— Никаких моих желаний не исполнялось, — логично возразил ЛСД.
— Возможно, ты вдохнул меньше пыльцы и получил только краткое видение, как если бы пил вино, — предположил вампир и с проказливым блеском в глазах добавил: — Именно из-за этого ты набросился на Лучика с такой жадностью, пока грезил.
— Воздействие токсичных летучих соединений, — скривился куратор, обдумывая слова собеседника, и потер виски тонкими пальцами.
Гад! Можно подумать, он лягушку целовал! Нет, я, конечно, не красавица с глянцевой обложки, но ведь и не уродина, чтобы так кривиться. Если только ЛСД вообще в другие ворота не играет, тогда конечно. Я подавила мгновенный порыв поинтересоваться ориентацией куратора и поддержала беседу в ключевом русле:
— Я тоже ничего не ощущала, разве что ненадолго из реальности выпала, как если бы сознание теряла.
— Может, на тебя вообще пыльца не подействовала, потому что ты привратница? — беспечно предположил Конрад, вновь опуская меч в ножны.
— Частичный иммунитет? — не без сожаления почти согласилась я.
Было бы здорово, если б сбылась хоть какая-нибудь, пусть даже самая крошечная мечтушечка. Нет, не потому что я жадная и собиралась что-то получить на халяву, а только очень хотелось стать не свидетелем, а соучастником еще одного чуда. Но не дано так не дано. Что ж теперь — плакать, даже если всем что-то досталось, а мне ни за что ни про что перепала лишь язвительная отповедь и тумак? Ведь теперь куратор прекрасно понимает, что во всем происшедшем (я про историю с поцелуем) есть немалая доля его вины, а все равно не извинился ни взглядом, ни словом. Гад! Снова стало очень обидно.
— Факт перехода экс-минотавра из статуса гостя в статус переселенца не проверен и не доказан, — заметил куратор, переведя разговор с щекотливой темы на рабочий вопрос, и направился в сторону кладовки на проверку.
Бывший минотавр уже должен был малость прийти в себя за время наших разборок. ЛСД жестом велел мне открыть полуприкрытую створку. Мелодично прозвенели задетые створкой колокольцы, Рогатик вскинул лобастую, но без малейших признаков костяных наростов голову с робкой улыбкой надежды.
— Вот, он теперь точно человек! Если никуда не исчезнет, я его к себе на дачу увезу. Пусть живет, за домом и огородом смотрит, — предложила я, чтобы робкая надежда на физиономии битого жизнью создания не сменилась гримасой разочарования. Если даже до сих пор жизнь ему портили только минотавры, это вовсе не повод продолжать традицию людям и всяким недофениксам.
— По статистике частота подселения… — начал было вещать ЛСД сухим тоном прожженного бюрократа, но я перебила.
— Статистика, конечно, знает все, — согласилась я, — ну и пусть себе знает, а Рогатик будет жить у меня на даче! У нас сторож без документов пятый год в сторожке живет и зарплату получает от садоводческого товарищества, чем Рогатик хуже? Он вон даже не пьет!
— Пью. Молоко, — стеснительно признался парень, я прыснула и заявила, что молоко не считается.
— Я не собираюсь заниматься перемещением и размещением минотавров у вас на даче, Гелена Юрьевна, — процедил куратор.
Был у нас один лектор в институте — чтобы прийти в доброе расположение духа, чудику требовалось на кого-нибудь поорать. Неужели ЛСД из таких и ради восстановления душевного равновесия после вышибающих из колеи видений он беднягу Рогатика и меня заодно терроризировать вознамерился? Не на ту напал, за себя я бы, может, и промолчала (может, ага!), но парня, и так битого жизнью, в обиду не дам!
— Плевать! — Я тряхнула головой. — Сама справлюсь! Такси найму, или кто из друзей подбросит. А пока пошли, дружок, угощу тебя шарлоткой, это такой пирог с яблоками, и молока еще налью!
Ободряюще потрепав Рогатика по широкому плечу, я резко развернулась, чтобы гордо прошествовать мимо ЛСД, но тут поняла, что гордые позы придется отложить. Живот резко скрутило, прозрачно намекая на неотложную необходимость посещения кабинета задумчивости. Уши заложило, как при нырке, и я оказалась в полной темноте.
