Длинный плащ, что накрывает спину коня по самую репицу хвоста, прячет его одежду, так что смотрится просто богатым путешественником на добротном коне.
Он бросил короткий взгляд в сторону внимательно наблюдающего за ним Бобика.
— Судя по этой собачке, — проговорил он вежливо, — я имею честь общаться с его высочеством Ричардом Завоевателем?
— Да, — ответил я, — у некоторых такая судьба, их замечают либо по коню, либо по собаке, либо по особой любовнице.
Он улыбнулся широко и чисто, а я ощутил, что его лицо вызывает симпатию.
— Завидую, — ответил он с поклоном, — а у меня даже собаки нет, чтоб меня по ней замечали!
Я тоже засмеялся, широким жестом указал в сторону своего шатра.
— Ваше Величество?
— Благодарю, — ответил он. — Как вы уже знаете... по сообщениям ваших конных разведчиков, я — сюзерен королевства Гланды Бенджамин Регенштайн.
Я ответил вежливо:
— Во избежание путаницы сообщаю вам новость, надеюсь, вам приятную: я — король.
За его лицом следил внимательно, в глазах мелькнуло недоверие, но тут же сменилось радостью, так что да, у этого короля есть какие-то причины радоваться моему возвышению.
— Поздравляю, — сказал он живо, — Ваше Величество! Король Варт Генца?
— Нет, — ответил я скромно, — всего лишь объединил Варт Генц, Скарлянды и Эбберт... но это такая рутина... С чем прибыли так спешно, Ваше Величество?
Он оглянулся на четверку своих рыцарей, их остановили на расстоянии люди Меганвэйла.
Улыбка скользнула на его губах.
— От этих у меня нет тайн, — ответил он, — но, честно говоря, мое дело не терпит отлагательств. Потому предпочел бы сперва переговорить, если на то у вас будет время, а отдыхать и все прочее — потом.
Медленно приблизились и остановились в трех шагах Альбрехт и Норберт, оба уже не просто настороженные, а ощетинившиеся, готовые драться и отстаивать интересы своего сюзерена.
Я сказал им приподнято и громко:
— Займитесь спутниками Его Величества! Накормите, напоите... В общем, развлекайте пока в своем кругу.
Воины перехватили поводья наших коней, король Бенджамин спешился медленно и степенно, хотя чувствую, двигаться может быстрее, но это несовместимо с королевским величием, да и промах допустить легче.
— Ваше Величество, — сказал я и указал на свой шатер.
Он не стал говорить учтивостей типа после вас, здесь я хозяин, просто шел рядом, а я чувствовал, что он нравится все больше. Видно внутреннее достоинство, такие люди не стараются возвыситься над другими, тем более показать свое превосходство, но и сами щепетильны в вопросах своей чести.
Чувствую, с чем бы он ни прибыл, но может гордо встать и уйти, если чем-то задену его достоинство.
Зигфрид и Скарлет, временно подменив стражей, распахнули перед нами полог. Я видел, как всматривается в короля Скарлет, в обеих ладонях у нее зажаты некие штучки, потому полог схватила двумя пальцами.
Мне показалось, король что-то заметил, по губам скользнула легкая усмешка, однако, думаю, такие же или похожие предосторожности предпринимают и в его королевском дворце, так что не повел и глазом, вошел и остановился, осматриваясь с видом человека, что заглянул к приятелю, с которым не виделся несколько лет.
Я указал на кресла.
— Садитесь, Ваше Величество. Промочите горло с дороги.
Он с сомнением посмотрел на появившийся перед ним фужер из тончайшего стекла, я вовремя сориентировался и наполнил его чистейшим виноградным соком.
Темно-красная поверхность с пузырьками поднялась строго до ободка, там послушно замерла, а пузырьки продолжали красиво лопаться, словно в шампанском, подбрасывая кверху крохотные блестящие шарики.
— Ваше Величество, — сказал я, — это не совсем то, что вы думаете.
Он осторожно взял фужер, я наблюдал, как он поднес край к губам, сделал легкий глоток. Брови взлетели вверх, на лице отразилось радостное изумление.
— Спасибо, Ваше Величество, — сказал он. — Это как раз то, что я хотел бы. Простите, не удержусь.
Я был готов, и едва он жадно осушил фужер, я наполнил его снова так же доверху.
Он в изумлении покрутил головой.
— Первый вопрос напрашивается сразу, как вы ухитрились сохранить свежий виноградный сок, не допустив сбраживания? Но ответ тут же приходит сам... Ваше Величество, как вы догадываетесь, я прибыл с достаточно важной для меня миссией и весьма деликатной, потому рискнул оставить свиту позади.
— А эти четверо?
