— Начинай, наконец! — зарычал Милодар.
— Хорошо, — сказала Шехерезада. — Начнем с первого приключения Синдбада. Оно началось на необитаемом острове, к которому пристал его корабль. Все купцы и моряки сошли на берег, чтобы размяться и перекусить. А мой Синдбадик притащил с корабля корыто и принялся за стирку.
— На них напали дикари? — спросила Алиса-Аладдин.
— Такие вещи надо помнить, — вздохнула Шехерезада. — Остров оказался громадной рыбой, которая так давно плавала по морю, что обросла лесами и горами. И когда матросы стали разводить на ней костры, рыбе стало больно, и она нырнула в океан.
— Правильно, я вспомнила, — сказала Алиса. — И ваш муж отправился в корыте плавать по морю. Он плавал до тех пор, пока не попал на какой-то другой остров. Но я забыла, что там с ним случилось.
— На том острове лежало яйцо птицы Рукх, — подсказала Шехерезада.
— Ой, я вспомнила!
— Не вспомнила, а вспомнил! Не забывайся! — оборвал Алису Милодар. — Все агенты попадаются на мелочах!
— Извините, — сказала Алиса.
Шехерезада подождала, пока Милодар успокоится, и продолжала.
— Эта птица Рукх известна тем, что она — самая большая птица на свете, — сказала она. — Даже птенцов своих она кормит взрослыми слонами.
— Ну, не взрослыми! — не поверил комиссар. — Я готов поверить, что слонятами или буйволами. Но не взрослыми слонами!
— Простите, комиссар, — сказала Шехерезада. — Но кто из нас живет в эпохе легенд, а кто — в двадцать первом веке?
— Я тоже читала о том, что птица Рукх кормит птенцов слонами, — сказала Алиса.
— Ну и пожалуйста, — заявил Милодар. — Я согласен, согласен, согласен! Пускай она их кормит паровозами и китами!
— Мой Синдбад шел по острову, — продолжала Шехерезада, — и увидел громадный белый шар. Сначала он решил, что это — дом. Он обошел вокруг, но не обнаружил ни окон, ни дверей. Синдбад удивился, улегся на траву в тени яйца и спокойно заснул. А проснулся он от страшного шума и ветра. Оказывается…
Шехерезада сделала паузу. У нее это здорово получается! Милодар не выдержал и закричал:
— Ну говори, говори, не томи! Что дальше?
— Прямо как мой шах, — сказала Шехерезада. — Такой же нетерпеливый. Так слушайте, это опускалась с неба птица Рукх. Крылья ее закрывали половину неба, крик был подобен грому, а вокруг нее бушевала буря…
— Шехерезада, не так красиво! Ты, наверное, забыла, что рассказываешь не шаху, а нашему агенту Аладдину. Так что время тянуть не нужно.
— Я рассказываю как всегда, — сказала Шехерезада. — А если не нравится, пускай вам рассказывает кто-нибудь другой.
Так как за Шехерезадой осталось последнее слово, она, помолчав, продолжала рассказывать.
— Синдбад Мореход, как известно, только что вылез из корыта и потому был почти совсем голый, да помилует его небо! — воскликнула Шехерезада.
— А зачем он разделся в корыте?
— Да не в корыте он разделся, а еще раньше, чтобы постирать белье. У них же на корабле не было прачечной и невозможно было поменять одежду. А мой Синдбад — ужасный чистюля. Вот он разделся, все, кроме чалмы, с себя снял и начал стирать, а тут рыба…
— Хватит! — закричал Милодар. — Мы это знаем! Мы уже добрались до острова, где живет птица Рукх.
— Правильно, но ведь Синдбад был голый.
— Но при чем тут это? — совсем уж взбеленился комиссар.
— А потому что Синдбад придумал, как ему улететь с острова, — для этого надо привязать себя к ноге птицы Рукх, пока она сидит на своем яйце. Он размотал свою чалму, и получился длинный шарф. Он привязал себя чалмой к ноге птицы Рукх и стал ждать, когда она полетит добывать пищу. Так и случилось. С первыми ласковыми лучами солнца, которые нежно позолотили верхушки пальм и разбудили певчих птичек, огласивших окружающий мир мелодичными руладами и чириканьем; когда зашевелились под листьями червячки и гусеницы и вылезли из своих норок мышки…
— Шехерезада! — взмолился Милодар. — Короче!
— …Птица Рукх взлетела в небо, перелетела через океан и опустилась в мрачную горную долину. Там Синдбад быстренько отвязался от ноги, а птица схватила в клюв гигантского удава и поднялась с ним в небо. Конец второй части.
