А Беллами покончил со всем этим добром, вроде наказания, системы, общественного положения. Он не желал больше следовать правилам, которые установили другие люди, его тошнило от борьбы за существование. Конечно, выжить в лесу непросто, зато они с Октавией будут свободны.
Расставив руки для равновесия, он полусбежал-полусъехал по склону оврага, изо всех сил стараясь поменьше шуметь, чтоб не распугать окрестную дичь. Когда он, закончив спуск, шмякнулся в грязь, под его прохудившимися ботинками захлюпало. Беллами вздрогнул, когда в щели над подошвами стали затекать струйки воды. Возвращаться в лагерь в мокрых носках будет жутко некомфортно, это он уже узнал на собственной шкуре. Ему было досадно, что об этом не говорилось ни в одной из прочитанных им книг. Какой смысл знать, как сплести сеть из лозы или какими травами лечат ожоги, если вы и ходить-то толком не можете?
Повесив носки сушиться на ветку, Беллами сунул ноги в ручей. С тех пор как он ушел из лагеря, стало гораздо теплее, и холодная вода очень его взбодрила. Беллами закатал брюки до колен и побрел по ручью. Вода вихрилась вокруг его икр, а он улыбался, словно непроходимый дурак. Вот что ему особенно нравилось на Земле: скучное, обыденное занятие вроде мытья ног внезапно превращалось в грандиозное событие.
Над ручьем ветви деревьев не давали густой тени, поэтому солнце тут светило ярче. Рукам и лицу Беллами вдруг стало невыносимо жарко. Он стянул футболку, скомкал ее и швырнул на траву, а потом зачерпнул пригоршню воды и плеснул себе в лицо. Он улыбнулся, в который раз потрясенный откровением: у воды может быть вкус. На корабле были в ходу грубые шуточки про рециркулированную воду, вроде того, что, главным образом, вы пьете мочу собственного прадедушки. Беллами только теперь понял, что столетия фильтрации и очистки превратили корабельную воду в банальный набор молекул, состоящих из одного атома кислорода и двух – водорода, ничего более. Он снова потянулся и набрал полную пригоршню воды. Если бы ему пришлось описать ее вкус, он сказал бы, что она похожа на сочетание земли и неба,– и каждому, кто вздумал бы над этим посмеяться, вбил бы в глотку его поганый смех.
Из леса послышался треск. Беллами быстро повернулся, но не удержал равновесие и упал, подняв тучу брызг. Он тут же стремительно вскочил, ощущая, как под босыми пятками сдвигаются камешки и грязь, и поглядел в сторону источника звука.
– Прости, я не хотела напугать тебя.
Отбросив с лица волосы, Беллами увидел стоящую на траве Кларк и поразился – он уже начал воспринимать лес как нечто принадлежащее только ему, и никому больше. Он ждал раздражения, но оно почему-то так и не пришло.
– Не могла дождаться, когда наступит день? – спросил он, выбираясь на берег.
Кларк залилась краской.
– Нам нужны медикаменты,– сказала она, отводя взгляд от его голой груди.
Эта девушка почти всегда выглядела жесткой, прямо-таки двужильной, и легко было забыть, что она выросла в мире изысканной музыки, концертов, лекций и вечеринок. Беллами усмехнулся, тряхнул головой, и с его волос во все стороны полетели брызги воды.
– Эй,– воскликнула Кларк, отпрыгивая назад и стараясь стряхнуть с себя капельки,– мы еще не брали эту воду на анализ. Ручей может оказаться ядовитым.
– С каких это пор наша охренительная девушка-хирург вдруг стала такой неженкой? – Беллами уселся на солнышке и похлопал по траве, приглашая Кларк присоединиться.
– Неженкой? – раздраженно зашипела Кларк, опускаясь рядом с ним.– Вчера вечером ты едва мог держать нож – так тряслись твои руки.
– Ну знаешь, я убил оленя. Сделал все, что должен, и даже больше. А потом,– он замолчал и откинулся на траву,– это же тебя учили потрошить людей.
– На самом деле нет.
Беллами закинул руки за голову и подставил лицо солнечному свету, наслаждаясь его теплом. Это было почти так же приятно, как покувыркаться с девушкой в постели. Может быть, даже лучше, потому что солнце никогда не спросит, о чем он задумался.
– Прости, что обидел,– протянул он, наслаждаясь истомой, затопившей все его тело.– Я знаю, что ты врач, а не мясник.
