Марченко Андрей Михайлович Этот дождь навсегда
Так получилось что чужак и осень прибыли в город одновременно.
Огромный, четырехосный дилижанс, запряженный восьмеркой лошадей, въехал в город в последний час лета. Но пока катил улицами к почтовой станции, лето и закончилось. Вытекло последними крупицами через узенькое горлышко песочных часов.
На станции, пока форейтор и кучер поили лошадей, кондуктор обошел дилижанс. Обнаружил одного спящего в уголке сомнительно молодого мужчину, чей билет окончился летом. Растолкал того довольно грубо:
— Ваш билет просрочен…
Пассажир открыл один глаз:
— Как давно?
— Уже четверть часа…
— Могли бы дать мне досмотреть сон…
Но кондуктор помнил, как вчера это пассажир покупал билет: на последние деньги, куда хватит.
— А вам не все равно, куда вы приедете? — спросил потому кондуктор.
— Положим, все равно, — согласился пассажир, открывая второй глаз. — А все же сон-то могли дать посмотреть…
Но далее без споров поднялся и отправился к выходу из дилижанса.
Багажа у него не было.
Как только пассажир ступил на землю, начался первый осенний дождь. Странник поежился, накинул башлык. Осмотрелся.
Город спал, укрывшись пеленой тумана и дождя. В окнах домов давно уже потухли огни. Лишь порой где-то дрожал свет лампадки или ночника, да кто-то, мучимый бессонницей проходил со свечой в тепле частных квартир. Но ярко горели фонари почтовой станции, да светила зеленая лампа Неспящего Легиона, сзывая души заблудшие или, возможно, озябшие.
— Город… — подытожил чужак. — Город, не хуже и не лучше других.
Кучер щелкнул кнутом. Полоснул воздух, но не ударил лошадей. Те вздрогнули, очнулись от полудремы. Дилижанс, на котором прибыл чужак, тронулся. Без него…
Прибывший зашел на Пост Неспящего Легиона. Пожелал дежурной сестре доброго утра. Та, зевая, кивнула. Дескать, да: утро доброе, но уж очень раннее.
От миски бесплатной похлебки гость отказался, зато попросил крепкий кофе. К нему получил обязательную брошюру. Сел за столик, и первые несколько глотков честно изучал книжицу. Затем спрятал ее в карман жилета.
Совершенно уместно на одной лавочке лежала газета, забытая кем-то из посетителей. Чужак поднял ее и листал довольно долго — пока в чашке имелся кофе. Затем попросил еще чашечку.
Местный кофе только так называлось, а из чего готовилось — неизвестно. Может быть из пережженного ячменя, может из дубовой коры, но рецепт его приготовления держали в секрете, вероятно, чтоб не пугать клиентов. Тем не менее, заснуть после кофе удавалось немногим — мешал отвратительный вкус во рту.
Чужак искал: а не пригодится ли он кому? Может, кто-то ждет его в этом городе?
Прочел газету тщательно, но нет, не нашел ничего.
И когда город проснулся, чужак отправился в самую газету.
Отчего? Может оттого, что иных адресов в этом городе он не знал…
***…В углу кабинета главного редактора лежал черный кот, настолько старый, что стал совсем седым.
Его обычное место сегодня с утра оказалось занято. В старом кресле сидел чужак — человек сомнительно молодой.
Но кот оставался спокойным: чужаки приходят и уходят, редакторы приходят и уходят. А он, кот, остается.
— Так чем могу быть полезен, — начал редактор, — господин… Э-э-э?
И принял твердокаменную позу: ссутулился, сгорбился, стал меньше, свел руки в замок. Дескать, если редактор может быть чем-то полезен, то очень, очень немногим.
Но пришельца это не смутило:
— Господин Э! — представился он. — А насчет полезности, то надеюсь, что это я буду для вас нелишним. Мне нужна работа…
Редактора это не впечатлило:
— А что вы умеете делать? — спросил тот скорей из приличия. — Работали раньше в газете?
— Конечно, работал. Могу заниматься чем угодно! Можно описывать сенсации, можно их создать. Скажем, однажды, для того чтоб устроиться военным корреспондентом, я спровоцировал военный конфликт. Также можно организовать на фабрике афродизиаков выброс в воздух настойки шпанской мушки. Материала для газеты хватит на месяц… На худой случай могу составлять гороскопы.
Редактор раздраженно махнул рукой:
— Да что вы! Ясно: вы не местный. Но я должен пояснить, что в герцогстве запрещено колдовство. Соответственно нельзя заниматься алхимией и астрономией.