Шехерезада налила себе чашечку чая, отхлебнула и продолжала:
— Это приключение сильно напугало моего Синдбада, но заложило основу нашего благосостояния. В том ущелье на земле валялось множество драгоценных камней, и умные люди приходили на обрыв над ущельем и кидали туда куски мяса. Орлы и другие могучие птицы кидались вниз, тащили мясо с приклеившимися к нему камешками наверх, там их убивали, а камни вынимали из мяса.
— Помню, помню, — сказала Алиса. — Синдбад снова размотал свою чалму и привязал себя к куску мяса. И его вытащил орел.
— Ну и орлы у вас, ну и орлы, — покачал головой Милодар. — Или, может, Синдбад очень мелкий?
— Синдбад у меня выше среднего роста. Вы, комиссар, ему только до уха достанете.
— Мы здесь собрались не для того, чтобы выдумывать мне физические недостатки, — обиделся Милодар. — Я задал вопрос и ждал ответа, а не комментариев. Продолжай.
— Орел бросил моего Синдбада наверху, сбежались геологи, которые там работали, очень удивились, как это Синдбаду удалось остаться живым среди змей и скорпионов. Но потом подарили ему часть камней, которые орел вытащил вместе с ним. Вот, видите.
И Шехерезада, отодвинув черный локон, показала бриллиантовую серьгу неописуемого блеска.
— Продолжай, продолжай, — торопил Милодар. — У нас еще много дел. Мы не можем провести здесь тысячу и одну ночь. Какие еще выдающиеся приключения пережил твой муж?
— Ах, зачем их все перечислять! — улыбнулась Шехерезада.
— Ну это же ежу понятно! Твой Синдбад никогда не попадается дважды в одну ловушку и не будет слушать дважды одну и ту же сказку — он собирает для тебя новые сказки. Правда?
— Ах, какой вы мудрый, комиссар Милодар, — сказала Шехерезада. — Тогда я должна рассказать о самом страшном приключении моего мужа. Однажды он попал на остров. Остров как остров. То ли его там товарищи забыли, то ли корабль о скалу разбился — не помню. Но главное, что он увидел там полянку, через полянку протекал ручей, по ту сторону ручья сидел доброго вида старикашка и знаками звал Синдбада к себе. Синдбад, конечно, подошел, потому что уважает старших. Старичок знаками показал: «Перенеси меня через ручей». А потом, когда Синдбад его перенес, старичок не захотел с него слезать. Оказалось, что это паразит.
— Хомо-паразитикус, — произнес Милодар.
— Своими черными пятками он так сдавил горло моего мужа, что тот никак не мог сбросить старичка. Вот старичок и заставлял Синдбада носить его по острову день и ночь, кормить бананами и кокосами, и только пьянство спасло Синдбада.
— Что ты говоришь! — удивился Милодар. — Пьянство может только загубить, но не может спасти.
— Это наших оно губит, а от чужих спасает, — объяснила Шехерезада.
— Ну рассказывай, рассказывай!
— Синдбад отыскал старую сухую тыкву, сделал в ней дырку, вычистил изнутри, набил виноградом, раздавил виноград, и получилась тыква с виноградным соком. Старичок наблюдал за Синдбадом, но не мешал. Потом Синдбад заткнул тыкву покрепче деревянной пробкой и оставил дозревать. Прошло несколько дней, Синдбад открыл пробку — а из тыквы такой винный дух…
— Потрясающе! — воскликнул Милодар.
— Синдбад хлебнул этого вина и говорит: «Ничего вкуснее я в жизни не пробовал!» Тогда старик, конечно же, стал отбирать у него тыкву.
— Типичное поведение для эксплуататоров, — пояснил Милодар. — Они всегда отбирают у трудящихся плоды их труда.
— Выпил старичок все вино, ручки и ножки у него ослабли, и он свалился с Синдбада на землю, — заключила рассказ Шехерезада.
— Помню, — сказала Алиса. — Я читала. Потом Синдбад взял большой камень и как бабахнет ему по голове! И вдребезги!
— Клевета, — возмутилась Шехерезада. — Мой Синдбад без особой нужды старается никого не убивать. Даже комаров.
Милодар согласился с Шехерезадой.
— И правильно делает, — сказал он. — Такое поведение называется гуманизмом. Если враг сдается, его не убивают!
Шехерезада сладко потянулась:
— Может, на сегодня достаточно?
— И не мечтай! — заявил Милодар. — Если ты в самом деле хочешь отыскать своего мужа, то рассказывай до самого конца!
Шехерезада послушно кивнула и продолжала:
— В следующем путешествии Синдбад столкнулся с драконом. С самым настоящим.
— Этого еще не хватало! — возмутился Милодар. — Значит, у вас и драконы водятся?
— Кто только у нас не водится, — вздохнула Шехерезада.