— Мои самые доверенные люди, — сказал он. — Друзья детства, не предадут. Но все-таки даже... пусть пока пообщаются с вашими рыцарями.
— Понял, — ответил я. — Так в чем ваша проблема? Взбунтовались лорды? Вас хотят лишить трона?
Он взглянул на меня в изумлении.
— Почему это... Ах да, простите! Конечно же, эта мысль должна прийти первой, когда вы увидели, как я ринулся разыскивать вас...
Я ощутил, что от сердца отлегло. Очень уж не хотелось бы отказывать этому приятному человеку, но отказать бы пришлось, у меня кроме проблем в Варт Генце еще и Ротильда в Мезине, Барбаросса в моей Ламбертинии, не говоря уже и потерянном Сен-Мари.
— Простите, — сказал я искренне, — это в самом деле первая мысль. Должен сказать, она имеет под собой почву в виде некоторых прецедентов.
Он кивнул.
— Да-да, понимаю. Когда в стране мятеж, король зачастую бросается за помощью к соседним королям, с которыми чаще всего и повязан не только договорами, но родственными связями.
— Значит, у вас, — сказал я, — мятежа нет?
Он покачал головой.
— Нет повода. Смею сказать, меня поддерживают практически все лорды королевства. И моим правлением все довольны. Страна богатеет, торговля бурно развивается как внутри, так и с соседями, рыцарские турниры у нас три раза в году только общекоролевские... а еще десятки турниров по городам, постоянно карнавалы, шествия, празднества, сожжения ведьм... Нет-нет, все довольны! У нас очень прочный мир.
Я наполнил фужеры шампанским, свой взял первым и осушил до половины.
— За это стоит выпить. Но, понимаю, мир прочный, но не слишком. Главное вы еще не сказали.
Он взял фужер в руку и, держа за тонкую ножку, любовался стремительно поднимающимися сквозь легкое жидкое золото серебряными блестящими пузырьками, что укрупняются на глазах, а над поверхностью подпрыгивают, рассыпая мельчайшую винную пыль.
— Все верно, — ответил он замедленно, — я в самом деле не сказал главное...
Я произнес с сочувствием:
— Возможно, вам это сказать трудно, понимаю, бывают ситуации... Но вы примчались, загоняя коней...
— Увы, — ответил он, — как раз такой случай.
— Слушаю, — сказал я, видя, как он остановился снова.
Он вздохнул и сказал погасшим голосом:
— Главное в том, что я сам намереваюсь нарушить мир и спокойствие. Более того, я твердо решил идти дорогой, которую избрал.
Лицо его потемнело, на лбу морщины стали глубже и резче. Глаза как будто чуточку втянулись в пещеры, а брови нависли, словно навесы, с которых вот-вот обрушится на врага град камей, преграждая вход.
Я насторожился, мелькнула мысль, что Альбрехт был прав, стоило этому королю сразу дать от ворот поворот, видно же, не от хорошей жизни мчался к нашему лагерю, едва не загоняя коней.
— Ваше Величество? — спросил я вежливо.
Он уловил изменение в моем голосе, грустно улыбнулся.
— Да, я готов...
— У нас масса своих проблем, — напомнил я, — наверняка вы о них уже слыхали.
— Да-да, — ответил он. — В Варт Генце гражданская война за трон... но, как я понял, если вы уже король, то пламя вашими усилиями погашено?
— Только в Варт Генце, — пояснил я. — Но в других местах разгорается еще жарче.
Он посмотрел на меня очень внимательно.
— Ваше Величество, я все тщательно обдумал. Поверьте, у меня были не часы, а годы. Да-да, годы мучительных поисков выхода.
Я сказал еще осторожнее:
— Тогда это нечто очень серьезное. Поймите меня правильно, я не хочу ни во что влезать. Это говорю откровенно, так как чувствую к вам самую искреннюю симпатию, иначе наговорил бы много лестных слов, как принято у дипломатов.
Он сказал быстро:
— А вам и не придется влезать!
— Ну так тогда...
— Выслушайте, — сказал он. — У нас в самом деле богатое и благополучное королевство. А я правлю, как все считают, умело и, что особенно приятно слышать, мудро. Я все еще неженат, лорды давно подталкивают меня к женитьбе, всерьез обеспокоенные, что у меня до сих пор нет наследника.
— Это серьезно, — согласился я. — Наследник нужен. Иначе страна погрузится в изнурительную войну за трон между самыми могучими кланами или семьями, где как.
Он кивнул.
— Да, правы.
— Тогда почему?
Он поднял голову и прямо посмотрел мне в глаза.
— Потому что у меня давно есть невеста... но лорды не хотят о ней даже слышать.
