Анастасия ходила в церковь только к заутрене. Девушку сопровождали три «мамки» и пять здоровенных детин под командованием умудренного годами воина. Правда, седой воин явно был не в ладах с Богом, ибо сопровождал девушку только до дверей храма, а потом коротал время в трактире неподалеку.
Это было на руку друзьям, так как «мамки», чувствующие себя в полной безопасности внутри храма, самозабвенно отдавались общению с Богом, ну а молодые детины, полностью полагающиеся на «мамок» в вопросах «блюдения» чести невесты, внутрь храма входили исключительно с целью поглазеть на молодух, а если повезет, то и перекинуться с ними словечком.
«На дело» отправился Фролов и Зинаида. Этому предшествовали пять дней подготовки. Фролов замучил девушку своими придирками до истерики но, Зинаида все-таки взяла себя в руки и стойко терпела все. Ей пришлось по несколько раз перешивать одежду и учиться ходить в онучах, изготовленных лично Фроловым из добытого на Земле во время короткой вылазки лыка. Не меньше времени ушло на обучение манерам поведения и языку.
В конце пятого дня Фролов вымотал девушку до предела, устроив экзамен по всем вопросам одновременно.
Наконец, Никита Митрофанович, хмуро сообщил, что, в основном, доволен результатом и все отправились отдыхать.
Корабль затемно приземлился недалеко от города. Разведчиков скрытно сопровождал отряд прикрытия, состоящий из Отона, Ага-Притора и Смирнова.
Первый дозор у входа город, древний, но еще вполне крепкий старик и молодая, чуть худощавая, по меркам того времени, девушка прошли не вызвав никаких подозрений.
Группа прикрытия возвратилась на корабль и уже оттуда друзья самым внимательным образом отслеживали обстановку с орбиты.
Внутри города дозоры так же имелись, вот только стражники несли службу с прохладцей, и сколь либо существенной угрозы для разведчиков не представляли.
Утро смело вступало в свои права, и вот уже окрестности огласил перезвон колоколов. Народ дружно потянулся к храму.
Наконец показалась и Анастасия, как всегда сопровождаемая челядью.
Стоял конец октября и погода была относительно теплая. Молодая девушка одела поверх сарафана легкую накидку, нисколько не скрывающую ее очаровательной фигуры и Фролов, заворожено разглядывал любимую, на несколько секунд потеряв возможность воспринимать реальность. Легкий пинок Зинаиды вернул Фролова в этот мир, раскрасив лицо румянцем смущения.
Внимательно оглядев ступени храма и убедившись, что Анастасия с сопровождающими вошла в храм, седой воин неспеша развернулся и направился к кабаку, из дверей которого услужливо выскочил половой и открыл дверь столь постоянному и уважаемому посетителю.
Зинаида дождалась пока Анастасия займет свое место и осторожно начала пробираться поближе.
Основу молящихся составляли местные жители, постоянно занимающие одни и те же места, в том числе и с учетом положения в обществе. По этой причине Зине предстояло очень сложное дело- пройти поближе к Анастасии, чей отец занимал очень высокое место в иерархии Посадских, и при этом, не вызвать ни у кого подозрений.
Сопровождавшие Анастасию молодцы находились там, где и надо- сразу у входа, где сгрудились молодухи из средних слоев общества, явно не против бы совсем не заходить внутрь храма, а провести это время с большей пользой где ни будь на зеленой полянке под звук рожка и в кругу добрых молодцев.
К сожалению, они не могли этого сделать, и под самыми благовидными предлогами поотстали от папенек, маменек, бабушек и других родственников, умышленно оказавшись там где их сердце и желало- среди группы добрых молодцев.
Двигаясь вдоль правой стены, Зинаида оказалась почти рядом с Анастасией. Их разделяла только колонна и дальше протиснуться возможности не имелось.
Дождавшись пока служба начала подходить к своему логическому завершению, а прихожане готовились продолжить свое общение с Всевышним уже в индивидуальном порядке, Зина решилась на некоторое нарушение установившегося регламента.