Темноты я не очень-то пугаюсь. В детстве никто не удосужился меня ею постращать, не до того было, однако сердце все равно зашлось не столько от ужаса, сколько от неожиданности. К счастью, тьма оказалась сдобрена знакомым мятным ароматом с примесью хлорки. Люблю я хлорочку, ибо все мы родом из детства! Этот запах ассоциируется у меня с субботними походами всей семьей в бассейн, совместными же посиделками в тамошнем буфете после игр в воде и вкуснейшими пирожками.
А потом откуда-то послышался приглушенный расстоянием голос Конрада:
— Лучик, ты где?
ЛСД добавил с возмущенной оторопью:
— Куда она исчезла?
Я окончательно успокоилась, ибо находилась в собственном туалете. Почему сразу его не признала? Так обычно я в это заведение при свете хожу. Интим и все такое важно, но до такой степени, чтобы справлять нужду впотьмах, я не возвысилась. Словом, после определения места дислокации пришлось постучать в закрытую на защелку со стороны коридора дверь и покричать:
— Я тут! Откройте, а?
Конрад моментально сориентировался по звуку, а может, и ощущению моего присутствия. Замочек щелкнул практически сразу.
— Как ты там оказалась? — весело удивился вампир.
— Давай с подробностями потом разберемся? — торопливо попросила я, включила свет и закрылась уже со своей стороны. Можно спорить сколь угодно долго с людьми и нелюдьми, но споры с физиологией весьма чреваты. Стирать очередной ворох белья не было никакого желания.
— Что происходит? Зачем вы там спрятались, Гелена Юрьевна? — Негодование в возгласе ЛСД приятно согрело душу.
Я прыснула и подчеркнуто вежливо ответила:
— Да как вам сказать, чтобы не обидеть, Сергей Денисович? Возможно, вам, кайстам, сии низменные потребности неведомы, но жалким людишкам, проживающим на планете Земля, присущи некоторые особенности физиологии. Конечным этапом процесса пищеварения является процесс дефекации, и тип рефлекса, его обслуживающего, характеризуется как условно-безусловный. То есть…
— Достаточно, избавьте нас от душераздирающих подробностей, — категорично велел ЛСД, и за высокомерным фасадом я вновь ощутила толику смущения.
— Ну вот, а я только собралась поведать вам о женском цикле и проблемах, с ним связанных, — «до глубины души огорчилась» я, поудобнее устраиваясь на белом фаянсовом друге под громовой хохот Конрада. Этот вампир всегда таким весельчаком был или только теперь стал, когда бремя власти сбросил, перешагнув через смерть как порог в новую жизнь?
Вышла я из своего убежища быстро, даже толком не успев обдумать причин своего перемещения из одной точки пространства в другую. Так что на сухой вопрос-замечание куратора:
— Как вы попали в запертое помещение? — ответила с ходу и абсолютно честно:
— Не знаю. Стояла рядом с вами, Сергей Денисович, подумала о том, как мне неприятно ваше общество — раз, и о необходимости посетить туалет — два, и сразу там оказалась — три.
— Кажется, я знаю, какое желание сбылось у тебя, Лучик, — довольно ухмыльнулся вампир.
— Всегда попадать в сортир? — прыснула я, уже начиная подозревать, о чем на самом деле идет речь, но грех было упустить шикарную возможность пошутить.
— Мгновенно перемещаться, — вместо Конрада кисло поправил ЛСД, прибавив: — Не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть, разница все равно несущественна, ни к чему тратить чужое время.
— А вот интересно, еще одно желание может сбыться? — задалась я громко вслух риторическим вопросом. Очередной комментарий Ледникова стал последней каплей в чаше моего терпения. Вот всегда я так, терплю, терплю, а потом как прорывает. — Какова процедура смены куратора? Заявление на электронку отослать на имя руководства «Перекрестка» о психологической несовместимости или нужно еще что-то?
— К нашему обоюдному глубочайшему сожалению, Гелена Юрьевна, смена куратора отработанной технологией взаимодействия с привратниками не предусмотрена. Радиусы обязанностей кураторов распределены в зависимости от места проживания и личностных особенностей, — сухо пояснил ЛСД, темные глаза мрачно блеснули.
— Жаль, тогда остается лишь свести личное взаимодействие к минимуму, — подстраиваясь под манеру речи куратора, процедила я. — Будьте любезны как можно скорее покинуть территорию квартиры. Мне неприятно ваше общество, и в настоящей момент настоятельной потребности в нем нет. Буде возникнут рабочие вопросы, требующие консультации куратора, я уведомлю вас незамедлительно.
