— Слушаюсь, – буркнула Нэйси и послушно поплелась вслед за всеми. Дура малолетняя. Даже будь она парнем – с ее манерой цепляться так за каждую жизнь в ущерб задаче в патруль ей путь заказан. А если инфицируют кого? Она ведь руку на человека не поднимет – а от него потом погибнет весь отряд.
Нэйси потерянно обернулась, но ее подтолкнули в спину.
Кондор
— Товарищ полковник! Товарищ полковник!..
За окном шел дождь. Наверное, моих ребят внизу совсем затопило.
Через двор, спотыкаясь и оскальзываясь на мокрой траве, бежала женщина, она машинально прикрывала голову капюшоном безрукавки – да какой там. Не спасало. Лило как из ведра. Собственно, помимо шорт, футболки в полосочку, ботинок, да этой самой беленькой безрукавки на Лидии больше ничего не было. Дура бестолковая, весна ведь. А бежать ей от бара до участка прилично. Недалеко – а при такой погоде полуголой простудиться достанет.
— Товарищ полковник... – Лидия тяжело перевалилась через подоконник, – там девка из коллектора вернулась... израненная вся...
— Девка?! Какая девка? Не было там девки.
— Была! – Лидия вытерла рукой дождевую воду с лица, окончательно размазав косметику. – Она сама за патрулем увязалась. И еще с ними Нэйси и Лесли, и...
— Кто?! – Я аж за сердце схватился. Вот, чертовки! Да как они туда, вообще, пробрались?! Кто их пустил?! А мне теперь что делать?! Ставить охрану к каждому канализационному люку, оцепление по периметру города, может, еще и собак на все водозаборные решетки?! Или дети будут погибать?!
— Нэйси и Лесли, – повторила Лидия, усаживаясь в кресло. – Я уверена, что они там. Потому что Лесли сказала мне, что Нэйси пропала как раз тогда, когда начался рейд, и отправилась ее искать. Они каким-то непостижимым образом вскрыли решетку у дамбы, и там же застрелили шестерых оборотней. Шестерых!
— Погоди... – Я окончательно потерял надежду уследить за ходом повествования. – Кто вскрыл решетку? Откуда ты знаешь про оборотней?
— Потому что оборотни были убиты из моей винтовки, – терпеливо разъяснила Лидия, – а винтовку я отдала Лесли, которая пошла искать сестру вместе с девушкой, которую нашел Дэннер!
Тут я, не удержавшись, подошел к бару, извлек из него бутылку с коньяком и налил себе для улучшения восприятия. Знаю, знаю, мне нельзя. Пожилой возраст, и все такое... Но если вы мне покажете хотя бы одного человека, которого это волнует – я вам руку пожму.
— А что за девушка?
Лидия искренне удивилась.
— Как, а вы разве не знаете?
«Тут человеку помощь нужна,» – зазвучал в памяти голос Дэннера. Вот оно что. Так он ее нашел. Где нашел? Откуда она? Почему он ее в госпиталь не отвез?
Чем дальше – тем все хуже и хуже. Откуда Дэннер может знать, кто она на самом деле такая, откуда ей взяться, если в городе ее ни разу не видели, и, наконец, как она себя проявит?! Может, это она завела Лесли в канализацию. Или к оборотням. А Лесли отстрелялась. Черт теперь знает, что у них там произошло и что может еще произойти. Может, она Дэннера и Лесли зачаровала. И теперь...
— Это не все, – продолжила Лидия. – Девка, которая тут последнюю неделю крутится – оборотень.
— Оборотень?! И ты оборотня...
— Я же говорю вам, она при смерти! Она сейчас неопасна. Но кто-то перебинтовал ей раны. Видимо, ее уже пытались убить – в ней следы от серебряных пуль. Сама она так перевязать не могла. Кто это был – я не знаю. А Аретейни появилась вслед за ней – вы не находите это странным?
— Еще как нахожу, – буркнул я, на этот раз, отпивая прямо из горла. Час от часу не легче. И как тут теперь следить за безопасностью, я что-то не понимаю! Хоть сейчас уходи в отставку... мозги плавятся... – Ладно, – говорю, – показывай своего оборотня. Может, удастся что-нибудь узнать.
Жаль будет потерять Дэннера. И Обреза.
Да и вообще, всех жалко...
Дэннер
Часа два ничего интересного не происходило.
Мы шли по коридорам, иногда отстреливаясь от тварей, кое-где приходилось перебираться через завалы или же, когда становилось ясно, что проход перекрыт намертво, искать другой путь. Призрак мой заметно приуныл и молчал. У меня стало темнеть в глазах, и фонарик уже почти не спасал. Руки немилосердно болели, порезы, в которые попала грязная вода, сделали обращение с оружием практически недостижимой роскошью.
Наконец, я сообразил, что дальше идти просто-напросто не смогу. Чисто физически. Я и без того уже буквально полз по стенам, нога отказывалась подчиняться. Пришлось признать, что спасатель из меня на данный момент никакой.
— Погоди. – Я перехватил пистолет, тут же его уронил и сполз по стенке на пол. В ушах стоял поистине малиновый звон – я начал терять сознание. – Дальше мне не пройти сейчас. Давай передохнем.
Призрак недоуменно завис. А мне было противно и невыносимо стыдно за эту слабость.
— Тебе больно? – с трогательной детской наивностью уточнила моя спутница.
— Да. И как это ты догадалась? – огрызнулся я, пытаясь распухшими и онемевшими пальцами расшнуровать сапог. Получалось, надо сказать, неважно. Откровенно говоря, не получалось совсем. Зато тугая шнуровка спасла меня от перелома, что уже хорошо. Девочка же выдала еще более дивный ответ:
— Ты хромаешь.
Вот так вот. Тут даже я заткнулся. Цветы жизни, мать их...
— А мы пришли.
Я медленно распрямился и прохрипел:
— Что ты сказала?..
Да неужто?!..
— Мы пришли.
Даже не верится.
Я кое-как поднялся, правда, тут же зашипев от боли.
— Потерпи, – вступила в амплуа утешителя девочка, – немного осталось. Видишь впереди свет?
— Нет. – Честно говоря, я уже ничего не видел.
— Во-он там, фонари. Мы пришли в город.
— Город?.. Подземный город? Тот самый, да?
Призрак пожал плечами.
— Ну, да. Здесь один город.
— Ура.
И тут завыла сирена.
Боль моментально отступила, в глазах прояснилось – и я поднял оружие. Так бывает: в моменты предполагаемой, или же реальной опасности, человек оживает, как бы хреново на тот момент ему ни было. Стресс провоцирует выброс адреналина в кровь – или как-то так. Толком не скажу, я не медик. Сестра Лаэрри, наверное, знает...
Правда, мне это мало помогло, когда с двух сторон бросились. Высокие, тощие, вооруженные какими-то не то палками, не то дубинками, одетые, как и я, во все черное.
Первых двоих я уложил из пистолета, затем патроны кончились, и пришлось выхватить меч. Перезаряжать было некогда.
Подбежали еще шестеро, кинулись в атаку. Каждый из них был выше меня на голову, а то и на две – зато в полтора раза тоньше. Странные люди. Лиц я не видел – они были скрыты не то под масками, не то под платками – я разглядеть не успел.
Я перепрыгнул первый удар, увернулся от второго, ударом в челюсть швырнул об стенку третьего из нападающих, четвертый удар успел блокировать.
Сцепилось, затрещало, ослепительным каскадом сыпанули искры. От рук по всему телу заструилось что-то жестко-покалывающее. Так вот, что у них за дубинки!..
Электричество. А меч сейчас действует в качестве проводника.
У меня хватило ума не дергаться и сил отцепить одну руку и, упав на колено, упереть раскрытую ладонь в пол. Камень. Не получится. Мне даже показалось, что волосы дыбом встали, заряд был мощный. И плевать, что такой бы заряд меня убил. На месте. Могу я пофантазировать?.. Благодарю, вы очень любезны.
Мой противник, наконец, сообразил отступить на шаг и замахнуться для нового удара, остальные осторожненько приближались с боков, образуя «клещи».
Эх, была – не была!
Я крутанулся на месте, используя головокружение в качестве способа вертеться быстрее, и завертел вокруг себя «восьмерку». Прошу прощения, ребята, но арест за незаконное пересечение границы не входит в мои планы на сегодняшний вечер. И вообще, могли бы вначале спросить, кто я такой и чего мне, собственно, надо – а не сразу с оружием кидаться. Может, я чайку, там, выпить зашел, или деловое предложение сделать. М-м?.. Скажете, не может такого быть?.. Ну и приземленные вы люди, я вам скажу. Очень приземленные.
