— Я намерен оставаться предельно объективным, господин Шор. «Чернокрылы» и неоформы, в моей личной классификации, стоят на одной ступени. И те, и другие — чужаки, однако федералы — люди, а значит, в сложившейся ситуации должны воевать на нашей стороне.
— Я только хотел предупредить вас, шеф, — попытался влезть в монолог Шор, но главный «чистильщик» повысил голос и продолжил:
— Отделению Роя оставлено оружие и даны назначения, попытайтесь их разоружить, если не согласны со мной, только я вам в этом деле не помощник.
— Хорошо, хорошо…
Я снова поднялся и припал к щели. Шор, гораздо более осунувшийся и усталый, чем в моем предпоследнем сне, кончиками тонких пальцев растирал виски. Его отсутствующий взгляд уперся во все еще сидящего часового.
— Отоприте камеру, капрал! — рявкнул шеф, покраснев то ли от напряжения, то ли от наглости федерала.
— Есть, — вяло отозвался воин и, медленно поднявшись, подошел к моей двери. Щелкнул замок. Я не стал дожидаться приглашения и шагнул через порог, уткнувшись не успевшему отступить рослому капралу в грудь.
— Тяни время, — еле слышно шепнул мне на ухо диверсант, чем окончательно сбил меня с толку.
Выходило, что Шор в своих сомнениях насчет благонадежности бывшего врага ближе к истине, чем шеф, так почему-то им доверяющий. И снова пришло нечто сродни озарению: как ни шепчи, а с трех шагов такой матерый контрразведчище, как шеф, просто обязан был услышать шепот или увидеть движение губ капрала. Но шеф не проявлял никаких признаков беспокойства. Неужели они разыгрывают спектакль? И для кого, для какого-то Шора, если мне не изменяет память, сотрудника Праймского университета?
Или изменяет? Память, я имею в виду.
— Вот он, господин майор, — движением подбородка указал на меня шеф.
«Господин майор?» Я призадумался.
— Так, так, — Шор обошел вокруг меня против часовой стрелки, рассматривая, как скульптуру в музее, — агент разведки его величества, Сэм-Попрыгун.
— Эсквайр, — добавил я, кланяясь.
— Ну, здравствуй, Сэм.
— Виделись уже, — ответил я, надеясь озадачить майора.
— Ты меня с кем-то спутал, — хитро улыбаясь, ответил Шор.
Не рой другому яму. Мало того что он оказался не просто ученым, а майором контрразведки, он еще и не догадывается, о чем я говорю. Мои сомнения относительно достоверности предпоследнего сна прибавили в весе.
— Говорят, ты устроил здесь целое восстание неоформов? — майор продолжал улыбаться так, что я пожалел об исчезновении позывов на рвоту.
Мундир на нем был с иголочки… вполне подходящий.
— Мы отбивали атаку «чернокрылов».
— Неправда, ваш патруль «чернокрылы» не атаковали.
— Зачем же я тогда разбил новенькую машину?
— Над «проклятой», — многозначительно закончил за меня Шор, — причем машину федералов.
— А какая, к черту, разница? — вскипел я, начиная понимать, к чему клонит майор.
— Как давно ты работаешь на неоформов? — наконец перешел он к делу.
— Второй день. И не работаю на них, а сражаюсь в их рядах против единственного настоящего врага. Впрочем, как вижу, не единственного.
— Ты мне угрожаешь?
— У меня и руки-то связаны, — я фыркнул, — а ваше благородие наверняка сопровождает пара эскадр, полных десанта. Какие уж тут угрозы? Так что не трусьте, майор.
— Ты прав, сопровождает, и знаешь, какой у меня приказ? Ни в коем случае не допустить объединения чужаков и неоформов.
Я громко рассмеялся.
— Разве вы не видели результата нашей первой встречи с чернокрылами?
— Нашей? — выделил Шор.
— Если вы хотите поймать меня на слове, майор, то зря стараетесь. За последние сутки я как-то перестал делить человечество на расы.