— Потому что у меня давно есть невеста... но лорды не хотят о ней даже слышать.
— Незнатная? — спросил я.
Он кивнул, в глазах проступило благодарное выражение.
— Спасибо, Ваше Величество, вам ничего не нужно объяснять.. Король, по их мнению, должен взять в жены только дочь другого короля. В самом крайнем случае, племянницу, но в этом случае получить в приданое обширные земли.
— Разумный подход, — согласился я.
Он вздохнул.
— Думаете, не понимаю?.. Я ведь сын короля и внук короля, меня с детства воспитывали и готовили быть королем. Сам бы такое посоветовал другим. Да и сам бы так поступил, если бы леди Каринда Твидл не оказалась самой удивительной женщиной на свете, за один взгляд которой я готов отдать жизнь!.. Потому когда натиск лордов и моих советников стал совсем невыносимым, я решился выбрать между короной и любовью...
Он замолчал, я сказал осторожно:
— Кажется, догадываюсь.
— Спасибо, Ваше Величество, за понимание.
— А где леди сейчас?
— В данный момент, — ответил он тихо, — мои верные люди сопровождают ее по дороге в Бурнанды. У меня есть друзья в Варт Генце и Бурнандии, в Варт Генце их даже больше, но сейчас там война... Ах да, уже нет, но я же не знал. В последние два года были попытки ее отравить, потому я сперва выставил усиленную охрану вокруг ее имения, а всех слуг заменил на преданных мне лично. Неделю назад преданные мне люди по моему распоряжению переодели ее в монашку... это на случай, если чужие наблюдают, и вывезли из имения.
— Хороший ход, — согласился я. — Ладно, вы сумели сохранить ей жизнь. Так что, вернетесь в столицу и... примете свою судьбу, как надлежит королю?
Он покачал головой.
— Нет. Ни одна из женщин, которых мне предлагают в жены, не достойна и краешка ногтя с ноги леди Каринды. Но, как я уже говорил, я продумал самые разные варианты, как выйти из положения.
— Вы король, — напомнил я с сочувствием.
— Но и мужчина, — возразил он. — А мужчина обязан защищать свою женщину, даже если это будет стоить ему короны!
— Ого, — сказал я с осуждением, но одновременно и уважением. — И что вы надумали?
Он ответил с тяжелым вздохом:
— Среди вариантов спасения был и такой, ради реализации которого я примчался к вам, Ваше... Величество.
— Слушаю, — сказал я, возвращаясь к прежней настороженности.
— Если я объявлю, — сказал он, — что женюсь на леди Каринде, часть лордов откажется признать брак короля с простолюдинкой. Хотя, конечно, леди Каринда не простолюдинка, а из очень древнего рода, только давно утратившего власть и влияние... Королевство будет повергнуто в хаос, так как с этих земель перестанут поступать налоги. Потом, как вы понимаете, и другие лорды захотят последовать их примеру. Кто из чувства чести, кто из корыстных соображений. Королевская власть исчезнет даже без войны, однако война все-таки начнется потом, когда начнутся споры, кому сесть на трон!
— Это точно, — согласился я. — Без этого не обходится.
Он сказал с тоской:
— Уж и не знаю, что хорошего в королевском троне? Только возможность плевать сверху?..
— И нагибать тех лордов, — добавил я, — которые обижали в детстве. Ладно, так что у вас за план?
Он вздохнул, перевел дыхание, но некоторое время молчал, словно не решаясь высказать что-то очень важное, что разом изменит расстановку сил.
— Идеальный вариант, — сказал он после паузы, — это мне остаться на троне... так как я в самом деле хороший правитель, жениться официально на леди Каринде, а она леди, раз я заново даровал ее отцу дворянское достоинство... а поверх всего... не допустить раздоров!
Я посмотрел на него исподлобья.
— Кажется, догадываюсь.
— Ваше Величество?
— Нет уж, — возразил я, — изложите сами, а я покритикую. Я страсть как люблю критиковать! Ни за что не отвечаешь, а выглядишь таким умным, мудрым, всезнающим, предусмотрительным...
Глава 3
— План очень рискованный, — признал он. — Чтоб волки сыты, овцы целы, и даже пастуха не сожрали... Вы принимаете наше королевство под свою руку. Против это решатся возразить только самые безрассудные, мы все уже слышали, что армии Мунтвига на границе Варт Генца разгромлены вами, после чего вы ушли захватывать столицу Мунтвига.
— Ого, — сказал я пораженно. — Я о таком не говорил!
Он усмехнулся.
— Мои советники, посовещавшись, сделали такие выводы. А раз вы вернулись, значит, там сделали все, что планировали.. По всему нашему королевству в этом уверены.
