– Куда? – Тина, не понимая, смотрела на него снизу вверх.
– На экзекуцию. У меня там. – Показал он на стену, – операционный зал.
– О господи!
– А ты думала удрать? – Линган улыбнулся, и ей стало не страшно.
Тина сидела в пси-кресле, стараясь не смотреть ему в глаза.
– Тебе Джон наябедничал? – спросила она его, но ответил ей Джон:
– Ты ей еще не забудь поставить блокировку от всякой гадости, а то Тина у нас почти загубила психику.
– Поставим. – Линган, улыбаясь, подключался к Машине, используя только одну руку, и от этого ей сразу полегчало. Выходило, что нет ничего серьезного, и Джон нарочно запугал ее. Она сама сняла блоки и только иногда морщилась, когда Линган корректировал поля.
– Ну вот, Джон, дай наркоз, легонький такой, – сказал Линган.
– Зачем? Разве ты не закончил? – удивилась Тина.
– Ты же обещала слушаться, я прав?
Тина не сопротивлялась. Когда она заснула, Линган отключился от кресла и потянулся.
– Как мы ее обманули! Пусть спит. Отнеси ее в спальню и поезжай домой, – приказал он.
***Тина проснулась и, еще не открыв глаза, почувствовала Креила. Мужчина в черном, в сияющем вихре. Линган не поставил ей блоки, и ее мозг, пока она спала, был доступен. Тина посмотрела на Креила, который сидел в кресле в углу и читал Книгу, и ей показалось, что так и должно быть.
– Проснулась? – Креил мягко посмотрел на нее.
– Тебя Линган вытащил?
Креил кивнул. Он был в черной рубашке и таких же черных брюках, Тина вспомнила, что это его любимый цвет. Длинные темные волосы локонами спадали до плеч, тонкий нос, лишь чуть-чуть с горбинкой, и почти черные глаза с миндалевидным разрезом – ее поразила эта необычная строгая красота.
– Как себя чувствуешь? – спросил Креил. – Небольшая операция?
– Ничего. Ты же лучше меня знаешь, как я себя чувствую, у меня же мозг был открыт, пока я спала.
И оттого, что Тина опять нападала, он рассмеялся.
– Ты очень изменился, Креил. – Она серьезно посмотрела на него.
– Так заметно? – сказал он и добавил: – Я просто стал взрослым… мужчиной.
Тина уловила грусть в его глазах.
– У тебя нашивки. Ты вошел в Совет Вардов?
– Пришлось. – Креил кивнул головой.
– Чем занимаешься?
– Это так интересно? Пытаюсь разработать операцию по исправлению генетической структуры. Не хочу, чтобы были больные дети.
– Это из-за нашего ребенка? – спросила Тина, но Креил не ответил и какое-то время молчал.
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – просто сказал он.
– Ты простил меня? – Она с болью посмотрела на него.
– Мне нечего тебе прощать.
– У меня было много мужчин за это время. – Тина прямо смотрела на него.
– Я знаю, – невозмутимо ответил Креил. – Будем считать, что мы квиты.
– У тебя были женщины? – Это причинило ей боль, но Креил спокойно выдержал ее взгляд.
– Это неважно, – серьезно сказал он. – Я люблю тебя, Тина.
Она почувствовала его боль.
– Ты думаешь, мы сможем быть счастливы, Креил?
– Не знаю. Этого никто не знает, но мне больше не нужен никто.
Тина сама не поняла, почему слезы текут по щекам. Креил встал на колени перед кроватью и ласково гладил ее по волосам, от этого ей становилось еще больнее. «И ласка, смешанная с болью», – всплыло в ее мозгу.
– Чьи это стихи? – спросил Креил.
– Не знаю. Какой-то древний поэт.
Креил осторожно снял свои блоки. Мужчина в черном, в сияющем вихре подхватил ее. Все закружилось вокруг. Холод, Мороз, Метель ответили ему, проникая в мозг и завораживая хороводом снежинок. Искрящееся бесконечное пространство засияло перед ними, и Многомерность распахнула свои объятия, соединяя. Выше, выше, выше… к созданию Единого Психического Существа. И когда на самой вершине наслаждения Тина, потеряв себя, закричала, кто-то грустно улыбнулся ей.
