Жутко захотелось огрызнуться и вообще послать куратора и его драконовские методы куда подальше. Но я сдержалась. И даже до конца занятия дотерпела.
Более того, когда Глун объявил, что на сегодня достаточно, я, несмотря на чувства и ощущения тела, сумела сдержать полный облегчения стон. И довольно бодро для полутрупа направилась к скамейке.
Мне не нужно было одеваться или обуваться, я намеревалась просто посидеть и чуть-чуть отдохнуть. Думала, все будет как в прошлый раз: Глун процедит слова прощания и уйдет, оставив меня в одиночестве. Однако куратор покидать аудиторию не спешил. Он подошел к двери и замер.
А едва я опустилась на скамью, рыкнул:
— Это еще что?
Бли-ин… То есть он меня ждет?
Пришлось встать и, повинуясь жесту куратора, направиться к двери. Когда переступала порог зеркальной комнаты, подумалось, что Глун торопил чтобы запереть аудиторию. Но ничего он не запер. Когда вышли, снова рукой махнул, предлагая двигаться в направлении общаги.
Это что же? Глун меня еще и провожать намерен?
— В следующий раз покажу тебе основные упражнения для боевой медитации, — внезапно сказал куратор. — Будешь медитировать по два часа, в рамках наших с тобой занятий, разумеется. Самостоятельно эту медитацию применять не смей. Ясно?
Я сперва растерялась, но потом все-таки собралась и кивнула:
— Да, лорд Глун.
И начала прикидывать, как бы от него удрать, чтобы нас вместе не увидели.
Но тот отпускать точно не собирался. Уверенно шагал рядом и продолжал вещать:
— Ты гимнастику для пальцев делаешь?
— Мм-м… да.
— Так «м-м» или «да»?
— Делаю, лорд Глун. Просто, наверное, реже, чем следует.
— Плохо, — отчеканил куратор. — Гимнастику делать каждый день! У тебя отвратительная гибкость пальцев.
— Понятно…
— И что у тебя с общественными науками? — продолжал изливать на меня свое дурное настроение куратор. — Почему мне докладывают о плохой успеваемости?
Что, правда? То есть правда докладывают?
— Ты ведь понимаешь, что успехи в магии — это еще не все? Провалишь зачет по какой-нибудь политологии и вылетишь отсюда в момент.
Офигеть. То есть права на пересдачу у меня нет?
— И такое отчисление будет особенно обидно, — продолжал Глун, — потому что на данный момент ты единственная первокурсница, у которой есть реальные шансы пройти испытание Огня.
Вот тут я чуть не споткнулась и не пропахала каменный пол носом. И остановилась, изумленно уставившись на куратора.
— Что, простите? — выдохнула я.
Глун тоже остановился. Сложил руки на груди и поджал губы в неудовольствии.
— Ну как можно быть такой невнимательной? — с укором спросил он. — Я рассказывал об этом еще в первый день, на вводном занятии.
Захотелось взвыть. А еще стукнуть его захотелось! Какое вводное занятие? Он же сам меня на день позже в академию привел! Меня в первый день банально не было!
А ядовитый аристократ продолжал:
— Речь об испытании, которое проходят все студенты факультета. Обычно оно назначается в конце года, но в случае с тобой, так как ты уже умеешь призывать пульсар, его могут и перенести. То есть назначить на более ранний срок.
— И… и в чем суть испытания?
— Ты, вероятно, не знаешь, но первый год обучения неспроста посвящен лишь теории и медитации. Медитация призвана познакомить мага со стихией, в процессе медитации маг как бы пропитывается стихией и получает некоторую защиту. В результате маг Огня уже не может обжечься собственным огнем, а также приобретает возможность противостоять огню чужому. И суть испытания, которое проходят студенты, — это взаимодействие с пламенем.
Куратор замолчал, а я насторожилась еще больше.
— Взаимодействие с пламенем? Каким образом?
— Студента подвергают магической атаке его стихии, — пояснил Глун после недолгой паузы. — Проще говоря, пытаются сжечь.
Что-о-о?!
Следующий мой вопрос был более чем логичен:
— Лорд Глун, а скажите, пожалуйста… какой процент студентов факультета Огня доживает до второго курса?
Улыбнулся. Уголками губ, но все-таки.
— На испытании атакуют, а не убивают. Если видят, что студент не справляется, останавливаются. Студента переводят во вторую группу, с ограниченной практикой, и на следующий год испытание повторяют.
Я хотела облегченно выдохнуть, но…
— Но в случае с тобой, Дарья, — сказал Глун, понизив голос, — все может сложиться иначе. Я не уверен, что члены аттестационной комиссии, в которую будут входить также маги из Совета, заметят опасность вовремя.
Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Получается, местный дурдом — не единственная перспектива? Все может кончиться еще хуже?
А Глун словно мысли подглядел — сделал шаг вперед, приблизившись практически вплотную, и наклонился, чтобы прошептать:
— Даша, я сейчас не шучу. Все действительно очень серьезно. Твой перевод в другое… хм… учебное заведение уже невозможен. Ты была отмечена Ваулом, ты делаешь серьезные успехи, и в этих условиях сохранять тебе жизнь — неразумно. Тебя проще уничтожить. Испытание Огня обязательно для всех студентов, это первое. Второе — на испытании временами действительно получают травмы, и пара летальных случаев истории известна. Так что Совет, в случае чего, не удивится. И даже Ваул, если вдруг вновь заинтересуется судьбой одной танцовщицы-иномирянки, этот аргумент примет.
Сердце от этих слов споткнулось, дыхание сбилось, а по спине побежал ставший привычным в последнее время холодок. Ну а куратор не унимался, выдавал секреты «партии» с каким-то странным цинизмом:
— Всем известно, что маги Огня вспыльчивы и заносчивы, особенно по молодости. И ситуация, когда испытуемый держится из последних сил, не показывая своей слабости, совершенно обычна. Внезапная утрата контроля, которая случается в таких случаях — тоже не новость. И тот факт, что среагировать на утрату контроля и прервать испытание сразу же не всегда возможно — тоже. Так что убийство будет чистым. Никто ничего не докажет.
— И что же мне делать? — в тон куратору прошептала я.
— Учиться контролировать себя и свое пламя. Именно твой огонь является защитой в случае атаки. Твоя магия должна стать второй кожей, понимаешь? Но на это требуется время. А времени, если я правильно понимаю позицию некоторых… влиятельных персон, мало. Поэтому учись концентрироваться.
— А если не успею научиться?
— Должна успеть, — отрезал Глун и, взяв за локоть, потащил дальше.
В пустом коридоре звук наших шагов звучал как-то совсем зловеще, а от известия, которое на меня вывалили, кровь в жилах стыла. Но все-таки я не могла не спросить:
— Зачем вы меня предупредили, куратор?
— Декан, — поправил Глун. — Я вчера официально вступил в должность.
По уму, мне, конечно, следовало его поздравить. Но я не могла — ждала ответа на свой вопрос. Вот только отвечать никто не спешил. Через минуту стало ясно, что мой вопрос попросту игнорируют. И я почти собралась с духом, чтобы настоять на своем, добиться правды, но… меня отвлекли.
Ощущение было сильным и внезапным. Как удар током. И вместе с этим «ударом» пришло какое-то невероятно ясное осознание: Дорс! Он ждет меня возле лестницы, ведущей в башню Огня. И он просит поторопиться.
А следом еще одно понимание пришло, но уже не магическое, а самое обыкновенное — мы с Глуном практически на месте. Еще с десяток шагов и мы окажемся в том самом зале, где ждет Дорс. И куратор, ну то есть декан, точно не порадуется, увидев водника!
Вот только что я могу сделать? Как предотвратить эту встречу?
Увы, никак.
Значит, попытаюсь смягчить! Сделаю вид, будто рада видеть Дорса, но пройду мимо. Король «синих» умничка, он сообразит, что я все поняла и вернусь, как только смогу.
Именно с такими мыслями я шагнула в зал, но… план провалился. Собственно, он, кажется, с самого начала был обречен.
— Опять ты? — едва завидев короля вражеского факультета, процедил Глун. — Я, кажется, еще в обед все тебе сказал!
Водник скривился. Он был одет в «гражданское» и держал в руках бумажный пакет, явно не пустой.
— Лорд Глун, я не по этому поводу. И не к вам, — заявил Дорс с достоинством.
И мне бы смолчать, но черт за язык дернул…
— Вы виделись в обед?
Просто в обед Дорса в студенческой столовой не наблюдалось, и… и я была убеждена, что его вообще в академии нет.
— Да, мы встречались в городе, — резко бросил куратор. Ну, в смысле, декан.
Ого!
— И?.. — робко подтолкнула я. Любопытство, зараза, зашкалило.
— И я сказал «нет»! — рыкнул Глун.
— Ну и зря, — встрял в наш междусобойчик Дорс. И добавил… несколько странное: — Я уже сказал — я не претендую. Но могу быть полезен, когда претендует другой. К тому же это несправедливо, лорд Глун.
— Да неужели?
— Совсем несправедливо, — спокойно повторил водник. — Тем более с учетом того, что я не претендую.