— И вы постарались? — спросил я с пониманием.
Он шутливо поклонился.
— Это в моих интересах.
Я сказал с иронией:
— Благодарю за лестные отзывы.
— Ваша грозная слава, — сказал он, — может служить моей защитой. Конечно, это зависит от вас, пожелаете так поступить или нет, но вы можете.
Я сказал с досадой:
— Погодите! Вы король и я уже король, оба знаем и даже понимаем, такие решения с ходу не принимаются. Да, очевидно, вам это даст возможность жениться на леди... как ее, Каринде, так как королевство перейдет формально под мою власть. Но, разумеется, вы не хотите, чтобы это случилось на самом деле?
Он прямо посмотрел мне в глаза.
— Не хочу.
— Но вы рискуете, — предостерег я. — Если получаю верховную власть над королевством, то могу и воспользоваться в своих корыстным интересах, не так ли?
Он покачал головой.
— Это самый сложный болезненный вопрос, Ваше Величество. Я думал над ним последние полгода почти ежедневно. И склонялся то в одну сторону, то в другую.
— И что...
Он прямо взглянул мне в глаза.
— Решил отложить решение до личной встречи. Вот так лицом к лицу можно понять намного больше.
— Внешность обманчива, — предостерег я. -
— Не для всех, — обронил он мягко, — детей королей с колыбели учат разбираться в людях, указывая на придворных, слуг, послов, гостей... Вы можете быть жестоким, Ваше Величество, как и вероломным, но вы не жестоки и не вероломны. И в разговоре с вами все больше убеждаюсь, проявите должное великодушие и... не воспользуетесь возможностью захватить еще одно королевство.
— Вы переоцениваете мое великодушие, — ответил я мрачно, — я еще та беспринципная свинья! Особенно когда дело касается политики. У нас, мужчин, из утробы матери идет стремление быть лучшими, а быть лучшим в политике — это стать самым подлым, хитрым, лживым, нарушающим любые договоры, если это на пользу.
Он чуточку побледнел, во взгляде промелькнул страх, но выпрямился и сказал твердо:
— И все-таки я верю в ваше великодушие!
Я скривился, сказал зло:
— Думаете, не понимаю? Да, вы продумали хорошо. Полгода взвешивали за и против? И если вот я пообещаю вам, а потом захвачу Гланды, то о вас будут слагать баллады, как о благороднейшем из рыцарей, обезумевшем от любви и пожертвовавшем ради нее даже короной, а обо мне, как о подлейшем из правителей!
Он спросил, глядя исподлобья:
— Но ведь это похвально для политика?
— По мнению других политиков, — отрубил я. — Но лорды, торговый люд и даже простонародье думают иначе. А я, увы, почему-то их мнением дорожу тоже. В конце концов, это они, а не политики слагают баллады, над которыми даже рыцари роняют слезки!
— Значит, — проговорил он, оживая на глазах, — для политика поддержать мое желание жениться на леди Каринде и рискнуть короной — выгодно! Не так ли?
— Нужно сперва просчитать все риски, — сказал я неохотно. — И взвесить. Хотя вариант есть...
Он внимательно и настороженно следил, как я поднялся и пошел к большому сундуку в углу шатра. На крышке огромный амбарный замок, но я вытащил дужку из петель и, отшвырнув на лавку, поднял крышку.
Король Бенджамин все это время не двигался, короли вообще избегают лишних движений, а я вытащил свернутый в трубочку лист бумаги, он обвязан шелковыми нитями и запечатан большой свинцовой печатью, раскачивающейся на шелковой веревочке.
— Поинтересуйтесь.
Он осторожно взял в руку, но не вскрывал, смотрел на меня испытующе.
— Что здесь?
— Вскрывайте, — сказал я. — Там нет колдовства. Полагаю, Ваше Величество, вам надлежит внимательно прочесть вот этот документ прежде, чем продолжим разговор. Не пугайтесь, он не направлен против Гландии, как и вообще не направлен... внешне. Это коллективный договор ряда королевств о взаимной поддержке и взаимовыручке. Когда поставите свою подпись, у меня будут веские основания вмешиваться в вашу политику.
Он с некоторым испугом взял в руки свиток.
— И что... кто-то готов подписать?
— Уже подписали, — соврал я, не моргнув глазом. — Короли Сакранта Леопольд Кронекер, Ирама — Иоанн-Георг Гехинген, Бриттии Ричмонд Драгсхолм, Гиксии Натаниэль Стокбридж... а вскоре подпишет Варт Генц, который уже не Варт Ганц, а королевство Великая Улагорния... ничего-ничего, скоро и до вас докатятся это великолепные новости, которые нашим недругам покажутся грозными и недобрыми.