— А какая работа есть?
— Положим, синоптика… — поморщился редактор.
— Замечательно! Я могу работать синоптиком!
Редактор посмотрел на посетителя взглядом удивленным. Потом очнулся: ну да, конечно, чужак:
— Видите ли в чем дело… Вся беда в том, что в герцогстве прогноз погоды регламентирована государственным стандартом. И вместо того, чтоб давать неточный прогноз, мы не публикуем вовсе никакого. Некоторые издания пытались давать прогнозы невнятно: дескать, завтра будет новый день. Будет солнечно, если, конечно, не появятся тучи. Наверняка будет ветер. Хоть какой-то, хоть в каком-то направлении. Но мы серьезное издание, мы не можем себе такого позволить.
Господин Э глубоко задумался и кивнул:
— Я могу попробовать…
Редактору эта идея не понравилась. Ему вообще мало что нравилось — к этому располагали болезни, возраст и должность. И посетитель казался ему очередным проходимцем, которому только то и надо, чтоб опорочить честь газеты.
Но неожиданно даже для себя сказал:
— Ладно, пробуйте… Давайте условимся: мы примем вас с недельным испытательным сроком. Вы напишете семь прогнозов на семь дней. Если угадаете, скажем, пять… Да, пять — сгодится… Если угадаете — значит, вы приняты.
— Но у меня совсем нет денег. — заметил господин Э. — Мне нечего есть…
Редактор фыркнул:
— Не понимаю, какое отношение деньги имеют к погоде. Впрочем, — сказал редактор и удивился собственной щедрости, — столоваться можете в редакции. Я распоряжусь. Годится?
Господин Э молча кивнул.
Редактор порылся в ящиках стола и после длительных поисков извлек на свет тоненькую брошюрку — тот самый государственный стандарт на погоду. Стал читать его тоном нудным.
— Порывы ветра не должны превышать двадцати ярдов в секунду, норма осадков в этом месяце — не более трех с половиной дюймов…
Очевидно, он считал, что нет ничего скучней прогнозов погоды.
***Надо ли говорить, что Господин Э испытательный срок выдержал? На семь дней он написал семь прогнозов, и все оказались правильными.
Да и могло ли быть иначе?
Не выдержи он испытаний, какая бы у нас получилась история? Рассказ об обыкновенном человеке.
Хотя, с иной стороны, а бывают ли люди совершенно обыкновенные? Все ведь разные. И если найдется человек ну совершенно обыкновенный, не выделит ли его заурядность из пестрой толпы?
А говорят, случается и иначе, раз в тысячу и четыре года. Отчего такое некруглое число — неизвестно. Вероятно, у законов мироздания иной счет времени.
Но как бы то ни было, бывает ночь, когда никто не смотрит на небо, и звезды приходят в движение, слагают новые созвездия.
И под этими обезумевшими звездами, под новыми созвездиями рождается человек, для которого ни один звездочет не составит гороскоп.
Так ли много в мире людей с неучтенной судьбой?
А кто его знает…
***Господину Э достался маленький кабинет о двух столах и трех стульях.
Изначально синоптик думал, что кабинет всецело принадлежит ему. Но однажды, войдя в кабинет, за другим столом он обнаружил сравнительно молодого человека.
Сидел тот так уверенно, к тому же что-то быстро заносил на бумагу. Не оставалось никаких сомнений — человек на своем месте. И в смысле прямом и переносном.
Обменялись рукопожатиями.
— Давно работаете в газете? — спросил господин Э.
— Уже с полгода. — ответил собеседник и отчего-то пожал плечами.
— А я вас раньше не замечал.
— Моя работа — сезонная! Я комментирую солнечные затмения, дабы они не были поняты народом превратно.
— А что, это такая важная проблема?
— Одна из животрепещущих! — всплеснул руками молодой человек. — Среди народа бытует мнение, что кометы и затмения есть предвестниками всяких несчастий и бед. Некоторые люди, так и не дождавшись неприятностей, впадают во все тяжкие самостоятельно.
— Ага, понимаю. Я давно заметил, что неприятности никак не связаны с природными явлениями. Вообще же предвестником неприятностей является фраза вроде: «Завтра вы будете казнены». А все остальное — предрассудки.
— Именно. — кивнул молодой человек.
И принялся за работу. Писал быстро, перо царапало бумагу, брызги чернил летели вокруг.
Зато господин Э явно скучал. Затем достал из своего стола две чашки, налил воды из банки, припасенной для полива комнатных цветов. Сотворил Знак — вода в чашках мгновенно закипела.
