– Нет, тяжелого пулемета мне не надо, – успокоился Майкл, понимая, что без примерки и штаны-то подобрать сложно. – Мне надо четыре ствола для простого ограбления. Знаешь, чтобы в супермаркет не стыдно зайти было.
– Вот это исчерпывающая информация! – обрадовался торговец. – Так бы сразу и сказал. А то – не знаю, не подумал. Идем, землячок.
Чернокожий завел Майкла в один из коридоров, трижды открыв по пути перегораживающие коридор бронированные двери. За последней дверью оказался небольшой зал с длинным столом и расставленными вокруг него несколькими стульями.
– Присаживайся, землячок, – предложил Бон, указывая рукой на стулья. – Я вернусь через минуту. Ты обожди немного тут.
Он вышел в дверь, расположенную в противоположной стене, но вернулся, почти как и обещал, через две-три минуты. Перед собой он катил небольшую, практически пустую магазинную тележку. Словно в супермаркете продуктов набрал. Подойдя к сидящему около длинного стола Майклу, торговец начал извлекать содержимое тележки, давая короткие пояснения:
– Вот отличная машинка. Пулевой «Глок-18 Си». Безотказен и неприхотлив к окружающим условиям. Сравнительно небольшой размер, но при этом магазин на восемнадцать патронов калибра девять миллиметров. Можно спрятать под любую одежду, и не будет особо в глаза бросаться. Своих денег стоит более чем. А это «Дезерт Игл Миллениум Ультра». Не могу сказать, что машинки идентичны, хотя тебе хочу предложить делать выбор из них. Правда, «ультра» значительно более мощный. Как следствие всего десять патронов в магазине. Немного большая цена. Я притащил еще «Дайтону Дьяболо 20». Он немного громоздкий, но в обойме этого пистолета двадцать безгильзовых патронов с ракетными ускорителями и разрывной головкой с повышенными проникающими свойствами. Армейский бронник прошивает и внутри взрывается. Автограв можно просто...
– Постой, постой, Бон! – взмолился Майкл, поднимая руки. – Мы, как я погляжу, все же неумолимо приближаемся к тяжелым пулеметам? Мы не готовим революцию, гражданскую войну или правительственный переворот. Мы просто собрались потрясти барыгу. Вот и все. Я надеюсь, что никого вообще убивать не придется. Так, может, если только пальнуть разок-другой в воздух, да и то необязательно.
– Я понял, землячок! Значит, «дайтону» убираем? – согласился темнокожий. – Гранаты, как я понимаю, ты тоже не будешь брать?
– Ты маньяк, – заключил Майкл. – Впрочем, я, наверное, не первый, кто это понял. Ты сам-то с чем ходишь?
– Я не ношу с собой оружия, землячок. Ладно, с «Ультрой» тоже проехали, – сдался Бон, стремительно оставляя позиции. – Тогда только для такого клиента, как ты, специально для такого бескровного случая...
Торговец со счастливым видом достал матово-черное оружие, выглядящее как помесь древнего автомата Томпсона и ручного гранатомета с двумя рукоятками. Короткий ствол большого калибра, «банка» магазина снизу, складной металлический приклад...
– Смотри, землячок! «Штурм 12-12». Автоматическое гладкоствольное ружье двенадцатого калибра с барабанным магазином на двенадцать патронов. В настоящий момент патроны снаряжены картечью. Эффект просто ошеломляющий. Если ты просто пару раз пальнешь из него по потолку или полкам, в супермаркете все обделаются по полной программе. Можешь даже предварительно о проценте с ближайшей прачечной сговориться. Впрочем, если придется стрелять по противнику на расстоянии до тридцати метров, это грозное оружие. А как выглядит, ты только посмотри.
– Для двух выстрелов по полкам мне вполне хватило бы обреза охотничьей двустволки с заячьей дробью, – съязвил Майкл, рассматривая действительно серьезно выглядевшее ружье. – Хотя выглядит оно и вправду достойно.
– Тебя с обрезом и заячьей картечью примут за хулигана из вандерской рабочей школы. Я тебе, землячок, плохого не предложу, – гордо заверил Бон. – Так что? Будешь что-нибудь брать?
– Ружье возьму, – сдался в свою очередь Майкл, гладя рукой матовый вороненый ствол. – А чего-то попроще, чем «глоки», у тебя есть? Дороговато больно.
