Положив трубку, Босх невольно подумал, что толчет воду в ступе, хотя звонок Алекса Уайта все же не давал ему покоя. В начале десятого он набрал номер салона, откуда, по всей видимости, звонили в 2002 году.
Подобные звонки вслепую всегда были делом весьма деликатным. Босх стремился действовать как можно осторожнее, чтобы ни в коем случае не спугнуть вероятного подозреваемого. А потому решился на обходной маневр, не называясь изначально подлинным именем и не раскрывая своей истинной цели.
Трубку сняла девушка-секретарь, и Босх попросил пригласить к аппарату Алекса Уайта. После недолгой паузы она сказала:
– В списке наших сотрудников Алекс Уайт не значится. Вы уверены, что вам нужен салон «Косгроув-трактор»?
– Но он дал мне именно этот номер. Когда открылся ваш магазин?
– Двадцать два года назад… Подождите, не вешайте трубку.
Не дожидаясь реакции Босха, она переключилась на параллельную линию, отвечая, видимо, на другой звонок. Вскоре он снова услышал ее голос.
– Как я и сказала, никакого Алекса Уайта здесь нет. Кто-то другой может быть вам полезен?
– Нельзя ли тогда соединить меня с менеджером?
– Хорошо. Как вас представить?
– Меня зовут Джон Бэгнэл.
– Секундочку.
Все сыщики из отдела нераскрытых преступлений использовали имя Джон Бэгнэл, затевая телефонные игры с собеседниками.
Секретарь переключила звонок почти мгновенно.
– Джерри Хименес слушает. Могу я вам чем-то помочь?
– Да, сэр. Джон Бэгнэл беспокоит. Мне нужно проверить сведения в заявлении о приеме на работу, где говорится, что Алекс Уайт являлся сотрудником «Косгроув-трактор» с двухтысячного по две тысячи четвертый год. Вы можете это подтвердить?
– Лично я – нет. В то время я уже работал здесь, но никакого Алекса Уайта не припоминаю. В какой он был должности?
– В том-то и проблема, что этого он не уточнил.
– В таком случае я вас ничем не могу порадовать. Я был тогда менеджером по продажам и знал всех здешних работников, как знаю их и сейчас. Алекса Уайта среди них никогда не числилось. У нас не такая уж крупная организация: отдел продаж, технического обслуживания, запасных частей и руководство – всего двадцать четыре человека, включая меня самого.
Босх продиктовал ему номер телефона, с которого звонил Алекс Уайт, и спросил, давно ли он принадлежит салону.
– Целую вечность. С тех самых пор, как мы открылись в тысяча девятьсот девяностом. И я стоял у самых истоков этого бизнеса.
– Что ж, спасибо за помощь, сэр. Всего вам наилучшего.
Босх дал отбой, теперь уже всерьез заинтригованный звонком Алекса Уайта в 2002 году.
Остаток первой половины дня Босху пришлось потратить на сдачу нормативов по владению оружием и курс повышения квалификации, обязательные для всех офицеров раз в полгода. Для начала он провел час в классе, прослушав лекцию о последних судебных решениях в отношении действий полиции Лос-Анджелеса и тех изменениях, которые пришлось внести в этой связи в работу правоохранительных органов. По окончании лекции последовали обзор недавних случаев применения полицейскими огнестрельного оружия и обсуждение, что в каждом из них было выполнено по инструкции, а где допущены нарушения и ошибки. Затем он отправился в тир и сделал положенное количество выстрелов, дабы подтвердить свою годность к ношению табельного пистолета. Тиром руководил сержант, который был старым приятелем Босха и не преминул поинтересоваться, как чувствует себя его дочка. Мимоходом он подал Босху идею, чем можно заняться вместе с Мэдди в ближайшие выходные.
Гарри уже возвращался на стоянку к своей машине, размышляя, где бы на скорую руку пообедать, когда из Модесто позвонил Алекс Уайт с информацией о купленном тракторе. Как он признался Босху, его так поразил неожиданный утренний звонок, что он бросил игру в гольф, пройдя только девятую лунку. Правда, не скрыл, что не слишком удачная игра, в которой он успел нанести пятьдесят девять ударов, только способствовала такому решению.
Записи, сохраненные бухгалтером, свидетельствовали, что он оформил покупку газонокосилки 27 апреля 2002 года, а забрал ее 1 мая – то есть в десятую годовщину убийства Аннеке Йесперсен. И в тот же день некто, назвавшийся Алексом Уайтом, позвонил с телефона, принадлежавшего салону «Косгроув-трактор», в полицию Лос-Анджелеса, интересуясь ходом расследования.
– Вынужден повторить свой вопрос, мистер Уайт. В тот день, когда вы приезжали за своей газонокосилкой, не звонили ли вы из магазина, чтобы навести какие-либо справки в полиции?
