– Разве за любовь прячут в психушку?
– В нашей стране – прячут. Все большие специалисты по копанию в чужих душах! Ненавижу! Господи! Как я их всех ненавижу! – голову Джулии пронзила сильная боль, она застонала и откинулась на подушку, а потом, переждав, решительно села.
– Я уйду ненадолго. Попробую достать лекарства, – она развязала Чарли.
– Вы себя плохо чувствуете. Может, я сам сбегаю в аптеку?
– Какая аптека? Мне нужны совсем другие лекарства. Придется влезть прямо к ним в зубы.
Тело Джулии растворилось, но Чарли уже привык к этому, не боялся и не удивлялся. Он потер занемевшие руки и лег на кровать. Было в этой женщине что-то такое, что безумно притягивало его, какая-то беспомощность, несмотря на все ее возможности.
***Ги Ли, дежуривший ночью в клинике Вард-Хирургии, почувствовал Джулию даже не оборачиваясь. Никакая измененная телепатема не могла его сбить с толка, после того, как он столько лет лечил Джулию.
Этот человек попал в Аль-Ришад много лет назад, в силу стечения обстоятельств. До шестидесяти лет он изучал тибетскую медицину, живя в одном из горных монастырей. Длительные воздержания, тренировки по различным оздоровительным системам, включая изнурительные занятия йогой, привели его в конце концов к четкому пониманию бессмысленности прожитой жизни. Один из паломников, случайно остановившийся в монастыре, рассказал о государстве, расположенном в пустыне, в зоне, тщательно охраняемой войсками ООН, где правили боги. Все, что рассказывал паломник, походило на чистую сказку, и если бы Ги Ли не был телепатом, то решил бы именно так. Но, внимательно вслушиваясь в мысли человека, он не смог обнаружить ложь. Зона существовала в реальности. Конечно, за прозрачной стеной могла ждать смерть, и внутренне Ги Ли подготовил себя к такому исходу.
Почти месяц понадобился ему, чтобы достигнуть стены, но еще почти три месяца он искал возможность пробраться к двери перехода. Круглосуточная охрана, яркий свет, заливающий зону, казалось, и мышь не просочится туда.
Первый раз в жизни использовал Ги Ли мощное воздействие на психику людей (телепаты сказали бы – применил пси-удар), с целью обездвижить охрану. Быстрая пробежка – дверь перехода была перед ним, еще один шаг, и сплошная стена леса встретила его. Ги Ли растерялся, не зная, куда идти, но не прошло и пяти минут, как перед ним с воздуха опустилась капсула с сиреной, из которой тут же выскочили вооруженные люди. Ги Ли послушно поднял руки вверх, показывая, что безоружен. Его посадили в капсулу и доставили Советнику Строггорну, который в подобных случаях, не задавая ни одного вопроса, укладывал человека на глубокий зондаж, выясняя, нет ли скрытых уровней психики, и не прислали ли зомбированную личность, и только после этого начинал разговаривать.
Ги Ли был Вардом, и это поставило Строггорна в сложную ситуацию. Обучать Вард-Хирургии человека в возрасте шестидесяти лет, несмотря на прекрасную физическую форму, не пробовали ни разу. Но, посоветовавшись с Лао, самым старым в стране, решили разрешить обучение. Ги Ли очень уговаривал их, считая, что иначе его жизнь прожита зря.
Советники не ошиблись – и получили прекрасного специалиста, невероятно быстро адаптировавшегося к жизни в Аль-Ришаде. В этой стране было главное – Ги Ли был нужен людям, и он быстро перестал считать свою жизнь бессмысленной. Иногда он думал о том, как прав и одновременно не прав был паломник, рассказавший ему когда-то об Аль-Ришаде, стране, управляемой богами. Советники обладали всеми возможностями богов, а в чем-то даже превосходили их, но сами себя богами не считали.
– Пришла, девочка? – Ги Ли медленно обернулся, оценивая ее состояние.
– Мне нужно обезболивающее.
– Надо думать! Убийства бесследно для телепатов не проходят. Иди, ложись, сделаю, – он кивнул на купол. Джулия сделала два шага, потом тряхнула головой и облизала губы.
– Вы меня обманываете, не отпустите потом. Дайте препараты и шприцы, я сама введу.
