- Смертничек, что ли? Поверху иди, поверху. По сторонам поглядывай - и к вокзалу. Там обязательно зайдите к коменданту.
- Какому коменданту?
- К какому надо, к такому и зайдите. Иначе тут на вокзале и останетесь.
Сашка протолкался через бывших попутчиков вперед:
- А мне вот на Гайву если...
- У-у-у... Это ты долго будешь добираться. Но все равно,- дружинник повысил голос.- Всем обязательно зайти для регистрации к коменданту вокзала - он в первом зале!
Через полтора часа толкотни, предъявления документов, выписки каких-то бумаг - "мы тут учет строго ведем" - Сашка с Семеном вышли, наконец, на привокзальную площадь.
Площадь та - внизу, "под вокзалом", от дверей которого ведут к ней широкие ступени. Поезда идут в пяти метрах выше площади, обходя ее справа и слева. Обычно на ней толпы народа носятся туда и сюда, закупаясь продуктами и напитками разной степени крепости на дальнюю поездку, встречая и провожая поезда, толкаясь в очередях к автобусам и трамваям. Более или менее тихо было только в самом центре, у огромной стоянки такси - стандартных высоких "побед" с желтыми по новой моде шашечками и с фонарем на крыше. Потом, за остановками автобусов и троллейбусов, было трамвайное кольцо, к которому тоже шли колонны бывших пассажиров с сумками и чемоданами.
Но это было раньше.
А сегодня приехавшие одним с ними поездом как-то быстро "рассосались", и на пустой площади прохаживался патруль из трех работяг с одной охотничьей двухстволкой за спиной у одного и кобурой с пистолетом на поясе, видимо, старшего. На замусоренном асфальте стояли две простенькие легковушки, возле которых переминались такие же молодые парни, тут же шагнувшие вперед:
- Куда везти?
- Вы такси, разве?- удивился Семен.- А где шашечки?
- Тебе ехать или шашечки? Если шашечки, так сиди на чемоданах и жди. Если ехать - давай договариваться. Куда тебе?
Семену было нужно наверх, за рынок. Сговорились на двух рублях, что было очень дорого по прежним-то временам. Но сейчас времена другие.
А Сашку не повезли.
- Нет, на Гайву не поедем. Потом не выбраться оттуда,- непонятно говорили оба водителя. Семен уехал, а Сашка потащился с рюкзаком и чемоданом к трамваю. Трамваи, вроде, ходили. Пока они стояли на площади у машин, плавно проскользнули по кольцу две сцепки.
- Стоять!- тут же подошли патрульные.- Документы!
Сашка полез за убранным далеко во внутренний карман куртки паспортом, но ему пояснили:
- Регистрацию покажи.
Листок бумаги с печатью коменданта изучили внимательно, посмотрели сочувственно:
- Ты, это, парень... Садись-ка лучше на четверку и езжай до самого конца. У моста не выходи - на тот берег никто тебя не повезет. Ну, а от Мотовилихи - там сам как-нибудь. Тебе на Молодежную надо добраться. А там, через ГЭС, пешком дойдешь. Не бойсь, там темно теперь не бывает. Там вэ-вэ стоят. На Гайве-то далеко тебе? На Репина? Ну, считай, к ночи доберешься.
Никого вокруг больше не было. Все уже разъехались, разошлись куда-то. Почему нельзя до моста, а там ловить автобус? Почему нет автобусов и такси? Ну, толпы нет - это понятно, если там эпидемия или еще что такое... И почему дружинники, да еще с двустволками? Отвечать на вопросы было некому.
Трамвай подошел, как по заказу, "четверка". Кондуктора не было, а когда Сашка попытался подойти к кабине водителя, то навстречу вышел напарник - они по двое там, оказывается.
- Чего надо?
- Так, билет же оплатить?
- Давно дома не был? Городской транспорт в городе бесплатный. По решению Совета.
- Во как! Коммунизм уже наступил у нас, что ли?
- Коммунизм - не коммунизм, а твои копейки нам не нужны. Садись, вон, и в окошко пялься. Далеко тебе? До самого конца? Вот и дыши тихо. Только ты, парень, того, далеко-то не отползай. Тут и садись, а то нет никого, смотрю. Попутчиков-то нет у тебя.
Попутчиков не было. Сашка ехал один в вагоне, сразу за стеклом кабины водителя, откуда все время посматривал на него второй, не занятый вождением.
В детстве возвращение в родной город после каникул, на которые его забрасывали в деревню к бабушке, всегда было праздником. Сам воздух тут был другим. И стройки, стройки, стройки... Всегда появлялось что-то новое даже за каникулярные три месяца отсутствия дома.