На завершающих фразах батюшки, Зина неуловимым движением проскользнула за спину Анастасии и, воодушевленно осеняя себя крестом, обратилась с молитвой к иконе Николы-Угодника. Девушка не заканчивала школы актерского мастерства и, уж тем более, ораторского, но все же ей удалось выдержать такой тембр голоса, что бы стоящая к ней спиной девушка обратила внимание на столь необычное содержание молитвы.
- О всехвальный и всечестный муж земной - Фролов Никита! Светильничепресветлый муж, отдавший свою душу деве светлоокой Анастасии. Молю тебя, помоги мне поговорить с юной девой, коя всецело вошла в твое сердце и без коей ты жизни себе не представляешь.
Понимая, что достаточно произнесла, что бы Анастасия, если ее слышала, заинтересовалась столь необычным содержанием молитвы, Зинаида отвела взгляд от иконы и встретилась с расширенными до предела голубыми глазами девушки.
- Спасибо за поддержку и любовь твою. Завтре принесу тебе весточку и превеликую мою благодарность. – Распевно-тягуче произнесла Зина, пристально глядя в лик святого.
Еще раз стрельнув взглядом в сторону девушки, и убедившись, что добилась своего- заинтересовала Анастасию, Зинаида поспешила укрыться за колонной и смешаться с толпой прихожан, внимательно поглядывая на окружающих. К счастью, никто не обратил внимания на содержание общения молодухи к святому на иконе.
По окончанию службы, Зинаида опять оказалась рядом с иконой и взглянула в глаза Святого. Девушка, воспитанная в лучших традициях Советской власти, комсомолка, просто обязана была крайне негативно относиться к «опиуму для народа». Она так и относилась, вот только глаза старца оказались настолько живыми и теплыми, что она невольно задержалась у иконы. Внезапно подступившее чувство вины заставило сделать еще одно необдуманное действие- девушка осенила себя крестом и опять обратилась к иконе.
- Прости меня за ЭТО, только желание оказать помощь влюбленным оправдывает меня. Хотя, ты поймешь, ты же не зря стал святым. Прости.
Анастасия, все еще наблюдавшая за столь странной незнакомкой, но из-за расстояния не сумевшая ничего расслышать, попыталась подойти поближе но, к этому времени ее уже плотно обступили «мамки», возвратившиеся в этот бренный мир после общения с Богом и опять обретшие все самые лучшие черты церберов.
Зинаида покинула храм и ровным шагом направилась к выходу из города. На небольшом удалении за ней шел крепкий старик, приветливо поглядывавший на встречных прохожих.
Подходя к заставе, Фролов догнал девушку, и они пошли уже вместе.
Стражники у ворот, явно отметившие статную молодуху, попытались было пошутить и придержать девушку, что бы перекинуться с ней парой слов, однако, сопровождавший ее старик пресек эти забавы молодых самым строгим образом, бесцеремонно ухватив одного за ухо, и так сильно встряхнув, что добрый молодец выронил копье, и тут же стал образцом вежливого отношения к горожанам.
Два других, по достоинству оценив крепкую руку старика, тут же вытянулись в струнку и сопроводили пару самыми преданными взглядами на которые только оказались способны.
Немного струхнувшая от столь необычного отношения к стражам Зина тихонько взвизгнула но, тут же взяла себя в руки, и проследовала дальше целомудренно уставившись в землю. Только проходя мимо поднимавшего одной рукой копье, а второй прикрывавшего ухо молодца, не удержалась и наградила его улыбкой, от чего тот опять начал расплываться в ответной улыбке, сразу потухшей едва он взглянул на старца.
- Никита Митрофанович. Ты, что с ума сошел? А вдруг бы переиграл?
- Ты дочка не учи меня правилам хорошего тона в этом мире. Поверь, этот молодец еще легко отделался, столь бесцеремонно приставая к девушке в сопровождении старшего мужчины. Расскажи лучше, что тебе удалось сделать.
Зина коротко рассказала о произошедшем, и посоветовала Фролову написать весточку любимой.
- А ты знаешь, что в мое время женщин не учили письму?
Советская комсомолка Зина, даже не подозревавшая, что такое может быть, сбилась с шага, открыла рот, что бы выразить свое отношение к такому «дремучему мракобесию» но, не нашла слов.
- Не расстраивайся красавица, с Анастасией произошло счастливое исключение. – Успокоил спутницу Фролов.
Днем корабль не мог сесть близко к городу, и поэтому разведчики прибавили шаг, что бы успеть вовремя попасть к месту встречи и успеть отдохнуть. Ну и Фролову предстояло коротко, но вполне понятно изложить план побега в весточке.
Разведчики вошли в подлесок. До места встречи предстояло пройти еще около трех километров.
Фролов усиленно составлял в голове текст послания и поэтому оказался абсолютно не готов . . .
Увесистая дубина звучно приземлилась на голову Никиты, от чего последний рухнул на землю как подкошенный. Взвизгнувшая девушка в этот же момент оказалась в крепких объятиях здорового и очень мерзко пахнувшего детины. Из окрестных кустов выскочило еще около десятка самых разномастных личностей, впрочем, имеющих и некоторые общие черты- исключительно тяжелый запах и дикие глаза.
Вооружение нападавших оказалось самым разнообразным, от дубины и короткого копья, до кистеней и длинных ножей.
Деловито полоснув ножом по горлу упавшего, рябой мужик принялся стаскивать сапоги с поверженного тела. Два других не менее сноровисто приступили к раздеванию тела.
Не более двух минут понадобилось бандитам, что бы освободить жертву от обуви и одежды. Чувствовалось, что они имеют в этом деле значительный опыт.
В это время к удерживаемой Зине подошел мерзкого вида мужик, и приступил к внимательному разглядыванию жертвы. Желая угодить атаману, а Зина не сомневалась, что это так, державший ее детина, одним движением разорвал на девушке сарафан, впрочем, умудрившийся при этом оставить в целостности телогрею.
Атаман продолжал хмуро разглядывать полонянку. В колючих глазах мужика читалось, что он обдумывает- нужна ли она ему живой или нет.
Зина похолодела от нехороших предчувствий. Дмитрий говорил, что после облучения, ее кожу не сможет пробить ни одно оружие, вот только, как то все это казалось неестественным.
Грубо просунув руку под телогрею и больно сжав грудь девушки, Атаман хмуро мотнул головой. Судя по тому, что нож от шеи убрали и накинули сверху мешок, Зина поняла, что ей назначена иная участь, нежели смерть.
В это время, один из разбойников, внимательно осмотрев жертву, вдруг обратил внимание атамана на отсутствие крови и раны на шее старика. Атаман раздраженно подошел к телу и, убедившись, что это так, ощупал кожу лежащего и сурово поглядел на разбойника, в чьи обязанности входило перерезать горло путника.
- А этот то, жив! Ты че Сивуч? С прохладцей стал работать?
Уличенный в непрофессионализме разбойник, с белым как мел лицом, выхватил из рук у рядом стоящего разбойника короткое копье и со всего размаха попытался всадить его в грудь старика.
Неоднократно являвшиеся свидетелями такого разбойники, уже начали разворачиваться, что бы скрыться в лесу явно не проявляя интереса к казни жертвы, но то, что произошло потом, заставило их опять обратить свое внимание на поверженного путника.
Пусть и не презентабельный на вид, однако, вполне годный для использования по назначению наконечник копья, встретившись с телом жертвы, не вошел как обычно вглубь, а резко ушел в сторону, от чего наносящий удар потерял равновесие и кубарем полетел вслед за соскользнувшим копьем.
Члены банды удивленно взирали на столь явно опозорившегося сотоварища, и каждый подумал в этот момент о способе его казни, который придумает очень скорый и изобретательный на такое атаман.
Понимая, что он на волосок приблизился к роли жертвы, разбойник резво вскочил на ноги, подобрал копье и еще раз нанес удар в середину груди жертвы.