— Если будет кому уведомлять, опасность из-за распахнутых дверей между мирами не станет вежливо ожидать, пока вы сочтете необходимым позвать на помощь, — язвительно напоминает ЛСД, а я парирую:
— Мне Конрад поможет со своим желанием наперевес! — нахально возразила я под очередной взрыв веселья вампира. Чего это он так заливается? Может, фиолетовая пыльца на него как белый порошок, не подумайте, что стиральный, подействовала? Или этому симпатичному нелюдю, взявшему меня под свою опеку, наши с куратором разборки лучше циркового представления идут?
— Не переломитесь, Гелена Юрьевна, человек весьма хрупкое создание в сравнении с высшими вампирами, — процедил сквозь зубы ЛСД, подумавший чего-то неприличное, и, резко развернувшись, проследовал к двери. У двери приостановился и проронил: — Легализацию вашего личного минотавра я беру на себя, если он не уйдет через врата. А пока советую заняться отчетами.
— Нет, у меня другие планы! Работа не волк, в лес не убежит! — отрезала я, собираясь в дальнейшем вообще игнорировать ЛСД и его потуги воспрепятствовать моим планам. Есть занятия поинтереснее, чем ссоры с противным типом. Например, все-таки угостить Конрада и Рогатика шарлоткой, а потом пристроить одного бесприютного минотавра. Бывшего минотавра.
— Мои рекомендации для вас ничего не значат? — язвительно уточнил Ледников, соизволив таки разомкнуть уста для очередного ядовитого замечания напоследок.
— О, напротив, так много, что я буду поступать с точностью до наоборот!
Глава 10
ДОМ ДЛЯ МИНОТАВРА, СУДЬБА ДЛЯ КАЙСТА
Сконцентрировавшись на образе места, я крепко зажмурилась и покачнулась — какие-то мгновения пол ходуном ходил под ногами, словно палуба катера перед грозой. В ушах чуть-чуть звенело, кружилась голова, как после трех кругов карусели, зато сердце радостно трепыхалось в груди. Сбылась мечта идиотки! Я перенеслась, как и целилась, к кладовой, превращенной за какие-то сутки в проходной двор между мирами. Телепортация освоена успешно благодаря волшебной пыльце из загадочного цветка с труднопроизносимым названием! Интересно, надолго мне такой шикарный талант? Но пока получается, буду пользоваться и получать удовольствие!
В нос ударил запах хлева. М-да, из приоткрытой двери кладовки несло хуже, чем с циркового манежа и парковых конюшен. Срочно проветривать! А то следующая партия гостей не дождется светлого мига перехода в хороший мир, назначенный судьбой, ибо отправится прямиком в лучший, не снеся газовой атаки. Я распахнула дверь кладовой во всю ширь, открыла на полное проветривание все окна в гостиной и облегченно вздохнула. Звенели ветряные колокольчики в коридоре, процесс проветривания пошел!
А теперь стоило позаботиться о госте. Весело улыбнувшись, я промчалась мимо брезгливой статуи имени ЛСД у порога, схватила минотавра за большую ладонь и потащила на кухню, к горячему пирогу. Руки мы вымыли вместе, ибо науке и магии было неизвестно, уничтожаются ли иномирные микробы на теле субъекта, подвергнутого волшебным метаморфозам. Вдруг гость из тюремного сарая в горах приволок какую бяку, чреватую несварением желудка?
Потом я усадила гостя за стол, откромсала треть шарлотки и налила кружку молока. Экс-минотавр смотрел на еду, как на музейную ценность за стеклом, и не решался ее коснуться. Ноздри бедолаги раздувались, ловя запах, а в животе требовательно бурчало и побулькивало. Пришлось строго прикрикнуть:
— Ешь давай!
Только тогда парень откусил кусок, жмурясь от удовольствия. Человеком он, конечно, стал, однако, кажется, пока жевал и прихлебывал, тихонько мычал. Предложив Конраду угощаться, я отрезала кусочек с коровий носочек (четвертинку шарлотки) и ему. Уговаривать вампира не пришлось. Тот самостоятельно налил мятный чай и принялся с очевидным одобрением дегустировать заказанный пирог.
Выждав, пока бывший минотавр доест, я предложила:
— Слушай, Рогатик, давай я тебя Романом звать буду. Если ласково, то Ромой? Для нас такие имена привычнее.
— Рома? — застенчиво улыбнулся парень, вытирая белые молочные усы над губой. — Рома… Мне нравится, красивое имя.
— Ага! А хочешь, я тебе прямо сейчас дачу покажу?
Минотавр с готовностью закивал.
— Конрад, ты ведь последишь за квартирой? А случись что, звякни на мобильный. Я его номер в телефон забила на первую кнопку. Трубку поднимаешь, нажимаешь, и связь установлена! — Выкладывая инструкции, я снова вихрем носилась по дому, сбрасывая в сумку ноутбук с USB-модемом, сотовый и ключи от дачи.
— Зачем тебе было вводить собственный номер в домашний телефон? — полюбопытствовал вампир, без возражений принимая мои планы на вечер.
— Я — растяпа! Все время мобилку теряю! Вот и ищу по комнатам на звук, — откликнулась я, в качестве демонстрации шлепнув по кнопке на базе. Телефон моментально запел «Ты здесь!». Вампир хохотнул.
— Конрад, пока, к ночи вернусь! Проголодаешься, съешь рыбу или закажи пиццу. Визитки с телефонами заткнуты за зеркало!
Изо всех сил надеясь, что свежеприобретенное умение не откажет в последний момент, сделав из меня посмешище и грушу для оттачивания остроумия у гребаного куратора, я нырнула в мокасины, уцепилась за руку Рогатика и зажмурилась. Дача, любимая дача товарищества «Озерные поляны». Первый этаж, старый, но все еще ярко-синий с желтым оленем коврик на полу, скрипучий шифоньер с одеждой на все случаи жизни, длинная лавка из тяжеленной дубовой доски…
Карусель в голове крутилась не больше и не меньше, чем при телепортации на расстояние нескольких метров по коридору. То, что все получилось, я поняла по сменившемуся запаху. Чуть затхлый, с легкой примесью пыли и сырости, сушеной прошлогодней мяты, зверобоя и деревянных планок, которыми обшивали кирпичные стены.
Плотные оранжевые шторы на окнах, сквозь которые било клонящееся к закату солнце, создавали приятную янтарную полутень. Я отпустила конечность удивленно хлопающего глазами Рогатика и залезла с головой в недра шкафа.
Не сказать, чтобы в одной набедренной повязке бывший минотавр смотрелся плохо: мускулы и все такое, но даже по даче щеголять в таком нестандартном неглиже было бы проблематично в силу отсутствия глухого забора между моей фазендой и соседями справа.
С левыми наша боевитая мама вусмерть перессорилась еще лет пятнадцать назад, когда они внахалку пытались откромсать кусок нашей территории, и с тех пор мы находились в состоянии холодного нейтралитета. Зато правые — Синичкины — были свои в доску люди. К тому же Катюха со своей деловой крохой Лизочком выезжала на природу в самом начале мая и возвращалась в душный город лишь с первыми серьезными заморозками по осени. На это я и рассчитывала, обряжая минотавра в старые Стаськины джинсы и застиранную до светло-голубого цвета некогда синюю рубашку. Парень получился стильный, впечатление крутизны портило только простоватое добродушное лицо, которому не хватало только надписи поперек лба заглавными буквами: «ЛОХ».
Игры в погремушку с набором ключей от всех дачных замков около двери на крыльцо увенчались успехом. По счастью, ничего не заело и в тесном знакомстве с масленкой не нуждалось. А то я уж предвкушала «забаву в стиле минимализма» — эксперимент по перемещению в пространстве на расстояние в пару десятков сантиметров.
Створка раскрылась, впуская напоенный ароматом теплой земли, яблоневого цвета, вишни и черемухи свежий и вкусный (хоть запечатывай в бутылки вместо духов и продавай) воздух. Я заложила брусок, оставив дверь открытой пошире, и раздернула шторы в доме. Достала с шифоньера одну из больших коробок, сунула в руки Роману и повела гостя на крыльцо. Прислушалась. В лесу за домом устроили концерт птицы, кто-то шебаршился в кустах. То ли еж, страдающий бессонницей, забрел, то ли очередная хвостатая полосатая мурка из множества дачных отправилась в пампасы на поиски приключений и лесных котов. Справа, из-за зарослей малинника, плюща и ежевики, формально разграничивающих участки, донесся крик Лизочка: