— Конечно, расскажи. — Я поудобнее устроилась в кресле, приготовившись слушать.
— Для начала скажи, что тебе уже известно, — улыбнулся мужчина, садясь напротив и складывая руки в замок. Ну типичный преподаватель, только симпатичный и в кожаных штанах.
— Можно сказать, что ничего, — пожала плечами я. Те крохи информации даже озвучивать стыдно, да и я привыкла по большей части проверять и сверять информацию. — В основном только то, что Земля и Оссэро — миры-зеркала.
— Понятно… Вообще-то, строго говоря, Земля и Оссэро не совсем зеркала, а точнее, совсем не зеркала. Миры-зеркала — это миры, идентичные по своим биогеографическим характеристикам, но противоположные по морально-эволюционной направленности. Здесь же ситуация несколько иная. Всю систему мироздания можно представить одновременно и в виде пирамиды и в виде дерева. Так вот, Оссэро и Земля до определенного момента были на одном уровне в пирамиде и на одной ветке дерева. Вследствие чего до определенного момента между мирами существовало сообщение. В ваших сказках и легендах до сих пор остались истории о магах и эльфах.
Идем дальше… Никто не знает, по какой причине, но после определенной катастрофы на Земле ваш мир стал поглощать магию, вытягивая из внутренней среды и создавая практически непробиваемую внешнюю стену. Говорю «практически», потому как кое-какие каналы связи остались, например, наши порталы. И то лишь по одной причине — на момент катастрофы и образования стены они были активированы. Люди, и не только они, все, кто смог предвидеть или находился рядом, в срочном порядке покидали Землю. Но в результате и наш мир стал закрытым, а люди в большинстве своем потеряли способности к магии. Только вот у Оссэро сохранилась связь с Верхним и Нижним миром, как мы их называем, или, по-вашему, рай и ад. Ассар — мир ангелов, или арэйвов, Дэол — мир демонов, то есть дэвов, но связь эта не постоянная и требует огромных затрат сил. Хотя у дэвов и арэйвов есть стационарные порталы, настроенные исключительно на них, есть еще специальные артефакты, позволяющие представителям других рас воспользоваться их порталами, но… там очень много «но». Таким образом, все, кто находился на Оссэро, стали заложниками нашего мира. Теоретически через Дэол и Ассар можно попасть в другие миры, но осуществимо ли это на практике… мне о таких случаях неизвестно. После катаклизма на Оссэро остались колонии дэвов, арэйвов, эльфов, орков и гномов. Первое время были и драконы, но они нашли способ покинуть наш мир. Изначально Оссэро и Земля были только человеческими мирами.
Сейчас на Оссэро одиннадцать людских государств, четыре из которых находятся на островах, королевство гномов, расположившееся у Северных гор, Великий Хаганат, или, по-другому, орочьи степи, Вечный Лес, закрытое королевство эльфов, занял практически все южные леса вплоть до побережья, на западе, включая Закатные горы, находится Дэол-лей, а восточное побережье и Рассветные земли принадлежат Ассарею. У арэйвов, дэвов, гномов, эльфов и орков есть свой язык и своя письменность, на островах тоже свое наречие. В настоящее время все государства находятся, так сказать, в состоянии покоя, последняя война отгремела лет четыреста назад.
Теперь о Даагонии. Площадь, занимая Даагонией, невелика, и по размеру территории она на пятом месте среди неостровных государств. Однако именно Даагония является связующим звеном между людьми и нелюдьми. Так что в политическом смысле она стоит на первом месте.
— Понятно, — кивнула я, — значит, учиться мне предстоит долго. А что насчет магии?
— Тут все просто. Начнем с нас. Даагонские практически единственные маги среди населения Оссэро, и именно мы удерживаем баланс сил в мире. Среди людей в основном ведуны и колдуны, нуждающиеся в амулетах, заклинаниях и зельях. Есть еще полукровки и потомки как разных нелюдей, так и самих Даагонских, которые иногда становятся настоящими магами. Особенность нашей семьи в абсолютном повелевании стихиями, не считая дополнительных способностей и настоящей магии. Сразу поясню: магами считаются только те, кто не нуждается в дополнительных средствах для исполнения желаемого.