– У нас нет лишних лекарств. Только в расчете на больных. Сейчас строгий контроль, – говоря это, Ги Ли потихоньку приближался к ней.
– Опять обман! Ги Ли – не двигайтесь! Я не хочу сделать вам больно!
– Джулия, девочка, давай, сделаю тебе обезболивание. Проснешься завтра, в палате, и все будет хорошо, – мягко уговаривал он.
– Не будет хорошо, – совершенно спокойно сказала Джулия. – И не было никогда, как встретила его. Одно мучение теперь. Мне разрушат личность?
– Не обязательно. Я знаю, когда-то у Советника Диггиррена обошлись коррекцией.
– Со мной – не обойдется. Дайте лекарства, пожалуйста! – снова попросила она.
– Не могу.
– Мне нужно, Ги Ли. Зачем вы вынуждаете меня?
Ги Ли исчез и тут же появился рядом с Джулией, схватив ее за руки. Но почти сразу его руки ослабели, он покачнулся и упал, сраженный пси-ударом. Аварийный браслет разгорелся на его руке, начиная пульсировать. Падая, Ги Ли ударился об угол столика, и теперь по его виску текла тоненькая струйка крови. Джулия побросала препараты в сумку, несколько шприцев со специальными иглами – этого было безумно мало, но в любой момент могли появиться люди, и она ушла через Многомерность.
***Чарли еще не спал, да ее и не было меньше получаса. Джулия устало села на кровать, разложила лекарства и больше двух часов потратила на их введение.
– Это наркотики? – решил уточнить Чарли.
– Нет. Наркотики по сравнению с этим – детский лепет и на меня не действуют, – Джулия лежала на кровати, боль отступила, и можно было передохнуть. – Завтра сходишь, купишь газеты.
– А что должно быть?
– Не твое дело, – огрызнулась Джулия. Все было плохо, и лекарств она достала совсем немного. «Один-один – господин Советник Строггорн», – думала Джулия, засыпая.
Помощь к Ги Ли подоспела через две минуты. Ему диагностировали сотрясение мозга и поражение тканей после пси-удара. Джулия не хотела его убить, и после четырехчасовой операции его удалось вернуть к жизни.
– Я старался убедить ее, – сказал Ги Ли Строггорну, как только очнулся. – И – простите меня, что не смог ее удержать. Не мог против нее применить пси-удар. Столько лет ее знаю! Рука не поднялась.
– Как она?
– Плохо, раз пришла искать лекарства.
– Придет еще. Рано или поздно, но сама придет. Убийство для телепата, да еще такое – неизбежно приведет к психотравме.
***На девятые сутки, как только Аолла вернулась с Дорна, Креил, Диггиррен, Лао и Строггорн собрались в Большом операционном зале. Тина, по-прежнему без каких-либо признаков жизни, лежала на операционном столе, подключенная к аппаратуре.
Аолла, Диггиррен и Строггорн заняли пси-кресла, начиная передачу энергии в ее тело.
Креил сел за оператора, и только Лао спокойно сидел в обычном кресле, набросив на себя один халат.
Много раз в своей жизни они делали подобную операцию по давно разработанной схеме. Периодически Креил смотрел на цифру активности мозговой ткани. Лао поставил непременное условие – активность должна превысить пятьдесят процентов. Только тогда было возможно пытаться восстановить личность.
На первом этапе использовали энергию с личных счетов Советников. За восемь дней удалось передать на Землю лишь часть необходимой энергии. При двадцати трех процентах цифры замерли. Строггорн, поглядев на приборы, объявил трехминутную готовность на снижение мощности единой энергосистемы Земли. Заблаговременно все были поставлены в известность о возможности этого, но санкции Лингана на это не было, и таким решением Советники заведомо обрекали себя на судебное разбирательство.
Выбрав пятьдесят процентов мощности энергосистемы Земли, активность мозга Тины поднялась до сорока одного процента. Больше отнять энергии было нельзя, так как при таком отключении могли возникнуть аварийные ситуации на заводах, с возможными жертвами, не говоря о потери продукции.
Аолла отключилась от пси-кресла и подошла к Гиперпространственному окну, на котором парил Уш-ш-ш, Президент Дорна, пожелавший видеть, как все будет происходить.