Вот именно в этот момент мы дошли до лестницы и, соответственно, самого Дорса. Глун остановился, я, разумеется, тоже. А «синий», точно не желавший скрывать, к кому именно пришел, впихнул мне в руки бумажный пакет.
— Что там? — уничтожая водника взглядом, спросил… хм… декан.
— Угощения для твира, — ответил парень прямо.
Я ситуацию, в общем-то, поняла, но признаться, даже самой себе, было страшно. Вмешиваться — еще страшней!
А эти двое делиться подробностями не собирались. Просто стояли друг напротив друга и мерялись взглядами. Или что-то друг другу доказывали?
Атмосфера, воцарившаяся в зале, стала поистине взрывоопасной. И треск пламени стражей казался сейчас особенно жутким — как звук бегущего по бикфордову шнуру огонька.
А потом, когда нервов у меня уже практически не осталось, Глун вдруг рыкнул, круто развернулся на каблуках и быстрым шагом направился к лестнице. Взойдя на первую ступеньку, замер на миг и махнул рукой над пламенем одного из стражей. После чего обернулся и бросил Дорсу:
— Все? Доволен?
И, даже не дождавшись хмурого кивка студента, помчался дальше, чтобы через пару секунд скрыться из виду.
Было очевидно, что таким способом воднику доступ в нашу общагу вернули, но… но не спросить я не могла:
— Это что сейчас было?
И искренне удивилась, услышав в ответ предельно хмурое:
— Ничего!
Дорс, как и Глун минуту назад, крутанулся и направился прочь. То есть объясняться со мной реально не хотели, хотя не могли не осознавать, какая тьма вопросов зародилась в моей голове.
Увы, бежать за «синим» сил не было, да и стоило ли пытать парня в такой ситуации?
Поэтому единственным, что я крикнула вслед, было:
— Дорс, спасибо за подарки!
Водник, не оборачиваясь, махнул рукой и скрылся, оставив меня стоять возле лестницы и растерянно хлопать ресницами. Все-таки жизнь странная штука. А маги… блин, и все-таки, что это сейчас было?
Глава одиннадцатая
«Завершение» расследования и отъезд «высокой» комиссии сказались на жизни нашего учебного заведения самым положительным образом. Она, то есть жизнь, практически сразу вернулась в прежнее, спокойное русло.
Преподы больше не зверствовали на лекциях и семинарах, доводя несчастных студентов до белого каления. Студенты, разумеется, тоже больше не надрывались и не тряслись от страха, опасаясь посреди коридора нарваться на ловушку или члена пресловутого Совета.
Моя жизнь, что особенно приятно, тоже наладилась.
Первый и безоговорочный плюс — я больше не ждала обысков, так что с чердака вновь исчез хлам, а отремонтированная мебель, в том числе волшебный шкаф, наоборот, вернулась. Все стало привычно и уютно.
Второй плюс — куратор Глун. Он перестал сниться. Видимо, новая должность и связанный с ней загруз времени на бесплотные фантазии не оставляли.
Третий… даже не плюс, а мега-плюшка — Каст. Пижон, получив серию отказов, то ли обиделся, то ли задумался, но отстал. Даже руки свои загребущие не распускал.
Четвертое — Дорс. Воднику в самом деле вернули право доступа в общагу нашего факультета, и он этим правом, не стесняясь, пользовался. Заглядывал в основном, ко мне. Правда, он категорически отказывался раскрыть подробности своего разговора с Глуном и вообще обсуждать нового декана не желал. В итоге я отстала: ведь мальчики тоже имеют право на свои секреты.
Ну а последним, пятым плюсом, безусловно, являлась боевая медитация. Потрясающая штука! Это вам не просто сидение и созерцание — это движения. Причем осмысленные, призванные в том числе увеличить способность к концентрации.
В общем, все стало настолько хорошо, что в какой-то момент я поймала себя на мысли, что жду от жизни подлянку. И жизнь эту подлянку, как часто бывает, подкинула.
Это случилось примерно через три недели после того, как от нас уехала комиссия. В четверг, прямо после ужина.
Каст, который все это время вел себя как примерный мальчик, вызвался проводить меня до чердака. Я, ввиду все того же примерного поведения, сопротивляться не стала.
Улыбаясь его шуткам и хихикая над стонами о том, что телохранительница — форменная стерва (тот факт, что Лерра шла в трех шагах, пижона не смущал), поднялась по лестнице. В компании того же Каста и шагающей рядом Лерры дошла до узкой чердачной лестницы. А на пороге моего убежища Каст вдруг попросил:
— Пригласишь?