Идем дальше. Гномы. Магии, как таковой, у них нет, но они в состоянии создавать и заговаривать артефакты, амулеты и оружие. Они не творят магию, а переносят ее на объект. Эльфы превосходные целители и природники. Но они, скорее, маги именно живой природы, чем земли, ну в том смысле, что они не в состоянии сдвигать пласты земли, например, создавать горы или овраги. Орки — шаманы. С помощью жертвоприношений могут лечить, проклинать, предвидеть и вызывать духов, которые должны выполнять пожелания вызывающего. Дэвы — лучшие некроманты Оссэро, повелители тьмы, в смысле могут ее вызывать и управлять ею, маги огня. Иногда у них рождаются телепаты и имеют вторую боевую форму, за что и получили название «демоны». Ну и последние — арэйвы. Ангелами их называют из-за крыльев, обычных в нормальном состоянии и источающих ослепительный свет при необходимости. Арэйвы хорошие маги воздуха, но главное у них — эмпатия и способность воздействовать на чувства других живых существ. Они могут как приворожить, так и заставить возненавидеть. Правда, последнее возможно только при наличии определенных негативных эмоций или уже сформированного отрицательного мнения в отношении конкретного лица. На этой оптимистичной ноте предлагаю закончить на сегодня наше занятие. Согласна?
— Хорошо. Спасибо, Итарон. — Я искренне улыбнулась мужчине. — А почему об обычаях и законах Даагонских тебя не попросили рассказать?
Он отвел глаза:
— Потому, что это дела семейные. До завтра, Полина.
— А ты не останешься в замке?
— Нет, конечно, — хмыкнул он. — Во всех замках стоят порталы, связывающие их не только с Землей, но и друг с другом, так что спать я предпочитаю в своей постели.
— О, Итарон, уже уходишь, — раздался от дверей жизнерадостный голос Мирсана. Парень улыбался, сверкая белоснежными зубами и поправляя манжет черной шелковой рубашки. — Может, пообедаешь с нами?
— В другой раз. Мне и правда пора.
Распрощавшись с Итароном, Мирсан повел меня в столовую, где, к моей радости, никого не было. Сама не знаю почему, но видеть Арта мне жутко не хотелось, да и остальных тоже. Чувствовалась какая-то неискренность и недоговоренность во всем. С Мирсаном было проще. Он предпочитал не касаться опасных тем или просто не отвечать, но не юлить и не обманывать.
Уроки этикета, танцев и музыки оставили меня равнодушной, хотя я честно старалась все запоминать и делать правильно. Этикет и дипломатию я отнесла к категории необходимых дисциплин, но все остальное воспринимала скорее как «просто повторяй». Обучать меня верховой езде и основам рукопашного боя взялся сам Мирсан, что очень меня порадовало. Вообще, чем больше я общалась с братом Арта, тем сильнее хотелось произвести замену игрока. Нет в жизни справедливости!
На ужин я шла в довольно приподнятом настроении, но, переступив порог столовой, ощутила такую волну негатива и напряжения, что мне стало не по себе. Только после ужина, прошедшего в тягостном молчании, когда Меарис увела меня на очередной урок истории, я поняла причину всеобщей мрачности.
— Полина, — она вздохнула и села напротив, гипнотизируя меня взглядом, — ты мне нравишься. Я рада, что моей снохой не станет кто-то наподобие Кэоры, но мне совсем не нравится то, что происходит.
— Это вы о чем? — насторожилась я, даже как-то незаметно перейдя на «вы».
— О том, что ты специально или нет, но стравливаешь моих сыновей. То, сколько времени ты проводишь с Мирсаном, просто недопустимо. Более того, ты не скрываешь своей симпатии. Твое появление еще вызовет достаточно… негатива, и я не хочу, чтобы мой старший сын был в этом замешан.
— Меарис, — я не сдержала в голосе раздражения, — я не понимаю причины этой лекции. Да, я общаюсь с Мирсаном, и мне это нравится. Он внимательный, воспитанный, с ним легко, и он единственный, кто со мной здесь нормально общается. Если ты не заметила, то Арт за последние двое суток вообще ни разу ко мне не подошел и не заговорил. — Я не стала упоминать о нашей случайной встрече в его комнате. — Что я должна думать? Только то, что он явно не стремится наладить со мной отношения. В конце концов, не бегать же мне за ним по замку! — Разозлившись, я разошлась не на шутку, выплескивая накопившееся. — Какой негатив от моего появления ты ждешь? Я сюда не просилась. Это Артвирт притащил меня, но вместо того, чтобы облегчить мне адаптацию и как-то наладить отношения, как это делает Мирсан, он всячески показывает, что я его не устраиваю, и скрывается от меня. Я не претендую на любовь, но уж нормальное отношение для меня обязательно. И я никого не стравливаю. А Арт, вместо того чтобы возмущаться и обвинять в чем-то брата, пусть на себя посмотрит!
