No 316
19 июля 1944 г."{65}.
Вскоре последовал вызов в Москву на совещание у И. В. Сталина. Однако Верховный не принял мой план и не согласился усилить фронты на восточно-прусском направлении, а резервы Белорусским фронтам Ставка дать не смогла. Думаю, что это была серьезная ошибка Верховного, в последующем повлекшая за собой необходимость проведения чрезвычайно сложной и кровопролитной Восточно-Прусской операции.
Для немецкого верховного командования во второй половине июля создалась тяжелая обстановка, которая еще больше осложнилась переходом в наступление 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов и нажимом экспедиционных сил союзников на Западе.
Немецкий генерал Бутлар по этому поводу писал: "Разгром группы армий "Центр" положил конец организованному сопротивлению немцев на Востоке"{66}.
Все же я должен сказать, что командование группы армий "Центр" в этой крайне сложной обстановке нашло правильный способ действий. В связи с тем, что сплошного фронта обороны у немцев не было и создать его при отсутствии необходимых сил было невозможно, немецкое командование решило задержать наступление наших войск главным образом короткими контрударами. Под прикрытием этих ударов на тыловых рубежах развертывались в обороне перебрасываемые войска из Германии и с других участков советско-германского фронта. Ударная группировка левого крыла 1-го Белорусского фронта, наступавшая в составе 47-й армии, 8-й гвардейской армии, 69-й армии, 2-й гвардейской танковой армии, поддерживалась 6-й воздушной армией. Здесь же действовала и 1-я армия Войска Польского, которой командовал генерал-лейтенант З. Берлинг. Форсировав Буг, войска 1-го Белорусского фронта вступили в пределы восточной части Польши, положив начало освобождению польского народа от немецких оккупантов.
22 июля войска 1-го Белорусского фронта освободили Хелм. Введенная в прорыв в тот же день 2-я танковая армия освободила 24 июля крупный административный центр Польши - Люблин (командование армией после ранения генерала С. И. Богданова принял генерал А. И. Радзиевский). Продолжая стремительное наступление, войска армии 25 июля вышли к Висле в районе Демблина.
Здесь наши войска освободили узников лагеря смерти Майданека. Как известно, фашисты истребили в этом лагере около полутора миллионов человек, в том числе стариков, женщин и детей. То, что рассказали мне очевидцы, забыть невозможно. Фашистские зверства в Майданеке, ставшие позднее известными всему миру, были квалифицированы как тягчайшее преступление против человечества.
28 июля войска 1-го Белорусского фронта, разгромив брестскую группу противника, освободили город Брест и героическую Брестскую крепость, защитники которой первыми приняли на себя в 1941 году удары врага и на века прославились массовым героизмом.
Разгром немецкой группы армии "Центр" проходил в тесном взаимодействии с партизанами. В ходе наступления наших войск партизаны Белоруссии провели ряд операций на железных и шоссейных дорогах, разрушая мосты и важные железнодорожные сооружения. Только в течение июля они пустили под откос 230 эшелонов с войсками и боевой техникой. Активные действия партизан на тыловых путях немецких войск парализовали деятельность снабжающих органов и перевозки, что еще больше подорвало моральное состояние немецких солдат и офицеров.
8-я гвардейская и 69-я армии, продвигаясь вслед за 2-й танковой армией и другими подвижными частями, 27 июля вышли на реку Вислу и начали ее энергичное форсирование в районах Магнушева и Пулавы, впоследствии сыгравших историческую роль при освобождении Польши в Висло-Одерской операции.
Немецкое командование, отдавая себе отчет в значении захваченных советскими войсками на Висле плацдармов, бросило против частей 8-й и 69-й армий значительные силы, в том числе танковую дивизию СС "Герман Геринг". За плацдармы разгорелись кровопролитные бои, но, как ни бросался противник в яростные атаки, все они были отбиты советскими войсками с большими потерями для немцев.
Надо отдать должное командующему 69-й армией генералу В. Я. Колпакчи и командующему 8-й гвардейской армией генералу В. И. Чуйкову, они с большим искусством и решительностью руководили сражениями за захват и удержание плацдармов на Висле. Исключительный героизм проявили солдаты и офицеры, которые первыми переправились через Вислу и высадились на ее западном берегу.