– Извини, землячок, сейчас нет, – печально развел руки торговец. – Если подождешь немного, я тебе под заказ что угодно подтяну. А то и прийти должна партия хлама дешевого. Быстро разбирают такое. У нас район-то тут не шибко богатый и еще меньше разбирающийся в достойном оружии. А ведь сейчас без волын только дошколята еще бегают. А ты что, в супермаркете только на жвачку бабла стрясти собрался? Займи у кого-нибудь. Стволы – это вложение быстро окупаемое.
– Не парь мне мозги, Бон, – нахмурился Майкл. – Они скорее как презервативы одноразовые. Один раз выстрелил – и выкидывать приходится.
– Это если ты все же обчистил кого. А коли просто в банде бегаешь и таких же конченых ублюдков мочишь, то никто твой ствол и искать-то не станет. Можешь подождать чуток. Дня два-три, – напомнил темнокожий. – Должно много чего прийти. Будет тебе и дешевые производители, и даже секонд-хенд.
– Нет уж, спасибо, – решительно отказался Майкл. – Секонд-хенд меня в этом вопросе интересует меньше всего. Я возьму у тебя это ружье и три «глока».
* * *– Майк, ты спишь? – прошептала Кэт, едва касаясь плеча Майкла.
Вместо ответа Майкл открыл один глаз и улыбнулся. Он не спал, но ему не хотелось сейчас даже разговаривать– только лежать и наслаждаться тем усталым бессилием, которое он испытывал после недавнего бешеного, вседозволенного и долгого секса с Кэт. И из этого ощущения счастья ему не хотелось выныривать ни при каких условиях.
– Я хотела сказать... – начала девушка, но замолчала, то ли подбирая слова, то ли передумав.
– У меня нет сил говорить, зайка, – блаженно оскалился Майкл, с трудом справляясь даже со своим языком. – Но если ты не будешь заставлять меня отвечать на вопросы, я с удовольствием тебя послушаю.
– Да нет, ничего, – печально качнула головой девушка. – Просто вдруг глупые женские фантазии накатили. А мужчину лучше не грузить ими. Мне очень хорошо с тобой.
Она подвинулась, ложась головой ему на живот, чтобы он не видел грусти в ее глазах. Однако движение это вызвало «побочную» реакцию. Майкл, почувствовав струящиеся по его животу волосы, вдруг представил совсем не невинную картину и ощутил, что почти готов к продолжению. Не говоря ни слова, он коснулся ее затылка, слегка подталкивая. Так же молча, как и Майкл, девушка поняла, чего он хочет, устремляясь навстречу его желанию...
* * *Здоровенный парень со вздувшимися огромными мускулами не жалея сил лупил руками и ногами по большой тяжелой груше, снимая с этих мускулов забитость после тренировки со штангой и большими гантелями. После каждого удара груша, казалось, готова оторваться от удерживающей ее цепи, но крепили ее в свое время на совесть, и гулкие звуки ударов раздавались с частотой перестрелки. Неожиданно запиликал коммуникатор, заставляя прервать тренировку. Мало кто знал номер Майкла, да и все мелодии были выставлены индивидуально, поэтому с первых трелей он уже знал, что звонит Крыса Рик.
– Чего тебе? – без приветствия спросил Майкл, восстанавливая дыхание. – Надеюсь, ты не дурные вести хочешь сообщить?
– Привет, Майк, – заблеял на другом конце Рик. – У меня тут проблемы.
– Какие? – напрягся Майкл, гадая, в какое дерьмо Рик мог вляпаться в этот раз.
– Я тут немного расслабился, но, видать, лишку принял... – мямлил Крыса. – В общем, свалился я тут и ногу здорово сломал. Короче, в больничке сейчас валяюсь, на регенерации.
– Ну отлично! – завелся Майкл. – Ты, Крыса, подлянку круче этого не мог подкинуть? Завтра день работы. Моногравы уже в помойке. Все на мази. И тут ты нажираешься, как свинья, и ногу себе ломаешь. Жаль, что шею не свернул. Намного полезнее для всех это было бы.
– Не заводись, Майки, – заныл снова Рик. – Я ведь понимаю, что подвел всех. Поэтому хочу предложить не откладывать все на потом. Я не сильно и помог бы вам. Ведь все основные роли как раз у вас троих. Так и делайте, что задумали. А то удачу спугнем...