— Человечество, — Шор задумался. — А кошки?
— Одно название. На самом деле они те же люди, только безобразно небритые, — я, конечно, блефовал.
Кошки были натуральными, разве что гигантскими и разумными, но отступать было некуда.
— Чушь, конечно, но это могло бы многое объяснить, — задумчиво пробормотал себе под нос Шор.
На мгновение он преобразился, став не военным специалистом, а переодетым в форму ученым.
— Плюньте на поиск научных объяснений, — вспоминая слова Сержанта, посоветовал я. — Все формы жизни, ведущие путь от прежних земных, на нашей стороне. Почему в эту простую формулу не укладывается ваш горячо любимый император, я не знаю, но за неоформов ручаюсь.
— Страшно представить, во что это может вылиться, — снова непрофессионально позволил себе проронить мысль вслух майор.
Кто мог доверить экспедиционный корпус этому клерку?
— В солидный скачок вперед, если люди перестанут шарахаться от способностей неоформов и начнут их правильно использовать.
Шор выглядел если не убежденным, то около того, но вдруг в его глазах блеснул знакомый мне по незабываемой встрече с капитаном огонек, а рука майора потянулась к кобуре. «Черт, и этот туда же», — подумал я, и в голове что-то, щелкнув, высветило невероятную догадку.
— Где наш плененный капитан? — нервно обратился я к шефу, который за время дискуссии успел раз восемь переговорить с кем-то по коммуникатору.
— Не знаю, — шеф пожал плечами, — я не видел его с того момента, как тебя…
Он замялся:
— Часа три…
— А этот когда объявился? — я мотнул головой в сторону Шора.
— В восемнадцать тридцать, — шеф прищурился, глядя мне в глаза, — Что ты хочешь этим сказать?
— Сейчас около десяти?
— Двадцать один сорок, — подсказал капрал, не глядя на часы.
Он не сводил глаз с Шора. На лице федерала застыла гримаса недоумения, словно он пытался сопоставить заведомо несопоставимые вещи и ему это удавалось. Я его вполне понимал, так много знакомых нам обоим черт проступало в Шоре.
— То есть майор здесь ровно столько, сколько отсутствует капитан? — Я обернулся к Шору и уперся носом в ствол его пистолета.
— Мне кажется, ты зачем-то тянешь время, — зловеще произнес Шор.
В руке шефа запищал коммуникатор. Он ответил, напряженно прослушал сообщение и, крепко выругавшись, обратился к майору:
— Всю вашу эскадру посадили в пяти километрах отсюда превосходящие силы неоформов. Не пойму, откуда у них боевые звездолеты, но факт… Они требуют вернуть им какого-то «спящего». Я думаю, что это он, — шеф ткнул пальцем в мою сторону.
Я услышал за спиной облегченный вздох капрала и почувствовал, что руки свободны. Побледневший Шор медленно опустил пистолет и слово в слово повторил нецензурную тираду шефа. Я занялся тщательным массированием отекших запястий, давая тем самым каждому время на принятие решения. Капрал для себя уже все решил. Шеф повертел в руках телефон, затем нажал «вызов» и отдал приказ:
— Всех неоформов освободить, вернуть оружие и поставить на довольствие. Подготовить доки для приема приземлившихся кораблей и казармы для экипажей. Согласных сотрудничать десантников разместить в периметре нормозоны, остальных разоружить и запереть в имперских кораблях.
Он отключил аппарат и, заложив руки за спину, уставился на Шора. Возникла неловкая пауза. Опустив глаза, майор спрятал оружие и, резко повернувшись, вышел из комнаты. В дверях он задержался и, не оборачиваясь, произнес:
— Ты был прав насчет капитана Роя, Сэмми…
Вместо приступа удовлетворения от собственной проницательности я почувствовал усталость и разочарование. Рухнул еще один столп, подпиравший мою обожаемую исключительность. Этого следовало ожидать, но я до последнего момента надеялся, что ничего подобного не произойдет. Пусть на Земле дольше всех ученых Прайма работал Стоун, но другие могли получить нужную для трансформации дозу и за меньший период. Почему неоформов типа песчаных магов должно быть как китайцев, а типа Стоуна только он один? И все-таки жаль.
