– Мам, ну прости… замотался я… прости. Сам не заметил, как дни пролетели.
– Растишь тебя, растишь. А потом что? Одни нервы?
– Прости, мам, – повторил я, испытывая глубокий стыд. Да уж, сын я далеко не примерный и не заботливый. И сейчас позвонил больше ради того, чтобы получить информацию из другого источника, а не ради того, чтобы проведать маму. Привык я, что отец всегда о ней позаботится и защитит… не, правда, хреновый я сын! – Мам, ты не волнуйся, чего вообще перепугалась-то? Я давно один живу.
– Один он живет… – вздохнула мама. – Может, приедешь уже? Пожил один, и хватит. Я и девушку тебе уже присмотрела. Хорошая!
– Вот только не надо! У меня уже есть девушка. И все серьезно!
– Да? Кто она? Сколько лет? Красивая?
Прорвало. Вопросы хлынули лавиной.
– Мам, я тебе потом расскажу. В деталях! Ты мне скажи, откуда отец у меня в гостях взялся?!
– В отпуске он! Одну неделю дома просидел, а потом не выдержал и поехал с «внезапной проверкой». Чтобы выяснить, почему ты на звонки не отвечаешь и вообще о себе знать не даешь. Ты же его знаешь!
– Ну, а потом что?
– А потом ничего! Как прилетел к тебе в город, один раз отзвонился сам. Все в порядке, мол, еду к сыну. А потом пропал! Я ему звоню, спрашиваю: «Что с Ростиком»? А он в ответ: «Все в норме. Реактор еще холодный». А я-то его голос знаю! Чувствую, что беда какая-то. Слава богу, ты позвонил! А то места себе не находила. Точно все в порядке?
– Да точно! Сама же по голосу моему слышишь!
– Слышу, слышу, – вздохнула мама. – Надо же… и ершистость твоя вернулась. Давно уже не слышала.
– Скоро в гости приеду, – пробурчал я. – С делами только размотаюсь и приеду.
– С девушкой! Хоть взгляну на нее до того, как внезапно стану бабушкой! А Елена что?
– А что Елена? Бывшая моя тут при чем?
– Так звонила она! Три раза! Все о тебе выспрашивала. Как дела, мол, у него? Где живет? Почему телефон закрыт? Где его найти можно?
– Интере-е-есно, – протянул я на манер лысого эльфа. – Я ее видел недавно. Она с новым ухажером в парке гуляла. А я со своей девушкой. Так и встретились.
– Вот оно, значит, что… Приревновала!
– После развода? С чего бы это?
– Женщины такие! Ревнивые! Собственницы! Кошки!
– Мам, ты сама женщина, – фыркнул я.
– В первую очередь я мама! И беспокоюсь! Чтобы с этого дня в неделю не меньше трех раз звонил! Понял?
– Понял! Буду! Ладно, мам, побежал я дальше. Я тебе вечерком еще позвоню.
– Буду ждать… Целую.
– Целую, мам. Пока.
Посидев чуток и поглядев в пространство, я вернулся к прерванному процессу заваривания кофе, по-прежнему тиская во вспотевшей ладони несчастный телефон. Спохватившись, переставил сим-карты, чтобы проверить, кто меня искал кроме отца и бывшей. Не успел просмотреть чудовищный по размеру список непринятых звонков – едва вставил карту, как он затрезвонил, сообщая, что кто-то еще желает со мной поболтать.
Интересно кто?
Влас…
Ответить? А почему бы и нет? Хуже уже не будет – скрытность моя исчезла, как призрачный туман.
– Здорово, Влас! Как оно?
– Сволочь!
– Обалдеть. Я тоже рад тебя слышать.
– Сын фашиста!
– Это что-то новенькое.
– Козел!
– Вообще прекрасно!
– Я тебе…
– Бросаю трубку!
– Стой, Рос!
– Стою.
– Ты в курсе, что твой папаша навестил наш славный город?
– Уже в курсе, – скривился я, как от внезапного приступа зубной боли. – А что?
– А то! Он мне два ребра сломал! Вот что!
– А?! Повтори!
– Не расслышал? Я говорю – мне два ребра сломали! И вообще, отрихтовали, как китайский фарфор! Я теперь такой же хрупкий и весь в трещинах! Только ни хрена ценнее от этого не стал!
– Ты в подробностях можешь? Не о себе болезном, а о моем отце.
