— Какие это друзья? Волки! — Вздохнул дядя Жора.
— Дядя Жора, он мне точно ничего не оставлял? — Жалобно проскулила я, — может не мне, может на сохранность, ну хоть что-нибудь?
— Девонька, так мы же повидаться не успели, он в воскресенье позвонил, сказал, что срубил деньжат на старость и со старым долгом расквитался. Ну а долг у него один, Георг, тот его в тюрьму упёк. Я ему говорил, не лезь, не по зубам он тебе. А… — дядя Жора мотнул рукой, — когда он меня слушал. — Мы ещё махнули по рюмочке. — Так что они теперь от тебя хотят?
— Миллион долларов! Ни больше, не меньше! — Дядя Жора присвистнул.
— Пойду ещё бутылочку принесу. — Вернулся он быстро с бутылкой, тарелками вилками, а барменша следом положила между нами деревянную доску со скворчащими сосисками и ароматной тушёной капустой. У меня даже слюнки потекли и не у меня одной. Алекс перехватил по дороге барменшу и, показывая на наше богатство, заказал то же самое. Я принялась уплетать за обе щеки, красота! Давно пора перекусить, а то в голове туман.
Не узнав больше ничего существенного, я засобиралась домой, дядя Жора наотрез отказался отпускать меня одну, и я позвонила Вадиму, назвала адрес и попросила меня забрать. Дядю Жору позвала барменша, а Алекс прошептал мне,
— молодец, я — то думал — вот накидалась, а ты соображаешь, хорошо, что Вадима вызвала, я останусь, за дядей Жорой присмотрю, если денежки у него, то по идее он должен податься в бега! — Я пьяно кивала, не понимая, что он там бормочет. Вдруг перед моими глазами появилось лицо Вадима, который восхищённо присвистнул,
— Ну ты даёшь! Поехали домой, баиньки.
Я сначала улыбнулась, затем попыталась сообразить, чем же я вызвала такое восхищение и вконец запуталась. Тем временем Шувалов вместе с дядей Жорой попытались меня поставить на ноги, но безуспешно. И Вадим, перекинув меня через плечо понёс на выход, пол начал плавать у меня перед глазами, и я завопила:
— Не делай так! Меня и так укачивает.
Дальнейшее я помню урывками, меня загружали и выгружали в такси, я висела у Вадима на плече, он просил у меня ключи, а я мотала сумкой, веселилась и кричала: «попробуй, отними». Вадим почему — то рассердился, и как — то не ласково приставил меня к стенке и начал искать ключи в моей сумке. Но не тут — то было, я — сама — то там ничего найти не могу, а не посвящённому человеку вообще труба, а тут ещё я, периодически, сползающая по стене на пол. С горем пополам мы загрузились в квартиру, чудом не подняв на уши весь дом, мне по чему — то было очень весело! Но как только я приняла горизонтальное положение, потолок начал вертеться, сосиски стали возмущаться и в результате, я еле добежала до туалета. Дальше я смутно помню, как Вадим мыл меня в душе и в полотенце загрузил в кровать. Я уже проваливалась в небытие, потолок, слава богу, успокоился. Как до меня сквозь туман донёсся голос:
— Видела бы тебя твоя мать! — Я с трудом приоткрыла один глаз и уставилась на Вадима.
— Не ябедничай! Не надо! — Попросила я и отключилась.
Утро я встретила как пациент реанимации. Глаза не открываются, язык не ворочается, голова разламывается, плюс тошнота и общее хреновое состояние. Я со стоном попыталась сползти с кровати, но что — то не рассчитала и рухнула с кровати. С трудом открыла глаза, я лежала на полу на спине, а с кровати на меня смотрел сонный и взъерошенный Вадим. Улыбнулся и сказал:
— С добрым утром, пьянчужка! — Я попыталась встать на карачки, потом на ноги, держась за кровать, стенка поехала в сторону, от резкого движения, желудок тоже куда — то поплыл. Я слабо простонала.
— Всё понятно, алкоголь впитался в кору детского головного мозга! Я смотрю, пить ты не умеешь. — Констатировал Шувалов и встал с кровати, — пойдём я тебя в ванную отведу. Тебе надо воды попить и поесть плотно.
От одной мысли о еде мне стало ещё хуже. Я заверещала:
— Нет, я не хочу есть!
— Надо! Доверься профессионалам! — Заявил Вадим, заталкивая меня в ванную.
— Боже мой, какой жестокий вид спорта! — Слабо сопротивлялась я. — Если я выживу, то на вторую попытку вряд ли решусь! — Стонала я.