Все. Я выдохлась. Замолчала, напряженно всматриваясь в задумчивое лицо будущей свекрови. Вот точно, теперь сама отравит, Кэоре такое ответственное дело не доверит. Молчание затягивалось, и мне уже действительно становилось не по себе.
— Что ж, — наконец произнесла Меарис, — я поняла тебя. В чем-то ты права, не буду спорить. И я поговорю с Артом. Знаешь, я даже не буду вмешиваться. Но я хочу, чтобы ты мне пообещала, что не будешь заигрывать с Мирсаном или вызывать с его помощью ревность.
— Это я могу обещать. Но прекращать общение с ним не собираюсь.
— Идет. Думаю, сегодня нам уже не до истории, давай перенесем беседу на завтра.
— Отлично.
Я встала и поспешила покинуть комнату. До отведенных мне покоев я долетела в рекордные сроки. Во мне бурлили эмоции, раздражение грозило вырваться наружу, и вероятность того, что я сорвусь и нагрублю, была велика. Как бы я себя ни вела, но неуверенность в себе и завтрашнем дне сильно меня нервировала. Неприятное чувство. Я могла храбриться сколько угодно, но мне было страшно. А особенно меня пугало то, что я все вернее становлюсь на путь Кэоры.
ГЛАВА 6
Последующие две недели слились в сплошной поток: завтрак — учеба — обед — учеба — ужин — учеба. Итарон оказался прекрасным преподавателем, как, собственно, и Мирсан с Меарис. Не могу сказать, что за две недели я стала прекрасно танцевать или выучила все правила этикета, но читать и писать могла уже вполне сносно и поглощала книги буквально залпом. Это помогало отвлечься от высокомерно-пренебрежительных взглядов Кэоры и равнодушно-брезгливых высказываний Асириана и Артвирта. Более того, чем ближе был день назначенной свадьбы, тем хуже становилось отношение Арта и безрадостнее казалось будущее. Теперь я даже на Кэору смотрела по-другому. Нет, в то, что мы станем когда-нибудь подругами, я не верила, слишком велика между нами разница и слишком высокомерна была блондинка, но понять ее злобу я могла. Кэора, оказывается, тоже была из Даагонских, правда, из другого дома, или клана, как называли дома за пределами Даагонии, — Кэль-Деон, дом воздуха. Всего у Даагонских было шесть домов: Аль-Шион — первый предок получил стихию воды, Кэль-Деон — воздух, Иль-Саро — огонь, Фэль-Ирэт — земля, Мэль-Фэро — металл и наследный дом Теро-эль, который хоть и считался первым среди равных, но управлял Даагонией все же Совет Старейшин, куда входили главы всех домов. Аль-Шион в Совете представлял дед Арта, Ирван.
Вообще, за эти две недели я достаточно узнала о Даагонских, даже без учета того, что мне расскажут уже после всех обрядов, чтобы испытывать настойчивое желание бежать. Оказалось, что ко всему прочему у Даагонских строгая иерархия и серьезные наказания за неподчинение. Например, за отказ отправиться на Землю в выбранный Советом срок предусматривалось пятьдесят ударов плетью, год запрета на пользование магией и принудительная телепортация. Или, например, за отсутствие на любом общественном мероприятии Даагонских без уважительной причины — три года блокировки магии и месяц карцера. Жуть! Но пока Меарис рассказывала только общую историю сего дивного клана, обещая, что все правила и порядки мне объяснят позже. Угу! Даже знать не хочу.
С Артом дело обстояло не лучше. Теперь на всех ужинах или при встрече он был сама галантность и предупредительность. Обаятельная улыбка не сходила с его лица, и он каждый вечер спрашивал, не хочу ли я прогуляться по саду, прекрасно зная, что у меня очередной урок с его мамочкой. Правда, один раз я согласилась, попросив зайти за мной после занятий. Он пришел. В результате мы за получасовую прогулку так и не сказали друг другу ни слова. Проводив меня до комнаты, он ехидно поинтересовался, довольна ли я прогулкой. Прошипев, что просто в восторге и согласна так гулять каждый вечер, я захлопнула дверь у него перед носом. Мою мстительную натуру тешило одно: до свадьбы и в течение года после нее, а также на время беременности жены плюс год после внебрачные связи для Арта — табу. Это радовало, хотя я и понимала, что ограничения эти временные.