– Могу! Я теперь только это и могу – плакать в подробностях! А больше ничего не могу! С-сука ты! Козел!
– Я ща приеду и остальные ребра тебе сломаю!
– А давай, приезжай! Я такой злой, что даже весь из себя больной тебя уделаю, как бешеный слон беременную моську!
– Не. Не приеду. Я занят, – вздохнул я.
– Чем?
– Ожидаю апокалипсис. Ко мне едет папа.
– Беги! Лучше беги! Он просто фашист! Такой же холодный, с арийским блеском в ледяных глазах и дико жестокий! Ой, грудь моя… даже дышать трудно!
– Да объясни конкретно, что и как случилось! С какого перепугу мой отец тебе ребра ломать стал бы?! Вот черт… такое впечатление, будто у меня больной бред… Зачем он это сделал?!
– Объясняю: предок твой – маньяк! А таким повод не нужен! Им только нож в руки дай…
– Это я уже слышал! В подробностях можно?
– Слушай…
Как я понял из путаных объяснений Власа, дело обстояло весьма странно.
Вчера вечером Влас заехал ко мне в гости, пытаясь выцепить меня в энный раз. Постучал в дверь, ни на что особо не надеясь. Дверь неожиданно быстро открылась, но за ней стоял не я, а мой донельзя мрачный отец, которого Влас помнил по событиям прошлого. Единственная фраза, на которую хватило Власа, это: «А Рос дома?» После чего из-за спины моего отца вышли два здоровенных мордоворота, подхватили обалдевшего парня под локти и затащили внутрь квартиры. Дверь захлопнулась.
Власу понадобился час, чтобы убедить моего отца в своей непричастности к моему исчезновению. Все бы ничего, родительскую тревогу понять можно, но он, на свою беду, не сдержал языка, матерно послав моего жестко напирающего папашу адмирала куда подальше, после чего минуты три его «рихтовали по-страшному» оба мордоворота, при помощи тяжеленных кулаков и ботинок. Уже позже мой несчастный старый друг едва дополз до своей машины и уехал. Чуток оправился и начал мне упорно названивать – чем, в принципе, последние дни и занимался.
– Если он меня чуть не прибил, то тебя вовсе убьет! Беги, Рос! Можешь прямо ко мне ехать – я тебя на такую дачу спрячу, где есть все, кроме твоего папы. Едешь?
– Не, – хрипло отозвался я. – Поздняк метаться. Спасибо, Влас. Два мордоворота…
– Да! Я когда у тебя на хате в молчащего партизана с разбитым носом играл, то заметил, что там все вверх дном перевернуто! Словно обыск был!
– Вот это да… – едва не онемел я от такого поворота событий.
Либо мой отец был в диком бешенстве, либо бардак у меня в квартире устроил кто-то другой.
– Спасибо, Влас, – повторил я. – Спасибо…
– Рос! Стой! Как разделаешься с делами – сразу перезвони. Есть очень важный разговор. Очень! Запомнил?
– Перезвонить. Важный разговор, – повторил я, как попугай попка. – Понял.
– Я жду, Рос! Не кидай меня! За беседу с тобой я собственными ребрами заплатил! Мне люди твоего папаши даже текст платежной квитанции сапогами на груди выбили! С-суки!
– Пришли мне квитанцию по почте, – неудачно пошутил я, и Влас взорвался, словно матерная бомба.
Поспешно выключив «трубу», я наконец-то сделал себе кофейку и, отхлебнув обжигающую и бодрящую жидкость, пошлепал во двор, где и остановился на верхней ступени крыльца. Стоял словно Наполеон перед самой отправкой на остров Святой Елены. Гордо и с испугом.
Голова работать отказывалась – я и до этого едва соображал, а уж сейчас-то…
Выводы сделать пытался, но из клочков информации полную картину не сложить. Только вычленить несколько фактов.
Первое: мой отец нагрянул с неожиданной проверкой к сыну. Меня на квартире не застал, но отчего-то пришел в настолько большое бешенство, что, не задумываясь, начал применять силу. Но отчего он так взбесился?!
Второе: два мордоворота. В отпуске отец всегда без сопровождения. Он и сам мужик не слабый. Значит, двое громил появились уже потом, когда отец осмотрелся, сделал понятные только ему выводы и немедленно вызвал подмогу.