Уже готовый кофе подал своему коллеге. Тот принял напиток, кивнув головой.
— Кстати, — спросил Э, — а отчего у вас запрещено колдовство?
Собеседник отложил работу, откинулся на стуле и с блаженнейшей улыбкой пригубил напиток.
— Видите ли в чем дело… Молодой герцог, наследник, одно время человеком слыл крайне романтичным. Ему не хватало простых баронесс, княгинь. Обязательно нужна была принцесса, и чтобы непременно — спящая. Но в конце-концов столковались на принцессе-лягушке. Поцеловал ее, как водится… Расколдовал… Уже готовились к свадьбе. А она, представьте себе, сбежала к королевскому двору!
— Как ни странно представляю. Она-то может, и превратилась в человека, даже в человека красивого, оделась в парчу. Но сердце-то все равно осталось прежнее, холодное, лягушачье…
— Ну вот… Молодой герцог — в расстроенных чувствах. Но смеху, доложу я вам — на три герцогства вокруг. Дамуазели на выданье от нашего нос воротят: Дескать, он с лягухами целовался!
Господин Э улыбнулся, ровно насколько допускали приличия. Чужаку не положено насмехаться над бедами герцогства.
Через четверть часа работы парень кивнул.
— Вот я закончил свою заметку. Надобно отнести ее редактору. Если хотите, могу отнести и вашу.
Господин Э кивнул, тоже присел за стол, достал чистый лист, открыл чернильницу. И остановился…
— О чем задумались?
— Да так, — ответил Э, — думаю, что бы написать.
— А вы — наш синоптик?
— Угу… — согласился Господин Э.
— А какая погода будет завтра?
— А какая вам нужна?
Собеседник улыбнулся:
— Поскольку я завтра иду гулять с барышней, то и погода меня устроит солнечная и теплая.
Господин Э кивнул, и что-то быстро написал.
Затем подал лист бумаги парню…
***Ночь опускалась на город, в котором Господин Э не был уже таким и большим чужаком.
А что надо человеку, чтоб считать город своим? Один друг, и, может быть, пару приглашений на чай…
Впрочем, речь все же не о чужаке, а о ночи, что затапливала улицы города, добиралась до крыш домов, смывала с них последние лучи солнца.
События, как правило, происходят днем. Обретают полноту, проходят проверку. Эвон, был недавно случай: астроном за ночь открыл три новых кратера на луне, пять комет и одну планету. С утра казалось — сенсация, а к обеду выяснилось — линзы плохо протер.
А вечером новости прекращают свой бег. Герцог откладывает очередной указ, переодевается в домашний халат и тапочки. Отужинав, отходит ко сну, как и все его верноподданные.
Засыпают в тавернах и на почтовых станциях гонцы, прижав к груди сумки с не слишком важными новостями.
Зато просыпаются воры, чтоб творить иные новости, о которых люди узнают лишь утром.
С темнотой пустеют коридоры редакции. Но разгораются лампы на самом нижнем этаже, в типографии. Наборщики складывают новости, делают это наизнанку, в отражении зеркальном. Работники пьют медленный чай и принимаются за работу: заправляют печатную машину краской и бумагой.
Проходит немного времени, и дежурный держит в руках новый номер газеты — с новостями если не горячими, то уж точно теплыми.
И когда обыватель проснется, вместе с утренней бутылкой молока получит свежую газету, из которой узнает, что:
«… Из дворца сообщают: герцог подписал разрешение о проведении послезавтра солнечного затмения с целью увеселения населения. Для пропустивших сие зрелище будет дан повтор через шесть лет и три месяца. …»
«… Цирк приглашает!
Там почтенной публике впервые будет продемонстрирован смертельный номер!
Тигры отмечают: и, возможно, в последний раз. …»
Объявления:
«…Железный дровосек продаст эмалированные сапоги…»
«…Точу мечи, сабли, паяю доспехи, латаю гербы…»
В нижнем уголке последней страницы — прогноз погоды, в котором сообщалось, что та будет теплой, ясной и почти безветренной. К этому имелась приписка, попавшая, вероятно из иной статьи: «Все будет хорошо».
***Затмение состоялось ровно в обозначенный срок.
Через закопченную пластинку господин Э и его сосед глядели на ополовиненное солнце. Впрочем, окна в редакции изготовлены были из стекла не лучшего, да и то протирали довольно давно.