Они повалились штабелем – видимо, не ожидали, а меня повело окончательно. Черт, я людей убил...
Хотя, откуда мне знать, кто они на самом деле такие. Может, нечисть. Датчик-то я посеял. Будем надеяться, из него по весне дерево вырастет... В канализации. Зелененькое такое. А что, будет пейзаж освежать.
Времени на философские размышления не было, и я, кое-как поднявшись и не убирая оружия, кинулся вперед по коридору, перепрыгнув трупы. Теперь и я видел фонарики по стенам.
Ну здравствуй, подземный город. Отдавай то, что тебе не принадлежит – и мы договоримся полюбовно. Ибо не зли психа, а тем более – не зли раненого психа. Результат может оказаться катастрофическим.
Аретейни
Артемис минут через тридцать улегся спать. Просто свернулся калачиком на полу – и нате вам, пожалуйста. Сопит в обе дырочки. Я вздохнула, уселась рядышком, утащив у него пистолет на всякий случай, и принялась охранять.
Мысли лезли в голову навязчиво и неотступно. Как же так... Да, все о том же. А чего вы еще хотели от напуганной одинокой девки?..
Ну, не мог он меня обмануть. Да, ему не с чего в меня влюбляться – да еще и за такое короткое время. Хотя, он мне ничего и не говорил. А, кстати, вообще-то, если уж ему так было нужно со мной переспать – так у него была куча возможностей. Мог бы и воспользоваться. А если не воспользовался – так, значит, и не хотел. Сознание уцепилось за эту мысль, словно утопающий за пресловутую соломинку. Я обхватила колени руками и невольно застонала. Мамочка, больно-то как... будто сердце на куски режет. Дэннер... Увидеть бы его сейчас – и задать вопрос напрямую. Что он ответит? Отчего-то я знала, что он не станет мне лгать.
Я сунула руку в карман и достала ключ от его дома.
«Вот, держи. Это залог моего возвращения. Только одна по темноте не ходи, будь осторожнее...»
«Возвращайся. Я буду тебя ждать...»
«Постараюсь. Ты тут не скучай, хорошо?..»
«Удачи тебе... Да хранит тебя звездный свет...»
Его беспокоила моя судьба. Не просто же так она его беспокоила.
Я снова застонала. Теперь огонь в груди жег. Очень больно жег. И одновременно согревал... Разве так бывает?..
Я сжала ключик в руке. Он нагрелся от моей ладони и был маленький и теплый, хотя вокруг было темно, холодно и влажно, и дыхание замерзало облачками пара. Нет, я просто буду ждать. А там – посмотрим.
Дэннер
Город представлял собой совокупность коридоров, гротов и переходов, лестниц и галерей, мостов через трещины в породе, отвесные стены которых терялись в темноте, домов, заводов, и даже водоемов. Это была уже не канализация – это был именно город. Все здесь было иначе, чем у нас. Так, окружали его стены, а открытый проход внутрь был только один. Неудивительно, что он хорошо охранялся. К слову, своим появлением и сопутствующим убийством часовых я подвергаю риску сотни ни в чем не повинных людей. Плохо. Меня грызла совесть, но как-то вяло и отстраненно. Не моя это забота, в конце-то концов. Похоже, вконец замотанное блужданием в темноте мое сознание радостно послало меня к черту, приобретая линейный вид. Больше одной мысли зараз оно осилить ни в какую не желало. Да и ладно. Так даже лучше.
Меня не останавливали на улицах, но косились, словно на привидение. Еще бы – грязный, растрепанный, лицо и руки сгорели, черная кожаная форма, меч за спиной и пистолет на поясе, хромаю и шатаюсь. Красавец! Прям хоть щас картину пиши. А что, для какого-нибудь хоррора очень даже сойдет! Или, нет, лучше для бестиария! Во. Как вам моя идея?.. По-моему, неплохо. Что?.. Нет, ну а чем я хуже какого-нибудь упыря? У меня тоже рожа в кровище, координация ни к черту и мозгов ни черта нет. Я вполне гожусь на страницу учебника! Детей пугать. И не отбирайте у меня светлую надежду сделать карьеру.
Прохожие попадались разные. Иногда – низкие и приземистые, иногда – карикатурно худые и высокие, как часовые у входа, – вечная им память, – а чаще всего – вполне обычные люди. Оружие тоже носили разное, включая огнестрельное и холодное, изредка – метательное. А вот электрических дубинок я больше ни у кого не заметил.