Третье: моя квартира перевернута вверх дном. Но тут бабка надвое сказала – может, это отец в поисках меня все разбросал. Ага… искал сына под кухонной раковиной и за унитазом…
В общем, думай не думай, предполагай не предполагай, а без вдумчивой беседы с отцом не обойтись. А беседа будет скоро…
Через десять-пятнадцать минут испуга у меня прибавилось – послышался сдвоенный рев мощных моторов. Вытянув шею словно страус, я взглянул поверх забора и узрел две черные машины, мчащиеся довольно на большой скорости.
Сзади пылил огромный и уже знакомый мне черный джип. Спереди бодро пер еще один внедорожник такого же «веселого» цвета. Кажется, Chevrolet NIVA. Чей-то меня подмораживать начало… и типать не по-детски…
Ща будет мне и радостная встреча с отцом, и беседа с ним же…
Под скрип тормозов обе машины остановились у самой калитки, захлопали дверцы.
Первой выскочила Кира, звонко выкрикнувшая:
– Фигу я вам его отдам! Не дождетесь!
– Ох, – вырвалось у меня. – Понеслось, поехало… Кира!
Следующими выпрыгнули два упомянутых Власом мордоворота. Святой Иисусе! Кто таких рожает?! Непонятно, как они вообще во внедорожник влезть сумели с их-то габаритами! Взгляды исподлобья и такие злобные, что ими асфальт плавить можно. А кулаки… Один удар таким вот кулачищем по листу стали, и детский горшок готов… а если таким по лицу шарахнуть, то можно враз превратиться в человека абсолютно безличностного и неприметного, если не считать за примету вмятину вместо лица.
Следующим показался мой отец. Все такой же. Нереально правильная осанка, выправка – за версту военным духом пахнет. У рта жесткие складки, ставшие немного глубже, с тех пор как я встречался с ним в последний раз.
Последней из черного джипа появилась… мама Лена…
И-и-и-и-и…
Вот чувствует моя душенька, беда будет в доме нашем…
– Сын, – произнес отец, внимательно осматривая меня.
– Отец, – произнес я.
– Стероиды вредны для здоровья, – произнесла Кира, обалделым взглядом смотря на мрачных мордоворотов.
Мама Лена и мордовороты промолчали.
Вдали, у горизонта, послышался раскатистый гром, верхушки деревьев согнулись под первым порывом налетевшего пыльного ветра, принесшего с собой запах дождя.
Кажется, гроза собирается…
Стоять на виду у всех не хотелось, и, откашлявшись, я пригласил всех «гостей» в дом:
– Заходите. Дождь вот-вот начнется. Только машины по-человечески припаркуйте! Мне еще не хватало из-за вас от соседей люлей получать! А я пока кофе-чай сделаю.
Развернувшись, я вернулся в дом, оставив входную дверь открытой. Прошествовал на подгибающихся коленях в кухню, вновь наполнил чайник водой и поставил на плиту. Звяканье донышка чайника о решетку плиты меня резко отрезвило.
Стоп! А чего я, собственно, дергаюсь?
Что бы ни случилось, я ни в чем не виноват и вообще чист как ангел. Реальный ангел, а не Бес из Вальдиры.
Посему и дергаться не надо!
Перевернули мою квартиру вверх дном? Отец в бешенстве? Хорошо. Значит, надо узнать подробности. В любом случае я никуда и ни с кем не поеду, если только не по собственному желанию.
За окном приглушенно зашумели двигатели. К моему совету прислушались и ставили внедорожники как положено, дабы другие тоже проехать смогли. И чтобы старушки не кричали под окнами о вседозволенности богатеев и властей. Мне только стихийного митинга перед домом не хватало для совершеннейшего счастья.
За моей спиной послышались тяжелые, знакомые с детства шаги. А вот и мой папа пожаловать изволил. Впрочем, я ему рад.
– Здравствуй, отец, – вновь поприветствовал я своего родителя, доставая из кухонного шкафчика жестяную банку с чайной заваркой. – Рад тебя видеть.
– Рад он! – прорычал отец. На этом он замолк, явно преодолевая свою жесткость, чтобы на первых же минутах беседы не напороть горячки. Если папа зол, он становится как бензол…
– Тебе чай, как всегда? – вслух произнес я, не скрывая сквозившую в моем голосе усталость. Прямо навалилось. Мне бы подушку сейчас давануть часиков на пять хотя бы. – Корабельный?
«Корабельным» отец называл горячую бурду, которую лично я пить не мог и называл помесью сахарного сиропа с чифирем. Дико сладко и дико крепко. Вкусовые сосочки отмирают на раз. Вполне в духе моего папаши – морского волка, перенесшего на своем веку много лютых и холодных штормов в открытом море.