— А скажите, — проговорил Господин Э, — отчего так мелко? Зачем разрешать только затмения? Не следует ли написать отдельный указ о восходе солнца, о графике луны… О ветре или дожде? Впрочем, простите… В последнем направлении уже что-то сделано…
— Вы о стандарте на погоду?..
Господин Э скупо кивнул. Ему был ответ:
— А иначе нельзя! Народ начнет роптать: как правительство допускает такие холода! Кто-то должен быть ответственным. Скажем, прошлый канцлер ушел в отставку после того, как за неделю выпала сезонная норма осадков. Все овощи попросту сгнили.
— Но канцлер-то никак не мог повлиять на погоду?
— Не мог. Но надо же было на кого-то свалить. Тем более, старик давно собирался на пенсию. Кстати, должен сказать, что вчера действительно было все хорошо. В том числе и в отношении погоды. Как вы думаете, в выходные погода будет такой же хорошей?
Синоптик кивнул — не то рассеяно, не то задумчиво…
***А вот на станцию прибывает очередной дилижанс. Кучер поставит фургон на тормоз, спрыгнет на землю, разомнет спину, неспешной походкой обойдет вагон. Из ящика, что сзади, достанет объемистые постпакеты. Выбросит на землю пачку газет из стран далеких и даже из одной заморской.
Взамен их положит иные пачки, что дожидались экипаж в городе. И вернется к своим, кучерским делам — мало их что ли?
Ведомо ли ему, какие он новости привез? Наверняка нет, ибо некогда ему газеты читать. Иное он читает: облака на небе, карты, знаки на дороге. Приметы: достаточно ли черная кошка перебежала дорогу, чтоб менять путь. Еще, может быть, за стаканчиком пива послушает дорожную сводку от других кучеров. Но это только после работы, ибо пьяный на козлах — убийца.
Впрочем, разве наш рассказ о кучерах? Ведь нет…
…На почтамте пакеты рассортируют и уйдут они по разным адресам. Свою пачку получат и в местной газете. Редактор пробежится глазами по страницам, нет ли чего подходящего для перепечатки.
Ага, вот оно!
Так и есть: сенсация, можно сказать катастрофа. Но не у нас, слава богам, а далече. У нас, как водится, без перемен. Все спокойно, как болото в лесу.
Где-то далеко, при последнем издании «Алхимии для начинающих» в уравнениях трансмутации была допущена досадная опечатка, из-за которой уравнения все же заработали.
Результатом было то, что в провинции начался экономический кризис. Золото стало дешевле серебра. Зато нельзя было найти и кусочка свинца.
Ныне в тех краях идут проверки «Астрология для самых маленьких», «Занимательная демонология» — не напортачили ли редакторы и в тех книгах.
Жители герцогства прочтут и покачают головой: у них такое невозможно — закон колдовать не позволяет.
Лишь кто-то спросит: А что за страна упомянута? Что за герцогство?
Многие пожмут плечами. Иной человек поумней, которому молчать не положено в таких случаях ответит: А кто его знает? Я никогда не слышал. Наверное, далеко.
Но кто-то из дотошных, из тех, кого не любят преподаватели, перетрусит фолианты и сообщит: дескать такой страны на картах мира не имеется вовсе. Она — в головах, ибо придумали ее триста лет назад безответственные сказочники.
Окажется: пираты захватили галеон с разобранной типографией на борту. На одном потаенном острове собрали ее, и ноне печатают «Корсарский вестник». А когда затишье, штиль — хулиганят, составляют ведомости стран, которые тут же и выдумывают.
Затем, под видом ограбления останавливают дилижансы. Обирают немного, все больше для порядка, а на самом деле подбрасывают фальшивые газеты, ненастоящие новости и прочую мелочь.
Писали, например, про короля, что умер от недоедания. Не потому что кушать было нечего, а просто не хотелось.
Или что где-то завелись жуткие пауки, которых травить можно только акустической содой.
Такие вот истории.
***Город постепенно впадал в осень. Народ стал спокойней, меньше спешил, но реже опаздывал.
Механическая кукушка, которая жила при часах в муниципалитете, время отмеряла крайне неохотно и неточно. Ее можно было понять — из металлических шариков она высиживала птенцов.
А утром первого дня выходных утренние газеты чуть не во всем городе остались в своих ящиках.
Действительно: какая глупость читать газеты, если на улице стоят такие погоды?
Может быть, это последние теплые деньки в настоящем году.
И гуляет народ обстоятельно, неспешно, дышит глубоко, слушает, как падает с деревьев отяжелевший к осени лист.