***– По-моему, пришел Линган.
Эта мысль Креила вернула Тину к действительности.
– Господи! Уже вечер! – удивилась она.
Креил лежал рядом и ласково смотрел на нее.
– Между прочим, Стайн уже накрыл на стол. Не желаете ли откушать, господа? – ворвался в их мозг Линган.
– А кто такой Стайн? – удивилась Тина, не чувствуя больше людей.
– Это мой биоробот, – пояснил Креил. – Так, баловство.
– Ну да, баловство, – пробурчал Линган. – Создал полулюдей и даже не хвастается. Они совсем похожи на людей, только не телепаты, и я никак к ним не привыкну, – объяснил он Тине.
Когда они вышли к столу в большой зал, Линган посмотрел на них и улыбнулся.
– Наконец-то вы помирились! Радостное событие. Когда свадьба?
– Почему ты так торопишь нас? – удивилась Тина. Креил с Линганом переглянулись, и она поняла, что они что-то скрывают от нее.
– Я принес один документ. – Линган протянул Тине лист бумаги. Текст был коротким и простым: «Высший Совет Вардов разрешает Тине ван Лигалон и Креилу ван Рейну заключить брак. Они имеют право на одного ребенка с условием: мальчик должен быть назван Марком». Под документом стояла размашистая подпись Лингана и его личная печать с гербом замка Аль-Ришад.
Тина непонимающе посмотрела на Лингана.
– А если родится девочка? – спросила она.
– Не родится, – уверенно ответил он. – Что ты имеешь против мальчика?
– Ничего, – вспыхнула Тина, – лишь бы был здоров.
– Он будет здоров, – эхом откликнулся Линган.
– Как-то странно обсуждать того, кого еще нет, – заметила она.
– Ты в этом уверена? Я не думаю, что вы сегодня предохранялись.
Тине стало не по себе. Посмотрев на Креила, она внезапно отчетливо поняла, что он знал об этом. Тина тяжело опустилась в кресло и от волнения покусывала губы.
– Значит, это было предопределено?
– Ты жалеешь об этом? – Креил мягко смотрел на нее.
Она выдержала его взгляд и повторила:
– Лишь бы был здоров. – И в глазах у нее блеснули слезы.
***Когда через месяц делали генетический анализ, Тина не могла найти себе места. Врач вышел из лаборатории и сообщил, что с ребенком все хорошо – она ощутила радость и одновременно страх.
Беременность протекала легко, и ребенок родился точно в срок. Креил не отходил от нее во время родов. Обезболивание сделать было нельзя, это могло повредить ребенку, и Креил очень переживал. Тина панически боялась, а Креил старался, как мог, успокоить ее. Ребенок родился и сразу же закричал. Он забрал его у акушера и ушел обмывать, а Тина все поднимала голову, стараясь что-нибудь разглядеть, и мешала врачам.
Она смотрела на Креила с завернутым ребенком на руках и только тут осознала, как счастлива. Слезы текли у нее по щекам, а Креил нежно гладил ее по голове и не знал, чем помочь.
– Все хорошо, девочка, все хорошо. А Марк – эспер.
Тина вслушалась в ребенка, лежащего рядом с ней, и наконец улыбнулась.
Глава 8
194 год относительного времени.
июнь, 2025 год абсолютного времени
Огромный белый шар висел над землей. Было совершенно непонятно, как он может удерживаться в воздухе. Он медленно перемещался по кругу, деревья под ним равномерно освещались солнцем. Это был один из восьми воздушных городов. Многочисленные линии воздушных такси связывали его с другими городами, висевшими над бывшей пустыней. Они тоже образовывали круг, в центре которого возвышался прекрасный Элинор – единственный наземный город страны, сияющий своим великолепием. Дворец Правительства, возникший на месте древнего замка Аль-Ришад, простирал свои крылья в пяти измерениях, и это придавало ему невещественность.
***Линган подошел к сейфу и вынул маленький листок. «Высший Совет Вардов», – прочитал он. И дальше шесть имен: относительное время, годы Лао ван Михаэль Линган ван Стоил Креил ван Рейн Аолла ван Вандерлит Строггорн ван Шер Диггиррен ван Нил 00121194245259 «Где ты, Аолла Вандерлит?» – подумал Линган. Шел 194 год относительного времени, но Линган точно знал, что в его стране не было человека с таким именем.
