Этюд
**************************************************************************
Автор: Урфин Джюс
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: м/м
Рейтинг: NC-17
Жанры: Джен, Слэш (яой), POV
Посвящение:
мое спасибо для Motik за визуализацию, за музыку, за позитив, за слова
Примечания автора:
Этюд (фр. etude)
подготовительный набросок для будущего произведения
один из видов шахматной композиции
упражнение для совершенствования актерской техники
ролевая игра
**************************************************************************
Сюжет
Первый раз я его увидел у лифта. Не обомлел, нет. Растерялся. Потом бросал косые взгляды, выхватывая фрагменты, рассматривал и решил – случайность. Не бывает таких в жизни. Такие парни встречаются на обложках журналов, в гей-порнушке от «красавчиков», на рекламных плакатах, но не в лифтах совершенно обычных бизнес-центров среднего класса.
Второй раз это было внизу, в кафешке. Он совсем обыденно сидел над чашкой кофе и задумчиво водил пальцами по экрану смартфона. Реально выбесил, и я уже придирчиво и беззастенчиво пялился, недостатки искал. Но он, черт его побери, абсолютно соответствовал идеалу. Высокий, спортивный, с богатой шапкой волос, которая крупными картинными кольцами спускалась на шею, с прозрачной зеленью глаз, ровным носом и абсолютно порнографичным ртом. Есть такие… как будто только минуту назад он вытворял этим ртом самые невообразимые вещи.
В третий раз я понял, что теперь буду приходить на работу в строго установленное время, чтобы урвать эти несколько мгновений в лифте. Когда можно совершенно беззастенчиво влипнуть взглядом в матово-зеркальную поверхность кабинки и смотреть-смотреть-смотреть. Смотреть на эти руки с длинными пальцами, что ласкают экран смартфона, или на кадык идеальной формы под нежной кожей. Или на то, как локоны обнимают шею, обрамляют высокий лоб. Или на губы… Нет, на губы смотреть нельзя, потому что потом весь день просто невозможно работать. Можно смотреть на узкие бедра, на широкую пряжку ремня, на то, как мерно вздымается грудная клетка.
Заговорить, познакомиться мне просто не приходило в голову, потому что такие парни не существуют. Он первым нарушил тишину.
– На пятый?
Я молча кивнул и опять влип в его отражение. До меня как-то даже и не дошло сразу, что звуковой барьер нарушен.
– Погода сегодня паршивая, – сообщил он мне, не отрываясь от смартфона.
Нужно было ответить что-то нейтральное, но я не смог. Не удавалось вычленить из бешеного калейдоскопа мыслей одну, ту единственную адекватную фразу, меня хватило только на то, чтобы легким наклоном головы выразить согласие.
В тот день я запретил себе думать. Просто я понимал всю неадекватность картинок, которые выстраивались в моей голове. Самой невинной из них была та, в которой я падаю на колени и дотрагиваюсь до пряжки его ремня, а его пальцы нажимают на кнопку аварийной остановки. Впервые я хотел отсосать так, до выделившейся слюны.
«Картинки не разговаривают», – мысленно сообщил я его отражению.
***
Опоздал. Я стоял у закрывающегося лифта и понимал – сегодняшний день просто лишен смысла. Хотелось уйти. Выключить этот день. Поставить его на перемотку. Я отрицательно качнул головой разъехавшимся створкам лифта и пошел к лестнице. Мне нужно было время, чтобы задвинуть подальше воющее внутри разочарование пополам со злостью на самого себя. Мне нужно было вернуть на лицо незамутненное равнодушие. Ступенька за ступенькой, я чувствовал, как расслабляется стиснутая до болевого зажима челюсть. Как отпускает мимику лица сковавшее его напряжение. Ступенька за ступенькой. За спиной хлопнула дверь курилки.
– О, привет! Ты не куришь? Зажигалки, спичек нет? – врубилось в мою спину.
Я спустился, щелкнул зажигалкой, поднес огонек пламени к кончику его сигареты. Он, затянувшись, выпустил дым к потолку, продемонстрировав мне линию подбородка в совсем личном, интимном ракурсе. В том, который обычно доступен только любовникам.
– Макс, – он протянул мне руку.
Коснуться. Я заставил себя сжать руку ответным рукопожатием, да еще так, чтобы она не дрогнула, не вцепилась в эти пальцы, выворачивая в захвате, дергая на себя.
– Руслан. Извини, опаздываю.
Убраться было самым верным решением, потому что эти губы, обнимающие сигарету, совсем лишали возможности дышать, а вдоль позвоночника катилась капля похоти.
Сердце, тараном стучавшееся в грудную клетку, пальцы, взятые в замок, чтобы скрыть дрожь, испарина вдоль позвоночника. Дело-то плохо. Совсем. Вместе с осознанием этой катастрофы рождалась злость. Идеальных не бывает. Не бывает! Просто сейчас мой мозг одурманен, окурен. Просто у меня сейчас нет этого самого мозга, он плавно стек вдоль позвоночника вместе с той каплей пота. На работу буду приходить позже или раньше.