– Не в этом дело, я имела в виду, что меня арестовали раньше, чем я успела доучиться.
Нотка сожаления в ее голосе странно отозвалась в душе Беллами, и он слабо улыбнулся девушке:
– Ну для шарлатана ты очень классно справляешься.
Кларк уставилась на него, и Беллами на миг подумал, что обидел ее, но тут она кивнула, поднялась и сказала:
– Ты прав. И поэтому нам нужно найти медикаменты. Пошли.
Беллами со вздохом поднялся, натянул носки и ботинки, закинул на плечо футболку.
– Я бы порекомендовала тебе одеться.
– Зачем? Ты что, боишься потерять контроль над собой? Потому что, если ты озабочена моим целомудрием, я должен тебе сказать одну вещь. Я давно не…
– Я имею в виду,– с легкой улыбкой прервала его Кларк,– что здесь встречаются ядовитые растения. Их прикосновения могут превратить твою спину в сплошной пылающий гнойник.
Беллами пожал плечами:
– По всему выходит, что лечить меня придется тебе, женщина-врач. Так что я, пожалуй, рискну.
Она засмеялась, и Беллами не сомневался – на Земле она смеется впервые. «Пожалуй, я могу гордиться, что сумел так ее развеселить»,– подумал он.
– Ладно,– легко сказал Беллами, натянул через голову футболку и улыбнулся про себя, заметив, что Кларк смотрит на его живот.– Нам нужно идти на запад, обломки там. Вперед.– Он начал подниматься по склону, но потом оглянулся и поглядел на Кларк.– Нам в ту сторону, где солнце садится.
Кларк пробежала несколько шагов, чтобы нагнать Беллами.
– Ты сам все это разузнал?
– Ну да. На Уолдене не так часто читают лекции по земной географии.– В его словах не прозвучало той горечи, которая непременно присутствовала бы, если бы он разговаривал с Уэллсом или Грэхемом.– Меня эта тема всегда прикалывала, а когда я узнал, что Октавию хотят послать на Землю…
Он прервался, сомневаясь, может ли продолжать, не опасно ли это, но Кларк выжидающе смотрела на него. В ее зеленых глазах светилась заинтересованность… и что-то еще. Что-то, что он не мог идентифицировать.
– В смысле, чем больше я знаю, тем лучше смогу о ней позаботиться.
Они добрались до вершины холма, но, вместо того чтоб пойти к лагерю, Беллами взял курс на чащу леса. Деревья тут росли так тесно, что за их кронами было почти совсем не видно солнца, лишь редкие лучики пробивались сквозь листву: добравшись до земли, они превращались в золотые лужицы. Беллами улыбнулся, заметив, что Кларк их обходит,– так ребенок старается не наступать на пересечение швов в крытых галереях Колонии.
– Вот так я всегда представляла себе Шервудский лес,– сказала она полным благоговения голосом.– Я почти жду, что Робин Гуд вот-вот выскочит из-за дерева.
– Робин Гуд?
– Ну ты же знаешь,– Кларк остановилась и посмотрела на Беллами.– Принц в изгнании. Который крал лекарства и раздавал их сиротам.– Беллами смотрел на нее непонимающе.– У него еще был волшебный лук со стрелами. Я сейчас подумала, что ты чем-то на него похож,– с улыбкой добавила девушка.
Беллами провел рукой по увитой виноградной лозой ветке.
– У нас на Уолдене было мало времени для историй,– натянуто проговорил он.– И книжек почти не было, поэтому я сам придумывал сказки для Октавии, когда она была маленькой. Больше всего она любила про волшебный мусоросборник.– Он хохотнул.– Самая клевая из моих историй, лучше я придумать не смог.
Кларк улыбнулась.
– То, что ты из-за нее сделал, было очень смело,– сказала она.
– Ну, наверно, я должен бы сказать то же самое о тебе, но у меня такое чувство, что ты тут не по своей воле.
Она вскинула к его глазам запястье. На нем у нее, как и у остальных ребят, по-прежнему был надет следящий браслет.
– И что же меня выдало?
– Я уверен, он это заслужил,– усмехнувшись, сказал Беллами, но, вместо того чтобы рассмеяться, Кларк отвернулась. Беллами всего лишь хотел пошутить, но ему следовало бы знать, что с ней нельзя расслабляться. Да и ни с кем тут нельзя, раз уж на то пошло. Все они что-то скрывают, и он сам – в первую очередь.– Эй, прости,– сказал он. Беллами так редко извинялся, что ему странно было ощутить, как его губы произносят это слово.– Мы найдем эту твою аптечку. Кстати, а что в ней?
