Мысленно я поставил Алексею еще один плюсик: «годен». Конечно, пройдет пять—десять лет… в крайнем случае – пятьдесят, и Алексей обрастет таким житейским цинизмом, что грубая шутка про климакс пройдет совершенно незамеченной. Но это потом. А начинающий Светлый Иной обязан реагировать на такие грубости… вот именно так, как Алексей и среагировал.
– Извини, – искренне сказал я. – Что-то меня расстроило сегодня. Может, и эта женщина… ты заметил, что она скорее Темная?
– Заметил. Но ведь это можно скорректировать?
– Конечно. Поймать ее в благостном и доброжелательном расположении духа… Ну, нас всех так ловили.
Алексей поморщился.
– То есть я мог бы быть Темным. И вы могли бы быть Темным. И Гесер с вашим тезкой…
– Каким тезкой? – не понял я.
– Городецким.
Блин. Все-таки я и впрямь становлюсь довольно популярной фигурой среди Светлых! Или вообще среди Иных? Хотя чему я удивляюсь? Муж Высшей, отец Абсолютной волшебницы. Ставший Высшим вопреки всему, да еще в столь юном для Иного возрасте.
Конечно – популярен.
– Все могли бы, – сказал я, лихорадочно соображая, мог ли самарский Светлый седьмого уровня видеть мое полное досье – с фотографиями. По всему выходило, что не мог. Но парень он не глупый, если сопоставит одинаковые имена и возраст, да еще и аналогию между фамилиями (вот же как подвел Евгений Евстахович, назвал бы меня Сидоровым – и никаких проблем!), то будет очень неудобно.
– И тогда мы бы сидели с вами и радовались, что мы Темные, – сказал Алексей. – Обидно это. Должна быть какая-то возможность цвет менять… или выйти из противостояния.
– Выйти тебе никто не мешает, – сказал я чуть более резко, чем стоило. – Живешь жизнью обычного Иного, медленно растешь в Силе. Радуешься. Прекрасная человеческая жизнь, но без человеческих проблем. Никто не обязан всю жизнь проводить на войне.
– Неинтересно, – сказал Алексей. Похоже, он на эту тему давно думал. – Знать, что вокруг тебя – такое… настоящее. И жить как мещанин?
Я мысленно поставил ему еще плюсик.
А потом подумал и поставил второй. За слово «мещанин».
В общем-то сомнений у меня уже не было – из Алексея получался хороший дозорный. Может быть, не хватающий с неба звезд, но хороший.
И если бы не странные обстоятельства, складывающиеся вокруг парня, я бы уехал в Москву уже сегодня вечером.
* * *Мы отработали с Алексеем еще три дня. Прошли все школы, техникумы, институты – одних высших учебных заведений набралось полсотни. По Самаре уже ползли слухи о какой-то глобальной проверке пожарной сигнализации – я не мудрствуя лукаво везде применял один и тот же прием, выгоняя из помещения на улицу и галдящих детей, и поругивающихся фальцетом юнцов, и солидных дяденек, кинувшихся на излете молодости получать высшее образование.
В нашу копилку добавились двое мальчишек-Иных, незарегистрированный оборотень (ничего страшного за ним пока не водилось, он сам был жертвой укуса – мы вовремя на него наткнулись), молодой студент-медик с задатками Иного-лекаря и взрослый мужчина, которого при должном старании можно было инициировать как Светлого.
И в самой последней маленькой школе, на окраине города, мы нашли девочку-Иную. Первоклассницу. Потенциально – первого уровня. С ярким, сверкающим потенциалом.
Сверкающим ослепительной Тьмой.
– Ничего нельзя сделать? – допытывался Алексей. Он, похоже, был просто шокирован. И я его понимал – на школьном дворе прыгала, смеялась и обнималась с подружками маленькая девочка с бантиками и косичками. Будущая Темная первого уровня (а то и Высшая…). – Мы же ее первые нашли!
– Когда в человеке есть Свет – его можно повернуть к Свету, – устало пояснил я. – Хоть немного Света… Но ты же ее видишь!
– У меня седьмой уровень, у тебя пятый, – упрямо сказал Алексей. – Мы можем ошибаться. Пусть шеф решает.
– Конечно, – согласился я. – Я рад, что решать не нам. Но у нас… в Киеве… мы таких сразу отдаем Темным.
