Обувку дядька Кузьма шьет, у него изба туточки, рядышком, показать?
- Покажи красавица, покажи.
Взяв девочку за теплую ладошку, я неспешно пошла с нею по переулку, разговаривая как со знакомой - расспрашивала как мамка, оправилась ли, много ли нынче огорода посадили, стоит ли еще плетень, или уже подновлять пора. Прихваченный за лямку мешок тащился следом, Вран брел, опустив голову прикидываясь изможденной дворнягой. Кумушки удивленно пялились нам вслед - не могли понять, как это я оказалась своей в деревне, хотя раньше никто меня тут и не видел.
Девочка солидно дошла со мной до большой избы, чисто выбеленной местной желтоватой известью, и обрадовавшись выданному с благодарностью прянику ускакала на одной ножке. За плетнем было тихо, но Вран поднял голову и чуть шевельнул носом, тот час раздался громкий лай, а через пару минут на крыльцо выглянул молодой парень в домотканой рубахе и портках. Шикнул на собаку и спросил чего надобно.
- Мне бы с дядькой Кузьмой потолковать, по делу.
Парень ухмыльнулся и приоткрыв калитку сказал:
- Первый раз 'дядькой' кличут, поди, сапоги нужны?
- Нужны, да только за плетнем их не померить.
Кивнув, сапожник махнул рукой в сторону дома и шагнул обратно к крыльцу. Вран плелся сзади, не реагируя на брех дворового пса.
Сапогами я разжилась, и даже не очень дорого - в придачу к монеткам выдала Кузьме скляночку с настоем для быстрого заживления мелких ран. Зелье было частично магическим, и сапожник тут же его испытал - смочил носик флакона и капнул одну каплю на неприятный рубец на внешней стороне ладони. Капля взвилась голубоватым дымком, а на месте нагнивающей ссадины остался неприятного вида розовый шрам, похоже грязь в ране была.
- Не чеши, хуже будет! Остановила я дернувшегося парня.
Расплывшись в улыбке, сапожник сказал:
- Спасибо вам, госпожа - я мысленно поморщилась, и этот госпожой обзывает, вся маскировка коту под хвост.
Расплывшись в улыбке, сапожник сказал:
- Спасибо вам, госпожа - я мысленно поморщилась, и этот госпожой обзывает, вся маскировка коту под хвост.
- А может, еще туфельки поглядите?? Вам недорого отдам! Мысленно вздохнула, и кивнула. Ну какая девушка откажется померить красивую обувь?
А сапожником Кузьма был знатным - сапожки ловко охватывали ногу благодаря удобным шнуркам, кожа ровно окрашенная, гладкая, швы ровные, нитки нигде не торчат, красота!! Парень отодвинул простую полотняную занавеску и продемонстрировал деревянные полки с готовой обувью. Вообще конечно обувь здесь шили на заказ и по ноге заказчика, но простые туфельки, шлепки, поршни можно было взять и готовые. Мое внимание привлекла очень необычная пара - изумрудно-зеленые туфельки из мягкой кожи. Пятка и носок закрыты, а изящно вырезанный взъем украшен переплетением ремешков. Работа тонкая и сразу видно - дорогая. Легонечко коснулась пальцем каблучка - не нужной в деревне роскоши. Спросила :
- О, какая необыкновенная работа!! Чья это кожа?? Так красиво!
Польщённый Кузьма сказал:
- Это госпожа сшито из кожи южных ящериц, они вообще-то почти белые, но их кожа лучше всего поддается окраске, и цвета получаются очень красивые.
- Ах, какая прелесть - округлила я глаза - откуда же вы достали такую редкость, Кузьма?
- Да тут караван проезжал, с Южных границ везли всякое разное, вот охраннику одному сапоги надо было сменить, он и предложил мне кусок кожи взамен моих самых лучших сапог. А кожа хоть и красивая, да мягкая на сапоги не годится, и кусок маловат, вот я туфельки и скроил. Примерите, госпожа?
