— Фед, в машину, быстро! — прокричала приказ, краем глаза замечая шевеление возле открытых дверей, там Лиза стояла, наблюдая и трясясь от страха. — Охранять Лизу!
Мужики рванули ко мне, воспользовавшись тем, что я отвлеклась.
— Сука, ты за это поплатишься!
Не раздумывая далее, я прицельно палила по конечностям полиморфов. Задела в прыжке кота, от чего его отбросило в сторону и он, не то мяукая, не то завывая от боли, покатился кубарем, причем одна его лапа неестественно торчала в сторону. Рыжему попала в колено, он завизжал как поросенок, а третий — самым умным оказался — отпрыгнул в сторону и спрятался за свою машину. В меня полетели ответные пули, теперь уже я, приседая, рванула к двери своего автомобиля. Лизка лежала на полу между сиденьями, Фед рычал, прикрывая ее, скалясь в окно. Я же, захлопнув дверь и запрыгнув на водительское сиденье, ударила по газам. Чуть не переехала раненного кота, едва успевшего отпрыгнуть в сторону.
Крикнула: 'Лежать!', и одновременно с этим заднее стекло и левую заднюю дверь прошили пули. Частички стекла попали на Феда и Лизу. Девочка закричала от страха, Фед залаял, а я судорожно жала на газ, петляя по улицам, объезжая преграды из машин и прочего мусора.
Погони по счастью не последовало. Свернула на свою грунтовку и резко остановилась. Выскочила из машины и понеслась обратно к одиноко торчащему указателю 'Васино'. Магией снесла его и с мрачным удовлетворением проследила за тем, как он рухнул в кювет. С дороги его теперь не видно, а узкую грунтовку только после поворота за лесом превращающуюся в нормальную дорогу не заметно с трассы.
— А теперь ищите, уроды, сколько вам влезет!
Плюнула и, еще раз бросив взгляд по сторонам, поспешила к своей машине. Чувствуя при этом, как ощутимо задувает в разорванные штаны. И хоть ветер был теплым и летним, почему-то казалось, что по голым ягодицам меня касается ледяная рука. Хм-м. Даже шнурок не помог, тот гад-кошак одним движением порвал мои штаны, оборотень недоделанный…
Уже подбегая к машине, заметила небольшую стаю собак, копошащуюся в кустах и явно кого-то доедающую. Падальщики!
По дороге домой внимательно рассматривала окружающий пейзаж. С одной стороны к дороге спускался глинистый пригорок, на ровной вершине которого стоит небольшая церквушка, над которой сейчас нависли тяжелые свинцовые тучи. С другой стороны дороги мрачная картина запустения: сожженный поселок с обгоревшими остовами домов с торчащими трубами каминов или просто печей. Я уже не раз замечала небольшие стайки одичавших голодных собак и сейчас в состоянии стресса все отмечала и принимала к сведению.
То что произошло сегодня, заставило встряхнуться и принять, наконец, тот факт, что выживает в нынешнее время лишь сильнейший. Я слабая — признаю честно, вон как у меня все поджилки трясутся, тошнота подступает к горлу и кожа горит от омерзения. Но я должна стать сильной, хотя бы ради дочери. Теперь только от меня зависит ее будущее. Поэтому я обязана позаботиться о нас двоих.
Обогнули поселок и, выскочив на дорогу к кооперативу, в который раз мысленно порадовалась, что Васино построено таким образом, что чужак, забредший сюда с трассы, заметив сгоревший поселок, вряд ли пойдет дальше. Скорее всего решит, что дальше лишь лесная полоса. К агрокомплексу вела своя дорога, и она начиналась чуть раньше, поэтому ехать ко мне тоже смысла нет, только если кто точно знал, куда следовать, и имеет для этого причину. Пока я успокаивала себя только этим.
По дороге на своем мерине в нашу сторону ехал Михалыч. Махнув ему рукой, свернула к дому, активировала открытие ворот и проехала внутрь. Пока моей магии с трудом, но хватает на зарядку аккумулятора машины для коротких поездок в город и для различных мелких энергетических элементов. Но мне приходится отдавать почти всю свою энергию, вот и сегодня ее остатков мне хватило лишь на короткий отпор насильникам. Слава Триединому, мне помог Федор, а Лиза догадалась выпустить его из машины, но везти постоянно не может.
Михалыч, осмотрев меня своими вечно слезящимися глубоко посаженными глазами, нахмурил брови, над которыми повисли несколько белесых суховатых чешуек и спросил:
— Кира, что на этот раз произошло?
Передернулась от воспоминаний, словно сбрасывая невидимый груз, коротко взглянула на Лизу и попросила:
— Доча, иди покорми Феда и поставь чайник с водичкой на печку. Сейчас чай пить будем все вместе.
Лицо девочки, все еще печальное и расстроенное от пережитого, просветлело при взгляде на хавшика. Она его считает своим любимым дедом, а старый хавшик счастлив этому факту и любит ее не меньше. Этому удивлялись все, потому что с другими детьми он был дружелюбен, но не более. А с Лизой проводит свободное время и многому учит. Она подошла, быстро прижалась к нему и, получив короткий 'чмок' в щеку, побежала в дом.
— А теперь рассказывай!
Снова тяжело вздохнула, а потом рассказала все в подробностях.
— Да-а-а, похоже, это те самые, которые поймали Семена…
— Они сказали, что отвезут меня на базу, значит так и есть.
— Навозную кучу мне в тарелку, значит нам всем не повезло наткнуться на оборотней…
— Михалыч, Семен еще ладно, он мужчина, а мне не повезло наткнуться на трех охотников… Да еще покалечить их.
— Хм-м-м, думаешь, будут искать?
— Уверена! Ты же знаешь, Михалыч, их охоту может перебить только что-то более сильное и притягательное. А я пока представить не могу, что может быть более притягательным, чем поиск и месть слабой женщине за то, что она им отпор дала и из их же оружия ранила. Не-е-е, если бы один был, то еще может быть, а теперь они землю рыть будут, но не забудут…
— Здесь ты в безопасности…
— Я не могу сидеть дома безвылазно…
— А никто и не требует этого, но здесь вас никто не найдет. Увидят сгоревшие дома и…
— Уф-ф-ф, а я еще неделю назад хотела попробовать очистить тот участок. Хотела помагичить и в землю все зарыть…
— Значит, тебя Триединый уберег, а сейчас это тебе же защитой будет, да и нам тоже…
— У вас же своя дорога?
— Мы ее сегодня с мужиками возле трассы завалили сухостоем и валежником. Очень постарались, чтобы все пути в нашу сторону замаскировать и следы замести, чтобы было похоже, на непроходимый лес… даже асфальт вскрыли и несколько десятков метров убрали. Зина своей магией помогла.
— Зина?
— Они с Серегой Серым съехались, Кир, теперь она добрая и приветливая и… удовлетворенная. И не забудь, у нее две девки растут, и неприятности с бандюками не нужны. Ты прости ее, у нее мужа пару лет назад в драке полиморф загрыз… лис. Вот она на Лизоньку и взъелась как увидела. Не со зла она…
— Да ладно, забыли уже…
— Может и так, но ты последнее время совсем отдалилась от нас. С работы сразу домой…
— Михалыч, да у меня дома работы непочатый край, зимой болтать будем…
— Кирюш, теперь ты первая преграда, если кто сюда сунется…
— Это я уже поняла, Михалыч, но у меня высокий забор и крепкий дом, не зря же Сава постарался.
— Это да, Кирюш, но если что… Рация должна быть при тебе все время. Мы все придем на помощь…
— Ты уверен, Михалыч, что кто-то захочет вступаться и рисковать своими жизнями за двух оборотней?
— Кир не выводи меня… вы свои, а ты лишь четвертинка на половинку…
— Да, Михалыч, представь, как мне не повезло в жизни. Свои оборотнем считают и нос воротят, а оборотни на троих хотели разделить и подстилкой сделать, ведь только на это магичка и годится. Женщину-полиморфа они бы делить не стали… Даже если лишь охотничий инстинкт включился.
— Ошибаешься, девочка! Полиморф-охотник с любой так поступит, и лишь почувствовав себя защитником, умрет, но никому не отдаст. Если первую зависимость раньше снимали, пользуясь различными психологическими методиками, то вторая — на всю жизнь и не излечима. Думаешь, почему они такие отстраненные и нелюдимые…
— Михалыч, а ты откуда…
— Оттуда! Мне двести семьдесят лет, девочка, я слишком много знаю и видел…
— Сколько?
— Да! Да! Так что учись, пока жив…
— Знаешь Михалыч, я когда увидела тебя живым пару месяцев назад, чуть не расплакалась от счастья и облегчения. Просто в тот момент я поняла, что хоть что-то осталось привычным и надежным.
— Я рад, Кирюш! Вы с Лизаветой мне как родные… А сейчас может угостишь вкусненьким, — он кинул головой в сторону двери, — а то чья-то хитренькая мордочка уже минут пять высовывается из дверей, подслушивая…
Он обнял меня за плечи, и мы пошли в дом. Старый хавшик даже проявил тактичность и не стал пропускать меня вперед, а прошел в дом первым, чтобы не смотреть на мою голую попу в разорванных штанах.
Я же, почувствовав ветерок в причинном месте, уже в тысячный раз за последний час возблагодарила бога за то, что уберег от окончательного насилия. Можно сказать, отделалась легким испугом и наглядным уроком на будущее, отделалась рваными штанами, зато приобрела еще один пистолет, для которого у меня имеются пули. Теперь у меня таких опасных штучек целых две и расставаться с ними я больше ни на миг не буду.
А в голове все вертелась мысль: Лиза же все видела, как на ней та кошмарная ситуация отразится? Надо посоветоваться со старым хавшиком, может он подскажет?! Вот же парочка из нас подобралась: приемная мать, которая толком не знает, как ребенка воспитывать и назначенный самой 'внучкой' дед, у которого тоже ни детей, ни внуков… Думаю, главное, что мы ее любим, а сердце подскажет.
После ухода Михалыча, отправилась в свою баню. Сава пристроил это каменное строение с деревянной отделкой прямо к дому, в нее ведет широкий теплый коридор. А сбоку от нее был пристроен сарай, в котором Михалыч посоветовал устроить на постой мелкую скотину. Тепло от бани согреет в холодные зимние ночи животных, да и мне туда ходить будет удобно и близко.
Я в очередной раз сидела в бане, смывая с себя ощущения чужих рук на теле. Выпаривала звук пуль, впивающихся в чужую живую плоть. И хоть я никого не убила, но сам факт причинения кому-то боли вызвал во мне внутренний протест и слабость в конечностях. Все что сейчас со мной происходит, либо сломает меня окончательно, либо ожесточит и превратит мою душу в выжженную пустыню. Впрочем, поразмыслив еще немного, решила, повторись подобная ситуация я поступлю также.
Теперь либо я, либо меня и Лизу. Я предпочитаю первое.
* * *31 августа
— Мама, мама, смотри, как я умею… — Лиза разбежалась и с мостков прыгнула в воду протекающей мимо нашего дома узкой глубокой речки. В месте, где построили мостки для любителей понырять и швартовки катеров и лодок, течение не было сильным, и образовалась небольшая теплая заводь.
В наших широтах лето уходит быстро, сменяясь длительной осенью, а затем чересчур морозной зимой, но именно в этом году погода радовала теплой и сухой погодой. Хотя Михалыч с Семеном ворчали, мол, все приметы говорят о том, что зима в этом году будет суровая. Слишком много плодов на деревьях и грибов в лесу — это природа о своих детях заранее заботится.
Мы сегодня рано поутру, на Рыжике — нашем спокойном ласковом мерине — ездили по грибы и набрали их немеряно. А сейчас, после обеда, все рассортировав и пустив в дело, решили искупаться и позагорать, пользуясь последними жаркими денечками.
Фед бегал вдоль берега и громко лаял, а потом бросился в воду, и теперь, быстро перебирая лапами и высоко держа морду, плыл к берегу. Я впервые за это долгое и тяжелое лето лежала на покрывале и, кидая в рот ягоды черной смородины, что в обилии росла за нашим забором, просто отдыхала душой и телом, наблюдая за дочерью и нашим другом, наслаждалась чуть кисловатым, но таким замечательным вкусом и бездельем.
Шорох в ближайших кустах, заставил вынырнуть из приятной полудремы и настороженно посмотреть в сторону звука.