– Странно от тебя это слышать, – ответил Майкл, размышляя над тем, что из запланированного они не смогли бы сделать без участия Рика, но ничего такого не нашел. – Вообще мне совершенно непонятно, на кой хрен ты нам сдался в этом деле?
– Так я же всю эту идею вам и дал. Без меня вы бы ничего не знали...
– И ты захочешь за идею получить свою полновесную долю? Не шевельнув даже пальцем?
– Я не прошу равной доли, Майк. Но что-то за мое участие вы должны мне дать. Ты ведь не кинешь друга, Майк?
– Ты так говоришь, Крыса, будто сам разработал весь план операции, провел большую подготовительную работу, все рассчитал, а под конец я пытаюсь кинуть тебя, присвоив все твои труды. – Неприкрытая усмешка звучала в голосе Майкла. – Твое участие реально свелось лишь к передаче нам пьяной сплетни. Вот и все. И, поминая дружбу, ты надеешься на свою четверть. Это очень борзо, Крыса.
– Что ты, Майки, – возразил Рик с напускным радостным удивлением. – Разве же я говорю о четверти? Я прошу дать хоть что-то. По дружбе... Просто помочь мне... Я же хотел, чтобы все удалось...
– Ты получишь вознаграждение за идею, – согласился Майкл, поразмыслив пару секунд. – Думаю, пятьдесят косых тебе будет достаточно. Если, конечно, там действительно миллион будет и все пройдет успешно.
– Конечно, Майк, – радостно затараторил Рик. – Я и не претендую на большее. Пятьдесят кусков достойное вознаграждение за идею. Это правильно... Это по-дружески…
– У тебя все? – оборвал его Майкл.
– Все, Майк, – осекся тот. – Не буду тебя больше задерживать.
– Выздоравливай, – бросил Майкл и нажал клавишу отбоя.
* * *Погода словно старательно подыгрывала им, не требуя за свое содействие ни единого процента от предстоящего трофея. Моногравы Парка и Санчеса давно ждали своей очереди, спрятанные в громадной груде отслуживших свое контейнеров, которые хозяева порта все никак не удосуживались сдать на приемку вторсырья. Монограв Майкла и, как первоначально было задумано, монограв Крысы Рика должны были ждать своей очереди в первых жилых кварталах, примыкающих к порту. Предполагалось, что, забравшись на территорию порта пешком, а вернее, ползком и перебежками, они, сделав дело, вырвутся из порта на двух моногравах. И только в жилых кварталах рассядутся каждый на свой, чтобы разбежаться до поры до времени в разные стороны. Но так как Крыса Рик валялся в какой-то больнице со сломанной ногой, сейчас только монограв Майкла сиротливо приткнулся у дешевого бара, в котором нуждающийся в порции дерьмового, но дешевого пойла мог утолить свою жажду круглые сутки.
– Что-то мне не по себе сегодня, – честно признался Майкл, пытаясь понять причину своей тревоги. – Не лежит у меня душа к этому делу, хоть убей.
– Брось, – легкомысленно отмахнулся Санчес, не мучаясь по поводу предстоящего дела. – Тут делов-то – как два пальца обоссать. Не стремайся, нормально все будет.
– Дай бог, – буркнул Майкл, внимательно вглядываясь в темную громаду порта.
– Может, тебе в церковь сходить стоило перед делом? – ощерился насмешливо Парк, также не разделяющий тревог своего товарища. – Что-то ты часто грустить стал, брат. Не иначе Кэт тебя крепко за яйца ухватила.
– Да пошел ты, – огрызнулся без особой злобы Майкл. – Хватит трещать. Мы уже близко.
Не возражая, товарищи поспешили за громоздкой фигурой, которая по-кошачьи бесшумно скользнула в тень неосвещенных задворок. Не минуло еще и пятнадцати минут, как вся троица заняла свои оговоренные места. До начала событий оставалось еще не меньше часа, но все понимали, что лучше час проваляться в засаде, чем, напоровшись на нее самому, лечь на два метра под землю навсегда.