Стоп! Если Рой и Шор сон—явь друг друга, то капитан сейчас спит. Но ведь он является моей головной болью, а не Стоуна. Так же, как недавно всплывший Шор почти успешно дебютировал в деле изведения профессора и, следовательно, является персонажем из моего сна. Он не может быть моей явью, это против правил!
Чья-то осторожная рука ласково тронула мое запястье. Я почувствовал, как теплеет внутри.
«Привет», — подумала за моей спиной Элли.
— Я по тебе скучал, — отозвался я, поворачиваясь и обнимая ее.
Она слегка отстранилась и, внимательно глядя мне в лицо, спросила:
— Ты считаешь, что это серьезно?
— Конечно. От тоски по любимым нередко сходят с ума, а в особо тяжелых случаях начинают писать стихи.
— Перестань дурачиться, я о Шоре спрашиваю.
— Я понимаю. Знаешь, у меня складывается впечатление, что события приближаются к той самой точке в бесконечности, где пересекаются параллельные прямые. Все предполагаемое становится реальным, а невозможное вполне вероятным. Как это ни странно.
Чья-то осторожная рука ласково тронула мое запястье. Я почувствовал, как теплеет внутри.
«Привет», — подумала за моей спиной Элли.
— Я по тебе скучал, — отозвался я, поворачиваясь и обнимая ее.
Она слегка отстранилась и, внимательно глядя мне в лицо, спросила:
— Ты считаешь, что это серьезно?
— Конечно. От тоски по любимым нередко сходят с ума, а в особо тяжелых случаях начинают писать стихи.
— Перестань дурачиться, я о Шоре спрашиваю.
— Я понимаю. Знаешь, у меня складывается впечатление, что события приближаются к той самой точке в бесконечности, где пересекаются параллельные прямые. Все предполагаемое становится реальным, а невозможное вполне вероятным. Как это ни странно.
— В коридоре я столкнулась с этим майором…
— И?
— Он ближе к твоему профессору, чем тень. С того дня, когда Стоун взялся за исследование Земли, Шор следил за каждым его шагом. Ему не давали покоя работы Стоуна. Он сходил с ума от того, что был не в состоянии провести подобные исследования. Его бесил талант профессора, и, только когда, изменившись, Стоун сбежал в джунгли, майор успокоился. Но, стоило в штатном расписании имперской разведки появиться твоему имени, как он бросил остальные дела и поселился в нескольких километрах от хижины профессора. В результате он подвергся воздействию неоэкосферы не только в достаточном объеме, но и того же характера, что и Стоун. Вот так вечная зависть Шора вылилась в упрямство Роя.
— Но теперь Шор здесь. Разве могут быть общие границы у двух наших миров?
— Очнись, Сэм! Мир един, и ему нет никакого дела до того, что в вашей компании отсутствует согласие, кому и когда существовать, а когда воздержаться от жизнедеятельности. А еще вспомни о том, что рассказывал тебе Сержант. На Земле изменения происходят не в поколениях, а в каждом прожившем на ней даже сутки. Заметные или нет — вопрос второй, но в том, что каждый «чистильщик» давно уже имеет свой секрет, я не сомневаюсь. Ты — случай особый. Ты никогда не принадлежал какому-то параллельному миру, хотя до некоторого времени тебя не было и в нашем, но ты появился и закрепился, так сказать, после проявки. Ваша встреча со Стоуном не чревата катастрофой, она лишь маловероятна, а до недавних событий, пока ты, засыпая, исчезал, была вообще невозможна. У Роя с Шором картинка зеркальная. Оба были стабильны, снов своих толком не помнили, о существовании друг друга только смутно догадывались и потому считали себя обычными людьми. Но вот ты размазываешь капитана по стенке, и он исчезает. Включается какой-то дремавший механизм или его запускают, есть у меня на этот счет подозрение, и Рой появляется снова, но на этот раз с ним подсознание спящего Шора, смакующее сон. И вот кульминация. Ты с диким грохотом отключился…
— Спасибо Сержанту… — язвительно встрял я.