С трудом осилив утренние процедуры, я попросилась к маме Вере, мотивируя это тем, что, во — первых, она медсестра, во — вторых, её первый муж был алкоголик, и мама Вера, наверняка, знает, как облегчить мою участь. Вадим похвалил мою самокритичность, напомнил мне, что в субботу похороны, и ему надо со мной серьёзно поговорить.
— Только не сейчас! — Захныкала я, — у меня голова сейчас лопнет. Каждое слово, как удар молотом по колоколу и гул в ушах. — Вадим поцеловал меня, взял обещание поговорить с ним сегодня и сдал меня с рук на руки Наташке.
— Полька, что с тобой! — Заголосила подруга.
— Тише! — Взмолилась я, — голова разламывается, зови маму Веру, я сейчас умру, — и я распласталась в прихожей на табуретке. Отдохнуть мне не удалось, мама Вера прибежала очень быстро.
— Поленька, что случилось? — Я с трудом сфокусировала взгляд на озабоченном лице мамы Веры.
— У меня жуткое похмелье, — покаялась я.
— Понятно! На кухню! — С командовала мама Вера, и Наташка потащила меня за стол.
Как я и боялась, мама Вера тоже стала пытаться меня накормить. Но я сопротивлялась, как могла, в конце концов, мы договорились, что я съем «похмельный супчик», а мама Вера мне за это сделает, волшебный антипохмельный коктейль по её рецепту.
— Это шантаж! — Попыталась я защищаться, но силы были не равны, и я сдалась без боя. Очень уж волшебный коктейль хотела! После супчика мне полегчало, а после коктейля, я даже смогла поворачивать голову и перестала морщиться от звуков Наташкиного голоса.
— Вот и чудненько! — Обрадовалась за меня мама Вера. — Через полчасика, съешь горячих пельмешек, кофейку выпьешь, и будешь как новенькая. — Я радостно кивнула и поняла, что звон в ушах тоже исчез. Это просто праздник какой — то.
— Наташа, — позвала я подругу. — Ты помнишь я тебе про Мариночку рассказывала, которая меня в Москве одевала?
— Помню, а что?
— У тебя визитки случайно её нет? Я тебе перед ремонтом документы свои на хранение сдавала!
— Сейчас пойду посмотрю. — Наташка ушла, а у меня зазвонил мобильный телефон. Середа.
— Привет, это Игорь.
— Привет! — Вяло поздоровалась я.
— Ты мне вчера партийное задание давала, теперь отчитываюсь по мере поступления информации: Отец Шувалов Сергей Михайлович, довольно успешный бизнесмен, занимается информационными технологиями. А если в двух словах устанавливают в крупные компании оборудование, которое закупают в Америке, и пишут программное обеспечение, дорабатывают и потом его обслуживают. Вадим Сергеевич, по молодости какое — то время неизвестно чем занимался, даже в армию сходил, не понятно зачем, с таким папой, я думаю бунтовал. Потом закончил институт, образование у него техническое, видать мозги всё — таки от папы унаследовал и последние 4 года работает с отцом.
— С чего ты взял, что он бунтовал?
— Это конечно мои умозаключения, просто картинка такая, родители разводятся, когда Вадиму исполняется 7 лет, в 10 его мать попадает в аварию, насмерть, и Вадим начинает жить с отцом, а там мачеха и вскоре маленький брат появляется. Кстати о мачехе, тебе Ксения Арнольдовна Зосонцева никого не напоминает? Может родственница папина? — Я подпрыгнула.
— Напоминает? Она мне моё свидетельство о рождении напоминает!
— Что? — Не понял Игорь.
— Маму мою зовут, вернее звали, Ксения Арнольдовна Зосонцева, теперь, наверное, Шувалова?
— Так точно! Шувалова! Так я не понял? Вадим тебе брат? Это вас что Полина Александровна, можно с инцестом поздравить?
— Ты издеваешься? Какой инцест! Он же мне не кровный брат!
— Вот вечно ты всё испортишь! — Заворчал Середа, — взяла и бац, 30 серий страданий и слёз из сериала Санта Барбара сразу и выкинула! Не интересно с тобой!
— Я, может, страдания не люблю!
— Нет, вы посмотрите на неё, вся страна любит, а она не любит!
— Я как вся страна, свои не люблю, а чужие очень! Вот гад, а я — то думаю, чего он тут крутится! Похоронами занимается! Ещё хотела похороны оплатить, а теперь дудки! Пусть мамуля спонсирует, чай не бедная! Ну ладно, братик, подожди у меня!
— Эй, эй, ты чего разошлась! — Начал успокаивать меня Игорь.
— Игорёк, солнце моё! Я надеюсь, ты Шувалову ещё не звонил? — Вкрадчиво поинтересовалась я.