Аолла ван Вандерлит.Уже много месяцев Анна, голодная и оборванная, скиталась по городам. В который раз за свою двадцатипятилетнюю жизнь она пыталась укрыться от всевидящего ока Инквизиции. Ее способности телепата помогали ей в этом, хотя именно из-за них Анна так часто попадала в переплет. Обычно все начиналось с неосторожно сказанного слова, после которого следовал донос и святые отцы начинали охоту за ней. С некоторых пор ее описание было разослано по всем городам, и хотя Анна была уверена, что всегда вовремя почувствует опасность, прятаться становилось все сложнее. Инквизиция свирепствовала, и люди стали подозрительно относиться к посторонним. Она стала замечать, что многие с боязнью смотрят на нее. А однажды, встретив ночью мужчину, решилась и проникла к нему в мозг. То, что Анна узнала, привело ее в шок.
Телепатические способности проявились у нее еще в детстве, но пока она росла, никому не было дела до грязной, оборванной девчонки, плохо помнящей своих рано умерших родителей. Сейчас, став женщиной, многое изменилось. Ко всем несчастьям добавилась редкая, необыкновенная, почти демоническая красота, притягивающая мужчин, несмотря на рваную одежду. Для средневековья внешность Анны представляла смертельную угрозу: черные, до синевы, волосы и темно-карие, почти черные, глаза, пронзительный, пробирающий взгляд, пугающий женщин и привлекательный для мужчин, делающий ее такой желанной; белая, прозрачная от постоянного недоедания, кожа, резким контрастом оттеняющая черные брови и обычно подкрашенные краской губы; хрупкая фигурка, вызывающая желание покровительства, а при сопротивлении – жестокую месть.
Очень часто Анна была вынуждена пользоваться своей внешностью, зарабатывая себе на хлеб, но красота была ее врагом. Малейший отказ мужчине мог повлечь за собой донос и арест, и поэтому она уже давно забыла, с каких лет могла позволить себе этот отказ, уступив кому-то еще совсем девочкой. Способность к телепатии все время усиливалась. Проникнув в мозг мужчины, Анна с ужасом поняла, что даже простые, обыкновенные люди стали чувствовать исходящий от нее страх. «Это конец, – подумала она. – Это значит, что мне нельзя появляться в городах. Как же я смогу выжить?» Анна взглянула на свой живот. Беременность, пока совсем незаметная, так неожиданно наступившая после стольких лет вольной жизни, совсем доконала ее. Отца ребенка она, конечно же, не помнила. Бог знает, сколько мужчин сменила Анна за это время, где теперь было его искать? Да и кому была нужна такая, как она? Заходя в церковь, она всегда молила Бога о том, чтобы никогда не беременеть. Так продолжалось до ее двадцати пяти лет, словно Господь и правда жалел ее. Тем сильнее был для нее удар. Теперь, рано или поздно, Анне пришлось бы выйти к людям, чтобы родить и пристроить ребенка, и это больше всего ее угнетало.
Несколько месяцев она пряталась в лесу, собирая коренья, грибы и ягоды. Стояло лето, но моросящие холодные дожди превратили остатки ее одежды в тряпье. Анна соорудила себе хижину из веток и листьев, которая хотя бы немного защищала ее от непогоды. По ее расчетам, прошло примерно четыре месяца беременности, и пока живот был совсем незаметен.
В один из дней, измученная и изголодавшаяся, она решилась выйти из леса и пришла в небольшой городок. Постучавшись в один из самых бедных домов на окраине, Анна попросилась на ночлег. Грязная старуха пустила ее, постелив завшивленную тряпку прямо на пол, но все равно это было лучше, чем ночевать в холодном, мокром лесу. Она надеялась, что утром ей удастся найти себе какого-нибудь мужчину и заработать немного денег, пока беременность не стала совсем заметной.
Прежде чем выйти на улицу, Анна долго приводила себя в порядок. Расчесала длинные черные волосы и слегка натерла бледные щеки. Старуха дала ей затененный таз с водой, служивший зеркалом. Анна так изголодалась, что лишь ее темно-карие глаза блестели огнем. Губы были совсем бледные, и она решила, если удастся заработать немного денег, купить краску для губ. Старуха сначала согласилась брать часть ее заработка за жилье, но сейчас, разглядев девушку при блеклом свете дня, зло пробурчала: «Какой с тебя доход! Посмотри на себя, одни кости! И кому только такая нужна!»