А тут его не было более полугода: на зимние каникулы он не приезжал, потому что удалось выехать от университета в подмосковный пансионат с однокурсниками. Город был каким-то чужим. Тусклые темные окна домов. Магазины со свежей кирпичной кладкой вместо витрин. Редкие группы прохожих. Светофоры не работают. Трамвай бодро стучал колесами по стыкам, строго останавливаясь на каждой остановке.
Вот и конечная, трамвайное кольцо под кручей. Сашка спрыгнул на старую брусчатку. Сверху, из дверей, посоветовали сразу идти на площадь и ловить попутку, если повезет, а то и сразу пешком двигаться по тракту. Так надежнее. Часа два - и доберется, даже с вещами. До поворота, до Молодежной - это станция электрички, но никто электричку ему не рекомендовал, потому что, судя по всему, не было никаких электричек.
Он поблагодарил кивком, махнул рукой и двинулся вниз по улице. На спине рюкзак, в правой руке увесистый чемодан. Нет, два часа - это они слишком мало назначили. С таким весом он мог и до ночи ковылять. Ну, так же и сказано было при отъезде: взять все, что сможешь утянуть - обратно за вещами не вернешься.
Сашка вышел на площадь, такую же пустую, как привокзальная. На остановке автобуса не было ни одного человека. Еще было достаточно светло, но уже зажглись многочисленные фонари. Он постоял минуту или две, прислушиваясь. Тут никогда не было тихо! Оживленная трасса, иногда пробки, как в Москве, растягивающиеся на пару километров перед закрытым переездом. Разговаривать, стоя на остановке, приходилось, чуть не криком.
Местных-то он не боялся, потому что у него друзья были тут, на круче, в новых кварталах. Кстати, может быть, к друзьям? Тут же ближе, чем пешком по тракту до Молодежной?
Он приподнял чемодан, глядя вверх и назад, на улицу-лестницу. Снова опустил. Нет, домой бы сейчас. Что там, дома? Не заночевать бы тут, в тишине, на автобусной остановке. С вещами до Молодежной... Нет, не дойти, пожалуй. А так хочется домой!
Пахнуло ветерком от недалекой реки, потом опять накатило терпким тополиным запахом. С такой погодой, глядишь, скоро и пух полетит.
Откуда-то от заводов почти бесшумно выкатился уазик защитного цвета, повернул налево, на Соликамскую. Потом вдруг крутнул по площади еще раз и подъехал почти вплотную, высветив Сашку включенными фарами. Из открытого окна послышалось спокойное:
- Чего стоим, кого ждем?
- Автобуса,- ответил Сашка так же спокойно. А чего бояться в своем городе?
- Шутник... Автобуса. И не боишься, что тарелочки налетят, пришельцы с собой заберут?
- А чего их бояться?
- И то правда. Чего нас бояться? Ну, залезай, студент.
Вернее, прозвучало это как вопрос. Мол, студент, что ли?
- Студент. Был,- пропыхтел Сашка, засовывая в заднюю дверцу под ноги сидящим чемодан и скидывая рюкзак.
- Ну, как был, так и будешь еще. Может быть, будешь. Поехали!
Сзади сидел еще какой-то мужик, который подвинулся, переспросил спокойно:
- Что, студент, правда? И вас, значит, тоже?- и снова уткнулся в окно.
Сашка тоже стал смотреть в окно. Сначала направо, но там мелькали сначала темные старые дома, а потом просто откос, заросший зеленой травой и кустарником. А зато впереди все было освещено фарами автомобиля и горящими через каждый пятьдесят метров фонарями. Ну, прямо как на плотине, подумал Сашка. Раньше по трассе фонари не ставили, помнилось ему. Или просто давно не ездил ночью?
- Вить, данные взял по Мотовилихе?- негромко переговаривались попутчики.
- Взял, взял,- бурчал сосед слева.
- Думы есть уже?
- Да какие думы? Процент практически тот же. Ничуть не меньше, думаю, если не больше. Приедем, посчитаем уже, как положено.
Не тормозя, перескочили через пути на переезде. Шлагбаум поднят, семафор не работает. Впереди зарево - это освещение плотины. И вдруг - стоп. Там, где стояла будка гаишная, где развилка и дорога еще и направо уходит, под мост, в Левшино, в порт, стоял БТР, уставив в темноту пулемет, а дорога была вся заставлена бетонными блоками.
- Вылазь, студент,- скомандовал сидящий впереди.- Пройдешь к посту, предъявишь документы, покажешь вещи. Не бойсь, дождемся тебя за постом.
Машина тронулась медленно, притормозила перед шлагбаумом, к окошку склонился автоматчик в грузном бронежилете, кивнул, махнул разрешающе. Уазик пополз между раскиданными блоками, а Сашка поплелся с рюкзаком и чемоданом к обложенному кирпичом посту.
