Он втащил себя на сидение и с внезапной вспышкой страха посмотрел на отца. Тот наполовину выполз на капот, одной рукой держась за край двери, а другую протягивая к Норберту. Выражение его лица заставило все внутри Тика перевернуться. Он никогда не видел ничего похожего на эту маску паники и чистого ужаса, на обычно спокойном и радостном лице самого близкого ему человека. Он выглядел таким же напуганным, каким может выглядеть только ребенок, и это ужаснуло Тика:
— Держите моего отца! — крикнул он. — Пожалуйста, спасите моего отца.
Норберту не нужно было указывать. Он встал на колени, высунулся из окна и схватил толстяка двумя руками. Тик знал, что отец весил раза в три больше него, так что стащить его с той машины и втянуть в эту будет нелегко. Затаив дыхание, он поглядел вперед.
Дорога резко заворачивала вправо всего в сотне футов от них.
— Быстрее! — проорал он.
Норберт внезапно рванулся обратно в машину, изо всех сил пытаясь потянуть за собой отца Тика. Сначала кисти его рук, потом локти, потом голова и плечи протискивались в окно, и Норберт уже кряхтел от натуги.
— Я застрял! — закричал отец. — Моя большая жирная туша застряла!
— Нет! — крикнул Тик. — Он подался вперед, схватил отца за рубашку и стал тянуть изо всех сил. — Ты сможешь, папа. Задержи дыхание!
— Сынок, я не могу. Я застрял.
Норберт и Тик тянули снова и снова. Хотя он не мог об этом думать, Тик знал, что у них осталось всего несколько секунд.
— Отъезжайте подальше от той машины и немного замедлитесь! — крикнул Норберт водителю. — Не волнуйтесь, мистер Хиггинботтом, мы вас не отпустим. Только поднимите ноги повыше.
Водитель рванул влево и медленно затормозил. Это была определенно худшая поездка на русских горках в жизни Тика. Если он выскользнет из окна, Эдгар станет еще одной жертвой ДТП.
— Не дайте большой рыбине сорваться, — прошептал отец Тику, пытаясь улыбнуться. — Пожалуйста, не отпускайте меня.
Тик не мог говорить, поэтому он просто еще усилил хватку.
Когда машина замедлилась до скорости улитки, они услышали душераздирающий скрежет и лязг: та машина врезалась во что-то невидимое. Яркая вспышка осветила дорогу, а в воздухе прогремел взрыв.
Даже когда они наконец остановились, и все, включая Эдгара, разразились радостными криками, Тик не мог отпустить отца. Он прополз мимо Норберта и обнял отца за плечи, разразившись слезами, как будто он не видел его десять лет. После долгого молчания отец наконец открыл рот:
— Профессор, не мог бы ты немного меня подтолкнуть? Я как бы немного застрял.
Глава 25. Черноволосая девочка
Фрэйзер стоял на заснеженном кладбище, дрожа от холода и потирая руки, в ожидании, пока Госпожа Джейн заберет его обратно в Тринадцатую Реальность. Он послал сигнал нанолокатора несколько минут назад, но она никогда не спешила с такими вещами. Она всегда показывала людям, кто здесь главный, и помогала им, когда ей было угодно.
Хруст снега за спиной заставил Фрэйзера повернуться и посмотреть, кто вторгся в место его ожидания. Он едва не расстался с содержимым желудка, когда увидел того, кто стоял рядом с ним.
Откуда она взялась? Она должна быть…
Он не смог закончить мысль, потому что огромная женщина накрыла его нос и рот плохо пахнущей тряпкой, придерживая ее своей огромной рукой.
Проваливаясь в темноту, он не мог не подумать, будет ли Госпоже Джейн его не хватать.
* * *Тик, сжимающий свой дневник в правой руке, в неверии глядел на то, что могло стать его смертью.
Рядом с ним стоял отец, сложив руки и тряся головой:
— Какое счастье, что я заплатил десять баксов за страховку. Компания по прокату сама оплатит эту катастрофу.
Они с Норбертом стояли на обочине, наблюдая, как языки пламени лижут не так давно потерявшую управление машину. Съехав с дороги, машина врезалась в забор и отлетела в каменистую канаву и превратилась в груду железа и разбитого стекла, пожираемую пламенем горящего бензина.
Несмотря на холод, Тик все еще был покрыт потом от того, как быстро развивались события во время их чудесного спасения. Как только машина их спасителей остановилась и они смогли освободить отца, все сразу побежали к месту аварии и теперь стояли, не в состоянии поверить, что, если бы за несколько секунд до этого не подоспел Норберт, Тик с отцом были бы теперь похоронены под грудой обломков.
— Норберт, я даже не знаю, как мы можем… — начал отец.
Почтовый работник махнул рукой, как будто отгонял мух:
— Ни слова больше, мистер Хиггинботтом, ни слова больше. Я просто сделал то, что должен был на моем месте сделать любой добропорядочный гражданин. Вы двое заставили меня снова почувствовать себя человеком. Этого одного достаточно, чтобы отблагодарить меня.
Тик наконец оторвал взгляд от горящей машины и повернулся к Норберту:
— Как вы узнали, что нам нужна помощь? И что это за люди в машине? — Водитель и его дочь еще не выбрались из машины, возможно, еще не оправившись от того, что увидели. — Как вам удалось заставить их нас спасти?
Норберт улыбнулся, что было едва заметно на его все еще искаженном паникой лице:
— Парень, ты задаешь очень хорошие вопросы. Насколько я понял, они с вами в одной лодке. Я заметил из дома, как за вами поехала очень подозрительная машина, и тут появились этот разодетый мужчина с девочкой, искавшие то же, что и вы. Пойдемте поговорим с ними. — Он показал на останки машины: — Смотреть на это бесконечно нет смысла. Что сделано, то сделано. Пойдемте.
Они направились к машине и людям, которые спасли им жизнь. Когда они были в нескольких футах, передняя дверь распахнулась, и оттуда вышел высокий и опрятно одетый мужчина, приглаживавший на ходу свои смазанные гелем светлые волосы.
Он слегка поклонился и зажмурил глаза:
— Добрый вечер господа. — У него был сильный акцент, похожий на немецкий. — Приношу свои извинения, что мы не были друг другу официально представлены.
Отец Тика шагнул вперед, чтобы пожать тому руку, но в изумлении отступил, когда незнакомец быстро обошел машину и открыл дверь с другой стороны, кланяясь тому, кто сидел внутри. Тик только растерянно наблюдал, как из машины выбралась девочка его лет и помахала им рукой. Хотя в те несколько сумасшедших секунд, которые понадобились, чтобы спасти его отца, она были всего в нескольких футах друг от друга, Тик так и не разглядел девочку, которую теперь освещали фары машины, все еще хорошо видные в темноте.
У нее была оливковая кожа и длинные темные волосы, обрамляющие ее карие глаза и изящное лицо. Она была на дюйм или два ниже Тика и была одета в совершенно обычную одежду, хотя по поведению ее спутника Тик ожидал, что она окажется чуть ли не принцессой.
— Салют, — сказала она, посмотрев на Тика.
У нее тоже был акцент, но очень легкий:
— Привет, — ответил он. — Спасибо, что спасли нас, — ты и твой… отец.
Девочка рассмеялась:
— Он не мой отец. Он мой дворецкий.
Мужчина в очередной раз склонил голову:
— Рад знакомству. Мое имя — Фруппеншайгер, но вы можете называть меня Фрупи.
Тику понадобилась вся его сила воли, чтобы не рассмеяться: Фрупи?!
Отец шагнул вперед, хотя его ноги явно болели после приключений с машиной, и крепко пожал руки Фрупи и девочке:
— Спасибо вам, спасибо вам большое. Я все еще не могу поверить в происходящее. Спасибо, что спасли нас.
Фрупи ответил своим официальным тоном:
— Не за что. Зато теперь мисс Пачини может получить шестую подсказку.
Тик почувствовал, что его желудок сорвался с насиженного места и подскочил к горлу:
— Что? — прохрипел он. — Вы сказали?.. — Он посмотрел на темноволосую девочку, улыбающуюся так, как будто ее только что наградили титулом «Мисс Вселенная».
— Привет, мальчик по-американски, — сказала она, протягивая руку. — Вот и настало время встретиться лицом к лицу.
Тик не мог поверить в происходящее.
София.