— Ещё не звонил, — после паузы выдохнул Середа.
— Вот и не звони! — Шипела я в трубку, — только попробуй его предупредить! Я тебя больше знать не желаю!
— Да успокойся ты! Не буду звонить! Не буду! Оно мне надо лезть? Милые бранятся, только тешатся. В конце концов, он мне кто, да никто? А тебя я давно знаю, ты у меня уже в печёнках сидишь, так давно я тебя знаю… — Ворчал Середа. Я молча повесила трубку. На кухню вошла Наташка.
— Поль, я нашла кажется, посмотри — она? — И протянула мне визитку. Я кивнула. — Она!
— Мне на работу пора, — сказала Наталья, — уже опаздываю, ты вечером забеги, я тебя ужином покормлю. — Подружка потрепала мне за волосы и убежала. Я же сидела и раздувала ноздри, глядя на визитку Мариночки, вот враль! Шувалов в смысле! Поговорить он со мной хочет! Поговорим! Не беспокойся! Надо бы мне успокоиться. Позвоню пока Мариночке, надо её на похороны позвать.
Мариночка ответила не сразу, я уже собиралась повесить трубку, как раздался голос:
— Я вас слушаю!
— Доброе утро, Марина, это вас Полина беспокоит, дочь Виктора Зосонцева.
— Полиночка, здравствуй девочка, очень рада тебя слышать! Как у тебя дела?
— Не очень у меня дела, вернее, у меня ни чего, по сравнению с папой, его убили в воскресенье… — Марина молчала. Тогда я продолжила, — похороны в субботу, а я даже не знаю, кого позвать. Вы приедете?
— Приеду! — Раздался раздавленный голос Мариночки. — Как он умер?
— Его в номере отеля нашли с пробитой головой. Убийца пока не найден, идёт следствие.
— Ты с ним виделась до его смерти?
— Мельком. Случайно встретились, хотели на следующий день повидаться, да не успели.
— Полина, он тебе подарок приготовил.
— Какой подарок? не поняла я.
— Я прилетала в твой город месяц назад, папа ведь пропустил твой последний юбилей, 21 год, ты не знаешь, он был в тюрьме. И я по его просьбе, забронировала ячейку на своё имя в «Царь банке», ключ отдала Виктору. — Я сглотнула.
— На ваше имя?
— Да. На моё, Богуславская Марина Николаевна, твой папа и вы доверенные лица, которые можете пользоваться ячейкой. Если папа тебе ключ не успел отдать, это не страшно, скажешь, потеряла, заплатишь штраф, и получишь дубликат. «Царь банк» на Комсомольской площади дом 2, ячейка 156. Паспорт не забудь. Я буду в субботу. — Я сидела, вытаращив глаза, и слушала короткие гудки в трубке. Из забытья меня вывела мама Вера.
— Поля, скушай пельмешки, пока горяченькие.
Я молча жевала и с трудом соображала, что делать дальше. Дожевав пельмени, как хорошая девочка получила кружку горячего кофе и поцелуй в лоб. Я набрала Алекса:
— Давай пулей ко мне!
— Ничего себе здоровье! — Восхитился Алекс. — Я думал, ты до вечера не очухаешься, а она ещё и командует! Эх, молодость! Молодость!
— Я знаю от чего ключ!
— Буду через 20 минут!
— Так бы и сразу, — проворчала я и отправилась собираться. Алекс нарисовался минут через 25, я целых 5 минут просидела на качелях, придумывая, что сказать предателю Шувалову.
— Привет, алкоголикам! — Громко поприветствовал меня Алекс из окна машины, на весь двор!
— И тебе не кашлять! — Сообщила я, покидая уютные качели.
— Комсомольская площадь дом 2, - скомандовала я, усаживаясь в БМВ.
— Есть, мой генерал! — Шутливо отсалютовал Алекс и резко тронулся.
— Помедленнее, пожалуйста, если не хочешь заказывать химчистку салона, — попросила я его, — чувствую я себя гораздо хуже, чем выгляжу!
— Да уж, накидалась ты вчера, я тебе скажу! — Скалил зубы Алекс, крутя баранку. — А что там на Комсомольской площади? — поинтересовался Алекс.
— Там, «Царь банк», в котором подруга отца сняла месяц назад на своё имя ячейку под номером 156! А я и папа доверенные лица, которые её могут открыть. Ключ принёс? — Алекс вынул ключ из нагрудного кармана и протянул мне.
— Ты из-за ключа мне позвонила?