— А Рой свалился рядом с тобой и ни с того ни с сего растаял.
— А через час по нуль-порталу прискакал Шор, верно? — Я на минуту задумался, а затем громко рассмеялся.
— Ты что это развеселился? — насторожилась Элли.
— Просто представил, где проснется Рой и что на все это скажет.
— Не думаю, что его речь будет замысловатой.
Нашу беседу прервал скрип двери. В комнату с виноватой улыбкой на лице вошел Сержант. Мое настроение резко ухудшилось, и я обвел комнату взглядом в поисках чего-нибудь похожего на оружие. Сержант, без труда разгадав мой замысел, поднял руки и притворно вздохнул:
— Сэмми, прости, но другого выхода не было…
— Скажешь это в чистилище, поганец.
— Отключить тебя было моей идеей, — вдруг произнесла Элли, хватая меня за обе руки.
— Что?!
— Нам надо было выиграть время до прибытия звездолетов с праймскими неоформами, пусть сидя по камерам — что и получилось, — а ты разбушевался, как пьяный матрос. Вот я и шепнула Сержанту. Он, кстати, оставаясь вне подозрений, нас подстраховывал.
— В случае осложнений я мог отпереть камеры, да и арсенал, пожалуй, — Сержант опустил руки. — К тому же я серьезно промыл мозги шефу.
— Заметно, — кивнул я и обратился к Элли: — Так ты знала о приближении флота?
— Конечно. Мы отвлекли и «чернокрылов», и имперцев от портала, выполнив тем самым свою миссию на сто процентов. Тебе за это огромное спасибо.
— Пожалуйста, — подавленно ответил я.
Я, конечно же, не злился и, когда Сержант протянул руку, пожал ее, не кокетничая.
— Ну, вот и ладненько. — Сержант выдержал неплохую паузу и торжественно произнес: — Сэм, разреши представить тебе, — он отошел в сторону, освобождая дверной проем, — доктора биологии, профессора Праймского университета, господина Стоуна.
В глазах у меня слегка потемнело, а во рту пересохло. В сопровождении пары Болотных Стражей в комнату вошел Стоун.
19. Спящие. 20.
— Профессор, знакомьтесь, офицер имперской разведки Сэм, — продолжал Сержант голосом вышколенного дворецкого, — с фамилией у этого юноши некоторые проблемы…
Сэм поднял руку, призывая Сержанта замолчать, и медленно подошел к Струну.
— Даже не знаю, с чего начать, — глухо произнес он, осторожно пожимая протянутую профессором руку.
— Может быть, с банального «здравствуй»? — ответил, улыбаясь, Стоун.
— Так трудно поверить, что это не очередной сон и мы вместе… — Сэм осекся. — Или я снова ошибаюсь?
— Нет, дружок, все в порядке. И ты, и я отныне люди с простыми сумбурными сновидениями и нормальной жизнью…
— Как скучно! — Сэм расхохотался, обнимая Стоуна и Элли за плечи. — Но я этому рад, честное слово!
— Не забывай только, что дар, благодаря которому ты появился в нашем мире, не теряется и, возможно, даже наследуется.
— Учту, хотя мне больше нравится классический способ продолжения рода, — Сэм пошловато подмигнул Элли, на что она возмущенно фыркнула и отвернулась.
Однако приподнятое настроение передалось и ей, и всем присутствующим. Спустя несколько секунд улыбались все, вплоть до вечно хмурых Болотных Стражей. Заглянувшая в дверь Говорящая Кошка вежливо дождалась, пока поутихнет веселье, а затем, мурлыкая, сообщила:
— Вас всех приглашают в штаб. Срочниссимо. — Она помедлила и добавила: — Этот мышиный помет снова пошел в атаку. Теперь главными силами.
