– Можешь идти к себе, – разрешил Циннер.
Пауль поднялся и, уже подходя к дверям, обернулся и спросил:
– Меня отчислят?
– Это мы решим позже, – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, ответил Циннер.
Пауль Цехлин вышел в полном отчаянии, убежденный, что его карьера разведчика будет завершена.
– По-моему, он просто опасен, – задумчиво сказал Циннер. – И такого человека вы рекомендуете мне в отдел.
– Это идеальный кандидат для такой женщины, как Рут Мюллер, – убежденно сказал психолог, – он сумеет сделать все, что вам нужно. И в большой степени добиться успеха. Но его нужно долго и тщательно готовить.
– За это время Рут Мюллер выскочит за кого-нибудь замуж либо найдет себе друга.
– Не найдет, – улыбнулся психолог, – мы умеем просчитывать такие варианты. Она крайне замкнутый человек, и ее оборону не так просто взломать без достаточных психологических приемов. Она никого не найдет, пока не появится Пауль Цехлин.
– Этот неврастеник может что-то сделать? – не верил Циннер. – Он просто придушит несчастную женщину.
– Нет, – возразил психолог, – он сумеет подавить ее волю, а это, в конце концов, для вас самое важное. Но мы обязаны его подготовить.
– Долго будет длиться эта подготовка?
– Шесть, от силы восемь месяцев. Но мы сделаем все, чтобы он достиг нужной нормы уже к этому сроку.
– А если у него будет срыв? – не унимался Циннер. – Я поверил вам один раз, и он избил и изнасиловал мою сотрудницу. Теперь вы хотите, чтобы я поверил вам второй раз.
– Я точно предсказал вам, что в ответ на агрессию и насмешки с ее стороны он перейдет к ответной реакции. А теперь я могу сообщить вам, что в случае с вербовкой Рут Мюллер он принесет наибольшую пользу. Давайте сделаем так, герр Циннер: мы просто поспорим на одну марку, что я выиграю и Пауль Цехлин будет лучшим агентом нашего ведомства.
Циннер хорошо знал, что в его отделе большая часть успеха зависит от правильной ориентации психологов, дающих основные установки агентам на встречу с женщинами. И не стал спорить с главным психологом. В конце концов, до сих пор все его установки успешно проводились в жизнь. Циннер хитро улыбнулся и посмотрел на своего собеседника.
– Тогда давайте поспорим на две марки, чтобы спор был более интересным. И учтите, если Пауль Цехлин провалит свое дело, мы просто вынуждены будем убрать эту парочку, чтобы не подводить других наших агентов.
– Я думаю, до этого не дойдет, – завершил разговор психолог.
И с этого дня у Пауля Цехлина началась новая жизнь. Многочасовые собеседования с психологами, чтение необходимых книг, репетиция предполагаемых сцен – всю эту науку Пауль Цехлин постигал с возрастающим удивлением, еще не зная, на какую роль его готовит руководство отдела.
А в Бонне, в Министерстве иностранных дел, в отделе стран Восточной Европы работала тридцатипятилетняя скромная, тихая, аккуратная, пунктуальная женщина Рут Мюллер. Она только недавно была выдвинута на должность заместителя начальника отдела и получила свой персональный кабинет. Женщина даже не подозревала, что в другой Германии ее кандидатура уже находится под пристальным вниманием разведки. Все ее беседы тщательно фиксировались, люди, с которыми она общалась, проверялись, а любые действия женщины становились объектом обстоятельных бесед целой группы людей, занятых разработкой характера Рут Мюллер. Сама женщина очень удивилась бы, узнав о таком пристальном интересе к ее персоне.
Вся ее жизнь до будущей встречи с Паулем Цехлином была образцом честного служения родине. Она была пунктуальной, аккуратной, исполнительной и вызывала всеобщее уважение своих коллег. Она даже сама не предполагала, какие силы дремлют в ее душе. Но об этом уже думали психологи Циннера.
Пауль Цехлин готовился к переезду в Западную Германию. По предложению психолога ему была дана кличка Монах. Психолог почему-то настоял именно на такой кличке, словно в насмешку над человеком, известным своим буйным и необузданным характером.
Глава 15
Марина Чернышева
Общая эйфория, царившая в объединенной Германии по отношению к Советскому Союзу, передалась и боннским чиновникам. Впервые сотрудники посольства СССР в Бонне чувствовали на себе всеобщую симпатию немцев, пораженных решением Горбачева и Шеварднадзе разрешить немецкое объединение, воплотив таким образом в жизнь многолетнюю мечту немцев.
Марина довольно быстро дозвонилась сотруднику местной резидентуры КГБ и условилась о встрече, которая должна была состояться через шесть часов. Затем поехала в свой отель, чтобы собрать вещи. Портье любезно выдал ей ключ Кохана. Он видел, что эти двое уже не очень молодых людей приехали вместе и все время вместе выходили из отеля. Он так многозначительно улыбался, что Марина чуть не расхохоталась.
Воровства в отелях не боялись. Кредитные карточки, которые предъявляли гости, лучше всяких паспортов защищали от непрошеных гостей. А найти по кредитной карточке гостя было совсем нетрудно. Марина собрала свои вещи и вызвала такси.
– Я уезжаю на вокзал, – объявила она портье, – там меня ждет мой друг.
– До свидания, – улыбнулся на прощание все понимающий служитель.
Марина села в такси, уже забрав предварительно карту города, в которой традиционно были обозначены почти все отели с указанием цен за каждый из номеров.
– В центр, – приказала она водителю, продолжая внимательно изучать карту.
– Но мы в центре, – изумился водитель.
– Тогда к вокзалу.
Она нашла по карте отель «Савой». С невероятно дешевой ценой, даже меньше ста марок за номер. Она не поверила глазам. «Савой» в Лондоне или в Москве считали одним из лучших отелей. А тут такая цена.
– Что это за отель «Савой»? – спросила она у водителя.
– Это не очень хороший отель, фрау, – скривился водитель, – он находится у моста, здесь, недалеко. Довольно непривлекательное место. Но там есть казино.
– Поехали туда, – решительно приказала Марина.
Через десять минут такси остановилось у небольшого здания с не очень презентабельной вывеской, на которой было действительно написано: «Савой».
– Вот то, что вы просили, – мрачно показал на здание водитель.
– Я сойду здесь, – решила Марина, выходя из машины.
Толкнув простую стеклянную дверь, она вошла в очень узкое помещение, которое при всем желании нельзя было назвать холлом. Скорее это был именно узкий – метров пять в ширину и метров тридцать в длину – коридор, в конце которого за стойкой сидел пожилой портье.
– У вас есть свободные номера? – спросила Марина.
Водитель уже вносил чемоданы.
– Вы хотите номер в нашем отеле? – удивился портье, оглядывая Марину с ног до головы. – Сто марок за номер. Или, если хотите, снимите койку.
– Но в проспекте указано, что номер в отеле стоит восемьдесят пять марок, – возразила Марина.
– Много чего там указано, – пожал плечами старик, – сто марок за весь номер, и я даю вам ключи.
– Хорошо, – улыбнулась Марина, – я согласна на ваши условия. Поднимите чемоданы ко мне в номер.
– Оставьте их внизу, сейчас я кого-нибудь вызову, – равнодушно сказал портье.
Марина заплатила таксисту, так и не понявшему, почему фрау переехала из такой шикарной гостиницы в такую затрапезную, и протянула портье две стомарковые купюры.
– Нет, – усмехнулся старик, – сначала вы лучше посмотрите номера, а уже потом решайте, платить вам деньги или нет.
Они вошли в старый лифт, кажется, еще довоенной конструкции, и портье нажал кнопку. Узкая железная кабина с грохотом поднималась на третий этаж.
На этаже был серый, мрачный коридор, в который выходили несколько дверей, запиравшихся на ключ.
– Туалеты общие, – равнодушно сказал старик, – но зато в номерах есть рукомойники.
Марина изумленно осмотрелась, когда портье открыл ей один из номеров. Две кровати. Две тумбочки. Правда, в пепельнице лежат конфеты-леденцы. Рукомойник и старый шкаф. Спартанский вид номера привел ее в восторг. Это было именно то, что нужно. Здесь, в любом случае, их не станут искать.[4]
– Меня все устраивает, – сказала Марина, – вот ваши деньги, – протянула она купюры старику, – положите вещи в номер. Мой друг скоро приедет.
Ее устраивало в этом отеле и отсутствие лишних вопросов. И, самое главное, что она оплатила номер наличными. Узнать, что именно в этом отеле остановились Кохан и его секретарь, теперь было просто невозможно.
Правда, отсутствие нормальных условий несколько утомляло, но она успокоила себя тем, что так нужно в целях конспирации. Немного отдохнув, она посмотрела на часы и заторопилась. До встречи с Коханом оставалось менее часа. Она оделась, привычно положила скэллер в сумочку и вышла из номера. Закрывая дверь на ключ, покачала головой. Давно она не жила в подобном заведении. Где-нибудь на Востоке еще можно было увидеть подобный отель с громким названием и полным отсутствием бытовых условий. Но в Германии такие форс-мажорные обстоятельства почти не случались.
На встречу со своим напарником она приехала за десять минут до назначенного времени. И поэтому успела даже проверить, нет ли постороннего наблюдения за местом их встречи. Точно в назначенное время приехал Альфред Кохан. Она села к нему в автомобиль.
– Как у тебя дела? – спросил Кохан.
– Неплохо, – ответила она, – я перевезла наши вещи в отель «Савой».
– Куда? – изумился Кохан. – В «Савой»?
– Не беспокойся. Это просто громкое название. На самом деле в этом «Савое» не остановятся даже алжирские иммигранты. Он темный, тесный, старый и без надлежащих условий.
– Никогда о таком не слышал, – улыбнулся Кохан, – значит, нам повезло.
– Ты был в Кельне?
– Конечно. И даже мило побеседовал с матерью Элоизы Векверт. Она считает, что у ее зятя был просто нервный срыв. Старушка очень переживает за него. Видимо, она его искренне любила.
– А где была сама Элоиза?
– Она уехала к своей кузине в Бремен. Мать говорит, что она сильно переживает смерть мужа. Рассказывала, что Элоиза не может найти себя после случившегося. Судя по словам старой женщины, это настоящая трагедия для ее дочери.
– Понятно. Спасибо.
– Я тебе хоть чем-то помог?
– Да. Ты принес очень интересную информацию. Я, собственно, так и предполагала.
– Но ты не сказала мне о своей встрече.
– Ее не было, – пожала плечами Марина, – я встречаюсь со связным только через два часа. У нас в запасе два часа.
– Значит, мы можем проверить нашего второго агента, – сказал Кохан, – и, кстати, мне нужно вернуть машину. Они могут засечь нас по автомобилю.
– Судя по всему, ты очень не хочешь встречаться с этими типами.
– Я не знаю, как они выходят на меня, а это меня очень нервирует. Но теперь я знаю точно, что они представляют моих бывших коллег из Восточной зоны. И сама утечка информации, судя по всему, идет именно оттуда.
– Мы узнаем об этом через два часа, – согласилась Чернышева, – но насчет машины ты прав. Что ты хочешь сделать? Без машины нам будет трудно.
– Я заплачу наличными и возьму машину. Здесь есть такие агентства. Или просто куплю автомобиль. Это ненамного дороже наших жизней.
– Согласна, – одобрила его Марина, – в таком случае запомни адрес Монаха. Это Пауль Цехлин. Он живет вместе со своей супругой Рут Мюллер.
Она сказала адрес.
– Я буду там через два часа, – кивнул Кохан, – постарайся не опаздывать.
– Моя встреча со связным резидентуры займет от силы пять-десять минут, не более. Как только мы закончим, я сразу приеду. Будь осторожен. Вполне возможно, что он не ждет нашего появления. Ему нужно передать привет от «папаши Шварца».
– Я думал, что у нас есть только один папаша. И это наш Циннер, – засмеялся Кохан, – я позвоню ему и договорюсь о встрече. До свидания. – Она хотела выйти из машины, но он мягко остановил ее. И поманил пальцем. Поцелуй был долгим и приятным. Марина облизнула губы.
– До свидания, – сказала она, улыбнувшись, и вышла из машины. – Я буду в этом ресторане, позвони мне.
Он отъехал, а она еще долго смотрела туда, где скрылась в вечерней темноте его «Ауди». И только затем пошла в ресторан, вспомнив, что умирает от голода. Сидя за столом, она все время думала о незнакомцах, так настойчиво преследующих их в этой поездке.
