– Надеюсь, я полностью удовлетворил твое любопытство? – надменно вопросил «гость». – Теперь жду ответа на мое предложение. Сам понимаешь, дальнейшие наши отношения будут складываться в зависимости от того, что ты сейчас скажешь.
Мог бы и не говорить...
Ну вот, господин Наладчик, пришел и твой черед выбирать по какому пути идти: по галилеогалилееву, то есть, отречься для видимости, ради сохранения целостности шкуры, или по джорданобруновскому с гордым взглядом в грядущее с вершины костра... Первый путь, конечно, умнее, зато второй – честнее...
– Ну что там у вас? – недовольно спросил «призрак», обращаясь к кому-то невидимому.
Ответа не последовало, но на долю секунды, перед Наладчиком предстала реальность глазами механтропа. Дуга какого-то пульта, темные наклонные плоскости, в которых отражаются огоньки приборов.
Что это за машинерия? – спросил самого себя Наладчик. – Куда этот Дубль едет... или летит?...
Но тут же забыл об этом, потому что сквозь вязкую, обволакивающую тишину замкнутой, повторяющейся до дурноты, бесконечности спинтронной ловушки сначала робко, а затем все более настойчиво, с возрастающей мощью и яростью, стал проникать низкочастотный звук:
«М-м-мр-ррр-ряряа-ууу...»
Стены виртуальной тюрьмы заколебались, утратили цвет и объем. Половина «лаборатории» исчезла и вместо нее снова появился антарктический буранный пейзаж, только на этот раз в негативе. На фоне абсолютно белого неба шел крупный черный снег.
С образом «гостя» тоже начало творится что-то непонятное. Обманные призрачные покровы опали, обнажив суть. Мощный титановый торс, сложнейшая электрогидравлика конечностей, металлический череп с пылающими красным огнем объективами, диафрагмы которых то расширялись, то сужались.
Терминатор, блин... Второе пришествие... Эффектно, но дешево. Нас таким зрелищем не испугаешь...
Механтроп поднялся из кресла, тут же унесенное бураном, и медленно двинулся к Наладчику, протягивая сверкающие хромом пальцы к его горлу.
Мафусаилов «мряв» превратился в громовой рев, но виртуальная западня еще держалась. Механтроп надвигался. От того, что это была лишь иллюзия, легче не становилось. Верный друг и соратник, а, как выясняется, по совместительству – резервная программа, мог и опоздать.
Наладчик понимал, как только виртуальные пальцы врага коснутся его виртуального горла – сработает программа-вирус, способная превратить бессмертного киборга в лучшем случае в бессмертного инвалида...
Но метакот успел. Услышав за спиной плотоядный рык и шварканье кинжалоподобных когтей об пол, Наладчик инстинктивно пригнулся. Матерый махайрод с легкостью перемахнул через него и опрокинул «Терминатора» на спину. При этом раздался такой звук, как будто уронили несгораемый шкаф.
Наладчик выпрямился, отер отнюдь не иллюзорный пот со лба, – вот ведь сволочь, нарушил таки балансировку, теперь опять к фризеру подключаться, – и распахнул дверь кабинета.
Филенка двери жалобно скрипнула под мощным нажимом. Реальный мир был восхитительно плотен и вещественен. Из кухни доносился волшебный аромат. Наладчик потянул ноздрями.
Так и есть – свежесваренный кофе. Щас надуюсь от души...
Но, заслышав молодой гвалт, доносившийся из гостиной, Наладчик позабыл обо всем на свете, ибо один из голосов он узнал бы и тысячу лет спустя.
Глава тринадцатая
Евгениевы конюшни
1
Поднявшись на гребень скалы, они остановились в нерешительности. Режущий ледяной ветер, ворвавшийся в открытый канал телепорта, внезапно стих, словно отсеченный бесконечной стеклянной плоскостью. Небо очистилась, и полярная ночь предстала во всем великолепии. Вопрос о местонахождении отпал сам собой. Слишком уж красноречиво сиял над промороженной пустыней Южный Крест.
Хирург досадливо крякнул: – Неужели мы заблудились? – и беспомощно оглянулся на «повелителя».
Люц сделал вид, что не понимает этого немого вопроса. Стиснув зубы, он с ненавистью смотрел на облитую звездным светом группу строений, невесть откуда взявшихся в знакомой котловине.