– Что? – возмутился Алексей.
– Ее не повернуть к Свету. Она Темная. От природы. Не надо мучить себя и ее. Она Темная, и ее место среди Темных.
– Так не бывает! – Парень даже кулаки сжал. – Она же ребенок. Может, у нее родители сволочи, обижают ее…
Я покачал головой. Дело было, конечно, не в этом. Нормальные у девочки были родители. Да, в общем, и девочка была нормальной – с человеческой точки зрения. Никаких ужасов, как в «Омене». Но она была пропитана Тьмой, и когда ее инициируют – рано или поздно, а такую Силу обязательно заметят, – девочка станет Темной.
– Так бывает, – вздохнул я. – Да ты не переживай. Может, мы ошибаемся. А даже если нет… Темный – не значит злодей. Не обязательно из нее вырастет злая королева-мачеха…
– Нам легко говорить, – зло сказал Алексей. – А я вот подумал – если у меня будет ребенок, и он будет Иным… и окажется, что он Темный! Как такое пережить?
– Если так случится – переживешь, – сказал я.
Мы составили рапорт о девочке. Я был почти уверен, что старый и мудрый Евгений Евстахович не станет за нее биться, а отдаст информацию Темным – ну конечно, за соответствующие уступки с их стороны. Но Алексей, похоже, надеялся, что его Дозор поборется за маленькую Темную и даже перевоспитает ее.
Я не стал его разочаровывать. Только поставил еще один мысленный плюсик.
– Пошли, Алексей, – сказал я. – Такси ждет.
То, что мы все три дня передвигались по городу на такси, точнее – на арендованной машине с водителем, Алексей, похоже, считал блажью «киевлянина» и в первый день все предлагал ездить на его машине. Только к вечеру, прикинув, сколько мы намотали за день, Алексей прекратил навязываться на роль шофера.
– Подбросишь до дома? – спросил Алексей.
– Конечно. А может, поехали в ресторан, отметим окончание работы? Позови кого-нибудь из дозорных…
– Девчонок из медчасти, – предложил Алексей. То ли всерьез, то ли в шутку, не разберешь.
– Ага, – сказал я с легким унынием. Когда твоя жена – Высшая Светлая волшебница, предложение позвать девчонок не вызывает энтузиазма. – Да хоть бы и парней. Я женат, любовь крепка, жена ревнива.
– Иная?
– Иная, – кивнул я.
Алексей с понимающим видом покивал и загрустил о чем-то своем. Потом покачал головой:
– Да нет, я домой, наверное… Хотите ко мне? Или съездим к моей маме. Она такой борщ наварила… хотя украинца борщом не удивишь.
Я тоже задумался о своем. Посмотрел на проносящиеся мимо улицы – вечерело, зажигались фонари. И что же – еще два-три дня сидеть в гостинице, общаться с Алексеем, при том, что все уже ясно и понятно с парнем… Мне вдруг стало удивительно одиноко.
– Слушай, а сегодня вечером есть поезд на Москву? – спросил я.
– Да наверняка на Москву-то. – Алексей явно удивился. – А зачем вам на Москву?
– А как я иначе до Киева доберусь? Я завтра хотел или послезавтра, но раз уж все закончили…
Алексей посмотрел на меня с сомнением.
– Домой захотелось, – сказал я. – Как-то ты про борщ так вкусно заговорил.
Алексей улыбнулся.
– Ясно. Ну… неожиданно как-то. Еще приедете?
– Как-нибудь, когда-нибудь, – сказал я. Эх, неудобная будет ситуация, когда парень поймет, с кем три дня общался. Но тут уж никуда не деться. Объясню секретными делами… как оно в принципе и есть.
Мы остановились возле девятиэтажки, Алексей выбрался из машины. Я тоже вылез, решив перекурить – водитель сразу дал понять, что в машине у него не курят, – сказал:
– Сейчас заедем в гостиницу, я вещи возьму – и на вокзал.
– Хозяин – барин, – флегматично ответил тот. – А то смотри, могу еще денек покатать, вы клиенты хорошие. – Он белозубо улыбнулся.
Я пожал Алексею руку.
Хороший парень. Достоин работать в Дозоре. И какие бы сомнения ни испытывал Гесер, но у меня их теперь не осталось.
– Анна? – внезапно сказал Алексей. С явным удивлением и даже смущением.