— И как же он отделался от дракона?
— Он собрал на берегу океана бревна, палки и доски и сделал из них большую клетку. Дракон как увидел Синдбада, почуял его, зарычал и кинулся в атаку. А Синдбад залез в клетку и закрыл дверцу. Дракон распахнул пасть и попытался проглотить клетку. Но добыча в рот не поместилась. Дракон ее перевернул — и все равно клетка в пасть не лезет. Дракон чуть не рехнулся от злости, половину зубов переломал и наконец выкинул клетку далеко в море. Вот Синдбада и носило по волнам, пока его не приметили с проплывающего корабля. На этом корабле он добрался до Индии. В Индии он прожил довольно долго, но что там случилось, я рассказывать не буду.
— Почему же не будешь? — ласковым голосом спросил комиссар.
— Это наша семейная тайна.
— У тебя не должно быть от нас тайн, — сказал Милодар.
— Я расскажу, только учтите, эта история случилась до того, как Синдбад со мной познакомился.
— Учли, — согласился Милодар. — Раскрывай тайну.
— Индийский султан, — сказала Шехерезада, — полюбил Синдбада. И захотел, чтобы Синдбад остался в Индии навсегда. Поэтому он решил женить его на своей племяннице.
— И Синдбад, надеюсь, согласился? — спросил Милодар.
— Он у нас добрый, — ответила Шехерезада. — Ему было неудобно отказать султану.
— Наверное, Синдбад был страшно несчастлив! — воскликнула Алиса. — И эта племянница была жуткой уродиной.
— Ничего подобного, — возразила Шехерезада. — Она была красавицей и обожала Синдбада. Султан подарил молодоженам дворец, и они счастливо прожили в нем два года. И вдруг молодая жена заболела. Конечно, Синдбад позвал лучших врачей, но врачи сказали, что не могут помочь. И тут Синдбада вызвал к себе султан и печально сказал, что хочет с Синдбадом попрощаться. Синдбад не сразу понял: ведь болела его жена! Но султан объяснил Синдбаду, что в Индии есть такой обычай. Если умирает муж, то вместе с ним хоронят его жену. А если умирает жена, то вместе с нею хоронят ее мужа.
— Ничего подобного в Индии нет! — возразил Милодар. — Я там недавно был на конференции по светофорам.
— Это происходило в эпоху легенд, — напомнила Алиса.
— Ах да! Я так увлекся, что забыл. Ну продолжай, продолжай!
— Прошло несколько дней, — сказала Шехерезада, — жена Синдбада умерла. Собрались родственники и соседи, отнесли гроб за город к большому отверстию в земле. Сначала туда опустили гроб, а потом на веревке и живого Синдбада, спустили за ним кувшин воды, лепешку хлеба, крикнули сверху: «Сладкой тебе смерти, чужестранец!» — и наступила тишина. Положение у моего Синдбада было просто ужасное. От горя он лишился чувств, а когда пришел в себя, все уже разошлись, на его крики никто не откликнулся. Потом он кинулся было искать выход из подземелья, да наткнулся на кучу скелетов и снова лишился чувств.
Шехерезада замолчала. Все подождали немного, потом Алиса спросила:
— Простите, а как же он выбрался?
— Не знаю я, как он выбрался! — воскликнула Шехерезада. — Не сказал он мне. Может, забыл.
— Продолжай, принцесса, — сказал Милодар. — Где нам еще не надо искать Синдбада?
— Он побывал и в обезьяньем городе, — сказала Шехерезада.
— Точнее.
— Он попал в город, все дома которого глядели на море, и перед каждым домом стояла лодка или корабль. Весь день город жил как нормальные города. Но стоило наступить сумеркам, как люди садились в лодки или корабли и отчаливали от берега. Они проводили ночь в море неподалеку от берега, а с рассветом возвращались обратно. И всю ночь, пока город был пуст, в нем хозяйничали обезьяны. В сумерках они спускались с гор и ходили по улицам, ссорились и мирились — вели себя как люди. А с первыми лучами солнца обезьяны уходили обратно в горы, и люди занимали свои дома.
Тут Милодар не выдержал:
— Ты хочешь сказать, что люди, цари природы, мирились с таким унизительным положением? Они не истребили обезьян?
— Дело в том, что обезьяны, — продолжала Шехерезада, — жили на очень высоких деревьях, куда человеку не взобраться. А на этих деревьях росли драгоценные орехи. Так вот, жители города с утра набирали полные мешки камешков и шли в лес. Там они принимались кричать, дразнить обезьян и кидать в них камешками. А как вы знаете, обезьяны любят подражать людям. Они начинали рвать орехи с веток и кидать в людей. Так что к вечеру можно было вернуться домой, набрав мешок орехов.