Лишь Морж пялился на открывшуюся панораму с раздражающим безразличием. Ему было абсолютно все равно, как там эта местность выглядела когда-то, главное – побыстрее оказаться в жилом помещении, скинуть треклятый скафандр и заказать оргу-стюарду побольше горячего чаю с бутерами. Морж был зол, голоден и, как ни странно, отчаянно мерз.
Прошло совсем немного времени с того момента, как телепорт-эвакуатор забросил его куда-то за пределы Земли. Правда, единственным признаком «внеземельности», который Морж сумел осознать поначалу, была ничтожно малая сила тяжести. В первые же мгновения его сил хватало только на то, чтобы тупо взирать на матово светящиеся стены, ворсистое покрытие пола и фальшивую прозрачность потолка, усыпанного разноцветным крошевом Млечного пути. Кое-как приноровившись к почти нулевой гравитации и поблуждав по незнакомым коридорам и трубообразным перемычкам, Морж, к немалому своему удивлению, наткнулся вдруг на Люца и Бена, о чем-то громко спорящих. Вернее, громок был Люц, а Бен только оправдательно лепетал какую-то чушь.
– Ну не могу я, Люцифер...
– А что ты можешь, кретин безмозглый!
– Ну, я уже говорил тебе, что телепорт ненадежен... Лучше всего дождаться, пока наши прилетят...
– На чем?! – наседал Люц.
– Ну не знаю, – лепетал Бен. – На «Птере», например. Хо его классно водит...
– Ха! Ха! Ха! Три раза! – раздельно произнес Люц. – Одна старая развалина верхом на другой...
– Вообще-то, они на нем и полетели, – сказал Морж, появляясь в поле зрения «спорщиков».
Бен от неожиданности уронил паяльник и непроизвольно отступил за спину Люца. Тот без всякого удивления, зато с холодным презрением посмотрел на «пришельца».
– Ты-то откуда взялся?
– С Базы, – угрюмо пояснил Морж. – Нас термазером шарахнуло, мы и бросились бежать кто-куда. Я вот почему-то здесь очутился... Кстати, где это мы? На Фобосе что ли?
– На Фобосе, на Фобосе, Моржик, – обрадованно пояснил Бен, уяснивший, что этот могучий, перепачканный копотью парень, всего лишь старый, добрый Морж. – Сработал, значит, мой эвакуатор?... Добре...
– Заткнись! – оборвал его Люц и спросил у Моржа: – А что это ты сейчас сказал?... Кто полетел? На чем?
Отплевываясь и чертыхаясь, Морж рассказал «фобосианским затворникам» что знал.
– Вот здорово! – восхитился Бен. – Я же говорил, что Хо на «Птере» куда угодно отправится. Теперь осталось только дождаться...
– Имбецил! – вновь обрушился на него Люц. – Да они дальше Кольца не улетят, Ирма не пустит. И до нас она тоже скоро доберется... Так что хватит болтать, включай свою мясорубку и вперед! Чтоб через час мы были на Земле!
– На Земле? – переспросил ошеломленный Морж. – Да ты Люци сдурел. Дай мне хоть передохнуть. И пожрать что-нибудь...
– Я не Люци, а Люцифер, – отрезал мулат. – Это во-первых, а во-вторых, ты можешь торчать здесь, сколько угодно. Правда, я не гарантирую твоей безопасности, Моржище. Думаю, птичкам, – он кивнул в сторону окна, за которым маячил силуэт реактивной эринии, – надоест ждать и они в два счета вскроют эту жестянку. Так что, решай, или ты с нами или...
Морж не стал раздумывать. В конце концов, Люци парень не глупый, хотя и строит из себя черт знает кого. Гораздо хуже остаться на этой, всеми покинутой туристической станции, одному. И поначалу Морж не жалел о своем решении. Бен сунул ему несколько пищевых брикетов и пластиковую бутылку питьевой воды. Потом они нацепили легкие прогулочные скафандры, нахлобучили шлемы и прошли через дымное, сыплющее искрами, неравномерно светящееся кольцо телепорта.
После искусственного освещения в помещениях «Стикни» звездный свет, отраженный мириадами ледяных кристаллов, почти неподвижно висящими в воздухе, казался пугающе призрачным. А тяготение в одно «же» легло на плечи ощутимым бременем. Но, взглянув на спутниковую планшетку, оказавшуюся за пазухой у запасливого Хирурга, – это я у нашего Сомика позаимствовал, а ему подсунул джиннку, вот прикол! – Люц решительно указал в сторону отрога, черным гребнем выступающим на мерцающей белизне антарктического безмолвия.