Находясь на магнушевском плацдарме, я разговаривал с ранеными из 220-го гвардейского стрелкового полка 79-й гвардейской стрелковой дивизии. Вот что они мне рассказали:
- Нашей роте было приказано перед рассветом переправиться на западный берег Вислы. Нас было немногим больше пятидесяти человек. Командовал ротой лейтенант Бурба. Как только высадились на берег, нас сразу же обстрелял противник, а затем атаковал. Первую атаку мы отбили, но вслед за нею последовала вторая, а затем и третья. На следующий день нас непрерывно атаковывали вражеские танки и пехота. Последняя атака была особенно ожесточенной. Осталось нас не больше двенадцати человек. Перед последней атакой противника лейтенант Бурба сказал нам: "Ребята, нас осталось мало. К вечеру подойдет подкрепление, а до вечера будем драться до последней капли крови, но врагу своей позиции не сдадим".
Вскоре началась атака танков и до роты пехоты противника. Несколько танков подошли к нам почти вплотную. Командир метнул связку гранат, подбил танк, а под второй бросился сам со связкой гранат в руке. Атаку мы отбили, но наш командир погиб. Из всей роты осталось 6 человек. Вскоре подошло подкрепление. Занятый рубеж мы удержали.
Рассказывая о подвиге своего командира, солдаты не могли сдержать слез. Да и я не мог слушать их без волнения и чувства горечи оттого, что гибнут такие смелые, преданные Родине люди. Лейтенанту В. Т. Бурбе было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Героический подвиг совершил тогда и солдат 4-й роты того же 220-го полка комсомолец П. А. Хлюстин, который, как и лейтенант В. Т. Бурба, в напряженный момент боя со связкой гранат бросился под вражеский танк и, жертвуя своей жизнью, остановил атаку противника. Комсомольцу П. А. Хлюстину тоже было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Как в первые дни войны, так и теперь, на ее завершающем этапе, неизменна была величайшая готовность советского человека к самопожертвованию во имя своей Родины...
Успешные действия ковельской ударной группировки 1-го Белорусского фронта и быстрый выход ее на Вислу оказали большое влияние на ход Львовско-Сандомирской операции, которая вначале на львовском направлении развивалась не так хорошо, как ожидали командование фронта и Ставка.
Как я уже говорил, сил и средств на 1-м Украинском фронте было вполне достаточно, но при подготовке операции были допущены серьезные недоработки, которые сказались на львовском направлении, где наступление развивалось не только медленно, но и было остановлено на некоторое время контрударами противника.
Здесь еще раз хочу сказать о разведке, этом важнейшем факторе вооруженной борьбы. Опыт войны доказал, что разведывательные данные и их правильный анализ должны служить основой в оценке обстановки, принятии решения и планировании операции. Если разведка не сумела дать правильные сведения или если при их анализе допущены погрешности, то и решение всех командно-штабных инстанций неминуемо пойдет по ложному направлению. В результате ход самой операции будет развиваться не так, как было задумано командованием.
Организуя подготовку операции на львовском направлении, на что у командования фронта имелось достаточно времени, разведка 1-го Украинского фронта не сумела вскрыть всей системы обороны противника, не обнаружила дислокации оперативных резервов немецкого командования, и в первую очередь его бронетанковых войск. Поэтому командование фронта не сумело разгадать возможный контрманевр со стороны противника в процессе прорыва его обороны. В результате поверхностного изучения расположения огневой системы противника с большими дефектами была спланирована артиллерийская и авиационная подготовка во фронте и в армиях.
Как известно, успех артиллерийской стрельбы и авиационной бомбежки обеспечивается только тогда, когда огонь и бомбометание ведутся точно по целям, а не по площадям или по предполагаемым целям. Ведение огня и бомбометание по площадям не может уничтожить систему обороны противника. Так и получилось на львовском направлении: стреляли много, бомбили тоже немало, а результат был ничтожный.
И еще один важный вопрос, который необходимо осветить, чтобы осознать ошибки, допущенные при подготовке этой операции. Речь идет о танках, сопровождающих атаку и наступление пехоты.
Известно, что пехота в наступательных боях весьма чувствительна к огню обороны противника. Все уцелевшее во время артиллерийской подготовки пулемет, орудие, вкопанный в землю танк, дот или огневой узел - способно "прижать" наступающую пехоту к земле и задержать ее продвижение вперед. В этих случаях большую роль играют танки, сопровождающие пехоту и подавляющие своим огнем уцелевшие от артподготовки огневые средства врага.
Эта истина, подтвержденная всем опытом войны, не была учтена командованием фронта, за что я беру долю ответственности на себя, хотя мне и не пришлось участвовать в практической подготовке операции на львовско-сандомирском направлении. Непонятно, почему историки при описании Львовско-Сандомирской операции обходят молчанием допущенные ошибки. Их надо анализировать и показывать нашим молодым кадрам, чтобы сделать из прошлого должные выводы.
Разгром крупной группировки немцев в районе Броды, успешное продвижение левого крыла 1-го Белорусского фронта на люблинском направлении и правого крыла фронта на рава-русском направлении дали возможность командованию 1-го Украинского фронту двинуть в обход Львова с севера и северо-запада танковую армию П. С. Рыбалко. Этот обходный марш-маневр имел целью отрезать путь отхода львовской группировке на реке Сан и захватить Перемышль, а ударом с запада содействовать 38, 60-й и 4-й танковой армиям в овладении Львовом. В это время войска правого крыла фронта успешно продолжали наступление в общем направлении на Сандомир.
22 июля в разговоре с И. С. Коневым мы согласились, что захват 3-й танковой армией тыловых путей на реке Сан заставит противника оставить Львов. По существу, мы пришли к выводу, что сдача немцами Львова дело почти решенное, вопрос лишь во времени - днем раньше, днем позже.
Однако на рассвете 23 июля мне позвонил И. С. Конев и сказал:
- Мне только что звонил Сталин. Что, говорит, вы там с Жуковым затеяли с Сандомиром? Надо прежде взять Львов, а потом думать о Сандомире.
- Ну, а вы, Иван Степанович, как отреагировали на этот звонок?
- Я доложил, что 3-я танковая армия брошена нами для удара с тыла по львовской группировке и Львов скоро будет взят.
Мы договорились с И. С. Коневым, что днем я позвоню Верховному, а войскам фронта надо продолжать действовать в заданных направлениях.
Получив данные об освобождении Люблина 2-й танковой армией 1-го Белорусского фронта, я позвонил Верховному. Он был еще у себя на квартире и уже знал об этом.
Выслушав мой доклад о действиях 1-го Украинского фронта. Верховный спросил:
- Когда, по вашим расчетам, будет взят Львов?
- Думаю, не позже чем через два-три дня, - ответил я.
И. В. Сталин сказал:
- Звонил Хрущев, он не согласен с рейдом армии Рыбалко. Армия отвлеклась от участия в наступлении на Львов, и это, по его мнению, может затянуть дело. Вы с Коневым стремитесь захватить раньше Вислу. Она от нас никуда не уйдет. Кончайте скорее дело со Львовом.
Мне ничего не оставалось делать, как доложить Верховному о том, что Львов будет освобожден раньше, чем войска выйдут на Вислу. И. С. Конева я не стал расстраивать подробностями этого разговора.
В результате блестящего обходного 120-километрового марш-маневра танковой армии генерала П. С. Рыбалко, нажима с востока 38-й, 60-й армий и с юга 4-й танковой армии противник отошел от Львова на Самбор. 27 июля Львов был освобожден советскими войсками.
27 июля был освобожден и город Белосток войсками 3-й армии генерала А. В. Горбатова. В этот же день Ставка своей директивой подтвердила наше решение развивать удар 1-го Украинского фронта на Вислу для захвата плацдарма по примеру 1-го Белорусского фронта. Цель этих действий - обеспечение последующей наступательной операции по завершению освобождения Польши.
Получив директиву Ставки, командующий фронтом И. С. Конев 28 июля поставил задачу 3-й гвардейской танковой армии стремительным броском к исходу дня выйти к Висле и с ходу захватить плацдарм, а затем овладеть Сандомиром. 13-й армии Н. П. Пухова было приказано выйти на участок Сандомир-устье реки Вислоки и захватить плацдарм на фронте Конара-Поланец. 1-й гвардейской танковой армии генерала М. Е. Катукова ставилась задача нанести удар в направлении Баранув и выйти в район Богория.
На сандомирское направление подтягивалась и 5-я гвардейская армия, которой командовал генерал-лейтенант А. С. Жадов.
Нельзя не отметить исключительную смелость, инициативность и хорошую слаженность взаимодействия всех родов войск 1-го Украинского фронта при форсировании такой сложной и многоводной реки, как Висла. Самому мне, к сожалению, не довелось наблюдать эту операцию, но то, что рассказывали офицеры и генералы, произвело на меня сильное впечатление. Особенно отличились своей организованностью и мужеством инженерные части армий и фронта.
