– Это камни, – невесело сказал Страус, – камни последней Стены. Нам казалось, что ее так просто снести, а оказывается, камни все еще летят в нас из прошлого. Уже много лет, Кардиган. И конца этому не видно.
Эрфурт.
4 ноября 1999 года
Городок Зуль находится в Южной Тюрингии. Во времена ГДР это был туристический центр для гостей из Восточной Европы. Недалеко находился горнолыжный курорт Оберхоф, на котором тренировались всемирно известные спортсмены из социалистической Германии, подтверждавшие своими успехами авторитет государства. Дронго, узнав от Габриэллы, что Менарт перебрался в Зуль, подумал, что им нельзя появляться в небольшом городке такой сплоченной группой. Поэтому он предложил своим напарникам отправиться в Зуль и поселиться в отеле «Тюрингия» напротив музея оружия, недалеко от вокзала. Однако Андрей Константинович резонно отказался, понимая, что супружеская пара из России может вызвать подозрение. Если за Менартом уже было установлено наблюдение, то появление любого постороннего лица в небольшом городке вызовет к нему повышенный интерес контрразведки.
Андрей Константинович предложил несколько другой вариант, и Дронго оценил его план. Сам Андрей выезжает ночью в Зуль, чтобы поселиться там в отеле «Тюрингия» и оттянуть на себя возможные подозрения немцев, которые будут следить именно за ним. Таким образом он как бы специально подставлял себя под наблюдение, помогая своим товарищам незаметно проникнуть в городок. Остаться в одиночестве Дронго не мог, так как не знал немецкого языка. И хотя сам Менарт понимал русский язык, тем не менее оставаться без поддержки такого помощника, как Лариса, ему не следовало. И он согласился на план Андрея Константиновича.
На вокзале они попрощались. Андрей протянул руку Дронго.
– Вы удивительный человек, – задумчиво произнес Андрей. – Мне кажется, что у вас есть интерес к жизни.
– Возможно, – сказал Дронго. – Надеюсь, завтра мы с вами встретимся в Зуле. До свидания.
Поезд ушел, а Дронго с Ларисой поехали в отель «Ренессанс» недалеко от эрфуртского вокзала. Они сняли два номера по соседству. Вечером позвонил Андрей Константинович и сообщил, что благополучно добрался и разместился в отеле «Тюрингия». Он также добавил, что за всеми приезжими в городе ведется наблюдение. Было уже достаточно поздно, когда Дронго позвонил Ларисе.
– Хотел поблагодарить вас за плащ, – сообщил он.
– Я не хотела его оставлять, – ответила Лариса, – по нему можно вычислить ваш высокий рост. Он был бы неплохим пособием по вашему поиску. И потом он пахнет вашим «Фаренгейтом». Вас могут найти по запаху.
– Вас так раздражает этот запах?
– Мне все равно.
– Вы удивительно любезны, – пробормотал Дронго. – Можно я приглашу вас на ужин?
– Уже поздно, – ответила Лариса, – а нам завтра утром рано вставать. Поэтому я не думаю, что это целесообразно.
– Наверно, вы правы, – согласился Дронго, – спокойной ночи.
Он положил трубку, не дав сказать ей ни слова. Затем поднялся, вышел из номера и спустился в ресторан. Он уже заканчивал ужинать, привычно быстро поглощая еду, когда увидел, как в зал вошла Лариса. Она была в темном платье. Подойдя к столику Дронго, она молча села напротив него. Подскочившего официанта она попросила принести минеральную воду.
– Вы так быстро положили трубку, что не дали мне возможности попрощаться с вами, – сказала она, глядя ему в глаза.
– А вы так категорически отказались, что я не счел нужным продолжать разговор.
– Вы всегда так относитесь к женщинам? Или только выборочно?
– Конечно, выборочно. Я выбираю самых неприятных.
Она улыбнулась. Официант принес минеральную воду, поставил на столик и застыл в ожидании заказа.
– Я не ужинаю так поздно, – сообщила Лариса, видя, как Дронго тоже ждет, когда она сделает заказ.
– В таком случае принесите зеленый салат, – попросил Дронго официанта. Тот мгновенно отошел от столика, чтобы не мешать их беседе.
– А я, наоборот, ем по ночам, – признался Дронго, – хотя знаю, что это вредно. Но сейчас только одиннадцать часов вечера, а я обычно ложусь спать не раньше трех-четырех.