– Считайте, что вам повезло, – раздался хриплый надменный голос «повелителя». – До «евгениевых конюшен» рукой подать...
Но на деле им понадобилось не меньше часа, прежде чем они добрались до гребня. И вот тут-то их и ожидал сюрприз. Когда несколько лет назад Люц и Бен открыли это место, здесь не было ничего, кроме снега и черных скальных языков, торчавших то там, то сям.
Если бы не сверхъестественное чутье Люца, – а может быть не только оно, – им бы никогда не удалось заметить, что одна из скал искусственная и маскирует вход в обширное подземное хранилище, где в полупрозрачных саркофагах лежат, погруженные в янтарного цвета жидкость, люди.
Бен хорошо запомнил, какое он испытал потрясение, увидев этот некрополь. Судя по некоторым признакам, хранилище было создано еще в середине двадцать первого века, то есть, эти люди могли быть его предками. Но еще большее потрясение Бен испытал, когда Люци обнаружил, что все саркофаги объединены общей системой жизнеобеспечения, а значит, содержат не мертвецов. Когда же чрезвычайно довольный своим открытием Люц заявил,что нужно срочно разбудить хотя бы одного из «предков», у Бена не оставалось душевных сил ни на изумление, ни на возражения.
Теперь пустынная некогда котловина была застроена куполообразными сооружениями, вроде тех, что грезились мечтателям из ныне совсем уж архаичного двадцатого века. А на приподнятой над землею круглой площадке серебрился раздутый фюзеляж громадного летательного аппарата с длинными медленно вращающимися лопостями.
– Самолет! – восторженно выдохнул Бен, которого в свое время натаскал в истории авиации Мастер Хо. – Нет, кажется не самолет... А-а, вспомнил! Вертолет – аппарат вертикального взлета и посадки
– Мда-а, – процедил сквозь зубы Люц. – Похоже, развернулись ребятки... Ну что ж, значит, пора принимать командование...
Морж вопросительно взглянул на Хирурга, но тот лишь пожал плечами. Люц не дал им большего времени для обмена мнениями, а, закрепив в скале якорь страховочного троса, начал спуск. Его товарищам не осталось ничего иного, кроме как последовать за ним. Оказавшись на дне котловины, трикстеры направились к одному из зданий, возле которого отчетливо выделялась на мерцающем снегу хрупкая, издалека казавшаяся совершенно женственной, фигурка.
Достаточно одной микросекунды, чтобы повысить чувствительность сетчатки, но на это ничтожно малое время Шэрон ослепла. Состояние сие ей совсем не понравилось и она немедленно пожаловалась Креатору:
«Меня раздражает эта темнота! Нельзя ли убрать ее, хотя бы в радиусе четырех километров?»
«Нельзя! – резко ответил Креатор, но, подумав, все же снизошел до объяснений. – Это привлечет нежелательное внимание к Инкубатору. Советую отладить автоматику диафрагм!»
Разумеется, общение между ними происходило на внесловесном уровне, однако вербализация осуществлялась автоматически, как вспомогательная функция.
«Механтроп должен научиться мыслить как человек, хотя это громоздко и неудобно, к тому же отнимает лишние ресурсы» – гласила одна из парадоксальных заповедей Креатора. И Шэрон с одной стороны понимала необходимость соблюдать «Заповеди», но с другой – ее выводило из себя требование что-то там соблюдать, и еще она считала оскорбительным для гинедроида уникальной модели называться механтропом.
– Шовинист! – вербализировала Шэрон свое раздражение вслух, выходя из тени Рекондиционного купола.
Замерзшая вода под ее узкими стопами тяжко похрустывала. Холодный воздух, провентилировав внутренние контуры, вырывался из ротового отверстия облачком пара. Грудные выпуклости, которые скрывали кое-какие дополнительные биомеханизмы, мерно вздымались.
Шэрон помахала рукой Репликанту, высунувшемуся по пояс из технологического лючка в фюзеляже вертолета, бросила мимолетный, оценивающий взгляд на атлетическую фигуру Рейнджера, теплым пятном выделявшемуся на фоне холодной скалы, и вдруг заметила группу других теплых пятен, медленно увеличивающихся по мере своего приближения. Судя по характеру распределения термических зон – это были существа из плоти и крови. Люди.
«Внимание! Чужие нарушили периметр!»