– Это просто чепуха какая-то, – ответил он. – Я не звонил в полицию Лос-Анджелеса в тот день. Более того, я вообще ни разу в жизни не звонил в полицию Лос-Анджелеса. Кто-то воспользовался моим именем, и я никак не пойму зачем. Я совершенно сбит этим с толку, детектив.
Тогда Босх спросил, нет ли каких-то фамилий на сохранившихся у Уайта документах, связанных с той покупкой? И Уайт назвал две. Непосредственным торговым агентом, с которым он имел дело, был некий Реджи Бэнкс, а начальником отдела продаж, утвердившим сделку, – Джерри Хименес.
– Хорошо, мистер Уайт, – сказал Босх. – Вы мне очень помогли. Спасибо огромное и простите, если помешал вам насладиться игрой.
– Это не проблема, детектив. Я все равно был сегодня не в лучшей форме. Но только одна просьба: когда вам удастся разгадать загадку и выяснить, кто пытался прикрыться моим именем, непременно сообщите мне, если не трудно.
– Будет сделано, сэр. Хорошего вам дня.
Открывая дверцу машины, Босх размышлял об услышанном. Задачка с Алексом Уайтом из мелкой подробности дела переросла в нечто гораздо более важное. Кто-то позвонил из филиала фирмы «Джон Дир» с запросом по делу Аннеке Йесперсен, но предпочел назваться чужим именем, позаимствовав его из списка клиентов, которых магазин обслуживал в тот самый день. Для Босха это многое меняло. Неопознанная маленькая точка на его мысленном радаре превратилась в огромный знак вопроса. Вопроса, на который настоятельно требовалось найти ответ.
Глава восьмая
Босх решил обойтись без обеда и вернуться на рабочее место. По счастью, Чу тоже еще не успел уйти на перерыв, и Босх тут же продиктовал ему для проверки по базам данных имена Реджиналда Бэнкса и Джерри Хименеса. Затем он заметил, что огонек автоответчика на его телефоне мигает, и проверил сообщения. Оказалось, он пропустил звонок Хенрика Йесперсена. Босх чертыхнулся сквозь зубы, не понимая, почему датчанин не набрал номер его мобильника, указанный в электронных письмах.
В очередной раз сверившись с настенными часами, он проделал временны2е вычисления. В Копенгагене было уже девять вечера, но на этот раз Хенрик оставил ему свой домашний номер, и Гарри им воспользовался. Сначала на линии воцарилась продолжительная тишина, пока сигнал пересекал континент и океан. Босх задумался, проходит звонок с запада на восток или наоборот, но его размышления уже после второго гудка прервал мужской голос.
– Говорит детектив Босх из Лос-Анджелеса. Это Хенрик Йесперсен?
– Да, это я.
– Простите, что перезвонил в столь позднее время. Мы можем побеседовать прямо сейчас?
– Да, конечно.
– Очень хорошо. Я благодарен вам за ответ на мое письмо, но у меня есть к вам еще вопросы, если вы не возражаете.
– Я могу говорить сейчас. Пожалуйста, продолжать.
– Спасибо. Э… Во-первых, хотел бы повторить сказанное в моем письме. Расследование смерти вашей сестры является для меня сейчас наиболее важным. Я активно работаю над ним. Хотя прошло уже двадцать лет, уверен, ее гибель причиняет вам боль до сих пор. А потому еще раз примите мои соболезнования.
– Спасибо, детектив. Она была очень красивый и все принимать близко к сердце. Я сильно тосковать за ней.
– Не сомневаюсь, что так и есть.
За годы работы Босху довелось разговаривать со многими людьми, чьи близкие стали жертвами насильственной смерти. Таких случаев у него накопилось так много, что они уже не поддавались подсчету, вот только от этого не делалось легче, и каждый раз сочувствие и понимание чужого горя приходилось переживать с новой силой.
– Что вы хотели меня спросить?
– Прежде всего, о постскриптуме к вашему письму. Вы написали, что Аннеке не была в отпуске, и мне бы хотелось прояснить этот вопрос.
– Нет, она не была в отпуске.
– Да, мне понятно, что она уже приступила к работе, когда приехала в Лос-Анджелес, чтобы написать о тех событиях для своей газеты. Но, как мне показалось, вы подразумевали, что она вообще отправилась в США не на отдых. Это так?
– Она работала все время. Она готовила статья.
Босх подтянул поближе блокнот, чтобы делать заметки.
– Вы знаете, о чем была та статья?
– Нет, она мне не говорила.
– Тогда откуда вам известно, что она прилетела сюда по работе?
– Она говорила, что писала статья. Но не говорила о чем. Журналисты не любят говорить другим.
– Вы знаете, о чем была та статья?
– Нет, она мне не говорила.
– Тогда откуда вам известно, что она прилетела сюда по работе?
– Она говорила, что писала статья. Но не говорила о чем. Журналисты не любят говорить другим.
– А ее босс или редактор могли знать, о чем она собиралась написать?
– Думаю, нет. Она работала вне штата, понимаете? Просто продавала фото и текст в «БТ». Иногда они давать ей задание, но редко. Она готовила статья сама и потом говорила, что у нее есть.
В материалах дела имелась ссылка на редактора, с которым работала Аннеке, передавая ему фото и текстовые материалы. Но Босх все равно задал вопрос ее брату:
– Вы помните, кто был ее редактором в то время?
– Да. Это был Янник Фрей. Он выступать на поминальная служба. Очень хороший человек.
Босх попросил продиктовать ему имя и фамилию по буквам и поинтересовался, нет ли у Хенрика телефона Фрея.
– Нет. Я никогда ему не звонил. Извините.
– Ничего. Номер я найду. А теперь не могли бы вы припомнить, когда в последний раз говорили с сестрой?
– Да, помню. За день до вылета в Америка. Мы повстречались.
– Значит, вы встретились, но она не поделилась с вами, над какой статьей тогда работала?
– Я не спросил. Она не говорила.
– Но вы были в курсе, что она летит именно в Штаты. Вы встретились, чтобы попрощаться, верно?
– Да. И дать информацию по отелям.
– Какого рода информацию?
– Я уже тридцать лет в отельный бизнес. Если она путешествовать, я делать бронь отелей для нее.
– А почему не газета?
– Она была вне штата. И я все равно делать это лучше. Поэтому я планировал ее поездки. Даже если на войну. Помните, тогда у нас не был Интернет. Найти номер в отеле было трудно. Я ей очень помогать с этим.
– Понятно. А вы не помните, где она останавливалась в Соединенных Штатах? Она пробыла здесь несколько дней еще до начала погромов. Где она успела побывать, кроме Нью-Йорка и Сан-Франциско?
– Мне надо проверять, если знать.
– Простите, не понял?
– Мне надо проверять архив. Там записи. Я много сохранить тогда… по тому, что случилось. Я буду смотреть. Но помню, что в Нью-Йорк она не была.
– То есть она туда только прилетела?
– Да. У нее была сразу пересадка. В Атланту.
– Зачем она отправилась в Атланту?
– Это я не знаю.
– Ладно, Хенрик. Когда вы сможете просмотреть свой архив?
Босху очень хотелось поторопить его, но он опасался переусердствовать.
– Не уверен. Это далеко. Нужно взять выходной от работы.
– Понимаю, Хенрик. Но это может оказаться очень важно. Пришлите мне, пожалуйста, письмо или позвоните, как только доберетесь до архива.
– Конечно.
Босх устремил взгляд в свой блокнот, стараясь понять, какие еще вопросы он мог упустить из виду.
– Хенрик, а где была ваша сестра до отлета в США?
– Здесь. В Копенгаген.
– Я имел в виду другое. Куда она путешествовала непосредственно перед тем, как отправиться в Штаты?
– Она была в Германии очень мало, а до того в Кувейт-Сити на войне.
Босх знал: речь идет об операции «Буря в пустыне». О том, что Аннеке там присутствовала, писали в газетной заметке. Но он занес в блокнот «Германия». Это было для него новостью.
– А куда именно она ездила в Германии, вы, случайно, не знаете?
– В Штутгарт. Я помню.
Босх и это пометил в блокноте. Казалось, от Хенрика он не узнает больше ничего полезного, пока тот не просмотрит материалы своего архива.
– Но она, конечно, не рассказывала вам, что ей понадобилось в Германии? О чем она собиралась писать?
– Не рассказала. Но просила найти отель рядом с американской военной базой. Это я помню.
– Но больше ничего не говорила?
– Ничего. И я не понимаю, зачем вы спрашивать, если ее убили в Лос-Анджелес. Где смысл?
– Быть может, вы правы, Хенрик, и смысла действительно нет. Но только иногда бывает полезно раскинуть сеть пошире.
– Не понял, какую сеть?
– Это образное выражение. Я имел в виду, что когда задаешь много вопросов, порой получаешь больше информации. Далеко не вся она нужна, но, случается, тебе вдруг везет. Я вам крайне признателен за терпение и уделенное мне время.
– Теперь вы раскрыть это дело, детектив?
Босх взял паузу, прежде чем ответить.
– Сделаю все, что в моих силах, Хенрик. И обещаю сразу же сообщить вам об этом.
Телефонный разговор с Хенриком изрядно взбодрил Босха, хотя он и не узнал всего, на что рассчитывал. Он еще не до конца понимал, в каком направлении развивается расследование, но оно явно сдвинулось с мертвой точки. Еще и суток не прошло с тех пор, как он посчитал, что зашел в полный тупик и вскоре предстоит заново упаковать материалы об убийстве Аннеке Йесперсен в архивные коробки и вернуть на пыльные полки склада нераскрытых дел и забытых судеб. Но теперь появился проблеск надежды. Еле тлевшие угольки разгорались. Появились вопросы, требовавшие ответов, а значит, Босх все еще в игре.
Предстояло сделать следующий шаг и связаться с редактором Аннеке в «БТ». Босх попытался найти имя Янника Фрея, полученное от Хенрика, по газетным вырезкам и материалам дела. Но оно нигде не упоминалось. Во всех публикациях, вышедших после подавления беспорядков, цитировали только Арне Хаагана. В хронологии дела тоже значился Хааган как редактор, с которым сыщики ОПРБ беседовали по поводу Йесперсен.
Босх не мог разобраться в несовпадении имен. И потому, найдя в Интернете сайт с телефонами «БТ», набрал номер отдела новостей, предположив, что там непременно кто-то дежурит, несмотря на поздний час.
– Redaktionen, goddag.
Босх совершенно забыл, что ему может помешать языковой барьер. Он не сразу сообразил, называла ему девушка, ответившая на звонок, свое имя или просто произнесла приветствие.
– Nyhedsredaktionen, kan jeg hjoelpe?
– Гм… Алло! Вы говорите по-английски?
– Немного. Чем я могу помогать вам?
Босх снова сверился со своими записями.
– Я разыскиваю Арне Хаагана или Янника Фрея.
После небольшой паузы молодая женщина на другом конце линии сказала:
– Господин Хааган умер, д-а-а?
– Умер? Вот как. А господин Фрей?
– Никого здесь нет.
– Гм… А когда скончался господин Хааган?
– Мм… Не кладите трубка, пжалста.
Как показалось Босху, ждать ему пришлось не меньше пяти минут. Коротая время, он осматривал рабочее помещение и вдруг столкнулся взглядом с лейтенантом О’Тулом, торчавшим в окошке своего кабинета наверху. О’Тул жестом изобразил выстрел из воображаемого пистолета и вопросительно вскинул брови. Босх понял, что его интересуют квалификационные тесты, показал ему большой палец в ответ и отвернулся. Наконец к телефону в Дании подошел мужчина. Он говорил на безупречном английском с чуть заметным иностранным акцентом.
– Миккель Бонн у телефона. Чем могу быть полезен?
– Добрый вечер. Я хотел побеседовать с Арне Хааганом, но ваша сотрудница сказала, что он умер. Это так?
– Да, Арне Хааган умер четыре года назад. Могу я поинтересоваться целью вашего звонка?
– Меня зовут Гарри Босх. Я – детектив из полицейского управления Лос-Анджелеса и расследую убийство Аннеке Йесперсен, совершенном двадцать лет назад. Вы знаете об этом деле?
– Конечно, я знаю, кем была Аннеке Йесперсен. Нам всем тот случай хорошо известен. Арне Хааган действительно был редактором в то время, но потом он ушел на пенсию и не так давно умер.
– А как насчет редактора по имени Янник Фрей? Он все еще работает?
– Янник Фрей?.. Нет, Янник уже не работает.
– Когда он ушел из газеты? Или он тоже умер?
– Он ушел несколько лет назад. Но насколько я знаю, жив.
– Хорошо, тогда не могли бы вы помочь связаться с ним? Мне нужно задать ему несколько вопросов.
– Я попробую выяснить, нет ли у кого его номера телефона. Кто-то из журналистов, возможно, все еще с ним созванивается. А вы не могли бы информировать меня, в каком состоянии находится ваше расследование? Я репортер и хотел бы…
– Могу только сказать, что расследование продолжается. Я им занимаюсь, но ничего нового сообщить пока не могу. Следствие возобновлено совсем недавно.
– Понимаю. Как мне связаться с вами, если я узнаю контактный номер Янника Фрея?
– Я бы предпочел подождать и получить номер прямо сейчас.
В трубке ненадолго замолчали.
– Что ж… Хорошо, я постараюсь сделать все быстро.
И Босху снова пришлось ждать. На этот раз он намеренно не смотрел в сторону кабинета начальника. Оглянувшись, он увидел, что Чу уже нет на месте. «Вероятно, ушел обедать», – подумал он.
– Детектив Босх?
– Да, я слушаю.
– У меня есть адрес электронной почты Янника Фрея.
– А номер телефона?
– В настоящее время здесь нет никого, кто его знает. Но я продолжу искать и свяжусь с вами позже. А пока есть только адрес. Он вам нужен?
– Да, разумеется.
Он записал адрес Фрея и дал Бонну свой собственный вместе с номером телефона для связи.