Глава 26. Временные рамки
У Тика и Софии ушло всего несколько секунд, чтобы проломить тонкий ледок неловкости. В конце концов, они уже хорошо друг друга знали по переписке. Они сидели на заднем сиденьи машины и непрерывно говорили всю дорогу до дома Норберта. Отец Тика втиснулся рядом с ними и то и дело вклинивался в разговор с парой вопросов.
София ни в одном письме не давала Тику понять, что она была из богатой семьи, и ничто в ней об этом не говорило. Она рассказала, что сразу решила преподнести Тику сюрприз с Аляской, потому что никто не мешал ей тоже поехать. Стоимость поездки не была проблемой для ее семьи, и, если дворецкий Фрупи ехал с ней, родители готовы были отпустить ее куда угодно.
— Как вам удалось стать такими богатыми? — спросил Тик, когда они подъехали к городу.
— Мои предки изобрели спагетти.
Тик рассмеялся, но замер, когда София повернула к нему каменное лицо:
— Стоп, ты серьезно?
София перестала сдерживать смех и хлопнула Тика по плечу. Ощутимо.
— Нет. Но ты почти попался, не так ли? На самом деле, дедушка утверждает, что его отец действительно их изобрел, или, по крайней мере, довел до совершенства. Слышал когда-нибудь о спагетти Пачини?
— Э-э-э… Нет. Прости.
София вздохнула:
— Американцы. Не едят ничего, кроме гамбургеров и картофеля фри. — Она сложила кончики всех пяти пальцев правой руки и трясла ими на каждом слове. Это очень напоминало виденный однажды Тиком фильм о боссе итальянской мафии. София даже выдыхала после каждого слова: «и-уф», «фри-уф».
— Эй, я ем спагетти все время! — обиделся Тик. — Под «Аутентичным соусом рагу»!
— Аутентичным… — София прикусила губы. — Мне кажется, о соусе Пачини ты тоже никогда не слышал. Что еще за… Рагу? Звучит как название болезни.
— На вкус это очень неплохо, но знаешь, что? — сказал Тик. — Пришли мне немного этой вашей продукции и я ее попробую.
— Фрупи! — окликнула она своего дворецкого, сидевшего за рулем.
— Да, мисс Пачини? — отозвался он, поглядев в зеркало заднего вида.
— Пошли, пожалуйста, этим бедным американцам три ящика нашей лапши и соуса.
— Как только мы вернемся, мисс.
— Спасибо. — Она снова посмотрела на Тика. — Он такой хороший дворецкий! Думаю, тебе бы такой тоже не помешал.
— Да, точно, — сказал Тик, смеясь вместе с отцом. — Мое семейство изобрело разве что Тушенку Эдгара, и поверь мне, — он понизил голос до театрального шепота, — это не для продажи.
— По крайней мере, твоя мать хорошо готовит, — вставил отец, не обращая внимание на подколку Тика. — Мне кажется, мы бы смогли с ее помощью озолотиться, если бы знали, как.
— Что, — поддразнила их София, — она хорошо готовит гамбургеры и картофель фри?
— Ты серьезно думаешь, что мы больше ничего не едим? — спросил Тик.
— Ой, прости, забыла. Хот-доги у нее тоже хорошо выходят?
Пока они смеялись, Тик пытался привыкнуть к странности происходящего. Он сидел и шутил с девочкой из Италии на заднем сидении машины, которую вел дворецкий по штату Аляски, и они только что спаслись из разбившейся машины.
Его жизнь абсолютно точно необратимо изменилась.
Как только они вернулись к Норберту, папа Тика позвонил тете Мейбл и сказал, что они не вернутся до завтра, а потом позвонил в полицию, чтобы разобраться с последствиями аварии. Фрупи и Норберт рылись в кухне, пытаясь найти еды на всех. «Смертельные автогонки явно пробуждают аппетит», — подумал Тик с урчащим животом.
Тик и София сидели рядом на том самом несчастном диване в гостиной, обсуждая последнюю полученную подсказку. Им приходилось довольствоваться экземпляром Софии, потому что Тик свой потерял во взятой напрокат машине, не успев засунуть его обратно в дневник при попытке спасения. Комнату освещала только пыльная старая лампа без абажура, которая резала по глазам, стоило посмотреть прямо на нее.