***
Праздник нагло и поминутно хлопает дверью, впуская и выпуская суету. Толпа, возбужденная собственным шумом, растет и богатеет на звуки, пьянеет, становится фривольнее, с жадностью поглощает жертву за жертвой, обращая их в кусочки цветного паззла, соединяя выступами совсем разных людей.
Я не попадаю настроением в эту кочующую орду праздности. Баюкаю в бокале коньяк, хочу вырваться, найти ту тишину, которая идеально подошла бы под благородный напиток. К коньяку есть еще «Капитан Блэк» с вишневым ароматом, для этого дуэта необходимо одиночество. На седьмом этаже тишина, сюда долетает лишь размытый невнятный гул, шаги мягко тонут в ковровом покрытии. Сколько я тут работаю, но выше не поднимался никогда. А зря. Огромный витраж в холле совсем по-другому открывает панораму, превращая дома напротив в платформы, парящие в темноте ночного города, подсвеченного то тут, то там яркими гирляндами рекламы и фонарей. Коньяк мягким котенком скользит по гортани, заставляет расслабить скованные плечи, прикрыть глаза, выдохнуть напряжение. Мне почти хорошо. Еще глоток, и самое время раскурить сигарету, повесить дымовую завесу в голове и спрятаться в ней от своих собственных правил и принципов.
– Пить в одиночестве дурной тон, – голос говорящего вроде весел, но он прошивает меня словно автоматной очередью, моментально лишая сил.
– Макс, – я не поворачиваюсь. Боюсь, еще не совладал с лицом.
– Макс, Макс. Мне кажется, что самураи кусают от досады локти, глядя на твою невозмутимость.
Я допиваю последний глоток, чтобы найти повод уйти, и поворачиваюсь.
Макс держит в руках бутылку коньяка.
– Поддержи?
– А что с праздником?
– Надоело, не интересно.
– А что интересно?
– Я хочу попробовать нечто принципиально новое. Поддержи?
Глаза в глаза.
Сукин сын! На что он рассчитывает? На то, что я не устою перед вот этой идеальностью? На то, что очередной жертвой рухну к его ногам? Идеальных не бывает. Я найду твои минусы.
Шагаю вперед и очерчиваю подушечками пальцев излом верхней губы, который сводит мои ночи к горячечным снам.
– Экскурс на ту сторону Луны тебе дорого обойдется.
– Я очень любознательный. Покажи мне, – губы раскрываются под легким нажимом.
Я отслеживаю его скулы, неторопливо спускаясь по тем самым линиям, которые столько времени пристрастно изучали мои глаза. Я не тороплюсь. Мне необходимо убедиться в том, что тут все без изъяна. Пальцы скользят ниже к адамову яблоку, чтобы уловить его нервное подрагивание. Ниже, к первой расстегнутой пуговице, и приласкать медовые ключицы. Поверх рубашки, пока только угадывая рельеф тела, обрисовываю каждую пуговицу ниже и ниже, набрасываю штрихами свои планы на его тело. Грудь под этими неторопливыми движениями ходит ходуном. Его рука до белых костяшек сжимает горлышко бутылки. Я забираю бутылку и, откупорив ее, делаю хороший большой глоток, чтобы навсегда заякорить в памяти вот этот момент, оставить его в терпком вкусе коньяка. Потом обхватываю его затылок и целую обожженным спиртным ртом. Целую, глубоко, навсегда вбивая и в его подкорку точно такой же якорек. Чтобы каждый глоток коньяка после того, что случится сегодня, вызывал в памяти вот этот вечер перед витражным окном и раскинутым под ногами вечерним городом.
Слышу тихое треньканье лифта и, прерывая поцелуй, делаю шаг назад.
– Мааальчики, – пьяно хихикая, выплывает оттуда парочка девиц, – что вы тут скучаете? Мааакс, куда ты сбежал? – вклиниваются они между нами.
Воркуя, тут же обтекают его полуобъятиями, поглаживая по плечам, нашептывая какие-то хрипловатые обещания. Я делаю еще один глоток. Пользуясь тем, что внимание девиц полностью поглощено Максом, описываю кончиком языка контур узкого горлышка бутылки. Пошло облизываю губы, лаская стеклянное жерло бутылки пальцами. Макс не отрываясь смотрит на этот мини-спектакль. Потом я с деланным сожалением закрываю коньяк, ставлю его на пол и, улыбаясь, говорю:
– Приятного вечера, девушки. Макс, еще увидимся.
Ухожу. И слышу, как мне в спину Макс хриплым шепотом швыряет:
– Сукин сын!