Наверняка ничего плохого они для Лесли не хотят. Город, похоже, мирный. Может, ее приняли за свою и просто спасли из катакомб, когда свалилась. Не знаю. Но хотелось бы верить, да и похоже на то.
В какой момент меня повело – я не заметил. Видимо, раны, едкая кровь твари, голод и усталость, да токсичные испарения, которых я вдоволь надышался в канализации, в совокупности сделали-таки свое дело, и я отключился. Очнулся на скамейке. Напротив была небольшая площадь в форме многогранника, посередине которой журчал фонтан. Скамеечки стояли по всему периметру, по три на каждый отрезок. Я оказался на средней. Сверху склонилось полное женское лицо, ужасно встревоженное, чуть поодаль маячили еще двое – мужчина с каменным лицом, какие могут делать представители только одной на свете профессии – милиционеры и худенькая, еще по-детски нескладная девочка-подросток с большими карими глазами, широкими скулами и темной косой.
— Что с вами? – повторяла женщина. – Что произошло?.. Позовите кто-нибудь врача!
— Я позову! – моментально вызвалась девочка.
— Не стоит! – встрепенулся я. Боль здорово отвлекала.
— Вы уверены?! – всплеснула руками женщина. – Да на вас живого места нет! Вам нужна помощь!
— Все хорошо, – неубедительно прохрипел я, совершенно не ко времени сгибаясь в очередном приступе кашля и отплевываясь кровью. Женщина была права – становилось все хуже и хуже. Интересно, мелькнула крамольная мысль, а если им сказать, кто я на самом деле такой?.. Как изменится их отношение?.. Я невольно фыркнул.
— Что смешного?! – возмутилась женщина.
— Да он не в себе! – неожиданно подал голос милиционер. – Наверняка на змей нарвался. Сладу с ними нет. Видите, кожа волдырями пошла. Будем надеяться, что этой твари тоже от той встречи несладко пришлось.
— Нет-нет! – быстро возразил я. – Я не инфицированный. Честно. Хотите – проверьте зрачки.
— Чего? – не сообразили мои сочувствующие. Черт, терминология! Будь ты хоть раз в жизни внимательнее, Селиванов! Я заставил себя распрямиться. Голос подчинялся плохо.
— Я в порядке, – говорю. – Только мелкие травмы, разум не поврежден... наверное. Во всяком случае, я вполне себя осознаю и контролирую.
Ага, это я сказал. Контролирую – аж дух захватывает от такого самоконтроля. Это был сарказм, если что.
— Но вам необходима помощь! – гнула свое женщина. – Вы себя в зеркало видели?!
— В последнее время – нет. К счастью.
Женщина возмущенно прищелкнула языком и, покопавшись в сумочке, сунула мне карманное зеркальце, которое я рефлекторно ухватил у самого носа.
О-ох... Ну, и кто просил меня в него смотреть?!..
Вот уж точно, одна дорога – в бестиарий. Физиономию мою при всем желании за человеческую не примешь – мало того, нос сломанный и шрам через пол-рожи – так теперь еще и половина шкуры слезла, половина еще не успела и только волдырями вздулась. Ожоги художественно перемазаны неповторимой смесью грязи, крови и... судя по запаху, бензина – или чего там течет в этой трубе. Что-то горючее... Губы разбиты, веки распухли, глаза красные, будто с недельного перепоя, капилляры на сетчатке полопались, взгляд мутный. На виске кожа рассечена ударом об стенку памятного резервуара, волосы превратились в грязную, слипшуюся кровавой коркой, мочалку.
Что ж, пока что, неплохо. А то!.. Я ж оптимист.
Я перевел взгляд ниже. Так, ну, шмотки только на свалку, это я с самого начала знал... руки раздулись вдвое... порезы воспалились... рубаха сгорела нафиг, да еще и намертво сплавилась с кожей, зараза.
М-да. Красив как в поле мак. И мозгов приблизительно столько же. Однако самое обидное состояло в том, что возможность свободно передвигаться отправила мне прощальную телеграмму, в которой приказала долго жить. Пришлось признать, что без медпункта мне не обойтись. Вот только, что мне это признание дало? Все равно в местный травмапункт мне соваться категорически нельзя.