Она подошла к первому же попавшемуся ларьку. В нем сидела какая-то женщина бесформенного вида и неопределенного возраста. Девушка долго переминалась с ноги на ногу, глядя на этот колобок.
– Чего тебе? – спросила «колобок».
– Вам не нужны часы? – спросила пунцовая от смущения девушка.
– Какие часы, – разозлилась торговка, – иди отсюда. Тоже мне, конкурентка нашлась.
Девушка быстро отошла от ларька. Она бесцельно побродила у метро. Потом снова решилась подойти к другому ларьку. Здесь за прилавком стоял молодой парень.
– Вам не нужны часы? – спросила девушка.
– Зачем мне часы? – улыбнулся парень. – Наверно, скажешь, что золотые.
– Золотые, – кивнула девушка.
– Ага, – засмеялся парень, – из Гонконга или Таиланда. И продашь за десять долларов?
– Я хотела за сто, – призналась девушка.
– Иди отсюда, – махнул рукой, давясь от смеха, молодой человек, – нашла дурака. И сама под дурочку работаешь. Эти часы перестанут работать на второй день.
– Мои часы не такие, – возразила девушка.
– Это ты кому-нибудь другому расскажи, – отмахнулся парень. – А если деньги нужны, можешь просто попросить, тебе всякий поможет. У тебя мордашка симпатичная. А часы здесь не толкай, все равно никто не купит.
Она испуганно отошла, не понимая всех слов, которые он говорил, но догадываясь, что за ними скрыт какой-то второй, гнусный смысл. Она перешла на другую сторону улицы и перестала заходить в небольшие ларьки. Она справедливо рассудила, что ее часы могут вызвать подозрение, и теперь устало брела по улице, разыскивая ювелирный магазин. Но ей не везло. Стрелка неумолимо приближалась к восьми, скоро все закроется, а магазинов золотых изделий, столь популярных в Стамбуле, ей так и не встречалось. Наконец она заметила небольшой магазин, торгующий часами, и радостно побежала туда.
Она ткнулась в дверь, которую закрывал сравнительно молодой человек лет тридцати пяти. Он был лысоват, с длинным вытянутым носом, потным лицом. Увидев девушку, он замахал руками.
– Уже закрыто, – объявил он.
Ирада подняла руку, показывая свои часы. Увидев их, молодой человек дрогнул. Это были золотые часы фирмы «Картье». И он отлично знал, что они стоят целое состояние. Поэтому открыл дверь, впуская девушку.
– Вы хотите починить часы? – любезно улыбнулся молодой человек.
– Нет, я хочу их продать, – ошеломила его девушка.
Молодой человек качнулся от ужаса. Он даже не мог себе представить, что такое может произойти. В его небольшой магазинчик вошла девушка, которая предлагает ему купить золотые часы от «Картье». Он почувствовал, что это его шанс.
Алексей Сыроежкин был часовым мастером не по призванию. Он испробовал до этого много профессий, занимался коммерцией, был страховым агентом. Но каждый раз его подстерегала неудача, к сорока годам он решил стать часовым мастером, тем более что его отец всю свою жизнь занимался этим ремеслом. Сыроежкин плохо разбирался в часах, но фирмы, выпускающие коллекционные часы, он знал. Кроме того, он понимал толк в золотых украшениях. И, увидев на руке девушки часы, он сразу понял, что это не подделка. Такие часы могли стоить не меньше двадцати тысяч долларов.
– Вы хотите их продать? – переспросил он сдавленным голосом.
– Да, – сказала девушка, – мне нужны деньги.
– Конечно, – кивнул Сыроежкин и вдруг испугался. – А они не краденые?
– Нет, – сказала девушка, снимая часы, – они совсем новые. Вот здесь еще сохранилась контрольная полоса. Я их почти не носила. Отец привез мне из Швейцарии...
– Из Швейцарии? – выдохнул Сыроежкин. Он вдруг нахмурился. Вполне возможно, что это аферистка, а он ошибается. Нужно все проверить.
– Давайте сделаем так, – предложил он. – Вы пройдите в ту комнату и подождите, а я позвоню своему другу. Он приедет и оценит эти часы. Вы согласны?
– Нет, – испугалась девушка, решившая, что ее хотят обмануть, – я не могу ждать.