После продолжительной и демонстративной паузы отец крайне неохотно пробормотал:
– Да.
– Сейчас будет, – пообещал я, покосившись на зашумевший чайник.
– Что случилось? – мрачно вопросили за моей спиной.
Я пожал плечами:
– Понятия не имею, отец. Честно. Я ничего не натворил, ничего не сделал, чужого не брал и никого не бил. Если ты об этом переживал. Правда, скрываться есть от кого. Но не потому, что я плохой, а потому, что им нужно то, что попало в мои руки. ЗАКОННО попало! – повысил я голос, уловив движение за спиной.
– Что именно попало?! – взорвался отец, ибо только что он потерял заранее подготовленную позицию.
Папа явно собирался сыграть ту же роль, что и в прошлый раз: «опять ты вляпался по своей вине, а мне тебя выручать» или, она же, «я хороший отец – ты плохой сын». А я ему только что спутал все карты.
– Прежде чем мы продолжим, отец, – произнес я, – ты должен уяснить кое-что важное. Сейчас не как в прошлый раз, когда виноват был я.
– Ты бы лучше про «тот раз» даже и не вспоминал!
– Это почему же?! – не выдержав, сорвался я. – Я за него заплатил по полной программе! Вдоволь насмотрелся на снегопады, бури, мороженую рыбу и разлагающиеся трупы! Это лучше ты не вспоминай, отец! Потому что именно ты меня туда запихнул!
– Было за что!
– И я заплатил за все «что было»! Короче! Отец, в этот раз твой недостойный сын, не оправдавший твоих надежд и чаяний, не ставший капитаном военно-морского флота и не подавший никому блистательного примера, ничего плохого не сделал! Ничего плохого ни по официальным, ни по мирским, ни даже по церковным или флотским законам! Я жив-здоров. Маме уже отзвонился и извинился. Деньги зарабатываю, ни у кого не занимаю, никому не должен, у тебя тоже не выпрашиваю! Твое адмиральское имя не позорю и даже не использую! Уж извини, что у меня, такого всего из себя плохого, та же фамилия, что и у тебя!
Выговорившись, я замолк и, тяжело дыша, продолжил класть заварку в чайничек, с трудом удерживая дрожь рук. Довели, блин!
Что удивительно, ни один из остальных гостей не торопился на кухню, где мы вели беседу на повышенных тонах. Ни громилы, ни мама Лена, и, что уж совсем поразительно, не спешила на помощь Кира. Хотя она наверняка хотела защитить меня «широкой» грудью, но ее остановили. Я даже догадываюсь, кто именно воспрепятствовал вторжению Беды в мою некогда столь мирную кухню. Дают нам возможность поговорить в семейном кругу, правда, мы так громко «беседуем», что каждое слово слышат даже соседи.
– Та-а-ак… – тяжело протянул отец, явно озадаченный моим ответом.
Он тоже хорошо меня знал. И знал, что сейчас я не лгу.
– Кому чаю, кому кофе? – громко крикнул я, обращаясь к двери, ведущей из кухни в комнату.
– Рос… – тоненько и обрадованно пискнула Кира.
– Все пьют чай! – припечатала мама Лена и уже тише добавила: – Не егози, Кирик-чижик. Дай им поговорить.
Мордовороты сохранили молчание. А если бы попробовали одернуть меня, чтобы я повежливее разговаривал с адмиралом, то я бы сдох, но выставил их из своего дома. Ибо не фиг!
– Тогда как все это понимать? – первым нарушил отец неловкую паузу, успев за это время выработать другую тактику. – А, сын? Ты хоть представляешь, как мы с мамой волновались? После того, что я увидел у тебя на квартире?
– Во-первых, мама ничего не знает, – резонно возразил я. – А что у меня на квартире?
– Не знает, – недовольно хмыкнув, согласился отец. – Поэтому просто волнуется. А если бы узнала – с ума сошла бы! А на квартире… хм…
Едва не забыв о закипевшем чайнике и чуть не обварив руки паром, я в полном обалдении выслушал очередную историю.
Когда отец прибыл в город, он не стал звонить, чтобы не терять времени, ибо в бесполезности сего занятия уже убедился, к тому же не хотел терять эффект внезапности. И посему он просто подъехал к моему дому, поднялся до квартиры и вжал кнопку звонка.