Река бежит с тыльной стороны нашего дома, и к ней ведет хорошо протоптанная и даже выложенная остатками плитки и камня дорожка. С одной стороны ровный участок поляны с травой по пояс, тянущийся от дорожки и дальше вдоль забора двух моих домов и еще не достроенного соседнего. А вот с другой — густой кустарник, за которым едва проглядывает еще один участок с поваленным забором и основанием дома, который забросили строить еще пару лет назад.
Как раз с той стороны из кустов вышла худая облезлая псина из бывших дворовых, а возможно и дикая. Присев на задние лапы, она уставилась на меня, и в ее взгляде не было ничего умилительного или добродушного. Так смотрят на врага, а еще точнее, на добычу…
— Лиза, быстро на берег!
— Мама, я еще чуточку…
— Я сказала быстро на берег!
Мой голос не был злым или громким, но по тревожным настойчивым интонациям девочка догадалась о грядущих неприятностях. Выбравшись на берег, она побежала ко мне, разбрызгивая вокруг себя капли воды. За ней выскочил и Фед. Заметив незнакомого пса, он зарычал, но потрусил к нам.
Из кустов выбрались еще три собаки и так же плотоядно, внимательно следили за нами. Первая привстала и медленно двинулась в нашу сторону. В этот момент Лиза вцепилась в мои шорты, а Федор выдвинулся вперед, становясь между нами и возможной опасностью. Зарычал угрожающе, встопорщив волосы на загривке.
Я подхватила ружье и направила на собак, раньше нам хватало только показать оружие, и стая трусливо уходила в сторону, освобождая дорогу, но не в этот раз. Они дрогнули, но продолжили следить за нашим перемещением в сторону металлической двери в кирпичной стене забора. Я лишний раз поблагодарила судьбу, что дверь открыта настежь и если что…
На поляну крадучись начали выходить еще собаки: множество разнокалиберных дворняг, еще заметила спаниеля, пару овчарок и даже дога. Черный гигант-убийца колебаться не стал, людей этот дог явно не боится, в отличие от наученных горьким опытом дворняг, и сразу кинулся на нас, не смотря на ружье на изготовке.
Мне стало до ужаса страшно, но я без раздумий и жалости, вскинув ствол и нажав спусковой крючок, успела крикнуть:
— Лиза, беги! — пуля достала дога в прыжке и отбросила в сторону, но зато остальные рванули всей стаей в нашу сторону, рыча и скалясь. Моя любовь ко всем собакам поблекла еще в тот момент, когда я увидела, как они загрызли бесхозную корову. И это несмотря на тот факт, что на ферме часто подкармливали потерявших своих хозяев собак, но взять себе всех мы не в силах.
Федор врезался в первые ряды нападающих, напоминая сейчас берсерка, а я только и успевала стрелять. Слышала лишь визг раненых собак и рычание их озлобленных, потерявших весь свой домашний лоск и воспитание товарок. Лиза, зажав кулаком рот, стояла во дворе, а я, наконец, тоже добралась до двери, но закрывать не торопилась. Теперь я методично отстреливала нападающих на Феда, который с трудом дышал и уже не сопротивлялся. Отогнала стаю, которая под моим ошарашенным взглядом принялась за своих раненых, а потом, в одной руке держа ружье, другой тащила Федора за заднюю лапу. Все же он прилично отъелся…
Лиза захлопнула дверь в тот момент, как мы с Федом попали во двор. Вот теперь, находясь в безопасности, нас обеих отпустило, и мы с плачем кинулись к нашему псу. Кошмарный вид сильно израненого Феда, с местами разодранной в клочья шкурой чуть не поверг в шок. Сбегав в дом, притащила покрывало и теперь, используя левитацию, переносила его в дом.
Следующие три дня были сплошной борьбой за его жизнь, но наш главный защитник выкарабкался, опять же, благодаря Михалычу. Последние двое суток тот ночевал у нас, и мы вместе отпаивали травками, мазали самодельными снадобьями, которые рекомендовал хавшик, но нашего лохматого друга спасли.
Хавшик сходил на берег проверить обстановку и с мрачным лицом прокомментировал мне наедине:
— Мне это очень не нравится…
— Знаешь, Михалыч, после пережитого выражение 'очень не нравится' не отражает всей гаммы моих чувств. В городе бандиты, здесь нас в заложниках теперь будут держать стаи одичавших псов… Как жить, как работать дальше? Как сейчас урожай-то собирать?