– Не хватает энергии? – по его крыльям заскользили концентрические серые круги беспокойства.
– Не хватает. Ты был прав. Дадите?
– В разумных пределах, – Уш-ш-ш шевельнул телепатическими антеннами, отдавая приказ, цифра активности мозга Тины медленно стала увеличиваться, но, дойдя до сорока девяти процентов, остановилась, несмотря на продолжавшуюся подачу энергии.
– Дальше – бесполезно, – заметил Уш-ш-ш. – Нет усваивания.
– Хорошо. Лао – будешь пытаться? Сорок девять процентов? – спросил Строггорн.
– Попробую. Но без гарантий, – Лао сбросил халат, лег на операционный стол и через секунду был мертв.
***Он почти сразу оказался на обрыве, своеобразном месте Многомерности, служащим условным разделением живого и неживого. Невероятно стабильное, это место было прекрасным ориентиром в мире, где не было времени, и существовала Многомерность пространства. Залитое зеленоватым свечением, поднимавшимся с плато под обрывом, пространство вздымалось плавным вздохом, а потом опадало. Белоснежные мустанги скользили, гоняясь друг за другом, невесомые, не опираясь ни на что, с длинными плывущими гривами. Лао внимательно оглядел обрыв, где оставил почти невидимую тень Тины, ее душу, ее астрал, сущность ее личности и жизни на Земле, и обнаружил, что ее здесь не было.
– Тина, жена Креила ван Рейна! – громко позвал Лао, и весь мир содрогнулся от его крика: мустанги беспокойно заворочали головами. Над обрывом, словно раскрывался купол, возник черный увеличивающийся провал. Лао подождал еще несколько секунд – ответа не было. Он сосредоточился и мягко вписался в эту бесконечную темноту Многомерности. Миллиарды голосов заговорили с ним одновременно. Он переместился над плато Прошлого-Настоящего-Будущего, с пересечением и сплетением линий жизни отдельных существ и целых планет, пространство раскалывалось на уровни существования, равные бесконечности. Лао застыл на мгновение и снова позвал:
– Тина. Жена Креила ван Рейна!
В ответ – шквал голосов, но не было того, единственного, который он искал. Лао забирался все дальше и дальше, удаляясь от Земли в бесконечность. Гиперпространственная дорога рассекла Ничто на две части, служа единственным ориентиром в бесконечности измерений и плоскостей.
Лао звал и звал, решив, что, дойдя до Каминного зала, вернется назад. Все равно ни одна сущность не могла забраться так далеко.
Каминный зал встретил его ледяным холодом. Лао сел на покрытое изморозью кресло, раздумывая, имеет ли смысл искать дальше. Через несколько минут он решительно поднялся и стал возвращаться назад. Он уже не надеялся найти Тину.
В странном месте, похожем на разлинованную «шахматную доску» снизу и сверху, он остановился, вглядываясь. Ему показалось, что края клеток стали более расплывчатыми, чем раньше, и он не решился пройти между верхом и низом этого зеркального пространства. Всегда, когда Лао бывал здесь, ему казалось, что в любой момент может произойти «схлопывание» этой структуры, и кто знает, как было уцелеть при этом. Он решил не рисковать, возвращаться назад и позвал в последний раз:
– Тина. Жена Креила ван Рейна! – полная тишина в ответ, но определенно пространство между клетками двух «шахматных досок», бывших верхом и низом, начало уменьшаться. Решив, что пора сматываться, Лао сместился назад и с изумлением обнаружил себя снова…. в каминном зале. На этот раз здесь было хорошо натоплено. Фигура, закутанная в белый плащ с наброшенным на голову капюшоном, сидела в кресле, лицом к огню. От нее исходил запредельный, замогильный холод. Фигура протянула руку, слегка привстала в кресле и подбросила полено в огонь.
– Здравствуй, Лао!
– Кто вы? – как Лао ни старался, он не мог прочитать прошлое астрала.
– Разве ты не узнаешь меня? – женщина встала и повернулась к нему, но капюшон по-прежнему скрывал ее лицо.
– Кто вы? – повторил Лао вопрос.
– Тина, жена Креила ван Рейна. Как ты мог забыть меня? Ты болен? – в ее мыслях возникло беспокойство.
– Нет, просто странно… – недоверчиво сказал Лао. Это было вовсе не похоже на ту безликую тень, которую он оставил у обрыва. Лао с сомнением вгляделся: вокруг астрала кружилась мелкая белая пыль и ложилась к его ногам, сразу исчезая. Можно было подумать, будто вокруг него шел снег. Подол плаща приподнялся, словно под порывом ветра, пахнуло ледяным холодом и «снежинки» завертелись вокруг астрала. – У тебя есть ребенок? – решительно спросил Лао, пытаясь преодолеть сомнения.
– Есть, сын.
– И ты – Тина, жена Креила ван Рейна?
– Да. Тина. Жена Креила ван Рейна, – улыбка проскользнула в мыслях женщины.
«Могла ли так повлиять закачка энергии? – думал Лао. – Кто это может знать? И почему я не могу „прочитать“ ее прошлую жизнь?» Он попытался сделать это еще раз, но прошлое астрала было закрыто, словно его не было или словно Тина могла защищать себя до такой степени. «Нет, ерунда, все-таки это энергия», – решил Лао.
– Хорошо. Следуй за мной, – приказал он астралу. И… они снова оказались между двумя «шахматными досками».
«Да что же это такое?» – подумал Лао. – «Я пытаюсь уйти отсюда, и… попадаю в каминный зал, а из него сюда… Ловушка?» Он попробовал переместиться на Обрыв, но снова оказался в Каминном зале. Тина послушно следовала за ним.
– Это бесполезно, Лао. Все время одно и то же: или я попадаю в это странное место, с двумя «досками» или в Каминный зал.
– Ты же не умеешь перемещаться в Многомерности?
– Почему? Разве это сложно? – в мыслях Тины опять появилась улыбка.
Лао подумал, что во всем этом есть что-то странное, но сейчас нужно было заниматься тем, чтобы выбраться отсюда.
– Хорошо, давай подумаем… Когда я первый раз оказался в Каминном зале, там было очень холодно. А когда нашел тебя в нем – было жарко натоплено… Ты долго была в зале?
– Я никуда из него не уходила. Попыталась пару раз, но все время возвращаюсь к «доскам».
Лао медленно обошел зал, раздумывая, пока вдруг странная идея не пришла в его голову.
– Тогда получается, что это другой Каминный зал. В моем было холодно, а здесь уже была ты. Как ты думаешь, это возможно? – он удивился себе. Советоваться с Тиной было полной бессмысленностью. Что знала она о Многомерности, чтобы помочь?
– Разумно. Но тогда…
Лао подошел и взял ее за руку.
– Я попробую попасть в правильный зал.
Он сосредоточился, представляя холодный зал. Пространство затуманилось… и они оказались снова между двумя «досками». Лао вгляделся: сейчас он был абсолютно уверен, что шахматные «клетки» стали расплываться.
– Тина, пространство меняется… Держись за меня крепче.
– Мне плохо, Лао.
Лао подумал, что вот это-то как раз нормально!
– Ничего, мы выберемся, держись за меня крепче. Все будет хорошо.
Он видел, как сокращается расстояние между «верхом» и «низом» досок, и снова постарался представить «холодный» Каминный Зал. Вместо этого он почувствовал движение вверх, и сразу стало тошно на душе, как будто они уже умерли, а потом направление сменилось, и они стали проваливаться, скользя по наклонной плоскости. Лао в ужасе подумал, что больше всего это напоминало туннель перехода между жизнью и смертью, только в этот раз непонятно куда он вообще мог вести. Затем Лао словно увидел, как там, далеко позади, схлопнулись две разлинованные, словно шахматная доска поверхности, как страшно закричала Тина, и все исчезло…
***Уш-ш-ш, Президент Дорн, пошевелил крыльями на экране Гиперпространственной связи, привлекая внимание землян.
– Для вас сообщение с Ора, – сказал он. – Вам не понравится.
Земляне испуганно переглянулись.
– Что случилось? – быстро спросил Строггорн, бегло взглянув на показания аппаратуры, хотя он был подключен к Машине, и если бы что-то произошло здесь, он бы уже знал об этом.