– Я знаю. Мы знакомились с вашими привычками перед поездкой.
– Я так и думал. Ваш напарник сделал вид, что очень удивляется некоторым моим привычкам. Хотя он должен был вести себя так, чтобы я не считал вас специально подосланными людьми. У вас ведь наверняка есть инструкции на случай провала моей миссии.
Он увидел, как она вспыхнула и хотела что-то сказать. И сразу перебил ее:
– Не нужно мне отвечать, я ведь понимаю ситуацию. В случае если мне не удастся добиться успеха, вы обязательно задействуете дублирующий план.
На этот раз она молчала. Только внимательно слушала его. Официант принес салат, поставил на столик и сразу отошел. Она взяла вилку, нож.
– Вы все-таки пришли, – сказал Дронго, поднимая бокал с красным вином. – За вас. Вы не будете пить?
– Я не пью, – сообщила она, начиная есть свой салат из листьев, на которые капнули несколько капель оливкового масла.
– Вы наверняка не москвичка, – сказал Дронго. – Откуда вы? Судя по вашему русскому, откуда-то с Волги?
– Может быть, – кивнула она. – Я не москвичка, вы правы.
– Вы замужем?
– Неужели это имеет отношение к нашей будущей встрече с Менартом?
– Нет. Но мне интересно. Вы ведь не аналитик, а оперативный работник. С вашим образом жизни трудно иметь семью.
– Вы решили испортить мне ужин?
– Я не хотел вас обидеть. А вы напрасно все воспринимаете таким образом. Просто я высказал свое предположение.
– Вы чувствуете себя победителем, если женщины так легко вам отдаются? – неожиданно спросила она.
– О чем вы? – не понял Дронго. – Неужели о Габриэлле?
– Мы все слышали, – коротко произнесла она, взглянув на него.
– Тогда вы ничего не поняли, – печально сказал Дронго, – у нас была не обычная постельная сцена. Эта женщина была, очевидно, влюблена в Шилковского, дружила с Хеелихом. Выполняя их указание, она приняла участие в переброске части архива их службы, который они сдали представителям КГБ. Вернувшись после задания, они обнаружили, что на их командиров кто-то напал. Долгие годы она считала, что это сделали ваши бывшие коллеги, Лариса, заплатив ее товарищам столь страшную цену за их верность союзническому долгу. Бутцман говорил мне, что она тогда замкнулась в себе. Ей удалось выйти замуж, переехать в Нюрнберг, у нее появилась семья. Но подсознательно она всегда помнила о том, что произошло. И когда сегодня я ей сообщил, что Шилковский выжил и он находится в Москве, она несколько оттаяла. Ей важно было поверить, что их не предали. Хотя она узнала от меня, что я все равно ищу предателя.
Она была столько лет зажата, столько лет никому и ничего не говорила. А тут появляется человек, которому она может все рассказать. И который ее понимает. Вот почему она была столь раскованна. Только на один час. Чтобы вернуть себе это состояние независимости и свободы. Она даже сказала мне, что я был первым ее мужчиной за последние десять лет. Кроме мужа, разумеется.
– Как трогательно, – сердито сказала Лариса. – Вы всегда выступаете в роли утешителя?
– Когда меня просят женщины. Это было совсем не то, что вы думаете, Лариса. Честное слово, совсем не то.
Она отодвинула тарелку с недоеденным салатом. Очевидно, она думала и о своей фигуре. Ведь бывшие спортсмены обычно склонны к полноте. Дронго, в свою очередь, тоже отодвинул тарелку.
– Надеюсь, вы меня поняли, – сказал он, – это было нужно. Может быть, не только ей, но и мне самому.
Он подозвал официанта и попросил принести счет, чтобы вписать его в стоимость своего номера. Официант принес счет в черной кожаной папке и положил рядом с ним ручку. Дронго расписался, добавив несколько марок на чай.
– Надеюсь, завтрашняя встреча с Менартом пройдет более нейтрально, – грустно пошутил он. – Я не думал, что нас будет так хорошо слышно.
– Вам нравилось заниматься с ней сексом? – прямо спросила она. Прямой вопрос требовал прямого ответа. И он кивнул ей в подтверждение.
– Да, – сказал он, – и она занималась этим достаточно самозабвенно.
Они вместе вышли из ресторана. В лифте оба молчали. Затем вместе вышли в коридор. Она подошла к своему номеру и достала карточку-ключ.
– Спокойной ночи, – сказала она, посмотрев на него.
– Спокойной ночи. – Он подошел к своему номеру и открыл дверь. Затем, подумав немного, взял табличку с надписью «не беспокоить» и повесил ее на дверь. Затем разделся и отправился в душ.
В эту ночь он спал беспокойно. Ему снилась Габриэлла, почему-то иногда с лицом Ларисы.
За девять дней до начала событий.
Берлин.
12 октября 1999 года
Майкл Кардиган был не просто сотрудником Лэнгли. Несколько лет он провел на оперативной работе и теперь вспоминал все прежние навыки, когда его гримировали, переодевали и укладывали в багажник автомобиля. Ему выдали новый американский паспорт, новую кредитную карточку и около тысячи марок в различных купюрах. Выехали благополучно, хотя за ними увязалась машина местной резидентуры.
На мойке все произошло так, как должно было произойти. Он пересел в другой автомобиль на заднее сиденье. Они поехали в объезд. Кардиган терпеливо ждал, пока водитель проверит, нет ли за ними наблюдения, а затем вышел за два квартала до условного места. Майклу пришлось добираться пешком, и он пожалел, что не взял с собой зонт. Начался сильный дождь, и идти пришлось под проливным дождем. К четырем часам он вышел к станции метро, где должна была состояться встреча с Барлахом. Он уже давно не работал на нелегальной работе: в Норвегии и в Испании он действовал под прикрытием дипломатических паспортов и союзнических обязательств НАТО. Однако сейчас все было по-другому. Он не имел права на ошибку. Наконец появился Барлах. Увидев проходящего в нескольких метрах от него офицера полиции, Майкл попятился и только чудовищным усилием воли заставил себя остановиться. Офицер прошел дальше, а Барлах подошел, все еще не узнавая Кардигана.
– Здравствуйте, герр Барлах, – сказал Кардиган, шагнув к нему из темноты.
– Я вас не знаю, – грубо сказал Барлах и, только приглядевшись, узнал своего холеного собеседника из «Бристоля». – Ах, это вы, – сказал он, подходя ближе, – я бы вас не узнал, если бы вы не заговорили.
– Иногда приходится идти на подобные уловки, – ответил Кардиган. – Вы принесли документы?
– Нет, – ответил Барлах, – сначала я назову банки, куда вы мне должны перевести деньги. Вот здесь список банков и суммы, которые вы должны перевести.
– Ясно, ясно, – нетерпеливо сказал Кардиган. – Мы все переведем и выдадим вам три новых американских паспорта. Где документы?
– Сначала деньги, – с крестьянской основательностью потребовал Барлах. – Потом мы еще раз встретимся, и я вам передам копии документов.
– Так дело не пойдет, – разозлился Кардиган. – Вы не верите ЦРУ?
– Конечно, не верю, – усмехнулся Барлах, – я никому не верю. Деньги в обмен на документы.
– Когда? – прохрипел взбешенный Кардиган. – Завтра или послезавтра? Когда мы получим документы?
– Как только деньги будут на указанных счетах, я привезу вам документы. Мы все равно не сможем их тратить. Иначе вы нас легко обманете.
– Сколько ждать? День? Неделю? Месяц? Год?
– Как только вы переведете деньги, – упрямо произнес Барлах. – Мы будем ждать. Я сразу позвоню вам, как только деньги будут на счетах.
– Слушайте, Барлах, – схватил за шиворот мерзавца Кардиган. Этот бывший коп и бывший стукач «Штази» еще выставляет свои собственные условия! Но он прав. В ЦРУ могут не перевести сразу такую сумму. Хотя, с другой стороны, пока не будут получены деньги, они не смогут получить документы. Придется звонить Тенету и торопить его с оформлением. Но подобные суммы невозможно перевести за один-два дня. Это Кардиган хорошо понимал. Он считал, что они получат хотя бы половину списка в обмен на обещание начать перевод денег немедленно. Дело было не в технической стороне перевода. Для этого понадобились бы секунды. Но сам процесс согласования выделения подобной суммы и перевода ее в зарубежные банки мог занять еще несколько дней.
– Вы усложняете нам задачу, герр Барлах, – сказал неприятным голосом Кардиган. – Скажите, где и когда мы сможем встретиться?