Немецкое командование, израсходовав свои резервы в Белорусской операции, а затем и в Львовско-Сандомирской, не могло во время форсирования Вислы оказать 1-му Украинскому фронту надлежащее сопротивление. Войска И. С. Конева твердо встали на сандомирском плацдарме.
Днем 29 июля мне позвонил Верховный и поздравил с награждением второй медалью "Золотая Звезда" Героя Советского Союза. Затем позвонил Михаил Иванович Калинин и тоже поздравил с награждением.
- Вчера Государственный Комитет Обороны по инициативе Верховного Главнокомандующего принял решение наградить вас за Белорусскую операцию и за операцию по изгнанию врага с Украины, - сказал он.
В тот памятный для меня день было получено много телеграфных и устных поздравлений от боевых друзей и товарищей. Но самой большой радостью, конечно, было то, что Красная Армия укрепилась на западном берегу Вислы и была готова к выполнению своей освободительной миссии в Польше, а затем и к вторжению в пределы фашистской Германии, с тем чтобы завершить ее разгром.
Командование немецких войск понимало значение захваченных плацдармов на берлинском направлении и делало все возможное, чтобы ликвидировать магнушевский, пулавский и сандомирский плацдармы. К ним были стянуты крупные силы противника, в том числе максимум танковых и моторизованных дивизий, но было уже поздно.
Со своей стороны 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты сосредоточили там столько сил и средств, что немецким войскам оказалось не под силу отбросить их обратно за Вислу.
В итоге двухмесячных боев советские войска разгромили две крупнейшие стратегические группировки немецких войск, освободили Белоруссию, завершили освобождение Украины, очистили значительную часть Литвы и восточную часть Польши.
1, 2, 3-й Белорусские и 1-й Прибалтийский фронты в этих сражениях в общей сложности разбили около 70 дивизий противника, из которых 30 дивизий были окружены, пленены и уничтожены. В ходе наступления войск 1-го Украинского фронта на львовско-сандомирском направлении было разгромлено более 30 дивизий.
В Белорусской операции наиболее полно проявилось выработанное у советского командования всех степеней умение быстро окружать и уничтожать крупные группировки войск противника. Это искусство командования, мастерство и смелость войск привели к краху самой сильной немецкой группировки на берлинском стратегическом направлении.
Разгром группы армий "Центр" противника, захват трех крупных плацдармов на реке Висле и выход к Варшаве приблизили наши ударные фронты к Берлину, до которого теперь оставалось около 600 километров.
Разгром ясско-кишиневской группировки 2-м и 3-м Украинскими фронтами и освобождение Молдавии создали предпосылки выхода из войны Румынии и Венгрии.
Все это, вместе взятое, создавало почву для окончательного развала фашистского блока и разгрома фашистской Германии.
На западном стратегическом направлении линия фронта переместилась вперед до 600 километров. В конце августа она уже проходила западнее городов: Елгавы, Шяуляя, Сувалок, Остроленки, Пултуска, Праги (Варшавской), Магнушева, Сандомира, Санока, Дрогобыча, Черновиц, где соединялась с линией 2-го Украинского фронта.
На северо-западном направлении Прибалтийские фронты вместе с Ленинградским фронтом и Балтийским флотом готовились нанести удар по группе армий "Север", с тем чтобы в ближайшее время освободить все прибалтийские республики и разгромить еще одну крупнейшую группировку немецких войск.
На западном театре военных действий для Германии сложилась также неблагоприятная обстановка. Понеся значительные потери в боях за Нормандию и не имея возможности снять что-либо с других фронтов для усиления войск в северной Франции, немецкие войска начали быстрый отход по всему фронту к границам Германии, на так называемую линию Зигфрида.
Союзные войска по всем направлениям преследовали немцев. 'После захвата Рима они готовились продолжать наступление в Северной Италии. Во всех странах Европы и на Балканах резко усилилось народно-освободительное движение. Особенно оно было чувствительно для немцев в Югославии, Польше, Албании, Греции и Франции. Верховное командование немецких войск вынуждено было отвлекать значительные силы для борьбы с силами Сопротивления и национально-освободительными движениями.
Ко всему этому следует добавить большие разрушения важных промышленных объектов в Германии от ударов союзной и советской авиации, что осложнило общую экономическую и военно-политическую обстановку в Германии.