— Обижаешь! — Возмутилась я. — Что за недоверие партнёр! Между прочим, отсутствие ключа, не является проблемой, платишь штраф за утерю ключа, и получаешь новый. Просто, во-первых, я хочу найти эти грёбаные деньги и что бы вы все от меня отстали, наконец. А во-вторых, если их там нет или часть, ты же мне потом не поверишь? Конечно, я права! Ты мне и так не веришь, раз задал подобный вопрос!
— Извини!
— Ничего, это мне звоночек! Поскольку каждый судит о другом в меру своей испорченности, буду держать с тобой ухо в остро!
В банке всё пошло не так как я планировала, Алекса отказались пускать в депозитарий, а поскольку ячейку абонировала не я, то добавить господина Астахова как ещё одно доверенное лицо мне разрешили. Алекс, развёл руками:
— иди одна, ничего не поделаешь! — Мы с девушкой вдвоем пошли в депозитарий. Она открыла несколько железных дверей, решётку и вот мы в комнате, от потолка до пола в металлических ящичках. Мы подошли к ячейке 156, одновременно вставили два ключа и повернули. Девушка сказала, что она будет ждать за дверью, пока я закончу и позову её и вышла. Дрожащими руками я открыла дверцу и вытащила продолговатый ящик, отнесла его к ближайшему столику. Коротко выдохнула и открыла. Нет, денег нет! Передо мной был запечатанный тонкий конверт и плоская кожаная коробка 15 на 15. Я вытащила коробку и конверт и даже потрясла ящик, ну хоть что ни будь. Пусто. Я открыла коробку, моему взору предстало ювелирное украшение. Семь тоненьких серебристых проволочек, а на них как зелёные капельки росы, блестели камушки. Красиво, очень красиво. Но на миллион долларов не тянет! Я открыла конверт. Два паспорта и права. На Имя Сергея Иванова, с фото на меня смотрел папуля. Понятно, готовился податься в бега и не успел. В воскресенье, банк был закрыт, а до понедельника папа не дожил. Я позвала девушку. Показала пустую ячейку,
— я всё забираю, ячейка пустая, я могу от неё отказаться совсем?
— Пойдёмте наверх, посмотрим, на какой период оплачена ячейка. — Предложила девушка. Мы закрыли ящик, и пошли наверх, так же медленно, открывая и закрывая на замок и сигнализацию через пульт охраны, каждую дверь. Алекс ждал меня в общем зале. Я вручила ему находки. И обратилась к девушке за стойкой.
— Я хочу закрыть ячейку, ваше сотрудница подтвердит, ячейка пустая, я всё забрала. — Девушка посмотрела в компьютер.
— Закрыть вы её не можете, так как не открывали, но вы не волнуйтесь, она оплачена ещё на неделю. А потом автоматом закроется, как только истечёт срок аренды. Но вы можете сдать ключ, чтобы больше не подъезжать. — Я расписалась за ключ, и мы с Алексом пошли в машину.
— Денег я так понимаю, там не было? — Поинтересовался Алекс.
— Как видишь. — Я открыла коробку с украшением. — Вряд ли оно стоит миллион?
— Согласен. А в конверте? — Я молча протянула паспорта и права.
— Сергей Иванов, — прочитал Алекс и потряс правами в воздухе. — Знакомое лицо.
— Я так понимаю, папа не рассчитывал, что его найдут так быстро. Он подготовился, ячейка на постороннего человека, уже в понедельник у него бы были новые документы и ищи его свищи вместе с денежками. В выходные депозитарий не работает, вот ему и пришлось остаться до понедельника.
— Это его и сгубило. Эх, вот она жизнь, планируешь, планируешь, упускаешь из виду одну малюсенькую деталь, и весь грандиозный план трещит по швам!
— Человек предполагает, господь бог располагает! — Продекламировала я народную мудрость. — Что дальше будем делать? Больше зацепок нет! Похоже мне каюк!
— Подожди отчаиваться! У нас ещё есть время, придумаем, что-нибудь. Только сначала надо поесть, я ещё не завтракал, а на голодный желудок, у меня плохо рождаются гениальные идеи. — Поскольку было ещё рано, мы решили заехать в Макдональдс. От еды я отказалась, меня ещё подташнивало после вчерашнего, особенно от обильных запахов. Я попросила апельсиновый сок и осталась в машине, на парковке, а Алекс пошёл внутрь. Я сидела на переднем сиденье автомобиля, прикрыв глаза, пытаясь сообразить, как жить дальше. Надо бы написать завещание на свою квартиру и отписать её Наталье. Вдруг моя дверь открылась, меня схватила огромная лапища и вытащила из машины, я даже пикнуть не успела, как лежала на заднем сиденье машины и устало смотрела на бритоголовых ребятишек: