ИГ/РА
ДИАНА КИЛИНА
АННОТАЦИЯ
Самое сложное было не жить так, как я жила, нет. Самое сложное было, когда он вернул меня обратно. За полтора года, что я была в бегах, я постепенно начала чувствовать. Жить. Радоваться каждому новому дню. Доверять людям. Раны постепенно начали заживать, рубцеваться, на месте сожженной заживо кожи появилась новая. И она была слишком тонкой и нежной, мягкой, когда он бросил меня в это пекло снова.
Я обещала себе, что я найду его и уничтожу. Это была единственная мысль, которая помогала мне выжить. Я постоянно думала о нем; о том, как буду убивать его; о том, как я искупаюсь в его крови. Я ненавидела его всем сердцем, за то, что не пустил пулю в лоб, а отдал меня этим шакалам. За то, как он ухмыльнулся, взял конверт с деньгами и спокойно ушел, даже не обернувшись.
Его называют - Лазарь. И я его убью.
ПРОЛОГ
Песен, ещё ненаписанных, сколько,
Скажи, кукушка,
Пропой.
В городе мне жить или на выселках,
Камнем лежать
Или гореть звездой?
Звездой...
Солнце моё, взгляни на меня:
Моя ладонь превратилась в кулак,
И если есть порох, дай огня.
Вот так…
Виктор Цой и Кино «Кукушка»
Лазарь, 2008 год
Если верить фотографии, на которую я в очередной раз посмотрел около часа назад, то порученный мне объект должен был быть вполне привлекательной шатенкой со светло–зелёными глазами и симпатичной, как у Мэрилин Монро, родинкой на пухлой щёчке. Поэтому, увидев водителя подъехавшей ко мне грязно–серой легковушки, я впал в ступор. Нет, на меня смотрели те же серо–зелёные глаза, что и на фото, но вот остальное…
– Вам помощь нужна? – вполне уверенно произнесла девушка, сверкнув чем–то серебристым на языке и приподняв проколотую левую бровь, – Может дёрнуть? У меня трос в багажнике.
– Автомат, – выдавил из себя я, всё ещё пребывая в лёгком шоке, – Позвонить можно? Эвакуатор нужен.
Она повернулась и посмотрела на припаркованный у обочины внедорожник, который по документам принадлежал Смирнову Валерию Витальевичу, коим я не являлся. Знать она этого, естественно, не могла, но почему–то бросила подозрительный взгляд на меня, на машину, а затем снова на меня. Я, наверное, нахмурился, потому что девка слегка прищурилась, но всё же потянулась рукой к сумочке на пассажирском сидении. Вытащив телефон, она протянула его мне в приоткрытое окно:
– Пожалуйста.
Я ухмыльнулся, и взял трубку. Баба явно не дура, и заблокировала двери, чтобы я не мог её вытащить. И окно открыла только частично: можно было просунуть ладонь и не больше. Набрав свой собственный номер, я начал слушать длинные гудки. Уверен, что моя мобила сейчас разрывается голосом Тилля Линдеманна орущего «Mutter» в салоне машины, но объект–то этого не знает. Хотя то, что я выясню номер её телефона, ничего не решит – она вполне могла пользоваться временной сим–картой. И даже засекретить номер. Не глупая, полтора года скрываться сумела; значит, знает, как заметать следы.
Девушка не отводила от меня холодных глаз, внимательно изучая моё лицо. Если честно, под её взглядом мне захотелось сморщиться, но я кое–как удержался. И дело не в почти драгоценном серебристо–нефритовом цвете радужки. Просто её взгляд был сканирующим, как будто она уже догадывалась – кто я, и зачем на самом деле попросил её остановиться.
Сбросив вызов, я протянул мобильный в оконную щель и пожал плечами:
– Не берут трубку.
Она снова прищурилась, на этот раз сильнее, и резко выхватила у меня телефон. Опустив глаза к экрану, она сняла блокировку пальцем и открыла исходящие вызовы. Ухмыльнулась и посмотрела на меня. Ну да, в Эстонии не может быть номеров с кодом Московской области.
– Фору дашь? – спокойно спросила мадам, отбрасывая свой мобильник на заднее сиденье.
Я пожал плечами и убрал руки в карманы пальто. Наручники приятно звякнули и охолодили мои пальцы.
– Всё равно ведь найдут. Не я, так кто–нибудь другой.
Хотя, признаться, тот факт, что она осознавала моё преимущество, мне польстил. Приятно так польстил. Даже захотелось погладить по головке с непонятным переплетением белоснежных волос и дать вкусняшку, как послушной собачке.
– Предпочитаю попробовать ещё раз, – серьёзно бросила она, поворачивая ключ в замке зажигания, – Отойди, иначе ноги отдавлю.