«Чего они добиваются? – не понимала Марина. – Почему так нагло и уверенно идут по следу? Кохан прав, здесь какая-то тайна, связанная с его старой работой».
Через час позвонил Кохан. Он сумел найти неплохой автомобиль «Тойоту», заплатив за прокат две тысячи марок наличными, дав эти деньги в залог. Он подтвердил, что будет через два часа у дома Цехлина.
Только после этого она поехала на встречу с представителем местной резидентуры КГБ. Невысокий, немного полноватый и лысоватый представитель ждал ее в условленном месте. Он все время нервничал, несмотря на крайне благоприятную обстановку, что сложилась для советских чиновников к осени девяностого года.
– В Москве проверили ваши сообщения, – быстро сообщил он, – просили передать, что подозрения вашего спутника оправдались. Они сумели провести повторную экспертизу в Берлине и установить, что связной Клейстер никуда не исчезал. Вместо покончившего самоубийством Ульриха Катцера в его автомобиле находился Клейстер. А сам Катцер исчез. У Центра есть подозрение, что сейчас он живет в Западной Германии. Вас просили быть особенно осторожной, так как Катцер знает явки и клички агентов Циннера.
– Катцер, – произнесла она непослушными губами, – он был ведущим сотрудником в отделе Циннера?
– Да. И он знал обо всех агентах Циннера. Именно поэтому...
Она не дослушала.
– До свидания, – закричала, бросаясь на проезжую часть.
Связной решил, что она просто сошла с ума.
– До свидания. Спасибо, – повторила она, поднимая руку, чтобы остановить такси.
Катцер знал имена агентов. Знал, где именно они закрепились. Значит, именно он послал наблюдателей за Коханом в Аргентину. Значит, именно он знал, к кому они поедут в Бонн, дав адрес Барона своим агентам. Он уже дважды помогал им найти Кохана. И наверняка дал им следующий адрес. Адрес Монаха, куда теперь поехал Кохан.
Наконец она сумела найти свободное такси и велела водителю везти ее к дому Цехлина. Когда такси подошло к дому, там еще горели огни. Очевидно, хозяева дома ложились спать позже обычного. Но рядом с домом стоял автомобиль «Тойота».
Опасаясь, что произошло самое страшное, она медленно подходила к автомобилю. «Это моя вина», – твердила про себя женщина. Машина была совсем близко. Слава богу. Внутри машины никого не было. Она наклонилась. Крови, кажется, нет. Но тогда куда делся сам Кохан?
Марина еще раз обошла машину. Внезапно в траве, рядом с автомобилем, что-то блеснуло. Она наклонилась. Это были ключи от «Тойоты». «Это были ключи, которые он успел выбросить прежде, чем они его увезли», – поняла Чернышева. Кажется, теперь она осталась совсем одна. И к ее сложной задаче прибавилась еще и другая: найти Кохана либо тех, кто его убил.
О втором варианте она старалась не думать.
Глава 16
Пауль Цехлин
Как известно, любое насилие рождается из детства. Детство Пауля Цехлина прошло в детском доме. И он вполне мог кончить свою жизнь очень плохо, так как сцены насилия, оставшиеся в его памяти с детских лет, вполне могли привести к неприятным рецидивам в будущей жизни. И, казалось, случившееся насилие по отношению к агенту «Штази», подставленному ему руководством отдела, лишь подтверждало эту общую теорию испорченности молодого человека.
Но психологи, наблюдавшие за Цехлином, пришли к твердому убеждению, что этого молодого человека вполне можно подготовить и эффективно использовать в случае с Рут Мюллер. Еще будучи совсем девочкой, она подглядела интимную сцену, в которой ее отец грубо насиловал их горничную. Робкие попытки девушки возражать были пресечены на корню, и отец овладел девушкой, к огромному ужасу и стыду десятилетней Рут, увидевшей эту сцену во всех подробностях.
Об этом не знал никто во всей Западной Германии. Но об этом знали в отделе «папаши Циннера». По непонятной случайности девушка, изнасилованная отцом Рут Мюллер, впоследствии оказалась в Восточной Германии и даже сделала успешную карьеру врача, став консультантом известного сексопатолога, которому она и рассказала об этой истории с девочкой.