— А, вот ты где! — вывел меня из задумчивости голос Меарис. — Грустишь?
Я пожала плечами:
— Да нет. Ты что-то хотела?
— Дорогая, у меня отличная новость! Завтра состоится ваша свадьба! Ты счастлива? — Она заглянула в мое перекошенное лицо. А что, не видно, что я в восторге?
— Конечно. — То, что я изобразила на лице, видимо, было недостаточно убедительно, раз она так громко икнула.
— Ну вот и хорошо. — Меарис все же сделала вид, что ничего не заметила. — На рассвете свадьба, а в полночь проведем обряд инициации. Зачем время терять, да?
— Угу.
— Вот, так что иди в библиотеку и выбери себе имя.
Просто прекрасно. Фырча, как рассерженный ежик, я поплелась в библиотеку. Страх и раздражение так тесно переплелись в душе, что трудно понять, где начиналось одно и заканчивалось другое. Одно я знала точно — завтра моя жизнь безвозвратно изменится. И дело даже не в том, что я выйду замуж, окончательно срастусь с этим миром или получу какие-то мифические силы, а в том, что все это изменит мое внутреннее «я». Личность по имени Полина растворится в другой. Можно, конечно, наивно полагать, что я останусь собой, что все это не важно, но… но я предпочитаю не врать хотя бы себе. Я стану другой. Хуже ли, лучше ли, не знаю, но в том, что завтра умрет одна девушка и появится другая, я не сомневалась. И эта неизвестность — касающаяся не столько завтрашнего дня, сколько меня самой, — страшила.
Нужная книга нашлась сразу — «Сборник имен рода Даагонских», включающий в себя всего лишь шесть разделов. Я отобрала для себя пять приемлемых имен (ну я поскромничала и решила, что силой наследника короля я обладать не буду). Итак:
— А — Ариадна (как это ни удивительно!);
— И — Имиралин;
— К — Кирин;
— М — Милана;
— Ф — Фаэт.
Выписала их на листок, чтобы отдать Меарис, и, подумав, сделала еще один экземпляр для себя. Скоро одно из этих имен станет моим. Хоть что-то есть хорошее во всем этом. Свое собственное имя я искренне не любила и всегда хотела заменить на что-то более благозвучное, чем Полька. Теперь эта мечта сбудется.
В честь завтрашнего события меня даже освободили от занятий, однако обязали тщательнейшим образом изучить написанную от руки инструкцию поведения во время церемоний. Это-то меня, кстати, невольно насторожило. Ну не верю я, что у них нет сборника обрядов и Меарис вынуждена была собственноручно расписать все по пунктам. А это что значит? Правильно. Мне не хотят говорить всего. А почему? Вариантов ответа на этот вопрос была масса, начиная с того, что я, возможно, все же могу отказаться, и заканчивая тем, что в моем случае будет какой-то эксклюзив. Как бы то ни было, меня это напрягало. А посему, будучи девочкой умной и находчивой, я решила порыться в библиотеке. Хотя, положа руку на сердце, была практически уверена, что ничего не найду. Не дураки же они?
— И что же это у нас тут такое?
В поисках нужной мне книги я так увлеклась, что, услышав за спиной хрипловатый незнакомый голос, подпрыгнула от неожиданности и резко повернулась, будто меня застигли на месте преступления.
Передо мной в расслабленной позе, с ленивой усмешкой на полноватых губах стоял мужчина. Нет, он казался ровесником Арта, но если моего жениха при желании можно назвать и парнем, то этого не иначе как мужчина. Уж не знаю почему. Кожаные черные брюки, серовато-стальная туника, на бедрах пара кожаных ремней крест-накрест — на одном боку меч, на другом кинжал, мягкие черные волос до плеч, блестящие бриллиантовые, как у волка, глаза. Он был очень похож на Арта — и одновременно был совершенно другим. Более порочным, хитрым, опасным… Если Артвирта можно сравнить с солнечным днем, то этот явно представлял собой безлунную ночь.
— Здравствуйте, — настороженно поздоровалась я, почему-то опасаясь грубить. Он меня очень напугал.
— Ну привет, детка. Ты новенькая, да? — Его оценивающий взгляд скользнул по мне, но на лице не отразилось никаких эмоций, так что я осталась в неведении относительно результатов осмотра.