В предполагаемое время со стороны дальних штабелей выплыл громоздкий черный силуэт, отражающий глубоким лаком боков блики от прожекторов портового освещения. Медленно, словно двигаясь вдоль улицы с путанами, «мерседес» скользил к погрузочной площадке. Все в точности повторяло тот раз, когда Майкл лежал, распластавшись на крыше контейнера. И точно так же, едва автограв замер, в чистом на этот раз небе стремительно разрослись звездочки габаритных огней подлетающего к порту бота.
Майкл бесшумно оставил свой пост и скользнул к самому краю контейнерных штабелей, скрываясь во тьме узкого прохода между двумя безразмерными контейнерными боками. Теперь от автограва его отделяло расстояние не более двадцати-тридцати шагов.
Бот уже спустился на площадку, плавно замедляя движение, и из автограва выбрались водитель и пассажир. Как и в прошлый раз, пассажир неторопливо пошел навстречу садящемуся боту, оставив водителя возле открытой двери. Майкл сорвался с места и почти что на четвереньках устремился к шикарному автограву. Сейчас между ним и ботом находился «мерседес», скрывая своим черным корпусом все перемещения Майкла. Вот только водитель...
Майкл торопливо перебирал ногами, не опуская направленный в спину водителя пистолет. Если он обернется, Майкл успеет выстрелить раньше, чем водитель поймет, что происходит. Но водитель стоял спокойно, осматривая свой сектор и лишь немного поворачивая голову.
Достигнув наконец защиты громоздкого багажника лимузина, Майкл сдернул со спины висящее на ремне ружье, одновременно пряча «глок» во внутренний карман куртки. Чтобы увидеть перемещение ног встречающейся пары, Майклу пришлось улечься на асфальт, заглядывая в узкий просвет между брюхом автограва и покрытием дороги. Две пары ног постояли друг напротив друга, позволяя своим хозяевам закончить разговор, а затем неспешно разошлись.
Майкл напрягся, готовясь к началу концерта. Еще наблюдая за передачей с крыши контейнера, он решил, что наилучший момент для выхода наступит тогда, когда идущий с чемоданчиком к автограву человек пройдет чуть больше половины отделяющего его от машины расстояния. Только тогда у этого курьера не будет времени ни забежать под прикрытием стрелка в бот, ни прыгнуть в автограв, который вполне мог быть бронированным.
Мгновения словно замедлили свой бег, растянув до бесконечности каждый очередной шаг курьера. Майклу казалось, что от звука его шагов содрогается вся земля, хотя он и понимал, что это всего лишь следствие напряженных нервов. Последний шаг...
Майкл скользнул к водителю, нанося короткий удар кулаком в основание черепа. Он не хотел никого убивать, поэтому, старательно рассчитывая силу, старался не переборщить. Не проронив ни звука, водитель мешком рухнул на асфальт.
– А ну стоять! – заорал Майкл, делая выстрел из ружья в ночное небо над головой курьера. – Не шевелиться, а то перестреляем всех, как куропаток!
– Стоять, тебе сказано! – заголосил со стороны бота Парк, упирая в ухо стоящего у трапа бота стрелка свой «глок» и выдергивая из его рук винтовку.
Чуть в стороне грохнул выстрел в воздух, которым обозначился Санчес, беря сразу после этого на мушку курьера с чемоданчиком. Парк, держа в одной руке захваченную винтовку, а в другой пистолет, подтолкнул обезоруженного стрелка к замершему неподалеку курьеру из бота.
– Стволы на землю! – скомандовал Майкл, не торопясь выходить из-за защищающего его лимузина и через лакированную крышу держа на линии огня сразу всех противников. – Никто не умрет сегодня, если вы не станете проявлять чудеса глупого героизма. Стоит ли умирать из-за чемодана?
Курьеры медленно выбросили пистолеты, а тот, который нес сейчас чемодан, так же медленно поставил свою ношу на пыльный асфальт. Майкл, обходя, двинулся вдоль длинного корпуса автограва, не спуская глаз с противников. Перешагивая через тело оглушенного водителя, он вдруг краем глаза заметил движение во тьме салона. Что-то неясное, словно отблеск света на темном металле. Чисто интуитивно он отпрянул в сторону, спотыкаясь об валяющееся под ногами тело водителя и падая на землю. Грохнул выстрел. Майклу показалось, что его по голове ударили полицейской дубинкой. Уже ничего не соображая, он вдавил курок, посылая в дверной проем «мерседеса» заряд картечи.