Я недоуменно изогнула бровь и стрельнула глазами в сторону Лерры, непрозрачно намекая, что не могу пустить телохранительницу внутрь. А огневик улыбнулся уголками губ и заявил:
— Лерра тут подождет.
Вот теперь я посмотрела на девушку, не скрываясь. Не верилось, что та так просто отпустит своего подопечного в непроверенное помещение. Однако Лерра спокойно кивнула, привалилась плечом к стене и уставилась в пространство.
Каст же только того и ждал. Воспользовавшись моей растерянностью, он быстро шагнул навстречу, подцепил под локоть и потащил вверх по чердачной лестнице. Не успела я оглянуться, как мы уже стояли на последней ступеньке, и кое-кто открывал дверь моим (да-да, моим!) ключом. То есть этот пижонистый ворюга еще и в карман ко мне залезть умудрился!
Пока я подбирала слова для возмущенной отповеди, Каст стукнул в дверь кулаком. Буквально через миг послышались три быстрых щелчка, после чего мы, то есть он и ошарашенная я на буксире, проскользнули на чердак. И дверь закрылась.
Еще мгновение и… нет, к двери меня не придавили, но около того. Каст расположился ближе, чем следовало. Подло навис над не ожидавшей подобной прыти иномирянкой.
— Ну и какого черта? — запоздало выдохнула я.
Огневик ответил не сразу.
— Детка, ты помнишь про свое обещание? — И прежде чем я успела осознать, к чему именно рыжий-бесстыжий клонит, пояснил: — Ты обещала сопровождать меня на вечеринку факультета и быть при этом милой, хорошей и ласковой.
И вот теперь мне подарили улыбку. Не сдержанную, а настоящую! И глядя на эту неприкрытую радость, я вдруг очень четко осознала, что кое-кто даже не думал успокаиваться на мой счет! Что меня просто три недели водили за нос!
— Каст… — простонала я жалобно.
— Ничего не знаю, — отозвался парень, сияя, как новая монетка. — Уговор есть уговор, Дашка. Ты давала слово.
Я застонала вновь, а Каст… Каст притиснул меня к двери и сообщил совершенно убийственную новость:
— Вечеринка в эту субботу, крошка. Если тебе нужно платье — сделаю. Все остальное тоже организую. Но я хочу красивую девочку на этот вечер. Очень красивую!
Как я удержалась от того, чтобы не выматериться вслух — не знаю. Но хотелось до безумия. Интересно, как вообще так вышло, что новость про вечеринку прошла мимо меня? Они что, нарочно скрывали? Впрочем, зная огневиков и лично Каста, — не удивлюсь.
— Так что, мы друг друга поняли? — наклонившись к ушку, мурлыкнул рыжий.
Хотелось сказать решительное «нет»! И я даже открыла рот, но…
— Дашка, ну пожалуйста, — прошептал Каст искренне. — Пожалуйста, дай мне еще один шанс.
Это был удар ниже пояса. Удар по женской сердобольности и вере в то, что любого вредного типа перевоспитать можно. А если прибавить к словам покаянный вид и глаза в пол…
Чертов манипулятор!
— Каст… — позвала я и тут же пожалела, ибо теперь ко мне самый запрещенный прием применили.
Парень не ответил, но поднял глаза и… в общем, был в памятном мультике про Шрека такой момент, с умоляющим взглядом кота. Вот то же самое сейчас мне и продемонстрировали. В чистом, блин, виде!
— Ладно, — выдохнула я. — Ладно, шанс дам. Но давай договоримся — этот последний.
Шутки шутками, но с того дня, как Каст устроил показательный поцелуй для соглядатая своей матери в лице Лерры, мне его общество стало не то чтобы неприятно, но почти. И эти три недели спокойствия сердце тоже, увы, не смягчили. Никогда не подозревала за собой такой злопамятности, однако — вот. Нет, как друга я еще могла его воспринимать, но не ближе.
— Хорошо, детка. — Рыжий сдержанно улыбнулся, но блеск его глаз говорил о том, что проигрывать король факультета не намерен. — Хорошо, этот шанс — последний.
В этот момент возникло желание стребовать с Каста справку или договор, подписанный кровью, но я сдержалась. А он отодвинулся, позволяя мне вынырнуть из ловушки, в которую попала так глупо, подарил еще одну улыбку и выскользнул за дверь.
Я же услышала запоздалое, но приятное:
— Хочешь, я его покуса-аю?
— Ты котик, — ответила после паузы. — А котики не кусают, а царапают.
Кузьма, сидевший в сторонке, на мгновение завис. Потом поднял переднюю лапу, осмотрел довольно острые коготки и кивнул, тряхнув ушами-локаторами.