— Остроумно, — заметил Милодар. — Надо использовать. А еще были приключения?
— Ах, господин комиссар, — вздохнула Шехерезада. — Больше я ничего не могу вспомнить.
— Отлично! — Милодар прошелся по комнате, потом указал пальцем на Алису и спросил: — Как, Аладдин, ты все запомнил?
— Все запомнил.
— Теперь ты знаешь, куда тебе не надо ездить и чего не надо делать?
Алиса стала говорить и загибала пальцы:
— Мне не надо жечь костер на спине гигантской рыбы, мне не надо разбивать яйцо птицы Рукх, не стоит возить на себе злобных старичков, дразнить драконов и ночевать в городе обезьян. И ни в коем случае мне нельзя жениться на племяннице индийского султана.
— Молодец! — сказал Милодар. — А я тебе дам совет. Из рассказа уважаемой Шехерезады следует, что все путешествия Синдбада приводили его на Восток. Значит, страны Востока Синдбад уже объехал. Так что искать его надо на Западе. А теперь я попрошу принести нам волшебную лампу и искусственного джинна.
Милодар нажал на кнопку, которая была спрятана под тарелкой с рахат-лукумом, и сверху раздался голос:
— Дежурный по штабу слушает.
— Попроси лейтенанта Мошкина зайти к нам, — сказал Милодар.
Глава 5 Джинн для Аладдина
Дверь в гостиную открылась, и появился двухметровый лейтенант Мошкин, который играет в баскетбол за сборную Антарктиды. Вытянув вперед руки, он осторожно нес старинную медную лампу.
— Джинн подан! — сообщил лейтенант.
— Ну давай показывай, — сказал Милодар.
— Вылезай, нечистая сила! — приказал лейтенант Мошкин.
Лампа даже не дрогнула.
— Да поставь ты ее на столик! — сказал комиссар. — И вспомни пароль. Ни один джинн не вылезет наружу, если не сказать волшебное слово.
— А какое слово? — спросил Мошкин. — Мне дали лампу и сказали: отнеси джинна комиссару.
— Вот так с вами всегда, — вздохнул Милодар. Он взглянул на потолок и спросил: — Дежурный, свяжи меня с группой заклинаний и паролей.
— Группа заклинаний и паролей слушает, — тут же послышался голос.
— На какой пароль откликается джинн, который сидит в лампе Аладдина? — спросил Милодар.
— Это секретный пароль, — ответил голос.
— Здесь все свои, — сказал Милодар. — Говори!
— «Цветут каштаны на Елисейских Полях», — ответил отдел паролей.
— Чудесный пароль! Никогда не догадаться. Кто составлял? — взревел комиссар.
— Младший научный сотрудник Сюзанна де Бланш, — сказал голос.
— Перевести Сюзанну де Бланш в парижское отделение нашего архива, — велел Милодар, — и довести до сведения всех сотрудников, что пароль должен состоять из одного слова!
— Так точно, — ответил голос. — Но Сюзанну жалко. Она так кофе умеет готовить!
— Значит, вам жалко себя, а не Сюзанну, — сурово ответил Милодар. — Но пароль менять поздно. Аладдин, вызывай джинна!
— Но это же опасно! — пробасил лейтенант Мошкин.
— Аладдин у нас — опытный полевой агент, — отрезал Милодар. — Он ко всему привык. Правда?
— Конечно, — ответила Алиса. Голос у нее дрогнул.
Она взяла в руки лампу.
— Потри ее рукавом! — приказал комиссар.
Алиса потерла лампу рукавом и вспомнила пароль:
— Цветут каштаны на Елисейских Полях!
И вдруг лампа у нее в руке вздрогнула, задрожала, из нее повалил густой дым, лампа вырвалась из рук, со звоном ударилась о столик, и все услышали страшный голос:
— Кто посмел меня вызывать! На колени, ничтожная тля!
Алиса ничего не видела, к тому же она немного испугалась. Поэтому она сказала:
— Извините за беспокойство.
— Не так! — закричал Милодар. — Аладдин, ты забыл, что джинн — твой слуга. А ну сообщи ему об этом!
— Меня зовут Аладдин, — произнесла Алиса. — И я твой господин.
— Где же ты, мой господин? — откликнулся джинн.
Постепенно дым оседал и уползал за дверь, оставляя черные жирные пятна на полу, одежде и даже на потолке.
— Этого еще не хватало! — Милодар даже на джинна не смотрел, так он был возмущен этим безобразием.
А джинн стоил того, чтобы на него посмотреть.
Хоть он и был надувным, но при этом он получился таким страшным, волосатым, зубастым, рогатым и бородатым, что трудно было поверить, что это только игрушка.