Сыроежкин покачал головой. Так и есть. Его хотели обмануть, подсунуть подделку, нашли дурачка. Но, с другой стороны, часы смотрелись так натурально. И девушка на обычных аферисток не похожа. Что же ему делать?
– Может, тогда вы подождете в кафе напротив, – вдруг предложил он, – там много народу. Если вы мне не доверяете, подождите там.
– Хорошо, – согласилась она, – но меня не пустят в кафе. У меня нет денег.
Сыроежкин посмотрел на часы. Ну не мог он ошибиться. Это были настоящие, золотые часы. Но, с другой стороны, у девушки, которая носила их на руке, не было денег, чтобы зайти в обычное кафе. Черт с ним, подумал он, можно рискнуть.
– Вот вам деньги, – он протянул ей пятьдесят тысяч. – Возьмите их и подождите меня в кафе.
Девушка взяла деньги и вдруг сказала с достоинством:
– Можете потом вычесть их из стоимости часов.
– Да-да, – кивнул Сыроежкин, – только никуда не уходите.
Он вернул часы девушке и дрожащими руками начал натягивать пиджак. Если это настоящие золотые часы «Картье», он может стать богатым человеком. А что, если девушка уже ушла? Он бросился к окну. Нет, она пошла в кафе. Сыроежкин вздохнул и, надев пиджак, выбежал из магазина.
Она успела выпить чашку кофе и съесть маленький бутерброд, когда вернулся Сыроежкин. Он вернулся не один, с ним был какой-то старик с всклокоченной седой бородой и взъерошенными волосами. Старик прошел прямо в кафе, сел напротив девушки. Сыроежкин, затаив дыхание, стоял за его спиной. Старик молча кивнул Ираде, протянул руку, сам снял часы и внимательно посмотрел на них. Потом поднял глаза на девушку, снова посмотрел на часы и снова на девушку. И очень тихо спросил:
– Откуда у вас эти часы, дорогая?
Сыроежкин чуть не упал от радости. Значит, он был прав. Значит, это настоящий «Картье». Он судорожно вздохнул и плюхнулся на соседний стул. Он не зря привел с собой Наума Киршбаума. Это был один из старейших ювелиров Москвы. И к тому же друг его покойного отца. Старик внимательно рассматривал часы. Он любовался ими, как любуются затейливой игрушкой. Потом вздохнул и честно сказал:
– Леша, я не видел такой работы никогда в своей жизни. Это шедевр, Леша, и ты должен это знать. Сколько вы хотите за свои часы, дорогая? – спросил он у девушки.
– Сто, – сказала она и, заметив недоумение на лице старика, поправилась: – Двести.
– Что двести? – спросил изумленный Наум.
– Двести долларов, – сказала девушка.
Старик посмотрел на нее, потом на часы. Потом снова на нее.
– Леша, – сказал он, – ты должен дать этой девочке пять тысяч долларов.
– Сколько? – Сыроежкин чуть не упал со стула.
– Леша, – повторил старик, – ты должен дать ей пять тысяч долларов. И две тысячи мне за экспертизу. Десять процентов. Эти часы стоят никак не меньше двадцати. Значит, ты все равно будешь в очень большом выигрыше.
– Но у меня нет таких денег.
– Леша, – в третий раз сказал старик, – мне восемьдесят лет. И я никогда, ты слышишь, никогда в своей жизни не держал ничего подобного в руках. Я не хочу умереть и попасть в ад. Я верующий человек и не хочу попасть в ад. Я знаю, что такое ад, Леша. А ты этого не знаешь, и не дай тебе бог когда-нибудь узнать. Моя жизнь не была очень легкой, и тебе это известно. Но на том свете я хочу обрести покой. Это единственное, что я прошу у Бога. Эта вещь стоит двадцать тысяч. Я прошу тебя дать девочке пять. По-моему, это по-божески. И по-человечески.
– Мне нужно будет поехать к друзьям и собрать такие деньги, – вздохнул Сыроежкин, – мне понадобится несколько часов.
– Хорошо, – кивнул старик, – мы подождем тебя у меня дома. Я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось. – И, помолчав, добавил: – И тебя не хочу подвергать лишнему искусу, Леша. Когда такой соблазн возникает перед человеком, им овладевает сатана. А ты ведь сын моего умершего друга. Ты меня понимаешь, Леша?
– Что вы хотите сказать? – встрепенулся Сыроежкин.