В этот раз разбойник крепче держал копье, и на глазах ошарашенных товарищей еле смог удержать тут же отскочившее оружие.
Разбойник с все больше округляющимися глазами уставился на сотоварищей, и тут за его спиной возник сноп красных брызг.
Безусловно, обладающие острым звериным чувством самосохранения разбойники, тут же поняли, что на них напали и моментально изготовились для отпора. Вот только они никак не могли предположить, с чем именно им пришлось столкнуться.
Атаман выхватил длинный нож и на напружиненных ногах мгновенно развернулся в сторону противника.
Выражение глаз атамана тут же сменилось с колюче-настороженно на удивленное, но это уже не имело значения, так как его голова жила уже отдельно от тела.
Голубая тень рассекла толпу разбойников, оставляя за собой ореол ярко красных брызг и распадающиеся на части тела.
По сложной траектории рядом летело огромное четырехрукое существо, покрытое густой шерстью и две блестящие дуги на огромной скорости рассекали тела, иногда одновременно сходясь на одном, от чего тело жертвы распадалось одновременно в нескольких направлениях.
Самый молодой и шустрый разбойник, за одно мгновение осознавший, что пора бежать, шустро скользнул к ближайшим кустам, но за мгновение до смерти встретился глазами с настоящим великаном, выбросившим в его сторону пудовый кулак. Сломавшееся на лету тело шустрого разбойника приземлилось в самом центре поляны.
С другой стороны поляны выскочил Смирнов с инопланетным автоматом в руках и судорожно начал открывать аптечку.
Выбравшийся из кустов Велий осторожно вытащил из груды тел залитое кровью тело девушки и осторожно стянул мешок. Зина находилась без сознания а сквозь обрывки сарафана отчетливо было видно, что она ранений не получила. За этим занятием его и застал Отон, обиженно заявивший великану, что не годится так недоверчиво относиться к его и Ага-Притору умению владеть шашками. Задеть девушку они никогда бы себе не позволили.
Поплотнее запахнув телогрею и бережно взяв девушку на руки, атилос буркнул в ответ, что он не сомневается в исключительных боевых навыках друзей, вот только, все может быть . . .
Под осуждающие взгляды друзей великан направился к кораблю. Следом Отон и Смирнов несли Фролова. Прикрывал погрузку в корабль Ага-Притор.
Пока корабль выходил на орбиту, Пенкин, хоть его и успокоили друзья, что с Зиной все в порядке, еле смог усидеть в кресле.
Когда Дмитрий смог передать управление кораблем и ворвался в отсек, Зина уже пришла в себя и тут же попала в объятия любимого.
Повреждения Фролова оценивались как более тяжелые. Если удары копьем серьезного вреда не причинили, то удар дубиной привел к наисильнейшему сотрясению мозга.
По этой причине, Пенкин, только успевший обнять любимую, тут же бросился в кабину и направил корабль в планете Вера.
Фролова немедленно передали в руки Эльвиры, по озабоченному лицу которой стало ясно, что дела у пациента очень и очень плохи.
Зина, хоть и не пострадала серьезно физически, тем не менее, крайне нуждалась в психологической помощи.
В ближайшие дни предстояло привести тела, психику и одежду разведчиков в порядок.
В свободные минуты Эльвира занималась с Зиной шитьем одежды, очень аккуратно и умело приводя психическое состояние девушки в порядок.
На третий день Фролов пришел в себя и, едва узнав, сколько он провел в «отключке», чуть повторно не впал в кому. Его тут же успокоили, напомнив, что у них имеется возможность перемещаться во времени и остальное время лечение шло более спокойно.
Через неделю экспедиция находилась в полной готовности к следующей высадке.
За это время Фролов подготовил весточку для Анастасии, и в ней, помимо признаний в любви, просил приступить к разработке плана побега, с учетом неудавшейся ранее попытки.
Уже привычным путем Фролов и Зина прошли в город. Как и в прошлый раз, сопровождение Анастасии внутри храма занялось привычным делом, и Зинаида без труда передала девушке весточку.