— Здесь, похоже, то же самое, что и с первой подсказкой, — сказал Тик, пока София перечитывала текста. — Только здесь речь идет о времени, а не о дате.
— Вы, Американцы, такие умные! — отозвалась она. — Как ты только до этого додумался?
— У тебя слишком острый язычок для богатой итальянской девочки.
— Девочки? — сказала она, прищурившись. — Я похожа на маленькую фарфоровую куколку?
Тик рассмеялся:
— Вот уж не думал, что в реальности ты окажешься еще ужаснее, чем по почте.
София сильно пихнула его локтем в живот:
— Просто вспомни, что я тебе говорила: прошлым летом я вздула семнадцать мальчиков. Никто не лезет к Пачини.
— Хорошо, не люблю затевать драки с де… то есть, с юными леди, владеющими компаниями по производству спагетти.
— Уже лучше, мальчик по-американски. А теперь давай это разгадаем.
— Звучит неплохо… женщина… по-итальянски… — Тик не очень понимал, почему ей можно называть его мальчиком, а вот он не должен называть ее девочкой. Ему снова захотелось рассмеяться — по непонятной причине ему было очень комфортно рядом с ней, — но он совсем не горел желанием получить очередной тычок под ребра. Вместо этого он взял у нее шестую подсказку и снова ее прочитал, пока она смотрела прямо перед собой и думала.
«Ровно в семнадцать минут от четверти часа после отметки в шесть часов до полуночи плюс сто шестьдесят шесть минут минус семь четвертей часа плюс минута, умноженная на семь, округлить до ближайшей половины, плюс три, и ни секундой раньше, ни тремя секундами позже должен ты произнести волшебные слова.
(Да, я в курсе, что тебе потребуется секунда или две, чтобы их сказать, но я говорю о времени, когда ты должен начать их произносить. Не тормози!)»
И снова в записке проглядывало чувство юмора М. Д., и Тик поймал себя на том, что очень хочет встретиться с тем, кто уже наносил вихит Норберту. По крайней мере, теперь они знают его настоящее имя.
Мастер Джордж. Звучит как что-то из «Звездных войн».
— Сколько тебе потребовалось, чтобы разгадать первую подсказку? — спросил Тик.
— Сколько требовалось тебе? — ответила София. Она периодически делала ошибки в английском, но она знала его почти идеально.
— Как только я уселся и разложил все по местам, мне потребовалось около часа.
— Тогда у меня ушло полчаса.
— Да, конечно.
София злобно ему улыбнулась и подняла брови:
— Может, засечем время сейчас? Что-то вроде Олимпиады от Мастера Джорджа.
Тик думал, что они разгадают загадку вместе, но в этой идее было что-то очень заманчивое. «Если я был ботаником раньше, теперь я в Марианской впадине по шкале нормальности», — подумал он.
— Я за, — сказал он, готовый к соревнованию.
— За что? — спросила она. — Сделай одолжение, говори по-английски.
Тик закатил глаза:
— Что ж, мы положим подсказку на этот маленький кофейный столик, где мы оба можем ее видеть. Ни один из нас не может ее тронуть. Я сбегаю к Норберту и возьму у него бумаги и карандашей, чтобы тебе было, на чем писать. — Он встал.
— А тебе? — спросила она.
Тик извлек дневник:
— Я буду писать здесь. А чего ты не захватила свой?
София пожала плечами:
— Устала таскать его с собой. Кому это нужно? — Она постучала пальцем по голове: — Все равно все хранится вот тут. Как насчет приза? Что получит победитель?
— Да, хороший вопрос. — Тик почесал шею и с ужасом осознал, что шарфа на нем не было: очевидно, его унесло ветром во время их плясок на капоте.
— Что-то не так? — спросила София.
— Что? Нет, все хорошо. — Он остановился. Шарфа на нем было, но София не сказала ни слова о его родинке. Может быть, он и вправду может жить без… нет. Дома у него был припасен еще один, и Тик в глубине души знал, что намотает его себе на шею в первый день школы.
— Тик, — сказала София, пристально глядя на него, — твой мозг замерз?
— Нет, нет, просто… пустяки. — Он щелкнул пальцами. — Придумал. Победитель приедет к проигравшему следующим летом. Но в любом случае платишь за это ты, потому что ты богаче.