Я с любопытством посмотрел на подошедшую к нам девушку.
Странная девушка, если честно. Очень легко одета для осени, длинное платье и какой-то платок, наброшенный на плечи. Только вышла из дома? Мусор вынести, к примеру? На ногах какие-то легкие сандалии. И большие темные очки на лице – совершенно нелепые вечером.
Вообще-то такие очки женщины обычно надевают, чтобы скрыть синяки… Мне стало неловко, как всегда, когда я прикасался к мелким, гаденьким человеческим тайнам.
– Здравствуйте, – негромко сказала девушка. – Это твой друг, Алексей? Познакомишь?
– Анна, это Антон… – пробормотал Алексей. – Антон… это Анна…
– Очень приятно, – сказал я, пожимая Анне руку. Рука была холодная, почти ледяная. Ну еще бы, так одеваться…
Я прикрыл веки и посмотрел на Анну через Сумрак.
На какой-то миг мне показалось, что я вижу ауру Иного – Светлую, но какую-то встрепанную, безумную, будто на живую нитку сшитую. Но – только показалось. Вот оно, трехсуточное глазение через Сумрак… Я поморгал. Потом, не удержавшись, посмотрел сквозь второй слой.
Ничего не изменилось. Ну, только очки исчезли, как и следовало ожидать. Под правым глазом, как я и думал, был здоровенный синяк.
(Вообще-то при взгляде через второй слой у Анны исчезла вся одежда – но я деликатно не опускал взгляд ниже ее подбородка.)
– Я смешно выгляжу? – спросила Анна. – Вы так… смотрите. Это из-за очков? У меня конъюнктивит. Доктор велел носить очки даже вечером.
Да уж, я прекрасно понимал, что это за конъюнктивит. Ревнивый соперник Алексея… а может быть, и нетрезвый папаша Анны…
– Нет-нет, извините, – сказал я. Смял сигарету и спрятал в кармане, чтобы не мусорить. – Ну, пока, Алексей. Отчет сдашь сам, хорошо? Увидимся!
– Увидимся! – с облегчением сказал Алексей.
Я сел рядом с водителем и попросил:
– Давай в гостиницу.
Тот усмехнулся, выруливая со двора.
– Не стал мешать парню с девушкой общаться? Молодец! Кури, если надо. Разрешаю!
Я с облегчением достал сигареты.
Командировка заканчивалась. Может быть, и без особых удач – но и без проколов.
* * *…Только когда машина с киевлянином вырулила на шоссе и скрылась из виду, Алексей вздохнул с облегчением.
Хороший ведь парень!
И немногим его старше.
И немногим сильнее.
Но какую-то неловкость в его присутствии Алексей ощущал непрерывно. Неужели из-за того, что тот украинец? Да чушь какая, к ним месяц назад норвежец по обмену опытом приезжал – отличный мужик оказался, прекрасно с ним все сошлись!
– Я испугался, что он тебя… почувствует, – сказал Алексей, не глядя на Анну. – Это Антон из Киева. Пятого уровня.
– Пятого? – как-то очень весело спросила Анна. – Серьезно, что ли?
– Ну… он так сказал. А что, нет пятого?
Анна тихо рассмеялась.
– Да есть, есть… Я едва маску наложить успела. Хорошо, что он был такой вымотанный.
– Мы сегодня полгорода объездили, – пояснил Алексей. – Иную нашли, Темную… первого уровня. Совсем еще девочка. И совсем Темная. Представляешь?
Анна кивнула, все еще глядя вслед уехавшей машине. Потом сказала:
– Представляю. Но уровень Силы – это еще не все. Есть еще мастерство.
– Научишь? – спросил Алексей. Так спокойно и незатейливо, будто они говорили об этом уже тысячу раз. – Если я не смогу стать сильным, то хочу быть хотя бы умелым.
– Научу, – так же спокойно ответила Анна. – Завтра утром начнем.
– Давай сейчас? – предложил Алексей.
Анна покачала головой. Ее голова все еще медленно поворачивалась, поблескивая темными очками, будто она следила за уехавшей машиной сквозь все расстояния и преграды.
– Нет, Алексей. Не сейчас. Пока между нами и твоим приятелем Антоном не будет сотни-другой километров, мы ничего делать не станем. И так повезло, не будем искушать судьбу.
Часть 2
Сумеречный рыцарь
Глава 1
Юрий. Темный
Метель не унималась вторые сутки. Последняя метель зимы. Последний бой ледяной стихии. Бессмысленный и беспощадный, как и всякий последний бой на войне, где не берут пленных. Завтра мартовское солнце прорвется сквозь слепящую завесу, снежные горбы начнут стремительно чернеть, а на смену ровным белым дорожкам придет невнятная коричневая каша. Но это будет завтра. А пока зима удерживала плацдарм, бросая в битву последние резервы. И не без успеха. На моих глазах широкая колея сузилась почти вдвое, а россыпь кровавых пятен и вовсе скрылась из виду.
Трамвай сбил мужчину аккурат между остановками, небрежно подмял под себя, протащил добрые полсотни метров и спокойно покатил дальше, оставив позади смятое изувеченное тело. Ничего примечательного, рутинная работа для сотрудников ДПС, а вовсе не для Дозора. Если бы не два обстоятельства. Потерпевший был Иным. Магом. Магом, попавшим под трамвай. Что само по себе звучало абсурдно.
Маги не попадают под трамваи. Они доживают до почетной старости и тихо умирают в постели. Они сгорают в пламени файерболов. Они развоплощаются и уходят на покой в Сумрак. Но они не гибнут от несчастного случая. Их не сбивают машины, не режут в подворотне гопники, не бьют по голове падающие кирпичи. Даже самый слабый маг, не умеющий читать линии судьбы, способен чувствовать угрозу своей жизни. Даже слабого воздействия седьмого уровня достаточно, чтобы отвратить большинство из них. Не говоря уже о Сумраке, универсальном убежище от всех земных напастей.
Конечно, слабого мага можно убить. Выстрел снайпера, заминированный автомобиль, врезавшийся в небоскреб самолет… но не трамвай!
Тут я обратил внимание на то, что мой сосед с заляпанной читалкой все время что-то бубнит.
– Аркаша, по существу.
Вольнонаемный Аркадий – толстощекий, с ранними залысинами вьюнош – обиженно покосился в мою сторону.
– Я и говорю по существу. Потерпевший – Соловьев Игорь Леонидович. Пятьдесят девятого года. Светлый Иной. Инициирован в восемьдесят девятом в возрасте тридцати лет. Вдовец. Трое детей, старшему двадцать пять, младшей девятнадцать. Живут отдельно. Работает на полставки в государственном университете на историческом…
– По существу.
– В Дозорах не числится. Неоднократно привлекался волонтером при проведении общественных мероприятий. В нарушении порядка не замечен. Официально маг шестой категории.
– А неофициально?
Аркадий послюнявил палец и торопливо перемотал несколько страниц. Книголюб со стажем. И с намертво въевшейся привычкой слюнявить палец, переворачивая страницы. Притом педант и аккуратист. Каждый день моет у читалки стекло. Слюнявит и снова моет. Больной человек.
– Так-так… Вот! Последнюю аттестацию проводили три года назад. Оценили на шестой, но отметили тенденцию к росту, так что возможен и слабый пятый. Специализация – ведьмак.
– Серьезно? Ведьмак?
– Тут так написано, – надулся Аркадий. Как дите, честное слово.
– Ну, пошли посмотрим на этого ведьмака.
Я натянул перчатки и выбрался из машины. Щурясь под залпами ледяной картечи, подошел к трамвайным путям. Народу вокруг было богато. Первой прибыла на место полиция. Две «приоры», ДПС и оперов, стояли неподалеку. Рядом притулилась машина «скорой помощи». Медики и полицейские замерли с каменными лицами и бессмысленным взглядом. Причина выяснилась тут же: из-за «скорой» вышел небритый сутулый мужичок в синем китайском пуховике и забрызганных до колен джинсах. И почему все Светлые носят джинсы?
Я приветственно помахал рукой:
– Здравы будьте, Максим Максимович.
– И тебе не хворать.
Голос у Светлого был мягкий, бархатистый. Я слышал: во времена бурной молодости он даже выступал на сцене, но нашествие Наполеона изрядно перетряхнуло не только жизни людей, но и жизни многих Иных. Максим оказался в их числе. В Ночном Дозоре работал с середины девятнадцатого века, знавался с высшим руководством и со многими европейцами. Пожалуй, в нашем городе никто из Светлых не мог похвастать его опытом и связями.