– Да все. Стерильные бинты, болеутоляющее, антибиотики… препараты. Которые могут все изменить для… – она на миг замолчала,– …для наших раненых.
Беллами знал, что Кларк сейчас думает о своей подруге, о девушке, с которой обычно не сводит глаз.
– Ты же хочешь ее вылечить, правда? – Он протянул руку, чтобы помочь Кларк перебраться через лежащее у нее на пути замшелое бревно.
– Она моя лучшая подруга,– ответила Кларк, принимая руку,– и единственный человек на Земле, который знает, кто я есть на самом деле.
Она смущенно улыбнулась Беллами, но он кивнул:
– Я знаю, о чем ты.
Октавия была единственным человеком на всем свете, который на самом деле знал его. И на всем свете не было больше никого, с кем ему хотелось бы проводить время. Но тут он взглянул на Кларк, которая наклонилась понюхать ярко-розовый цветок. Пряди ее волос отливали на солнце золотом, и Беллами внезапно подумал, что не так уж уверен в том, что Октавия – единственная, кого он хочет видеть снова и снова.
Глава 15
Кларк
Беллами вел Кларк вниз по крутому склону. По обе стороны от них высились стройные деревья, их ветви тянулись друг к другу, образуя подобие сводчатого прохода. В этом месте царила какая-то древняя тишина, не нарушаемая даже ветром, который, казалось, не осмеливался потревожить многовековое уединение этих исполинов.
– Не уверен, поблагодарил ли я тебя за то, что ты сделала для Октавии,– разрушая чары, проговорил Беллами.
– Ты говоришь это сейчас вместо «спасибо»? – усмехнулась Кларк.
– Типа того. Это все, на что я способен.– Он бросил на нее косой взгляд.– Я в такой фигне не силен.
Кларк открыла было рот, но, споткнувшись о камень, подавилась вертевшейся на языке остроумной репликой.
– Ого,– со смешком сказал Беллами, подхватывая Кларк под руку и не давая ей упасть,– а ты, кажется, не сильна в такой фигне, как ходьба.
– Это не ходьба, а турпоход какой-то. Никто из людей не ходил в походы уже несколько сотен лет, так что дай мне передохнуть.
– О’кей, введем разделение труда. Ты будешь отвечать за то, чтобы все были живы-здоровы, а я – за то, чтоб ты не переломала себе ноги.
Беллами игриво стиснул ее ладонь, и Кларк вспыхнула. Она даже не подозревала, что до сих пор держит его за руку.
– Спасибо,– сказала она, выпуская ладонь Беллами.
Беллами молчал, пока они вновь не оказались на ровной земле.
– Теперь сюда,– сказал он, махнув рукой влево.– А как ты решила стать врачом?
Кларк сконфуженно нахмурилась.
– Ну мне хотелось. Разве ты не хотел стать… – Она остановилась, к своему смущению обнаружив, что понятия не имеет, чем Беллами занимался в Колонии. Охранником-то он точно не был.
Он уставился на нее, не понимая, шутит она или говорит всерьез.
– На Уолдене все устроено иначе,– медленно проговорил он, все глубже погружаясь в зеленый полумрак.– Если у тебя отличное досье и тебе повезет, ты можешь стать охранником. А в остальных случаях ты просто делаешь ту же работу, что и твои родители.
Кларк постаралась, чтобы удивление не слишком откровенно проступило на ее лице. Она, конечно, знала, что уолденцам доступны далеко не все профессии, но понятия не имела, что у них вообще нет выбора.
– И кем же ты был?
– Я был… – Беллами вдруг сжал губы.– Знаешь что? Вообще-то тебя это не касается.
– Извини,– быстро сказала Кларк,– я не хотела…
– Нормально все,– оборвал Беллами, обгоняя ее на пару шагов.
Некоторое время они шли в напряженном молчании.
– Погоди,– вдруг одними губами прошептал Беллами, рукой преграждая ей путь.
Одним плавным движением он вытащил из перевязи стрелу и навел лук. Его глаза были прикованы к тому месту, где деревья росли так близко друг к другу, что было почти невозможно разобрать, где кончается подлесок и начинаются тени. А потом Кларк тоже заметила – мгновенное быстрое движение, промельк света, отраженный в глазах… Она затаила дыхание, глядя на маленького коричневого зверька с длинными, шевелящимися взад-вперед ушами. Это был кролик.