«Вижу, детка, – лениво откликнулся Рейнджер. – Я уже доложил Креатору. Он велел пропустить.»
– Надутый индюк, – произнесла Шэрон вслух, предварительно блокировав М-канал.
С Рейнджером лучше не ссориться. Он в фаворе у самого Креатора. Фактически, после гибели Терминатора, он остался его единственным любимцем, если не считать Гладиатора, который на спецзадании.
– Ах, Арнольд, Арнольд, – покачала Шэрон белокурой головкой. – Какой был механтроп, настоящий андроид...
– Простите, миссис...
Шэрон округлила фотофоры – кто это тут еще? Репликант, почувствовав всплеск в ее эмограмме, направил на группу чужих прожектор со взлетной площадки. Шэрон опять на долю микросекунды ослепла.
Наглецом оказался один из чужаков. Человек. Мужчина... Впрочем, скорее сопляк...
– Мисс! – высокомерно возразила Шэрон.
– О, простите, мисс, – тут же исправил свою оплошность сопляк. – Меня зовут Бенджамин. Я хотел бы узнать ваше имя, чтобы представить вас повелителю... Он...
Сопляк беспомощно оглянулся на двух других человечков. Шэрон отметила могучее телосложение усатого, лицо его скрывал шлем скафандра, и с легким презрением взглянула на черномазого, который без всякого стыда, открыв забрало, пялился на нее.
– Который из них повелитель? – холодно вопросила Шэрон.
– Тот... с темной кожей, – с заметной запинкой пояснил сопляк Бен.
– Ниггер?!
– Простите, как вы сказали?
– Белой девушке, – ледяным тоном начала Шэрон, – неподобает представляться всякому ниггеру. А если ему понадобилось, пусть называет меня госпожой! Ясно, Сопляк?!
Сопляк быстро закивал и стал отступать к своим. Шэрон стала дожидаться продолжения. Ей было любопытно, как поведут себя люди, встретив такой отпор. Тем более, что одна из Заповедей гласила: «Механтроп должен изучать человеческую психологию – это способствует эффективному уничтожению людей.»
Дальнейшего развития событий не пришлось долго ждать. Услыхав от Сопляка Бена, что красотка не желает назвать себя, – Шэрон, разумеется, прекрасно слышала, о чем говорят люди, – Ниггер взбесился. Сжав кулачонки, он бросился к ней.
– Механтроп, – прошипел он, – слушать мою команду...
– Я не механтроп, – ответила Шэрон нежно, не перенапрягая голосовой контур. – Я твоя госпожа! И как превосходящая особь, сама буду решать что мне делать. Да и тебе тоже...
– Ладно, сейчас... – проговорил Ниггер и полез в карман своего скафандра.
Шэрон с умешкой на карминовых устах наблюдала за ним. По напряжению М-поля она почувствовала, что и Рейнджер, и Репликант держат людей на мушке. Пока что в переносном смысле. Шэрон вполне могла за себя постоять – ведь механтроп, независимо от доминирующей функции, есть боевая единица сама в себе – но находиться под защитой сразу двух андроидов было приятно.
Ниггер выхватил какой-то предмет, более всего напоминающий старинное огнестрельное оружие, и направил узкий ствол в сторону «белой девушки».
– Смотри, – сказал он, цедя слова, – это портативный дезактиватор. Если я нажму на спусковую клавишу, биоэлектрические потенциалы в твоем спинтронном блоке замкнутся накоротко. Накоротко! Понятно тебе?
– Люцифер! – неожиданно окликнул его Сопляк. – Что ты делаешь, это же девушка!...
– Идиот! – рявкнул не оборачиваясь Ниггер, названный Люцифером, что с точки зрения Шэрон, было весьма остроумно.
– Ах, Люци! – томно простонала она. – Как ты меня напугал... Надеюсь, ты не станешь стрелять в эту великолепную грудь?
И Шэрон, с треском разорвав на груди прочную ткань компенсационного комбинезона, плотно обтягивающего ее идеальное тело, мягкими шажками крадущейся пантеры двинулась к человеку.
Бен не понимал, что происходит. Девушка, конечно, оказалась с норовом, но это не повод чтобы так беситься. Да еще угрожать ей дезактиватором, словно какому-нибудь механтропу... Хотя... Бен почувствовал, как в голове у него словно свет зажгли. Все сразу стало видно. И в первую очередь – какой он, Хирург, осел!