Вот тут я и замялась - ноги стерты, растоптаны, да и размер у меня, 39 здесь конечно размеров никаких нет, просто по мерке шьют, но все же такие рослые барышни как я редко встречаются. Эх, была, не была, красивые уж очень туфельки! Присела на скамью, сняла только что купленные сапоги, Кузьма тут же подал изумрудную красоту. Туфелька налезла, вот чудеса!! Потянулась за второй - и вторая скользнула на место легко и непринужденно. Я посидела, прислушиваясь к ощущениям - не трет, не жмет, не падает, ноги кажутся невесомыми, что за чудеса?? Догадалась осторожно потянуться к обуви магическим щупом - так и есть, сам материал обладает магическими свойствами!! Посмотрела на сапожника - тот ответил невинным взглядом голубых глаз. Ох не прост сапожник!
Глава 20
В деревне мы не задержались - у Кузьмы к туфелькам и сапогам прикупили крупы, сушеного мяса и маленький котелок. Ночевать отказались - все же после побега я ощущала себя в доме как в ловушке. Да и весть о близости южан настораживала. Поблагодарив радушного хозяина, вернулись в лес. Дорога легче не стала - все так же тянулись бесконечные ряды елей, сосен, берез, иногда под ногами хлюпало болотце, но дней через пять леса изменились - сначала хвойные полностью сменились лиственными, потом деревья стали мельчать.
Ожидание томило больше всего - три дня прошли, голубок не прилетел, я стала подозревать, что Вран знает гораздо больше о том месте, куда мы идем, но молчит. Я пыталась с ним заговорить, но все бесполезно. Он все так же охранял меня днем, иногда на привале приносил рыбину или зайца, а однажды стянутую где-то в деревне копченую курицу. Хлеб давно кончился, крупы тоже осталось мало, но с таким меню я не жаловалась - обдирать и потрошить дичь, конечно, было не просто, но потом мяса хватало на пару дней.
Однажды, мы целый день шагали по каким то холмам - вверх, вниз, к вечеру у меня едва хватило сил развести костер и улечься спиной к Врану на подстилку из листьев. Принесенный им еще в обед заяц так и остался лежать у костра, а утром на огне булькал котелок с густым, наваристым мясным супом, остатки мяса, аккуратно завернутые в листья, лежали рядом с мешком. Вскочив я сначала испугалась, а потом поняла - протянула руку, погладила большого черного пса по голове и сказала:
- Спасибо! Ты снова превращался??
И получила неожиданный ответ:
- Вторую ночь, ненадолго.
Весь день я на ходу размышляла - что могло тому быть причиной, вспоминала упражнения со щитом, нападение на принцев, и проговаривала размышления вслух:
- Вран, получается, что ты можешь превращаться в человека, а раньше такое было, до моего появления??
Пес отрицательно покачал головой.
- Каждый раз, когда ты превращался, я магичила рядом с тобой, как раз два дня назад пришлось использовать магию - пошел дождь, он хорошо смывает следы, но мокнуть и болеть нам нельзя, и я прикрыла нас 'зонтиком' из воздуха. Сегодня ночью я устала и поранилась - наткнулась на сухую ветку до крови, и ты зализал рану, а когда тебя ранили у тронов, Руима поливала твои раны моей кровью, получается, для превращения в человека тебе нужна - я??
Тут я наконец заткнулась, вот это умница девочка, такое выговорить! Да он теперь ко мне близко не подойдет! Или наоборот, кто знает, наверняка есть способ вернуть ему облик навсегда, но сколько понадобиться моей крови, или магии?
Вран молча трусил рядом не поднимая головы, что ж он взрослый, умный мужчина, когда прошла эйфория превращения наверняка думал, много думал и пришел к тем же выводам, что и я... И что за тараканы бегают в его голове, если он даже головы на меня не поднимает?? Но зато зайца разделал, повеселела я, теперь пару дней обойдемся. Правда, Вран снова отощал, а уж те живые мощи, что мы с Королевой - Матерью укладывали на диван и человеком назвать трудно - сплошные кости и жилы, может не стоит так спешить к этим самым Южным Сестрам?? Остановиться где - ни будь в деревеньке, пожить несколько дней, откормить Врана и узнать новости?? Спросила, и опять услышала в голове глуховатый мужской голос:
- Нельзя, Руима ждет помощи от нас, нужно идти.
- Вран, ну давай хотя бы остановимся на денек - постирать надо, и нормальный суп сварить, у тебя опять ребра торчат!!
Пес, не останавливаясь, кивнул и к вечеру мы вышли к небольшой деревеньке - всего пять дворов. Домики были уютно окружены пожелтевшими яблонями, высоко вздымались в огородах 'журавли'. Подойдя к ближайшей хатке, пес прислушался, принюхался и кивнул. Забор был солидный, но уже выбеленный дождями и снегом, калитка ощутимо провисала на кожаных петлях. Громко постучав, я крикнула:
- Хозяева!! Хозяева!!
Тонкая дверь со скрипом приоткрылась - на крылечко выползла сгорбленная старуха, подвязанная по талии теплым платком.
- Кто там ?
Мы вошли в заросший травой дворик - слева тянулся плетень огорода, справа плетень, за которым виднелись многочисленные кусты и несколько яблонь.
- Хозяюшка, пустите переночевать?? Мы и полечить можем.
- Кто это 'мы' хмыкнула старуха, прищуривая глаза против солнца.
- Я и собака, мы вместе.
Старуха махнула рукой, и мы прошли за нею в сени. Тут крепко пахло мышами и ягодами, всюду в два - три ряда стояли бочонки. Дверь в избу была оббита какими-то тряпками, деревянная ручка износилась и вот - вот лопнет посередине. Но в кухоньке, куда мы вошли было чисто - у порога кинута на пол рогожа, дальше домотканая 'дорожка' без узоров. Чистые широкие скамьи, вокруг стола лавки устланные 'дорожками' с узорами.
- Сидайте, гости дорогие.
Потоптавшись на рогоже и сняв крепкие поршни с двойной подошвой, старуха заковыляла к печи. Я осторожно разулась, и протерла лапы Врану, вынув лоскуток из мешка. На мне под плащом была мантия Травницы - старуха со сдержанным любопытством посмотрела на зеленый шелк без галуна, на хрустальную каплю, приколотую к плечу, и сказала:
- Правда что ли полечить можешь??
- Могу. У вас ревматизм??
- Продуло, когда наливку разливали, вот ужо, неделю разогнуться не могу.
- В баню надо, а потом мазью растереться, я дам баночку, - кивнула я.
- Ну садитесь тогда, вечеряйте, а я побегу к старосте - пущай баню затопит, да спрошу, можа еще кто болеет. Старуха выставила на стол чугунок с пареными в сметане овощами, запеченными до румяной корочки. Рядом положила каравай грубого серого хлеба и головку чеснока. Запивали эту благодать молоком - свежим, холодненьким, я жмурилась от удовольствия и поглядывала, как Вран вычищает свою миску.
Через полчаса старуха вернулась с худеньким проворным мужичком, длинноносым и юрким. Руками он размахивал как ветряная мельница, и все время норовил куда-то бежать.
- Вот госпожа Травница, староста наш, Юрок, он вам нашу беду обскажет.
Я уже объелась вкуснятины, и больше всего хотела спать. Но староста, шмыгая носом и размахивая руками полчаса, вещал мне прямо в ухо:
- И вот, понимаешь, самая лучшая плеть и вымерзла, а по весне, понимаешь, и вымокла, и что за напасть, этак ведь , понимаешь вся деревня без заработка останется!! Понимаешь!!
Воздел староста палец. Наконец утомленная его маханиями и визгом, я поняла, чего от меня хотят - деревенька прозывалась 'Наливки'. Именно здесь и нигде больше не выращивали кусты белой вишни. Вся штука была в том, что какая-то природная аномалия давала возможность вызревать ягодам только здесь. Взятые из садов саженцы в других местах красиво цвели, но плодов не давали.