- Студент?
- Ну, студент!
- Не нукай, пацан. Думаешь, с майором приехал, так грубить можешь? Открой чемодан. Так. Расстегни рюкзак. Это что? Термос? Открой. Покажи. Не дергайся, спокойно все делай. Все у тебя? Куда едешь?
- Там написано.
- Что там написано, я вижу. А что ты скажешь?
- Гайва, Репина, семнадцать, квартира тринадцать. Я там живу. Ну, жил раньше.
- Совпадает.
Сержант подышал на маленький штемпель-печатку, приложил к нижнему углу "подорожной".
- На въезде в поселок покажешь. И всегда носи с собой. Свободен.
Машина стояла неподалеку, два седоватых мужика среднего роста разговаривали с тем, что сидел за пулеметом в оборудованном гнезде. Расслышалось только:
- ...Вы уж тут поаккуратнее, мужики. Сами себя бережем, не дядю чужого...
- Да понятное дело, товарищ майор!
- Завтра проеду, посмотрю, что тут и как...
А дальше был проезд по ярко освещенной плотине, на которой тоже стояли БТР и прохаживались военные с оружием, присаживаясь к кострам, горящими вдоль всей трассы.
- Ну, ни фига же себе,- присвистнул Сашка.
- А ты думал... Плотина, так ее. Беречь надо.
Опять проверка документов, страшные остовы сгоревших крайних домов. А вот и его дом. И даже свет горит в окнах.
- Ну, иди, студент. Кажется, тебе сегодня повезло. Два дня тебе на устройство и разговоры. Потом ждем на горке, в институте. Нам умные люди нужны. Да и по возрасту ты уже подходишь. Усёк?
- Так точно, товарищ майор!- вытянулся возле машины Сашка.
- Ну, точно - наш человек. Значит, через два дня. Скажешь на воротах, Сидорчук вызвал. Запомнил? Пристроим тебя к делу, студент.
...
Мать плакала. Отец прятал лицо в темноте коридора, разводил руками, мол, вот так, сына. Сашка вернулся домой.
Глава 12
...Приблизительно за двадцать лет до начала действия фильма зарегистрировано падение метеорита. В этом районе начали происходить аномальные явления, стали пропадать люди. Место получило название Зона и поползли слухи о некоей таинственной Комнате, где могут сбываться желания: самые заветные, самые искренние, самые выстраданные. Власти оцепили Зону военными кордонами и колючей проволокой. Главный герой фильма -- недавно вышедший из тюрьмы человек, его зовут Сталкер. Он живёт в бедности с больной дочерью и женой. Сталкер зарабатывает на жизнь, организуя нелегальные экспедиции в Зону, несмотря на протесты своей жены. Его наняли быть своим проводником Профессор и Писатель. Фильм начинается с того, что трое героев, оторвавшись от военного патруля, проникают в Зону.
Из рецензии на фильм "Сталкер"
- Здесь остановите, пожалуйста.
Водитель послушно тормознул, прижавшись к правой обочине узкой лесной дороги. Вторая машина дисциплинировано остановилась в пяти метрах позади, мягко хлопнули двери, трое охранников тут же распределились по секторам.
Светлый сосновый бор, что тянется напротив центра города, за рекой, издавна был местом строительства богатых дач, а также местом, где строили санатории для туберкулезников и сердечников. Чистый воздух, напоенный сосновым ароматом, солнечный свет, играющий оранжевыми отражениями на прямых гладких стволах высоких сосен, чистый подлесок, рыжий толстый мягкий слой сосновых иголок под ногами - все здесь было приятно глазу и телу. Главное - не дать разгореться пожару, если что. Весь лес был утыкан красными щитами с плакатами, призывающими беречь лес и запрещающими разводить костры.
А шагнешь от леса к реке - там длинные чистые песчаные пляжи, на которых не бывает посторонних - слишком неудобно добираться.
Сделав шаг в сторону от дороги, Марк оглянулся и приглашающее помахал рукой: мол, что же вы?
- Подождите здесь,- буркнул главный бритоголовым охранникам.
- Но, мало ли что там...
- Да, ладно тебе! Двое нас здесь, видишь? Вдвоем будем, а не один я. А если что - так и всей толпы не станет - сам знаешь, как оно теперь бывает. В общем, ждите нас здесь.
Семен неуклюже выбрался из машины и, разогнувшись во весь свой двухметровый рост, двинулся за ученым. Тот остановился буквально в пяти шагах от дороги. Ну, не в пяти, конечно, но машины оставались видны в просветах между солнечно горящими стволами.
- Вот, смотрите...
- Куда?
- Ну, вот, видите - это муравейник. Большой муравейник. Конечно, там не миллион особей, а раз в десять меньше, думаю, но все же можно попытаться что-то вам объяснить на таком примере.
- Ну? Ну, объясняй уж, что ли! Пытайся!
Семен очень не любил, когда подчеркивали его необразованность. Вернее, ему казалось, что подчеркивали. В те годы, когда можно было учиться - он "фарцевал", за что и попал в первый раз под каток закона и зоны. Там "показался" кому-то из авторитетов, хотя специально как-то не выпячивался. А выйдя, сразу занялся торговлей продуктами и алкоголем, что во всем мире тесно связано с криминалом. Вроде, и не бандит он, не вор в законе, но и не простой человек. А по масштабам провинциального города, так и вовсе - фигура. Только диплома нет.
- Вот, смотрите, если я сейчас нагнусь над муравейником, как-то его потревожу, даже просто свет заслоню - смотрите, смотрите!
Семен нехотя присел на корточки, расстегнув две пуговицы на застегнутом до тех пор пиджаке:
- Да, знакомо это все... Что я, в детстве муравейников не рассматривал?
- Все мы в детстве этим занимались. Это же интересно. Муравьи - самые, пожалуй, развитые, я бы даже сказал - цивилизованные, насекомые... Видите, они реагируют. Вот, вот уже и бойцы полезли наверх, охрана. Прямо, не тронь работяг - сразу загрызут,- хохотнул Марк.
- Ну, так это же так и у нас. Только вот не надо нас с муравьями-то сравнивать.
- Да какие сравнения? Вы смотрите,- Марк шагнул в сторону и достал из кустов под крайними у лужайки соснами какую-то банку.- Вот, видите? Это ловушка специальная. Я зарядил ее на муравьев. И каждый день отлавливаю сотни и сотни их. И уношу. Муравейник все равно функционирует, понимаете? Муравьев все меньше, а муравейник - функционирует!
- Ты намекаешь, получается...
- Нет-нет!- перебил ученый.- Никаких аналогий и намеков! Я просто исследую вопрос: сколько нужно отловить муравьев, на сколько, на какое количество уменьшить население муравейника, чтобы начался крах? Чтобы развал у них начался, сырость, гниль, грибок, вредители... Враги, наконец, из соседних муравейников. Или бродячие еще бывают... Вот - сколько? Половину? Треть? Чтобы они сорвались с места и с самым дорогим, с куколками, рванули туда, где нет такого? Такой был у меня план эксперимента.
Семен молча смотрел на кишащую медно блестящими муравьями пирамиду из сосновых иголок размером чуть повыше колена. Потом кивнул каким-то собственным мыслям, повернулся к ученому:
- Ты считаешь, выходит, что у нас тоже может так произойти? Рванет из города оставшийся народ? Паника, значит, и общее бегство? Прямо на пулеметы, толпой? И какой процент понадобится, как ты думаешь? То есть, когда такого ждать?
- Нет-нет. Я же говорю - никаких аналогий! Это муравейник, а не город. И муравьи - не люди. И люди, извините за повтор, совсем не насекомые. Инстинкты у нас разные. Поэтому проценты, которые в моих работах подсчитаны, они только о муравьях. И даже не о всех, а вот исключительно об этих, рыжих красавцах formica rufa,- со вкусом произнес он латинское название.- Но просто у меня есть еще один эксперимент...
- Ах, еще один?- с иронией распахнул пошире глаза Семен.
- Я думал, вы именно поэтому ко мне обратились...
- Нет, мне просто посоветовали. Есть люди, которые посоветовали. Мы сейчас потому и разговариваем тут вот... Бизнес у нас загибается, понимаешь?
- Бизнес?- немного растерянно глянул в сторону машины охраны Марк.- Ну, раз бизнес, значит, бизнес...
Его сегодня очень настойчиво пригласили. Так настойчиво, что он сел в машину, в чем был - в легкой толстовке, потрепанных джинсах и тапочках на босу ногу. Он уже и не знал, то ли это бандиты, то ли милиция, которая теперь пропала вдруг на улицах, или просто ходила без формы. Или госбезопасность - они же точно где-то в городе есть?
- В общем... Вы вот подумайте, а что произойдет, если всех отловленных муравьев в какой-то момент отпустить обратно? Всех разом? Своих же, бывших? Из этого же самого муравейника? Они же у меня все почти живы, знаете, все подкармливаются регулярно... Я такие эксперименты проводил, да. Выпускал. Очень интересно...
- Я почти догадываюсь...
- Вот-вот, вижу, вы правильно догадываетесь. Они, знаете ли, дерутся. Насмерть дерутся, как с совсем чужими, как с врагами, с захватчиками. И мне иногда кажется, что все, что в городе происходит, это как раз очень похоже на такой вот муравейник. Не аналогично, нет, но очень, очень похоже.