Эскиз
Все началось с минета. С плохого минета. Коротко стриженый затылок девушки ритмично ходил под моей рукой. Хотелось надавить на него, чтобы взяла глубже, либо убрать руку, чтобы остановилась только на головке, но девушка скользила расслабленными губами посередине ствола и постоянно срывала ритм. Желание размывалось под этими невнятными движениями, нужно было переключаться. Окинув щуплую фигурку у своих ног, я совсем запечалился. Груди как таковой нет, острая линейка позвонков отчетливо проступает на спине, бедра узкие, совсем мальчишеские. Парнишка прям, а не девчонка. Эта мысль закоротила что-то в голове. Парнишка… Я уставился на ежик волос и представил, что сейчас это делает парень. В висках застучало. Кровь хлынула в лицо, моя рука непроизвольно сжала затылок, и я, наплевав на все, стал вколачиваться в этот рот, трахая свою фантазию. Надолго меня не хватило. Тугая пружина удовольствия, стянув пах, распрямилась, и я выплеснулся на припухшие губы. Девушка с облегчением выдохнула.
Про нее я забыл почти сразу, а вот придуманный сюжет плотно въелся в подкорку и требовал реализации. Я хочу, чтобы мне отсосал парень. Но где взять такого парня? Залез на гейский порносайт и разочаровался. Не так. Я хочу, чтобы это был перелом. Доминирование? Тьфу. Нет! Не так. Насилие? Тоже не то. Это… черт, не могу я сформулировать. Но мне хотелось, чтобы настоящий, стопроцентный мужик встал на колени и сделал это.
***
В общем, проблема была обозначена, способы реализации пугали. Прошерстив сайты с интим-услугами, я еще более разочаровался, сайт знакомств ввел меня в глубочайший ступор. В итоге я стал присматриваться вокруг. Где-то же должны быть эти самые геи? Нашел, но желания обнаруженные экземпляры не вызывали. А потом как-то закрутился: работа, переезд в новый офис, друзья, тусовка, забылось, одним словом.
Накрыло неожиданно и моментально, до спазма внизу живота. Я столкнулся с ним у лифта и поймал тот самый «неправильный» взгляд. Взгляд, который полыхнул такой неприкрытой страстью, что начисто отмел любые сомнения. Но этот парень тут же погасил его. Уставился в стену лифта и так ни разу больше и не поднял глаза. Я же, очумевший, оглушенный вот этим ощущением находки, так и не смог сообразить, как бы к нему подобраться.
Второй раз я поймал его взгляд в кафешке в обеденный перерыв. Но что-то изменилось – он осматривал недовольно, почти требовательно, с такой долей холодного сарказма, словно сомневался в качестве «товара». Я еле погасил в себе желание поиграть бицухой, покрутиться, продемонстрировать свое тело со всех сторон. А потом все. Я как идиот подогнал свое расписание под его, чтобы пересекаться у лифта, а он тупо пялился в стену с абсолютно индифферентным видом.
Это бесило. Я вообще-то нравлюсь людям вне зависимости от пола. А тут тонна игнора. Мою попытку завести разговор этот самурай оценил легким кивком головы. Всего лишь! Захотелось пощелкать пальцами перед его носом, спросить, видит ли он меня вообще?
Я чувствовал себя тринадцатилетним школьником, жадно облизывающимся на какую-нибудь мисс Июнь из «Плейбоя».
***
Самурай не пришел. Меня прям злость взяла. Я прихожу на два часа раньше, чтобы полюбоваться на это непроницаемое лицо, а он не пришел! Попинав дверь курилки, я раскрошил первые три сигареты, пока наконец не успокоился. Обхлопал карманы и пошел на лестницу искать ходоков со спичками. По лестнице поднимался самурай. Я ни с кем бы его никогда не перепутал. Эта прямая спина, надменная посадка головы, неторопливые до идеала выверенные движения. Он мне нужен. Он стал моей идеей фикс.
Тормознув его с просьбой прикурить, буквально выжал знакомство. Но пока я накидывал в уме стратегический план подката, он свалил. Высокомерно сообщил мне про занятость и свалил. Блядь! Айсберг какой-то. Остаток пачки тоже ушел в мусор мелкой крошкой. Я его достану.
***
По офису гулял праздник, в холле гремела музыка, крутящийся юлой конферансье зазывал забить на остаток рабочего дня. Народ плавно стекал вниз, привлеченный почти официальным разрешением выпить и познакомиться. Я побродил среди разнокалиберной толпы, но самурая не было. Прихватив бутылку коньяка и скинув очередные руки со своей шеи, я начал стратегическое отступление на пятый этаж. Где-то же он есть? Наглым образом проинспектировал все кабинеты и грустно сообщил бутылке об интимном вечере наедине. Тет-а-тет. Только ты и я. Блядь. Праздник перестал быть актуальным. Двигаясь грозовой тучей к своему кабинету, я продумывал план оккупации объекта. Не зря же я занимаюсь технологиями финансового планирования.