– Ничего. Просто я хочу тебя предупредить. Я позвоню нескольким своим друзьям и объявлю, что вместе с девушкой буду ждать тебя. И если вдруг сатана овладеет твоим сердцем и ты решишь, что дешевле не платить, плюнув на старого друга вашей семьи и несчастную девушку, то у тебя ничего не получится, – торжественно сказал Наум.
– Вы с ума сошли? – испуганно замахал руками Сыроежкин.
– Нет, – печально сказал Наум, – просто я знаю, что бывает с людьми, когда на них вдруг сваливается целое состояние. Будь осторожен, Леша, может, сам дьявол решил испытать тебя.
«Совсем из ума выжил старик», – с досадой подумал Сыроежкин. Ему было тем более стыдно, что у него действительно мелькнула мысль убрать старика и девушку при помощи знакомых ребят и забрать часы себе. Но старик словно прочитал его мысли.
– Идем со мной, – сказал Наум, обращаясь к девушке, – ты должна рассказать мне свою историю. Я думаю, она будет очень интересной и поучительной. Идем со мной, и ничего не бойся. Ты будешь у меня дома.
Глава одиннадцатая
Утром следующего дня, едва министр внутренних дел приехал к себе на работу, как ему позвонили. Это был так называемый «первый правительственный аппарат», по которому мог звонить очень ограниченный контингент людей. И министр немедленно взял трубку, не ожидая услышать ничего хорошего.
– Доброе утро, – сказал ему секретарь Совета безопасности.
Узнав его голос, министр поморщился. Он не любил этого приспособленца, умело устраивающегося при всех режимах и властях. Секретарь Совета безопасности не был карьеристом или бесстыдным циником. Он был просто серой, бесцветной фигурой, которая устраивала всех окружающих. И которого никто не рассматривал всерьез. Простой чиновник для поручений, которого назначили на очень ответственный пост за неимением лучшего.
– Добрый день, – буркнул министр, ожидая, что ему скажет его собеседник.
– Вы наверняка знаете о случившемся под Москвой два дня назад нападении на дачу одного чеченца? – спросил секретарь.
– Знаю, – мрачно сказал министр, – ну и что?
– Об этом сегодня написали все газеты Москвы, – продолжал ровным голосом секретарь Совета безопасности, – судя по описаниям, там произошло настоящее сражение с применением тяжелого вооружения. Вы понимаете, как все это серьезно?
– Мы уже ведем расследование, – ответил министр. Еще не хватает, чтобы этот никчемный тип влезал в его дела. – Вместе с нами работают сотрудники прокуратуры и ФСБ.
– Я понимаю, – торопливо сказал секретарь, – но поймите и нас. Мы только что подписали широкомасштабный мирный договор с Чечней. Закончили войну. И вдруг в Москве среди бела дня убивают сразу десять чеченцев. Как это понимать? Некоторые журналисты прямо пишут, что это начало новой войны против чеченцев.
– Глупости они пишут, – не сдержался министр. – Никакой новой войны нет. Просто на дачу одного чеченца, к тому же не самого законопослушного, напала банда. Вот и все. Подобное, только в меньших масштабах, случается каждый день. При чем тут чеченцы или не чеченцы? Это обычные бандитские разборки.
– Но ведь убивали чеченцев, – продолжал настаивать секретарь.
– Там много кого убивали, – ответил министр. – По моим данным, на даче найдено восемь трупов. Из них трое русские, один лезгин, двое абхазов и только двое чеченцев. При чем тут убийство чеченцев? Русских там погибло больше, кстати, среди них две женщины.
– Вот-вот, – оживился секретарь, – насчет женщины я вам и звоню.
Министр с шумом выдохнул, так, чтобы его услышал собеседник. Он сразу понял, зачем ему звонят.
– Во время нападения исчезла дочка хозяина дачи. Уважаемого человека не только в нашей стране. Он известный бизнесмен. И его девочка до сих пор не найдена. Это правда? – спросил cекретарь.
– Правда, – недовольно признался министр, – ну и что? Кстати, ее отец не только известный бизнесмен. Он больше известен как руководитель крупной банды торговцев наркотиками. У Интерпола на него имеется целое досье.
– При чем тут это? – чуть изменившимся голосом сказал секретарь.
– Вы же сами говорите, что он «уважаемый человек». Какой он уважаемый? Самый настоящий бандит.
– Бандит тоже имеет в нашей стране право на защиту, – резонно заметил секретарь, – и тем более на защиту своих детей. Вы что, хотите возродить сталинские порядки? Дочь за отца, сын за мать? Мы все-таки живем в демократическом государстве.
Болтун, зло подумал министр.
– Я ничего не хочу возрождать, – устало сказал он, – просто перечисляю вам факты. Среди восьми погибших только двое чеченцев. Еще один чеченец, тот самый хозяин дачи, тяжело ранен и лежит в реанимации. Никакой он не уважаемый человек и тем более не коммерсант. Он известный бандит, которого знают и в Иране, и в Турции, и в Европе. Просто, как обычно, на него пока нет конкретных доказательств. Но его дочь действительно исчезла, и мы ее ищем. Вот и вся правда.
– Уже два дня ищете, – напомнил секретарь.
– Да, – с трудом сдерживаясь, согласился министр, – уже два дня. И будем искать хоть два месяца, пока не найдем. Она важный свидетель, и мы обязательно постараемся найти ее.
– Она прежде всего ребенок, несовершеннолетний ребенок, – строго сказал секретарь, чувствуя свою моральную правоту.
Министр стиснул зубы, но не стал уточнять, что «ребенку» уже семнадцать лет.
– Ее нужно обязательно найти, – продолжал секретарь. – Сегодня рано утром прямо домой позвонил ее дядя по матери. Это очень известный и уважаемый человек в Чечне. Кстати, благодаря именно его усилиям нам удалось подписать соглашение о мире. Вы ведь знаете, что он занимает пост первого вице-премьера правительства Чечни.
– Я его еще по войне помню, – пробормотал министр.
– Это к делу не относится, – строго парировал секретарь. – Война уже закончилась, а вы живете старыми категориями. Девочку нужно найти. Это наш, если хотите, моральный долг перед чеченцами. У них и без того столько разрушенных семей.
– Сейчас вы меня обвините еще и в том, что я начал войну, – вдруг сказал министр.
– Что? – не понял секретарь. Или сделал вид, что не понял.
– Ничего, – обреченно сказал министр, – я все понял. Мы сделаем все, что в наших силах. Передайте вашим знакомым в Грозном, что мы постараемся найти девочку.
– У меня нет знакомых в Грозном, – оскорбленным тоном заметил секретарь Совета безопасности, – а если вы до сих пор не понимаете, что происходит, то я просто буду вынужден позвонить президенту. До свидания.
Министр бросил трубку, не попрощавшись. Целую минуту он сидел, зло сцепив зубы, с трудом приходя в себя. Затем нажал кнопку, соединясь с нужным ему человеком.
– Артюхов, зайди ко мне.
Генерал Артюхов занимался вопросами борьбы с организованной преступностью. Он был выдвинут на этот тяжелый участок самим министром. В стране, где действовали многочисленные банды преступников, где гуляли десятки тысяч стволов незарегистрированного оружия, где можно было купить любого прокурора или судью, заниматься вопросами организованной преступности было не просто сложно, но и опасно.
Артюхов появился ровно через две минуты, словно сидел и ожидал вызова министра. Это был невысокий человек в тонких изящных очках. По его внешнему виду нельзя было даже предположить, чем именно он занимается. Но министр знал, что сидящий перед ним генерал был не просто выдающимся организатором, но и мужественным офицером, имевшим два тяжелых ранения и длинный список побед над преступниками разных мастей. Именно поэтому он уже в тридцать девять лет стал генералом.
– Как у нас дела по нападению на дачу Махмудбекова? – сразу спросил министр.
Генерал раскрыл папку.
– Мы установили личности почти всех погибших. Криминалисты считают, что на месте было еще как минимум четыре-пять трупов, которые нападавшие увезли с собой. На даче был проведен тщательный обыск. В мусорном ведре найдены деньги. Около шестисот семидесяти тысяч долларов.
– Думаешь, из-за них на дачу напали?
– Нет, конечно, иначе бы их так просто не оставили. Нападение было четко организовано и имело целью убийство хозяина дачи. Наши сотрудники обратили внимание на почерк нападения. В прошлом году примерно так же было организовано нападение на дачу Горелого. Только тогда использовали и вертолет. Но вертолет после первых выстрелов стал легкой добычей обороняющихся. Это был ведь не военный вертолет, а обычный пассажирский. Очевидно, нападавшие учли это обстоятельство и решили изменить тактику.