Я послушно отошёл и невольно улыбнулся. А она молодец, держится. Хотя взгляд стал немного затравленным и лицо жёстким, но держится. Не показывает страха. Но боится ведь, видно, как тонкие пальчики задрожали на руле, и подбородок задёргался. Даже пожалеть захотелось, такая милашка. И за что её в расход хотят пустить, непонятно.
– Полчаса, – бросил я во всё ещё приоткрытое окно, – А потом – баста. Если найду, сама знаешь, что будет.
Она кивнула и резко дала старт; так, что из покрышек дым повалил. Я задумчиво хмыкнул и побрёл к машине, с которой я почти сроднился за несколько предшествующих часов. Сев на просторное кожаное сиденье, которое начало остывать, я поёжился и завёл немецкий агрегат. Мой мобильник лежал в кармашке под приборной панелью. Я взял его и засёк время, параллельно прикуривая сигарету свободной рукой. Наполовину докурив, я открыл ноутбук, лежащий на соседнем кресле, и запустил мобильный интернет с помощью чудо–флешки, купленной накануне на заправке. В этой мизерной стране действительно шикарные технологии, нам о таком сервисе только мечтать и вздыхать от зависти.
Вбив её номер телефона в поисковик, я невольно фыркнул. Симка была не разовой, даже подключённой к оператору два месяца назад. Уважение к объекту немного притупилось. Пробежав глазами по последним вызовам, я нашёл один единственный номер, на который она звонила чаще всего. Введя и его в программу, позволяющую отследить любой мобильник в любой точке мира (спасибо Стасику – талантливому и неприлично молодому программисту, который задолжал мне приличную сумму и расплатился этим неизвестными миру новшеством), я записал адрес. На всякий случай.
Ещё через десять минут полчаса её форы прошли, и я скинул объекту моего преследования забавную эсэмэску: «Раз, два, три, четыре, пять – выхожу тебя искать».
Я не был садистом, но поиграться любил. Особенно, когда мой заказ – вполне себе привлекательная особа слегка за двадцать. Даже не смотря на дреды и проколотую бровь. Щёчки–то по–прежнему были пухлыми, и на правой была та самая родинка, которая никак не даёт мне покоя.
2013 год
– Игорь Викторович, у вас встреча через сорок минут, – ласково пропел интерком голосом моей новой секретарши.
Я взял её на работу четыре месяца назад, когда Лариса – её предшественница – благополучно отчалила в дальнее плавание под названием «декрет». Вообще, признаться честно, за Лариску я искренне радовался, но привыкнуть к новому молодому личику в приёмной было сложно. Тот факт, что обладательница этого личика настойчиво оказывала мне недвусмысленные знаки внимания, только усложнял привыкание.
Нет, она вполне хороша, к тому же моложе меня почти в два раза, что в моём возрасте бесспорный плюс. Но смешивать работу и личное не хочется, ничего из этого не выйдет.
– Я понял, спасибо, – вежливо ответил я, откинувшись на кресле, – Илона, принеси кофе, будь добра.
– Конечно, Игорь Викторович, – промурлыкала она.
Я невольно ухмыльнулся, представив, как она подправляет и без того идеальный макияж и приспускает резинку чулок, чтобы они кокетливо выглядывали из–за выреза юбки. Девочки такие девочки. Их методы одинаковы, оттого со временем (читайте – с возрастом) становятся скучными и банальными.
Пока Илона готовила мой кофе, я снова открыл браузер и принялся изучать предложения туристических фирм на зиму. Конечно, сейчас конец весны, скоро на Питер спустится неимоверная жара и всё такое, но отпуск лучше планировать заранее. Поэтому, я уставился в монитор, взял ручку и блокнот, и начал исследовать различные направления от Мальдив до Мексики. Чашка кофе опустилась передо мной примерно через десять минут, я коротко кивнул и продолжил поиск уединённой пятизвёздочной гостиницы где–нибудь подальше от цивилизации.
– Игорь Викторович, клиент уже здесь, – Илона оповестила меня, засунув голову в приоткрытую дверь.
– Ещё пятнадцать минут, – я нахмурился, посмотрев на часы, – Пусть ждёт в зале для конференций.
– Хорошо.
Вздохнув, я откинулся на спинку кресла. Не люблю людей, которые приходят раньше. На мой взгляд, это ещё хуже опозданий. Потому что в случае задержки ты можешь просто подождать, подготовить речь или проштудировать материалы ещё раз. А вот когда клиент появляется на пороге заранее, напротив – начинаешь метаться, думая всё ли готово.
Собравшись с мыслями, я дёрнул галстук, застегнул пиджак и вышел из своего кабинета. Секретарша сидела за стойкой, поправляя пилочкой длинные ноготки, покрытые бежевым лаком.
– Она в конференц–зале, как вы и просили. – промурлыкала Илона, подняв на меня глаза и спрятав маникюрный инструмент, которому явно не место на работе.
– Она? – я искренне удивился, забыв погрозить ей пальцем.
– Да, это девушка.
– Интересно, – протянул я, снова поправляя галстук.
На самом деле мне не было интересно. Если клиент – женщина, значит, скорее всего, придётся искать бывшего мужа, уклоняющегося от уплаты алиментов. Скука смертная, к тому же в 90% случаев клиентки – такие редкостные суки, что я искренне сочувствую их бывшим, а иногда даже желаю помочь скрыться им получше и подальше.
Моя фирма занимается розыском. В прямом смысле. Я ищу беглых преступников, не исполняющих решение суда; бывших мужей, укрывающихся от алиментов; бывших жён, прячущих общих детей и тэдэ, и тэпэ. Я – охотник за головами. Меня до сих пор называют лучшим из лучших. После шести лет, связанных с криминалом, я решил организовать законный бизнес. К тому же, с концом 90х кое–что изменилось. Многие из тех, кого раньше именовали «крышей» решили не вставать на пути у властей, которые начали отхватывать приличные куски у братков. Кто–то организовал ЧОПы, кто–то полностью изменил профиль, кто–то успел отжать какой–то бизнес напоследок. В общем…
То ли время изменило людей,
То ли люди изменили время.
Я не хотел ни с кем ссориться и наживать врагов, поэтому пошёл законным путём. Умел я делать две вещи: искать людей и убивать их. Сами понимаете, законно убивать людей невозможно, поэтому я начал давать услуги по розыску. Старые связи вполне поспособствовали и создали хорошую рекламу, а новые обеспечили сарафанное радио. И вот теперь, я арендую офис, имею в штате семеро сотрудников, личную секретаршу, и небольшой конференц–зал, где два раза в месяц решаю насущные проблемы с коллективом.
Дойдя размеренным шагом до места встречи с клиенткой, я кивнул ребятам, столпившимся у лифта (наверное, на обед собрались) и открыл дверь.
Она стояла напротив окна, скрестив руки за спиной. Когда я вошёл, и дверь хлопнула за моей спиной, она даже не шелохнулась. Ни вздрогнула, ни дёрнулась, ни обернулась. Я на несколько секунд задержался на входе, изучая её тонкий силуэт.
– Добрый день, – произнесла она, по–прежнему глядя в окно.
Приятный голос, с лёгкой хрипотцой. Мягкий, но уверенный. Почему–то смутно знакомый. Волосы до плеч, красивого шоколадного оттенка. Серый костюм, юбка чуть выше колен, открывающая изящные длинные ноги. Туфли на высоких каблуках, красная подошва которых выдаёт их принадлежность к известному дизайнерскому дому.
– Добрый. Игорь Викторович, а вы? – я встал у стола, не решаясь опуститься на стул раньше дамы.
– Ольга, – представилась она, так и не обернувшись.
– Присядете? – я махнул рукой на стулья, но она не могла увидеть этого жеста.
Она что–то невнятно промычала, а потом пожала плечами, не расплетая рук.
– Я ищу одного человека, – начала она, – Но проблема в том, что я не знаю его имени, только прозвище.
– Это может вызвать трудности, – я нахмурился и прочистил горло, – Он связан с криминалом?
– Можно и так сказать, – она опустила голову, видимо посмотрела на свои туфли, – Мы познакомились с ним пять лет назад и с тех пор я его не видела. Хотелось бы знать, всё ли у него в порядке.
Каким–то внутренним чутьём я определил, что она ухмыльнулась. Как будто знает ответ.
– Вы сможете его описать?
– Смогу. Голубые глаза, тёмные волосы. Рост, – она подняла одну руку и махнула ей над своей головой, – Он был выше меня на голову, когда я была без каблуков.
– Может быть всё–таки присядем, и я позову человека, который составляет фоторо… – начал я, но она меня перебила:
– Его называли – Лазарь.
Я заткнулся и застыл. Кажется, я даже дышать перестал на несколько секунд.
Она медленно повернулась ко мне, и я лишился дара речи. Внезапно в прохладном помещении конференц–зала стало нестерпимо жарко. Галстук как будто начал душить меня, а на лбу выступила испарина.
Ольга сделала шаг ко мне и встала вплотную. Я уставился в светло–зелёные глаза, почти драгоценных оттенков серебра и нефрита. Под изящной тёмной бровью у неё был небольшой шрам на месте бывшего прокола.
– Вы сможете его найти? – прохрипела она.
Я лишился дара речи, наверное, впервые за все мои тридцать шесть неполных лет.
– Как ты? – выдохнул я, когда обрёл способность говорить.
Она медленно ухмыльнулась, а потом её лицо расплылось в улыбке. Глубоко вздохнув, она обошла меня и зашагала по помещению, бросая взгляд на овальный стол, стулья и магнитную доску для заметок.
– Как я – что? – протянула она, – Выжила? Мир не без добрых людей, Игорь Викторович.
То, как она произнесла моё имя, заставило что–то внутри оборваться и ухнуть вниз. Я моргнул несколько раз, пока она обходила стол и возвращалась в исходное положение – стоя передо мной.
– Что тебе надо? – процедил сквозь зубы я.
Она медленно пожала плечами:
– Возмездие.
– Серьёзно? – я не выдержал и улыбнулся, – Попытаешься убить меня?
– Почему нет? – она хлопнула глазами и надула губки, – Думаешь, у меня не получится?
Я расхохотался так громко, что, скорее всего, это слышали даже в кафе на первом этаже здания. Но мой смех резко оборвался грохотом и воем автосигнализаций с улицы.
Подскочив к окну, я не поверил своим глазам. Столбы чёрного дыма и языки пламени поднимались вверх с того места, где стояла моя машина. Раньше. Раньше там стояла моя машина, а теперь – груда металла, горящего в огне.
– Какая жалость, – проворковал голосок рядом со мной, – Неплохая была машинка. Но фейерверк получился знатный.
– Ах ты сука! – прохрипел я, схватив её за горло.
Мои пальцы вокруг изящной шеи сжались на секунду сильнее, чем можно было бы, но Ольга не подала вида, что ей больно. Напротив, она улыбнулась и облизнула губы. Я толкнул её к подоконнику, и она послушно села на него.
– Сколько страсти, – прошипела она, подтягивая свою юбку наверх, к бёдрам, – Может развлечёмся перед тем, как ты меня задушишь? Меня многому научил прежний хозяин.
Я тряхнул её со всей дури, но выражение её лица не изменилось. Ещё чуть–чуть, одно движение, и я просто сверну ей шею, а она только расхохоталась хриплым голосом. И могу поклясться, что этот смех был очень и очень зловещим.
Её руки скользнули по моим предплечьям, а потом поднялись выше, прошлись по плечам и обхватили мою шею. Я замер от покалывающих прикосновений её пальцев, зарывшихся в моих волосах. Ноги, её ноги обхватили меня и вдавили в её тело, если такое вообще возможно. И, разрази меня гром, мой член в штанах начал твердеть.
– Ты знаешь, я думала тогда, – шепнула она, приблизив своё лицо к моему, не обращая внимания на мою руку, по–прежнему сжимающую её шею, правда уже ослабевшей хваткой, – Так ли ты обращаешься с женщинами, как держишь пистолет в своих руках?
Её голос – тихий, вкрадчивый, прошёлся тёплой волной по моей щеке. Её мягкая кожа потёрлась о мою, ресницы пощекотали мои скулы, когда она повернула голову, чтобы поцеловать меня в уголок губ. Моя рука невольно переместилась с её шеи и запуталась в тёмных волосах; прохладных, шелковистых и мягких на ощупь.
Она пахнет цветами и солью, и, готов поклясться, на вкус она – как морская вода. «Я хочу её попробовать» – мелькнула шальная мысль в голове, и я делаю это, проникая языком в её рот. В моих брюках стало слишком тесно, и я приглушённо застонал в её губы, когда она придвинулась ещё ближе и потёрлась о мою ширинку. И под юбкой у неё было очень–очень горячо.
Матерь Божья! Я не возбуждался так быстро с тех пор, как был подростком и подглядывал в женскую душевую в спортзале.
– Машина, – проговорила она мне в рот, – Это только начало.
– Это угроза? – вырвалось у меня с улыбкой, пока я смаковал на языке вкус её сладковатой помады.
Подобная фраза звучит странно, учитывая, что она сидит на подоконнике раздвинув ноги, а я практически готов снять штаны и засадить ей по самое не хочу.
– Это – обещание, – она резко оттолкнула меня и спрыгнула на пол, одёргивая юбку.
– Буду с нетерпением ждать, Сладкая, – я улыбнулся, принимая правила игры.
Ольга фыркнула и тряхнула головой. Хлопнув меня по щеке, так, что это было больше похоже на пощёчину, чем на дружеский жест, она подняла бровь и подмигнула мне:
– Классно перепихнулись.
С этими словами она пулей вылетела из помещения, а я остался взирать на открытую дверь. Три минуты мне понадобилось на то, чтобы успокоить пульсирующий член мыслями о по–прежнему горящей внизу машине. Я вышел из конференц–зала и направился к своему кабинету.