Кларк смотрела, как зверек скакнул вперед, как забавно задрожал его длинный, почти в два раза длиннее тела, хвостик. Разве ее не учили, что у кроликов куцый пушистый хвост? Но, прежде чем Кларк успела припомнить свои старые записи, сделанные на уроках биологии Земли, локоть Беллами плавно скользнул назад, и из головы девушки пропали все мысли.
Испуганный крик застрял у нее в горле, когда стрела Беллами устремилась к цели и с кошмарным чавкающим звуком вонзилась в тело зверька. На миг Кларк подумалось, что кролика еще можно спасти – если сейчас броситься к нему, вытащить стрелу и аккуратно зашить входное отверстие.
Беллами схватил Кларк за руку и довольно сильно ее сжал самоуверенным и предупреждающим жестом. Кларк понимала, что этот кролик поможет им выжить. Он придаст Талии немного сил. Девушка попыталась закрыть глаза, но они по-прежнему оставались направленными прямо на зверька.
– Все о’кей,– тихо сказал Беллами,– я попал ему прямо в сердце. Он больше не будет страдать.
Он был прав. Кролик перестал дергаться, обмяк и замер.
Беллами повернулся к Кларк:
– Извини. Я знаю, как тяжело смотреть, когда кто-то страдает.
Холодок, пробежавший по ее телу, не имел ничего общего с убитым кроликом.
– Кто-то?
– Какое-то животное,– уточнил он, пожав плечами.– Любое.
Кларк смотрела, как он подошел к кролику, вытащил стрелу и забросил тушку на плечо.
– Идем туда,– Беллами кивком головы указал направление.
Напряжение вроде бы ослабло. Убив кролика, Беллами заметно приободрился.
– Так что там у тебя за история с Уэллсом? – спросил он, поудобнее пристраивая на плече свою добычу.
Кларк, наверное, должна была бы возмутиться от такого бестактного вопроса, но почему-то этого не произошло.
– Мы встречались некоторое время, но ничего не вышло.
Беллами хмыкнул:
– Ну, эта часть и так очевидна.– Он немного подождал, не скажет ли Кларк что-нибудь еще, и спросил: – И что же случилось?
– Он совершил непростительную вещь.
Вместо того, чтобы отпустить шуточку или сказать какую-нибудь гадость в адрес Уэллса, Беллами посерьезнел.
– Не думаю, что бывают непростительные поступки,– тихо сказал он.– Особенно если они совершаются из хороших побуждений.
Кларк ничего не ответила, она лишь гадала, что он имеет в виду. Может, он говорил о поступке, который привел в Тюрьму Октавию, а может, о чем-то совсем другом.
Беллами посмотрел вверх, словно среди верхушек деревьев происходило что-то интересное, а потом перевел взгляд обратно на Кларк.
– Если что, я не говорю, что он не сделал чего-то ужасного. Я просто имею в виду, что, типа, понимаю, как это могло случиться.– Он потянулся и провел пальцем по ярко-желтому мху, карабкающемуся по стволу дерева.– Из всех, кто прилетел на Землю, только Уэллс и я сделали это по собственному выбору. Потому что у нас были на это причины.
Кларк попробовала ответить, но поняла, что не знает точно, что ей сказать. Вроде бы они были такими разными – Уэллс, чья вера в полномочные органы привела к казни ее родителей, и Беллами, импульсивный уолденец, державший на мушке самого Канцлера. Но они оба были готовы на все, чтобы добиться своего. Чтобы защитить тех, за кого они в ответе.
– Может, ты и прав,– тихо сказала она, удивляясь его проницательности.
Беллами промолчал и зашагал быстрее, явно взволнованный тем, что увидел.
– Это было тут,– сказал он.
Перед ними открылась плавно идущая под уклон поляна. Она вся поросла травой и мелкими белыми цветами, лишь в одном месте, примерно посередине, чернела выгоревшая проплешина. Кругом валялись обломки челнока, похожие на кости. Кларк бросилась бежать.
Она услышала, как Беллами выкрикнул ее имя, но даже не обернулась. Ноги сами несли ее вперед, а в груди расцветала надежда.
– Ну же, ну же, ну,– твердила она себе, с маниакальным исступлением роясь среди обломков.