Кошка ретировалась неслышно даже в наступившей тишине. Стражи поспешили за ней, переговариваясь о чем-то на своем гортанном языке. Обсуждая, сколько понадобится «вампиров» на этот раз, за ними последовали Сержант и Элли. Спящие замыкали шествие, вспоминая подробности своей общей жизни и последних событий.
— На звездолете я заснул как убитый. Впервые за десять лет я не видел никаких снов. Впервые я не был с тобой, — Стоун развел руками. — Пока не знаю, как это объяснить.
— Я думаю, виноват Сержант. Он так старательно изображал лояльность, что чуть было не лишил человечество счастья наслаждаться моим присутствием в этом захудалом мире.
— Трепаться ты действительно мастер и от избытка скромности не умрешь.
— Скромность, как известно, может считаться достоинством только при отсутствии прочих. Но если без шуток, я — то последний свой сон помню. Он так сильно отличался от других, что у меня до сих пор такое чувство, будто это было вовсе не сновидение, а его подробный пересказ. Быть может, дело в том, что наша связь рвалась постепенно, сначала истончаясь до искаженного сна, а затем, исчезнув совсем, оставила вас без положенной порции?
— Похоже, что так, — Стоун задумался. — Ход мыслей у нас с тобой пока одинаков.
— Генетика, — глубокомысленно подвел черту Сэм, пиная дверь штаба.
Комната для совещаний была набита землянами. Присутствовали представители почти всех видов разумной неожизни, вплоть до летучих мышей и вечно галдящих «мартышек».
— Заседание совета обороны Лысой Горы объявляю открытым, — хлопая в ладоши, заявил Сэм.
Никто не обиделся, а некоторые даже улыбнулись в ответ. Только Элли неодобрительно покачала головой и, как обычно, отвернулась.
— Чем выпендриваться, значит, лучше включайся побыстрее, — потребовал склонившийся над плоской картой местности шеф «чистильщиков», продолжая совещание. — «Чернокрылы» атакуют Город силами десанта с трех больших кораблей при поддержке с орбиты. Там зависли два авианосца с «антипушками». Еще один блокирует ближайший нуль-портал. Около тысячи челноков с плазменным вооружением, — он посмотрел на Сэма и Сержанта, те в ответ дружно кивнули, — поддерживают десант с воздуха. В наземной волне, значит, участвует до ста тысяч солдат врага. Нас берут в кольцо вместе с Городом, несмотря на то что до него тридцать километров. Сами десантные корабли пытаются зайти Городу в тыл, то есть с нашей стороны. Над нашей базой мы, значит, подняли маскировочные бронелисты, хотя от антиматерии они и не спасут. По Городу артподготовка почему-то не ведется. Таковы, значит, разведданные на эту минуту. Город открыл все тоннели, в том числе и до нашей базы, так что добраться туда проблемы не составит. Прорываться будем там. С севера, в тыл чужакам, зайдет бригада Полярного Шамана. С флангов поднимется туман, он прикроет вскрытые тоннели «ложным грунтом», и если «чернокрылы» попытаются пойти в обход, их эхолоты не смогут заметить ямы. Думаю, чужаки не менее питательны для желобов, чем земляне. В самом Городе после прошлого боя для врага смертельно все, вплоть до воздуха. Город успел разобрать десяток чужаков на молекулы и теперь исключительно хорошо знает их анатомию и физиологию. Он рекомендует отстреливать «клюв», что лишает раненого «чернокрыла» способности не только вести бой, но и ориентироваться в пространстве. Зонды-разведчики — нечто вроде «чернокрыльих» домашних животных. Они очень боятся воды, и один ее вид способен вогнать их в такую депрессию, что ничего, кроме паники, они транслировать не смогут.