– Как только деньги будут на счетах, я вам позвоню, – повторил Барлах, – и вы получите документы.
– Хорошо, – согласился Кардиган, вспомнив, что сейчас в доме Барлаха сотрудники Страуса проводят обыск. – Когда именно вы будете звонить? Может, вы приобретете мобильный аппарат, чтобы я мог вас найти. Или мне ждать, когда вы наконец нам позвоните?
– Я куплю телефон, – кивнул Барлах, – позвоню вам завтра и сообщу свой номер.
– Подождите, – остановил его Кардиган. – Запишите мой номер, по нему вы сможете оперативно меня найти. И учтите, Барлах, вы не сможете взять с указанных счетов ни одного доллара до тех пор, пока документы не будут у нас. Я надеюсь, это вы понимаете? В таком случае шутки с ЦРУ кончаются плохо.
– Мы же не идиоты. – Он сказал слово «мы», впервые обозначив общность некой группы людей, насчитывающей как минимум двух человек. Барлах не обратил внимания на свои слова, а Кардиган обратил. Но не стал уточнять.
– Хорошо, – сказал он, – я буду ждать вашего звонка. И не тяните, это в ваших интересах.
– Вы тоже, – посоветовал Барлах и повернулся, чтобы уйти. Кардиган посмотрел ему вслед и вдруг громко его окликнул: – Барлах!
Тот обернулся и недоумевающе посмотрел на Кардигана. Американец подумал, что ему лучше задержать Барлаха еще на несколько минут, чтобы дать возможность сотрудникам Страуса более тщательно обследовать его квартиру.
– Барлах, вы не хотите кофе? – неожиданно спросил Кардиган, понимая, как по-идиотски нелепо звучит его вопрос.
– Нет, – Барлах подозрительно уставился на него, потом покачал головой и снова сказал: – Нет. Я вам позвоню завтра, когда куплю телефон.
– Лучше купить его прямо сейчас, – предложил Кардиган. – Все магазины открыты. Зачем ждать завтрашнего дня? Может быть, вы нам срочно понадобитесь.
Это было разумное предложение. Барлах кивнул и пошел дальше, растворяясь в темноте, прочерченной струями дождя. Кардиган растерянно смотрел ему вслед. Затем достал свой мобильный телефон и набрал номер Страуса.
– Я с ним встретился. Получил списки банков. Номера счетов.
– Много банков?
– Четыре. И четыре разных счета.
– Он дал какие-нибудь новые документы?
– Нет. Ждет, когда мы переведем деньги.
– Что думаете делать? – поинтересовался Страус.
– Сниму номер в отеле, как мы и договаривались. А потом позвоню вам.
– Договорились. – Страус попрощался и отключился.
Кардиган подумал немного и набрал номер известного ему телефона в Лэнгли и попросил связать его с мистером Тенетом.
– Вы говорите не по нашей официальной связи, мистер Кардиган, – напомнил ему помощник Тенета. – Если вы говорите по обычному телефону, то ваш разговор может быть прослушан.
– Я знаю, – нетерпеливо сказал Кардиган. – Все равно соедините. У меня важный разговор.
Когда трубку взял мистер Тенет, Кардиган поздоровался, не называя себя, и сказал:
– Они спрашивают о деньгах.
– Мы все подготовили, – услышал он далекий голос директора ЦРУ, – но на согласование разных вопросов уйдет еще неделя. Очень большая сумма.
– Да, сэр. Но они нас торопят.
– Мы сами торопимся. Ничего не поделаешь. Таковы американские законы, Кардиган. Успехов вам, и звоните в следующий раз по другому телефону, – посоветовал Тенет.
Кардиган убрал аппарат в карман. Следовало подумать о ночлеге. Ему сообщили, что на его счету около пяти тысяч долларов. На кредитной карточке. И у него еще около тысячи марок. Кардиган подумал, что может снять номер в самом лучшем отеле. Хотя об этом расточительстве обязательно доложат руководству. Поэтому не стоит тратить деньги налогоплательщиков. Достаточно снять номер в обычном отеле. Кардиган поднял воротник и зашагал в сторону центра. Усиливающийся дождь заставил его взять такси, и уже через полчаса он сидел в теплом номере отеля, принимал горячую ванну и чувствовал себя в чужой враждебной стране почти агентом ноль ноль семь.