Анна промолчала о беременности, иначе старуха выгнала бы ее.
Она долго ходила по рыночной площади, заглядывая мужчинам в глаза. Анна часто использовала свои телепатические способности, выбирая или слегка подвыпившего мужчину или того, у кого случилось несчастье. Таким же образом ей удавалось понять, есть ли у него деньги и будет ли платить. Из своего опыта она слишком хорошо знала, как легко получить вместо денег удар в живот или по лицу, а в этот раз ей нужен был смирный клиент, в ее положении не хватало еще неприятностей. Время шло, а подходящий человек не находился. Анна быстро устала и не заметила, как торговки стали на нее подозрительно коситься. Необычная внешность девушки и исходивший от нее необъяснимый ужас напугал женщин.
– Надо бы позвать священника, – тихо сказала одна из торговок другой. – Я никогда не видала этой девушки, и, клянусь Богом, она самая настоящая ведьма. Гляди, как смотрит, аж всю душу выворачивает.
– Тише ты, – шикнула на нее соседка, – а то и правда заколдует.
Она наклонилась к мальчишке, который помогал ей таскать овощи на рынок, и что-то быстро зашептала ему на ухо. Мальчишка тут же убежал.
– Сейчас ею займутся, – торговка ухмыльнулась.
Опасность Анна почувствовала не сразу, но случайно столкнувшись со взглядом одной из торговок, насторожилась. Она слишком устала, чтобы прочитать мысли женщины, но зло, которое исходило от той, ощутила отчетливо. «Пора уходить. А то нарвусь на неприятности», – подумала Анна.
Она уже выходила с площади, когда какой-то монах остановился и пристально посмотрел на нее. Его странные бесцветные глаза сверлили, и она отчетливо ощутила, как кто-то прикоснулся к ее мозгу. Анна тихо вскрикнула и, собрав все силы, какие только остались, побежала. Ей все казалось, что этот страшный монах преследует ее, и только добежав до хижины старухи, она перевела дух. Анна огляделась, напрягая свои телепатические способности, но ее никто не искал. «Слава Богу, наверное, показалось, но здесь мне оставаться нельзя». Забрав свой узелок, она хотела сразу же уйти, но усталость была слишком сильной.
Когда Анна представила, что будет опять спать в холодном, промозглом лесу, ноги у нее подкосились. Решив, что только немного поспит, совсем чуть-чуть, она легла на подстилку и задремала.
Огромная, рыжая с золотом, гончая, с горящими, желтыми, без зрачков, глазами, гналась за ней во сне и, когда, догнав, вцепилась ей в ноги, Анна с криком проснулась, мгновенно ощутив погоню. Ей трудно было подсчитать, сколько людей вышли на охоту, но тот страшный монах был с ними. Мужчина в золоте, в ореоле огня шел за ней!
– Ну что, ведьма, попалась! – незнакомый отчетливый голос ворвался в мозг.
Анна с криком выскочила на улицу, забыв про свои вещи, и стремительно побежала по направлению к лесу. От погони ее отделяло большое расстояние и, если бы не этот монах, у нее были все шансы спастись, но сейчас в этом не было никакой уверенности. Добежав до леса, Анна не смогла даже передохнуть. Погони не было видно, но она отчетливо ощущала присутствие Мужчины в золоте, в ореоле огня, ни на шаг не отстающего от нее.
Анна пробиралась по лесу уже несколько часов, изодрав лицо и руки в кровь и не обращая на это внимания. Обессиленное недоеданием и беременностью тело плохо слушалось, она чувствовала, что погоня все приближается. Как ни меняла Анна направление, страшный монах шел следом. Еще через час, подвернув ногу, она упала в каком-то овраге и больше не смогла идти, поняв наконец, что первый раз в жизни ее дар не поможет спастись. Анна без страха смирилась с судьбой, хорошо зная, что ее ждет.
На миг она потеряла сознание, а когда очнулась, увидела над собой страшного монаха. Мужчина в золоте, в ореоле огня. Его лицо закрывала маска, и только серо-голубые белесые глаза сверлили ее.