— Ну, что же вы не идете? — В дверях появилась Стелла. — Могилка у нас уже готова. «Итак, безмолвно все — ни вздоха, ни движенья», — шутливо процитировала она.
ответила цитатой на цитату Аня, торжественно указывая на ящик.
Взрыв смеха разрядил напряженную атмосферу.
— Придется оставить его там до утра, — сказала Фил, возвращая камень на место. — Он уже пять минут не мяукает. Вероятно, то мяуканье, которое мы слышали, было последним предсмертным стоном. Или, возможно, мы в результате нервного напряжения, вызванного сознанием нечистой совести, просто вообразили, будто что-то слышим.
Но когда на следующее утро ящик был поднят, Паленый одним радостным прыжком очутился на плече у Ани и любовно лизнул ее в щеку. Более живого кота и представить было нельзя.
— Здесь дырка от сучка! — простонала Фил. — Я ее не заметила. Вот почему он не умер. Что ж, придется проделать все снова.
— Нет, — неожиданно объявила Аня. — Мы не станем убивать Паленого еще раз. Он мой кот — и вам придется мужественно перенести это несчастье.
— Ну что ж, если ты сама уладишь дело с тетей Джимси и кошкой Сарой, — сказала Стелла с видом человека, умывающего руки во всей этой истории.
С тех пор Паленый стал членом семейства. По ночам он спал на коврике, о который вытирали ноги на заднем крыльце, днем пользовался всеми благами домашней жизни. Ко времени приезда тети Джеймсины он уже был довольно упитанным, с блестящей шерстью, вполне респектабельного вида котом. Но, как кошка Киплинга, он всегда «гулял сам по себе»[44]. Он видел противника в каждом из котов, а каждый кот видел противника в нем. В жестоких схватках он победил одного за другим всех проживавших на Споффорд-авеню отпрысков аристократических кошачьих родов. Что же до человеческих существ, то он любил Аню, и только ее одну. Никто другой не осмеливался даже погладить его. Гневным шипением и звуками, весьма похожими на неприличные выражения, он встречал всякого, кто когда-либо решался на подобную дерзость.
— Важность, которую этот кот вечно напускает на себя, просто невыносима, — заметила как-то раз Стелла.
— Славный котик, славный, — объявила Аня в ответ, демонстративно прижимая своего любимца к груди.
— Не знаю, как он уживется с кошкой Сарой, — с пессимизмом продолжила Стелла. — Кошачьи драки в саду по ночам — это и так уже плохо. Но кошачьи драки здесь, в гостиной, — подумать страшно!
В назначенный срок приехала тетя Джеймсина. Аня, Присилла и Фил ожидали ее прибытия со смешанными чувствами, но когда она была наконец возведена на трон, имевший вид кресла-качалки перед камином, все, фигурально выражаясь, склонились перед ней и сразу стали боготворить ее.
Тетя Джеймсина была маленькой пожилой женщиной с маленьким овально-треугольным лицом и большими и ласковыми голубыми глазами, светившимися непобедимой юностью и полными счастливой надежды, как глаза девушки. У нее были румяные щеки и снежно-белые волосы, которые она укладывала в забавные маленькие букли над ушами.
— Это очень старомодная прическа, — сказала она, продолжая усердно вязать на спицах что-то такое же нежное и розовое, как облако на закате. — Но и сама я старомодная, и моя одежда, и — как подсказывает здравый смысл — мои взгляды тоже. Причем, обратите внимание, я не говорю, что они от этого лучше. Смею думать, что они даже гораздо хуже новых. Но они поношены, и оттого с ними приятно и легко. Новые туфли красивее и наряднее старых, но старые намного удобнее. Я достаточно стара, чтобы потакать себе в вопросе о туфлях и мнениях. И здесь я тоже намерена относиться к этому легко. Я знаю, вы ожидаете, что я буду приглядывать за вами, требовать от вас соблюдения приличий, но я не собираюсь этого делать. Вы достаточно взрослые, чтобы знать, как вести себя правильно, — если вы вообще собираетесь вести себя правильно… Так что, насколько это касается меня, — заключила тетя Джеймсина с веселым огоньком в юных глазах, — все вы можете идти к гибели собственным путем.
— Ох, как бы только нам изолировать друг от друга этих кошек? — с мольбой и содроганием воскликнула Стелла.
Тетя Джеймсина привезла с собой не только кошку Сару, но и кота Джозефа. Джозеф, как а она объяснила, принадлежал ее близкой подруге, которая уехала в Ванкувер.
— Она не могла взять с собой Джозефа и умоляла меня приютить его. Я просто не могла отказать. Это прекрасный кот — то есть характер у него прекрасный. Она назвала его Джозефом потому, что на нем так много пятен разных цветов[45].
Разноцветных пятен на Джозефе действительно было много. Как с отвращением заявила Стелла, «точь-в-точь ходячий лоскутный мешок». Было невозможно сказать, каков его основной цвет. Ноги у него были белые с черными пятнами, спина серая с огромным желтым пятном с одной стороны и черным — с другой. Хвост у него был желтый с серым кончиком, одно ухо черное, другое желтое, а черная полоса, проходившая через один глаз, придавала бедняге ужасно беспутный, пиратский вид. На самом же деле он был кротким и безобидным и имел дружелюбный нрав. В одном отношении — если ни в каком ином — Джозеф был как «полевая лилия». Он «не трудился и не прял» и не ловил мышей. Но и «Соломон во всей славе своей»[46] не спал на более мягких подушках и не ел большего количества разных вкусностей.
Джозеф и кошка Сара были доставлены, каждый в своем ящике, посыльным транспортной конторы. После того как их выпустили и накормили, Джозеф выбрал себе мягкую подушку и уютный уголок для отдыха, а кошка Сара с серьезным видом уселась у камина и принялась тщательно умываться. Это была большая, гладкая серо-белая кошка, державшаяся с огромным достоинством, которое совсем не умалялось сознанием ее плебейского происхождения. Тете Джеймсине ее подарила прачка.
— Прачку тоже звали Сарой, поэтому мой муж всегда называл кошку "кошка Сара", — объяснила тетя Джеймсина. — Ей восемь лет, и она отлично ловит мышей. Кошка Сара никогда не дерется, а Джозеф очень редко.
— Здесь им придется делать это в целях самозащиты, — возразила Стелла.
В этот момент перед ними появился Паленый. Он весело запрыгал через гостиную к Ане, но на полпути вдруг заметил незваных гостей. Тогда он резко остановился; хвост его распушился так, что стал похож на три хвоста, на вызывающе выгнувшейся спине шерсть встала дыбом. Паленый нагнул голову, издал ужасающий вопль ненависти и вызова и бросился на кошку Сару.
Величественное животное на мгновение перестало умываться и взглянуло на него с любопытством. Атака была отражена одним, полным высокомерия взмахом могучей серой лапы. Паленый беспомощно покатился по коврику, а затем поднялся совершенно ошеломленный. Что это за кошка, которая влепила ему такую пощечину? Он взглянул на кошку Сару и заколебался. Нападать или не нападать? Тем временем кошка Сара неторопливо повернулась к нему спиной и продолжила свой туалет. Паленый решил, что нападать не стоит. И никогда больше не нападал. Отныне тон в их отношениях неизменно задавала кошка Сара. Паленый не докучал ей.
Но в этот момент безрассудный Джозеф имел неосторожность сесть и зевнуть. Паленый, горя желанием отомстить кому-нибудь за пережитое унижение, тут же ринулся к нему. Но Джозеф, хоть и миролюбивый по натуре, умел при случае постоять за себя — и постоять неплохо. Результатом стала целая серия схваток с ничейным исходом. Каждый день Паленый и Джозеф вступали в сражение. Аня заняла сторону Паленого и предавала анафеме Джозефа. Стелла была в отчаянии. Но тетя Джеймсина только смеялась.
— Дайте им подраться, — говорила она, проявляя полнейшую терпимость. — Скоро они станут друзьями. Джозефу полезно подвигаться, а то он ужасно толстеет. А Паленому пора узнать, что есть на свете коты не хуже его.
В конце концов Паленый и Джозеф примирились с присутствием друг друга и вскоре из заклятых врагов превратились в неразлучных друзей. Они спали на одной подушке, обнявшись лапами, и с серьезным видом мыли друг другу мордочку.
— Все мы привыкли друг к другу, — подытожила Фил. — А я научилась мыть посуду и подметать пол.
— Но только не уверяй нас, будто умеешь усыплять кошек хлороформом, — засмеялась Аня.
— Во всем виновата дырка от сучка! — возразила Фил.
— Очень хорошо, что там оказалась эта дырка, — заметила тетя Джеймсина довольно суровым тоном. — Конечно, котят приходится топить — это я признаю, — иначе на земле было бы некуда деваться от кошек. Но ни одного порядочного взрослого кота не следует обрекать на смерть… если только он не высасывает сырые яйца.
Глава 17
Глава 17
Письмо от Дэви
— Снег пошел, девочки, — сказала Фил, входя однажды вечером в дом. — Вся дорожка в саду усыпана прелестнейшими звездочками и крестиками. Я никогда прежде не замечала, какие изящные вещицы эти снежинки. У человека появляется время, чтобы обращать внимание на подобные мелочи, лишь тогда, когда он живет простой жизнью. Как я благодарна вам за то, что вы дали мне возможность ею пожить. Это восхитительно — волноваться из-за того, что масло подорожало на пять центов за фунт.
— Неужели подорожало? — воскликнула Стелла, которая вела весь бухгалтерский учет в их маленьком хозяйстве.
— Да… вот вам масло. Я становлюсь настоящим экспертом по части покупок. Торговаться на рынке гораздо интереснее, чем флиртовать с молодыми людьми, — заключила Фил совершенно серьезно.
— Все возмутительно дорожает, — вздохнула Стелла.
— Ничего. Слава Богу, воздух и спасение души все еще остаются бесплатными, — заметила тетя Джеймсина.
— И смех тоже, — добавила Аня. — Налога на него еще не ввели, и это очень хорошо, потому что сейчас все вы изрядно посмеетесь. Я хочу прочитать вам письмо Дэви. За последний год он научился писать гораздо грамотнее и, хотя все еще не силен по части запятых, обладает несомненным даром писать интересные письма. Так что слушайте и смейтесь, прежде чем все мы усядемся за свою вечернюю зубрежку.
"Дорогая Аня, — говорилось в письме Дэви, — я берусь за перо чтобы сообщить тебе что все мы здоровы и надеюсь что это письмо застанет и тебя в добром здравии. Сегодня шел снег и Марилла сказала что это старушка на небе тресет свою перину. Эта старушка жена Бога? Я хочу знать.
Миссис Линд была больная, но теперь ей лутше. Она упала с подвальной лестницы на прошлой неделе. Когда она падала то ухватилась за полку на которой стояли все молочные ведра и кастрюли. Полка не выдержала и свалилась вместе с ней и был замечательный грохот. Марилла сначала подумала что это землитресение. Одна из кастрюль совсем смялась а миссис Линд растинула ребра. Пришел доктор и дал ей лекарство, чтобы втирать в ребра. Но она его не поняла и вместо этого все выпила. Доктор потом удивлялся как это ее не убило. Но оно не убило а вылечило ей ребра и миссис Линд теперь говорит что доктора ничего не смыслят. А кастрюлю мы поправить не смогли. Марилле пришлось ее выбросить. На прошлой неделе был день-благодарения. В школе не было занятий и у нас был отличный обед. Я ел пирог с изюмом и жареную индейку и фруктовый торт и пончики и сыр и варенье и шикаладный кекс. Марилла сказала что я умру от периидания, но я не умер. А у Доры после этого была мигрень. Только не в голове, а в животе. А у меня нигде мигрени не было.
У нас новый учитель. Он любит пошутить. На прошлой неделе он велел нам мальчишкам из третьего класса написать сочинение о том какую жену мы хотели бы иметь, а девочкам какого мужа им надо. И он так хохотал чуть не до смерти когда их читал. Вот мое. Я думаю тебе будет интересно почитать.
Какую жену я хочу Иметь.
Она должна быть воспитанной и готовить мне еду вовремя и делать что я ей велю и всегда быть со мной вежливой. Ей должно быть пятнадцать лет. Она должна делать добро бедным и держать дом в порядке и быть добродушной и ходить в церковь регалярно. Она а должна быть очень красивая и с кудрявыми волосами. Если у меня будет в точности такая жена я буду ужасно хорошим мужем. Я думаю что женщина должна быть ужасно добра к своему мужу. У некоторых бедных женщин совсем нет мужьев.
КОНЕЦ.
На прошлой неделе я был на похоронах миссис Райт из Уайт-Сендс. Муж трупа был в ужасном горе. Миссис Линд сказала что дедушка миссис Райт украл однажды овцу, но Марилла сказала что мы не должны говорить плохое о мертвых. Почему мы не должны, Аня? Я хочу знать. Это же совсем неопасно, ведь правда?
Миссис Линд ужасно разозлилась на меня на днях потому что я спросил ее жила ли она во времена Ноя[47]. Я вовсе не хотел ранить ее чуства. Я просто хотел знать. Она жила тогда, Аня?
Мистер Харрисон решил избавиться от своего пса и повесил его, а тот ожил и удрал за амбар пока мистер Харрисон копал яму чтобы его похоронить. Тогда он повесил его опять и на этот раз он остался мертвым. У мистера Харрисона новый батрак. Он ужасно неуклюжий. Мистер Харрисон говорит про него что он левша на обе ноги. А у мистера Барри батрак очень ленивый. Так миссис Барри говорит, но сам мистер Барри говорит что батрак не то чтобы ленивый, а только считает что легче молиться чтобы что-то сделалось само чем работать для этого.
У миссис Эндрюс сдохла от удара свинья, которая до этого получила приз на выставке и о которой миссис Эндрюс так много говорила. Миссис Линд сказала что это было наказание миссис Эндрюс за гордость. Но я думаю что тогда это несправедливо, ведь пострадала свинья, Милти Бултер болел. Доктор прописал ему лекарство. Оно оказалось отвратительное на вкус. Я предложил Милти выпить лекарство вместо него за четверак. Но все Бултеры такие жадины. Милти сказал что уж лучше выпьет его сам и сбережет деньги. Я спросил у миссис Бултер что надо делать чтобы подцепить мужа, а она ужасно разозлилась и сказала что не знает потому что никогда не гонялась за мущинами.
О.Д.А. собирается заново выкрасить клуб. Им надоело что он синий.
Вчера вечером к нам приходил новый священник. Он съел три куска пирога. Если бы я съел столько миссис Линд назвала бы меня жадным поросенком. И ел он быстро и откусывал помногу, а мне Марилла всегда говорит чтобы я этого не делал. Почему священникам можно делать то что нельзя делать мальчикам? Я хочу знать.
Больше новостей нет. Вот шесть поцелуев хххххх. Дора посылает один. Вот он х.
Твой преданный друг
Дэвид Кейс.
P.S. Аня, кто был отцом дьявола? Я хочу знать".
Глава 18 Последний подарок мисс Джозефины «девочке Ане»
С наступлением рождественских каникул девушки из Домика Патти разъехались по домам, но тетя Джеймсина предпочла остаться на месте.
— Ни в один из домов, куда меня пригласили, поехать с тремя кошками я не могу, — сказала она. — А оставлять бедных животных одних почти на три недели мне не хочется. Если бы у нас были какие-нибудь порядочные соседи, которые взялись бы кормить наших кошек, я могла бы уехать, но на этой улице нет никого, кроме миллионеров. Так что я останусь здесь, и Домик Патти не будет пустовать в ожидании вашего возвращения.
Аня отправилась домой с обычными радостными предчувствиями, которые, правда, не вполне сбылись. Авонлея была во власти такой ранней, холодной и ненастной зимы, какой «не помнят даже старожилы». Зеленые Мезонины буквально утопали в огромных сугробах. Почти каждый день этих злосчастных каникул бушевала метель, и даже в ясные дни ветер без устали наметал новые сугробы. Не успевали расчистить дороги, как их снова заносило снегом. Было почти невозможно выйти из дома. Трижды Общество Друзей Авонлеи пыталось устроить вечеринку в честь редмондских студентов, но каждый раз метель была такой сильной, что никто не мог выйти из дома, и, отчаявшись, они отказались от этой затеи. Аня, несмотря на всю свою любовь к Зеленым Мезонинам, не могла не вспоминать с тоской о Домике Патти, его уютной гостиной с камином, веселых глазах тети Джеймсины, трех кошках, оживленной болтовне девушек и радостях пятничных вечеров, когда в гости заходили университетские друзья, чтобы побеседовать о серьезном и о смешном.
Ане было одиноко. Диана сидела под домашним арестом из-за серьезного приступа бронхита и не могла приходить в Зеленые Мезонины, да и Ане редко удавалось добраться до Садового Склона, так как и кратчайшая дорога через Лес Призраков была совершенно непроходима из-за сугробов, и кружный путь вдоль замерзшего Озера Сверкающих Вод часто оказывался ненамного лучше. Руби Джиллис спала вечным сном на занесенном снегом старом кладбище; Джейн Эндрюс преподавала в школе где-то в западных прериях. Гилберт, конечно, был по-прежнему верен и пробивался по вечерам, когда это удавалось, через снежные заносы в Зеленые Мезонины, но его визиты были не такими, как прежде, — Аня почти страшилась их. Очень смущало то, что порой, подняв глаза во время неожиданного наступившего молчания, она встречала взгляд серьезных, глубоких карих глаз, устремленных на нее с выражением, не вызывающим сомнений в его значении; и еще больше смущало то, что она невольно краснела, горячо и неловко, под этим взглядом, как будто… как будто… короче, это очень смущало. Ане хотелось снова оказаться в Домике Патти, где при подобных встречах всегда присутствовал кто-нибудь еще, что делало деликатную ситуацию не столь острой. Здесь же, в Зеленых Мезонинах, когда приходил Гилберт, Марилла торопливо удалялась во владения миссис Линд и неизменно настаивала на том, чтобы взять с собой и близнецов. В цели подобных маневров трудно было усомниться, но негодующая Аня ничего не могла с этим поделать.